Через год у Кисы вдруг заболел живот. Пошла она в госпиталь, ей говорят: беременность. Ей бы только радоваться, но живот болит и болит. Пошла она во второй госпиталь, ей говорят: да, беременность, но какая-то неправильная беременность, да еще и гнойное воспаление плода. Лежит Киса в постели и мучается. Звонит она Лиле Кудашевой и жалуется. Лиля с мужем приехали и забрали Кису к себе. Полтора месяца Киса лежала в кровати Томочки, покойной дочери Лили, которая сгорела в пожаре, и лечилась у доктора Истока, который жил неподалеку. А Лиля трогательно ухаживала за Кисой, носила ей в постель куриный бульончик. Тогда я был очень благодарен Лиле.
Затем началась такая путаница, такая чертовщина, что разобраться в этом довольно трудно и без теории вероятности тут просто не обойдешься. Это уже область высшей математики или высшей социологии. Так вот, теория вероятности говорит следующее. Киса когда-то уже пыталась забеременеть от других мужчин - и поймала мандавошек. Теперь же, не в состоянии забеременеть от меня и подхлестываемая советами своей матери, она опять пробовала этот же метод, как говорят в народе, попасть в рай на чужом х... А Господу Богу этот бардак надоел, и он наказал ее неправильной беременностью.
И доброта Лили Кудашевой - это не просто доброта, а доброе зло. Здесь теория вероятности говорит следующее: Господь Бог не ошибся, когда наказал Лилю двумя очень дефективными детьми: дочка Томочка - лесбиянка, наркоманка и самоубийца, а сын Ника - слабоумный, дебильный дурачок тоже с комплексом саморазрушения. Это не из воздуха, не случайно, а потому, что Лиля лесбиянка. А то, что она замужем, это ничего не значит: она просто стала минетчицей, о чем специалисты говорят, что это 69 способов быть несчастным.
Потому у Лили и дефективные дети.
И еще такая деталь. В 1970 году вышла моя книжка "Князь мира сего", где я описываю всяких дегенератов. Все наши знакомые, включая и Лилю, эту книжку читали. Лиле эта книжка не понравилась. Ведь я пишу, что в доброе старое время, в средние века, таких дегенераток, как Лиля, называли ведьмами и чертовками и жгли на кострах. Вот чертовка Лиля и решила мне отомстить - и испортила мою жену. Конечно, выяснилось все это только гораздо позже, задним числом.
Отлежавшись полтора месяца у Лили, Киса вернулась домой худая и злая: доктора сказали ей, что теперь она детей иметь не может. Нормальная женщина на этом успокоилась бы. Но не мазохистка Киса, которая ищет свое счастье в несчастье. Теперь она заявляет мне, что она обязательно хочет иметь приемного ребенка. А моя картотека говорит, что приемные дети - это, в большинстве случаев, дети проституток, воров, сумасшедших, алкоголиков и тому подобное. Вот и выбирай себе ребеночка.
Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается: после долгих осложнений, споров и скандалов, в конце концов, Киса купила за 5.000 долларов 5-месячного арабчонка из Бейрута в Ливане и привезла его домой в октябре 1975 года. Киса работает два дня в неделю по 4 часа. Это время я играю роль папы: кормлю ребенка и меняю пеленки. Арабчонок поест, облизнется и улыбается мне. Совершенно не капризничает, только ест и спит. А когда проснется, то все время дружески улыбается. Забавный ребенок.
Даже не спросив меня, Киса назвала арабчонка Андрюшкой, в честь своего явно дегенеративного племянника в Париже. Затем Киса крестила Андрюшку у о. Митрофана в церкви Спаса-на-грехах и сделала Лилю Кудашеву крестной матерью, то есть моей кумой. Только кума Лиля на меня как-то странно косится.
Даже сегодня, 27 лет спустя, я помню день рождения Андрюшки: 15 мая 1975 года. Ровно через год он начал ходить, держась за мой палец. Вскоре он начал и говорить, сначала "ма-ма", а потом и "па-па". Каждую неделю Киса расстилает на полу специальную бумагу и мерит Андрюшку сантиметром.
- Что ты его меряешь? - спрашиваю я.
- Я боюсь, что он недоносок и будет маленький, - говорит Киса.
- Ребенок совершенно нормальный, - говорю я тоном специалиста. - Тебе очень повезло. Посмотри, как он улыбается и никогда не плачет. Солнечный ребенок.
Если с Андрюшкой все в порядке, то зато с Кисой начался какой-то беспорядок. Она вдруг заявляет мне, что вот уже десять лет она меня ненавидит - и смотрит на меня волком. Потом она заявляет, что она переезжает жить в Си-Клиф и покупает там дом. Это все работа кумы Лили.
Потом Киса начинает поговаривать о разводе. Я вижу, что дело плохо и говорю:
- Если ты переезжаешь в Си-Клиф, то я остаюсь здесь, в Нью-Йорке. Раз ты подумываешь о разводе, то я не хочу на старости лет оказаться на улице с одним чемоданом в руках.
В результате последующие годы мы живем на два дома. Раз в месяц Киса звонит мне и просит приехать к ней в Си-Клиф, чтобы помочь ей с Андрюшкой, так как ей нужно работать, а теща уже старая и ей трудно возиться с ребенком. Я приезжаю на два-три дня: Андрюшка радуется, а Киса говорит мне всякие гадости. Так заводит она разговор про князя Алешу Кудашева, Лилиного мужа:
- Ты говорил, что Алеша педераст...
- Киса, я не мог этого говорить, так как я этого никогда не думал.
- А теперь Алеша говорит, что он тебе морду набьет, -говорит сумасшедшая Киса. Она занимается явными и опасными провокациями.
Потом я вспоминаю, что это говорила сама Лиля. Когда-то давно, тогда они жили еще в Бруклине, Лиля серьезно поссорилась с Алешей, бросила его, взяла детей и жила у своей матери в Си-Клифе. Тогда она рассказывала Кисе, что Алёша иногда срывается в педерастию с пуэрториканскими мальчишками. А Киса передавала это мне, на что я тогда не обратил внимания. Теперь же у Кисы в голове все перемешалось, и она валит все с больной головы на здоровую. И подобные же фокусы она проделывает со всеми ненормальными людьми в Си-Клифе, натравливая их на меня. А мне неудобно обзванивать всех и говорить, что моя жена сумасшедшая.
Есть такая примета: как вы Новый год встретите, так у вас и весь год будет. И примета эта верная. Новый 1979 год мы все встречали у Сальниковых, все было очень хорошо и весело. Но когда мы приехали домой, в первый день Нового года Киса запсиховала пуще прежнего, она так хамила мне, что, в конце концов, я не выдержал, взял ее слегка за чуб и говорю:
- Слушай, ты вообще соображаешь, что ты говоришь?! Тут она вдруг, ни с того ни с сего, повалилась на пол и лежит. Я осторожно пошевелил ее ногой и говорю:
- Чего ты валяешься? Не разыгрывай тут комедию...
Но Киса продолжает валяться на полу и кричит Андрюшке, который крутится тут же, рядом:
- Андрюшка, папа побил маму! Андрюшка, побей папу! Андрюшка думает, что мама с папой играются, он весело смеется, прыгает вокруг меня и шутливо стучит меня кулачком. Чистый сумасшедший дом.
Усадил я Кису в кресло и пытаюсь ее успокоить. А она аж трясется от злости. Андрюшка сидит рядом на низеньком кофейном столике, болтает ногами, а потом ясно и четко говорит:
- Мама глу-упая! Мама глу-упая!
- Киса, послушай, что тебе ребенок говорит. Ведь ему только три с половиной года. Но он уже все понимает.
Я внимательно смотрю на бывшую святую жену. Чистый лоб без единой морщины. Ровные хорошие брови. Когда-то у нее был очень приятный "телефонный" голос. И когда-то у нее был очень хороший почерк. И вместе с тем она совершенно сумасшедшая. Как хорошо эта штука маскируется.
А Киса тем временем пошла на кухню и угрожает мне огромным кухонным ножом: ты, мол, ко мне не подходи. В конце этого новогоднего концерта она вызвала полицию, чтобы выбросить меня из своего дома при помощи полиции. Хорошо, что я предвидел это и остался жить на нашей старой квартире, где я живу и по сей день, вот уже 42 года.
Дальнейшее получилось в точности по старой примете: как ты Новый год встретишь, так у тебя и весь год будет. Киса мне не звонит - и я ей не звоню. Для меня ясно, что у нее климактерическое помешательство. Но что тут делать? Ничего тут не поделаешь. Остается только ждать дальнейшего развития событий. И тут ни один психиатр не предскажет, чем это кончится. Иногда это грязный развод, как у праведника Коли Лясковского, а иногда сумасшедший дом, как у хахаля моей тещи Арама Сафаряна.
Когда человеку исполняется 60 лет, обычно ему делают какой-нибудь хороший подарок. И когда мне стукнуло 60 лет, Киса тоже устроила мне подарок - подала на развод, официально обвиняя меня в суде:
Во-первых, что я хотел её убить.
Во-вторых, она просит в суде постановления о защите от моих дальнейших посягательств на её жизнь.
И, в-третьих, она так меня ненавидит, что просит суд вернуть ей её девичью фамилию - Алла Майковская.
Сначала для усыновления Андрюшки она взяла в адвокаты старого еврея Роберта Сильверштейна, с которым она когда-то работала. Тогда она говорила, что это педераст, который женился на лесбиянке и взял двоих приемных детей. Теперь она попросила Сильверштейна, чтобы он порекомендовал ей другого адвоката для развода со мной в надежде, что один педераст порекомендует ей второго педераста. Этим вторым адвокатом оказался опять еврей Филипп Левин.
Затем хитроумная Киса написала официальный аффидевит, что я, дескать, самый настоящий антисемит, заверила это печатью у нотариуса и стала тыкать это в нос евреям Сильверштейну и Левину, чтобы настроить их против меня. Целью этого был не только развод. Киса хотела отсудить у меня Андрюшку так, чтобы я даже не имел права свидания с ним.
Центром этого заговора была моя кума Лиля Кудашева. Когда у Кисы была неправильная беременность и гнойное воспаление матки, когда она 6 недель лежала у Лили Кудашевой, за это время Лиля не только соблазнила Кису в лесбиянство, но и составила целый заговор: "Ты возьмешь приемного ребенка, потом мы будем жить вместе и будем совместно воспитывать этого ребенка". Это довольно обычный трюк среди лесбиянок.
Этим объяснялась и необычайная активность Лили в деле усыновления ребенка, когда она устроила буквально бой на пляже, вплоть до того, что свинья Наташа Неч обозвала мою мать проституткой. Такая болезненная наглость характерна для лесбиянок мужского типа. Потому позже Киса и сделала Лилю крестной матерью Андрюшки. Потому Лиля и перетянула Кису жить в Си-Клиф. В этих лесбийских хитростях разобраться довольно трудно и обычно задним числом, значительно позже.
Тогда Киса, помимо работы в Колумбии, еще подрабатывала переводчицей в "Ревлоне" - это крупнейшая косметическая фирма Америки, которая пыталась начать бизнес в СССР. Так вот, чтобы скрыть свою лесбийскую аферу с кумой Лилей, Киса делала вид, что у нее афера с ее начальником в "Ревлоне". Путаница такая, что здесь сам черт запутается с этими чертовыми лесбиянками. Потому-то в доброе старое время, в средние века, их называли ведьмами и жгли на кострах. Но если я скажу: "Правильно делали!", то встанет на дыбы половина женщин из моего окружения. Так оно и получилось, когда мои знакомые почитали мою книжку "Князь мира сего". И больше всех усердствовала кума Лиля.
Сумасшедшая Киса обманула не только меня, но и трех старых опытных евреев: своего адвоката на усыновление Роберта Сильверштейна, адвоката на развод Филиппа Левина и судью Аарона Гольдштейна. А я только сидел и с трудом отплевывался от этого грязного развода, где эти три еврея лишили меня даже права свидания с моим приемным сыном, маленьким арабчонком, которого я очень полюбил.
А у меня в ушах стучат пулеметы в Бабьем Яру. Конечно, я мог бы сказать судье Аарону Гольдштейну: "Ваша честь, вы стали на сторону Аллы. А два её дяди, Вадим Майковский, начальник полиции города Киева во времена Бабьего Яра, и Болеслав Майковский, капитан СС в Прибалтике, расстреляли двести тысяч евреев. Таких евреев, как вы, судья Гольдштейн, и ваши коллеги Сильверштейн и Левин. Помогая Алле, вы, ваша честь, как бы участвуете в этом преступлении. Кстати, оба эти дяди Аллы были полуевреи и полусумасшедшие. Что вы можете сказать в своё оправдание, ваша честь?".
Но этого говорить нельзя. Тогда эти евреи взбесятся и отберут Андрюшку не только у меня, но и у Аллы - и отправят его в детский дом. А из детдома его моментально заберут другие евреи. Ведь сегодня проверенный хороший приемный ребенок в Америке стоит 25 тысяч долларов. Обрежут бедного арабчонка Андрюшку и сделают из него еврея. Нет, мне лучше молчать. Это единственное, что я могу сделать хорошего для Андрюшки. А в Бабьем Яру стучат пулеметы.
Дальнейшее я описываю как историю болезни, психической болезни. После развода моя бывшая святая жена, теперь снова Алла Майковская, столкнулась с проблемой: на Андрюшку было сделано только предварительное усыновление, а чтобы получить окончательное усыновление - ей нужно искать себе нового мужа. Поэтому Алла сделала предложение своему старому знакомому Ричарду Янину, бывшему мужу поэтессы Лильки Елагиной, которая прославилась тем, что она спала с целой кучей хиппи, где главную роль играл какой-то туберкулезный негр, а ее муж Ричард Янин, говорят, спал с тещей, тоже поэтессой Ольгой Анстей, бывшей женой поэта-минетчика Ваньки Елагина. Ричард Янин тоже называл себя поэтом, хотя его поэзии никто не видел.
Отец Ричарда Янина был польским евреем и революционером, после русской революции 1917 года он служил в органах красного террора ЧК-ГПУ-ОГПУ.
Тогда в народе ОГПУ переводили так: "О, Господи, Помоги Убежать!". А ОГПУ отвечает: "Убежишь - Поймаем - Голову Оторвем!". Это было в 20-х годах. А во время Великой Чистки 1935-1938 годов Янина -отца вместе с женой расстреляли, а их сына - маленького Ричарда - отправили в специальный детдом, откуда его взял русский приемный отец и, не зная, что Ричард еврей, воспитал его ярым антисемитом. И только много позже, когда Ричард вырос, от друзей своего расстрелянного отца антисемит Ричард узнал, что он сам еврей. Так рассказывала его бывшая жена Лилька, от которой Ричард в конце концов сбежал.
Теперь, в 1979 году, Ричарду было около 50 лет, и он считался неудачником. Внешне это был, как говорят, человек типа "клоп", среднего роста, с большим животом, с короткими руками и ногами; это бывает у людей, где в течение многих поколений никто не занимался физическим трудом. Ничего в жизни у него не получалось, и его даже считали умственно отсталым. В конце концов, он приземлился в самом низу в газете "Новое русское слово", конторщиком в отделе подписки. И про него даже поговаривали, что он старый педераст. Сказалась дурная наследственность его отца-чекиста.
В общем, сумасшедшая Алла Майковская без труда сосватала себе нового мужа. Но сразу же начались неприятности. Во-первых, его моментально прогнали с работы в "Новом русском слове". Во-вторых, никакой профессии у него нет, английского языка он не знает и поэтому сидит безработным. После долгих поисков в конце концов Ричард устроился санитаром в старческом доме, ухаживать за сумасшедшими и параличными стариками и старухами. Работа эта такая, что от нее даже негры отказываются. Но даже с этой работы Ричарда через неделю выгнали.
С новым мужем Алла опять венчалась в церкви. На этот раз в церкви так называемой американской юрисдикции, которую называли омасоненной, или церковью "Спаса-на-чертях", где венчают кого угодно - лесбиянок и педерастов, чертей и чертовок. Главную роль на этой свадьбе играла баронесса-бандерша Лиля Кудашева. Помогала ей Лилина кузина Таня-проститутка, теперь президент "Агентства моделей", то есть бардака, где Лиля была вице-президентом.
Мазохисты ищут свое счастье в несчастье. Так и мазохистка Алла нашла себе то, что ей нужно. После свадьбы она ходит и жалуется:
- Ох, мне так не везет. У меня первый муж был антисемитом. А второй муж, хотя и еврей, но тоже антисемит. Я прямо-таки не знаю, что мне делать.
Пробовала Алла пристроить Ричарда в торговлю, но ничего у него не получилось. Кроме того, у нового мужа обнаружилась целая куча старых болезней. Сидит придурковатый Ричард дома на положении второго ребенка. Сидит он так, в качестве иждивенца, год, потом два года и еще несколько лет. А рядом крутится кума Лиля, которая играет роль лесбийского мужа у Аллы. В конце концов, Алла не выдержала и стала выгонять мужа-бездельника вон из дома. Но и Ричард тоже не выдержал и говорит:
- Моя первая жена Лилька была полудегенератка. А ты, Алла, полная дегенератка! - после этого он плюнул ей в лицо и ушел из дома.
Он ушел из Си-Клифа, то есть Содомкино, и поселился неподалеку в Глен-Кове, то есть Гоморкино. И вскоре бедный Ричард Янин умер ночью, во сне. И пошли слухи, что он покончил жизнь самоубийством, просто принял большую дозу снотворного, заснул и не проснулся. Его отец был чекистом, то есть убийцей, а его сын умер самоубийцей. В этом есть определенная закономерность, которую называют Богом и Дьяволом.
Так или иначе, но неутешная вдова Алла Янина своего второго мужа даже не похоронила. И даже не дала объявление в "Новом русском слове", как это делают в приличных семьях. О смерти злосчастного поэта Ричарда Янина сообщила только редакция "Нового русского слова" /НРС-12.01.1986/.
Затем у Аллы начались осложнения с работой. Уже много лет она преподавала русский язык в Колумбийском университете, и студенты были ею очень довольны. А теперь вдруг студенты стали жаловаться, что Алла опаздывает или вообще пропускает занятия. Её начальник профессор Харкинс спрашивает:
- Алла, почему вы опаздываете? В чем дело?
- Я далеко живу, - отвечает Алла. - Мне два часа ехать на работу.
- Так мы дадим вам квартиру рядом с Колумбией, - говорит профессор Харкинс, которого Алла когда-то очень боялась так как он открытый гомосек. Алла думала, что он ненавидит всех женщин. Но теперь профессор Харкинс оказался очень порядочным человеком.
Алле действительно дали квартиру рядом с Колумбией, на работу пять минут пешком. Там она прожила около года. Но психическая болезнь не отпускала ее, она и здесь опаздывала и пропускала занятия. В конце концов ее из Колумбии просто выгнали. Напрасно она делала доктора русского языка и литературы. Дурная наследственность оказалась сильнее. Потому-то в Библии эту штуку и называют князем мира сего /Иоан. 14:30 и 16:5/ и богом века сего /2 Кор. 4:4/. А я на старости лет, насмотревшись на все это, стал чем-то вроде евангелиста.
Хотя Алла Янина и делала вид, что у нее какие-то шашни с ее начальником в "Ревлоне", но и из "Ревлона" ее тоже выгнали. Американцы смертельно боятся психических болезней. А когда Алла стала вести себя странно, иррационально, ее моментально выставили на улицу. Потом Алла печально бродила с Андрюшкой вокруг роскошного отеля "Плаза", где ее начальник мистер Армстронг вежливо угощал ее пирожными. Все это было когда-то в прошлом.
А теперь у Аллы Яниной не было денег, чтобы платить за дом в Содомкино, куда ее переманила кума Лиля со своей лесбийской любовью. Алла продала этот дом и купила маленький и дешевенький дом-развалюшку, который она стала сдавать старикам-инвалидам, которые ей ничего не платили. В результате на старости лет Алла оказалась без работы, без денег и без дома. Так мазохисты ищут свое счастье в несчастье.