– Но… Но… – совсем растерялся папа. Служитель сделал приглашающий жест в сторону парка:
– Будьте нашими гостями. Билеты продаются свободно. Приносим извинения за неприятность. И просим не беспокоиться. Ваша машина вам просто не понадобится.
Папа повернулся к нам. Пот уже градом катился с его лба. Он был в самом деле очень расстроен.
– Я… я просто не в состоянии развлекаться, – сказал он. – И вообще я отказываюсь во все это верить. Это что-то немыслимое. Попробую договориться, чтобы нас немедленно отправили домой…
– Ну, пап! – взвизгнул Люк. – Мы ведь еще не были в Кошмарии! Он же сказал, что потом достанет машину.
– Мы недолго, пап! – присоединилась я.
– Столько ехали и никуда не сходим? – сказала мама. – Давай хотя бы посмотрим, что это такое. Они хоть ныть перестанут.
Папа хмурился и молчал.
– Ну ладно. Полчаса походим и вернемся, – сердито согласился он.
Когда мы вошли в ворота, орган загремел со страшной силой, как в кино, когда должно произойти что-то особенно жуткое.
– Ух ты! Гляди! – крикнул Люк.
Мы оказались на узкой, мощенной коричневым булыжником улице. По обеим сторонам тянулись покосившиеся темные сараи. Высокие густые деревья едва пропускали солнечный свет. В воздухе пахло сыростью подвала. Из сараев доносился невнятный вой, похожий на волчий.
– Без паники, – ободрил всех Люк.
Наверху была вывеска: "Логово оборотней". Страшные вопли стали громче. Мы с Люком рассмеялись, прочитав табличку: "Оборотней не кормить (если удастся)".
Я заметила, что сквозь одно из мутных окошек выглядывает болотно-зеленый монстр. Другой прошел неподалеку, держа в лапах человеческую голову – совсем как настоящую. Он то и дело подбрасывал ее, будто мяч, и ловил за длинные белобрысые волосы.
– Без паники, – снова напомнил Люк. Это слово ему потом пришлось повторять весь день.
Мы продолжали медленно двигаться по скользкому коричневому булыжнику, и звук наших шагов гулко раздавался среди пустынных стен.
– Ой! – одновременно вскрикнули мы.
Прямо перед нами пронесся длинный волчий силуэт – мы даже не успели его разглядеть – и скрылся в какой-то дыре.
– Это настоящий? – с дрожью в голосе спросил Клай.
– Конечно, нет, – уверенно ответила я. – Наверное, собака. Или опять заводная кукла.
– А что, здесь очень культурно, – заметила мама, стараясь говорить веселым голосом. – Ни тебе грязи, ни мусора. Видно, посетителей мало.
Папа хмуро шел позади всех.
– Пока я не буду знать, как мы доберемся до дому, я не могу ни о чем другом думать.
– Но, дорогой…
– Здесь где-то должен быть телефон, – перебил он и остановился, оглядываясь. – Идите вперед, я скоро приду.
– Тогда пойдем вместе, – сказала мама, устремляясь вслед за ним. – Ты в таком состоянии, что не сможешь нормально поговорить. А детям и без нас весело.
– Ты что, хочешь оставить их одних? – спросил он на ходу.
– А что? – не отставала мама. – Они про нас и думать забыли. Место культурное. Куда они денутся!
Куда мы денемся?!
И родители как ни в чем не бывало отправились искать телефон!
– Встретимся здесь на обратном пути, – крикнула нам мама.
Мы остались втроем – Люк, Клай и я. Я на минутку оглянулась им вслед. И еле успела повернуться назад, как из-за сарая выпрыгнул большой волк. Он низко пригнулся и угрожающе завыл.
Встретившись взглядом с его злыми голодными глазами, мы помертвели от ужаса.
4
Я вскрикнула и загородила Люка с Клаем.
Оборотень присел к самой земле, низко пригнув голову и глядя на нас круглыми красными глазами. Я не могла отвести взгляда от его разинутой пасти.
– Он… он настоящий! – промямлил Клай и тяжело сглотнул.
Я держала его за плечи и чувствовала, как он дрожит.
Оборотень хрипло завыл – и вдруг ускользнул назад, в свою черную дыру.
– Ну видишь, это просто для страха, – объяснила я.
– Пошли куда-нибудь еще, – жалобно сказал Клай.
– А что это там написано? – крикнул Люк.
Мы перебрались по булыжникам на другую сторону улицы. На табличке стояло: "Не щипаться!" Люк засмеялся:
– Ерунда какая-то.
– Ага. И зачем такое пишут? – согласился Клай.
– Это специально для тебя, Люк, – сказала я и ущипнула его за руку.
– Эй! Ты что, читать не умеешь? – обиделся он.
В конце улицы я заметила зеленого монстра, наблюдавшего за нами. А еще там была какая-то семья: мама, папа и маленькая девчонка. Они пробирались между сараями. Девчонка почему-то плакала. Родители держали ее с двух сторон за плечи и казались очень расстроенными.
Внезапно воздух прорезал громкий волчий вой.
– Пойдемте кататься, – предложил Клай.
– Чтобы стало очень страшно! – подхватил Люк.
Стараясь держаться как можно ближе друг к другу, мы стали выбираться из "Логова оборотней".
Улица привела нас на небольшую площадь. Там все было залито ярким солнечным светом. Вокруг стояли зелено-лиловые дома. Рядом прогуливалось несколько семей. За порядком следили зеленые монстры. Толстопузый монстр с лилово-зеленым лотком продавал черное мороженое!
– Фу! – скривился Люк.
Мы пробежали мимо лотка, мимо еще одной надписи "Не щипаться" и оказались перед высоченной горой лилового цвета.
– Это спуск! – сказала я.
Внутрь вел узкий вход. Над дверью было написано: "Смертельный спуск. Может быть, ты уже никогда не вернешься назад".
– Без паники! – крикнул Люк и с размаху врезал Клаю по плечу.
– Ничего страшного, – успокоила я. – Влезть наверх и скатиться вниз на доске, только и всего.
– Все, полезли! – в нетерпении закричал Люк.
Мы вошли в дверь. Внутри было почти совсем темно и как-то зябко. Винтовая лестница вела наверх. Оттуда доносились детские голоса и визг. Мы стали подниматься – то бегом, то ползком, стараясь обогнать друг друга.
На полпути висело новое предупреждение:
"Одумайся! Может быть, это последний спуск в твоей жизни".
Теперь я поняла, что ребятишки вскрикивали перед тем, как скатиться вниз, в черную пустоту. Вокруг вообще ничего не было видно.
– Ты боишься, Клай? – спросила я, чувствуя, как он напрягся.
– Ни капельки! – ответил Клай, обидевшись на мой вопрос. – Я еще и не с такой горы скатывался. На больших санках. Просто садишься на них и едешь.
– Хватит болтать! – крикнул Люк и бросился вверх по лестнице впереди нас.
– Эй! Подожди! – крикнула я, хватая его за рукав.
Мы влезли на самую верхушку и очутились на небольшой площадке. Доски для скольжения были пронумерованы от 1 до 10.
В сумрачном свете я увидела двух монстров, наблюдавших за порядком. Они стояли перед досками с горящими выпученными глазами.
– Мы покатимся до самого низа? – спросил Люк.
Они кивнули.
– А это очень быстро? – забеспокоился Клай. Он стоял на несколько шагов позади нас.
Монстры снова кивнули.
– Спуск очень длинный, – предупредил один из них.
– А теперь выбирайте, по какой дорожке вы покатитесь, – сказал другой. – Только смотрите, не выберите путь, с которого не возвращаются!
Он указал на номера, написанные на каждой доске.
– Смотрите, не выберите путь, с которого не возвращаются, – повторил первый монстр.
Я засмеялась. Хватит пугать, мы не маленькие.
5
Я выбрала доску номер три, потому что это мое счастливое число. Люк сел на соседнюю, номер два. А Клай отправился на другой конец ряда и выбрал номер десять.
Я обернулась, чтобы посмотреть, что делают монстры, но ничего не увидела, потому что доска подо мной наклонилась. Чувствуя, что падаю куда-то вниз, в черную пустоту, я невольно взвизгнула, быстро заложила руки за голову и легла навзничь. Не переставая визжать, я понеслась вниз. Мой голос эхом отдавался от гладких стен извилистого спуска.
Вот это была жуть! Меня швыряло по всем изгибам в полной темноте, и я мчалась все быстрее и быстрее.
Забрезжил слабый свет. Я успела разглядеть Люка на соседней дорожке. Он тоже лежал на спине, уставившись в пространство, и рот у него был открыт.
Я хотела крикнуть ему, но моя дорожка вильнула в сторону, и меня понесло куда-то прочь.
Все вниз, вниз…
Я чувствовала, что скорость стремительно растет. А тьма вокруг все сгущалась и стала совсем непроницаемой. Казалось, я лечу сквозь Вселенную!
И чем дальше, тем становилось все темнее и темнее. Вот я мчусь уже со скоростью света и никого не могу различить в этом мраке и при такой быстроте – ни Люка, ни Клая. Потому что я лечу быстрее всего на свете!
И вдруг – шлеп!
Блеснул свет, и я с размаху плюхнулась на землю.
И опять – шлеп!
Это вывалился Люк. И так и лежит, как блин, даже не собираясь шевелиться. Только улыбается мне:
– Где это я?
– Там же, где и был. – Отвечая, я поднялась на ноги, отряхнула сзади джинсы и поправила косу. – Круто, да?
– Пошли еще раз, – предложил Люк, продолжая лежать.
– Как же мы пойдем, если ты не встаешь?
– Дай руку. – Он протянул мне свою.
Я даже застонала, пытаясь поднять его хотя бы в сидячее положение.
– Сам вставай. – Я бросила его руку.
– Чего ты так визжала?
– Я нарочно. Мне так хотелось.
– Понятно… – Он на мгновение закатил глаза и с трудом поднялся на ноги. – Bay, я немного… того. А как ты думаешь, с какой скоростью мы катились?
Я пожала плечами:
– Не знаю. Жутко быстро. Там так темно, что не поймешь.
И тут только я сообразила, что один член нашей компании отсутствует. Оглянувшись на плотно закрытые дверцы в стене лиловой горы, я воскликнула:
– А где Клай?
Люк, оказывается, тоже забыл про него. Мы заглянули за угол, надеясь, что Клай просто прячется.
– Почему он так долго? – с испугом спросил Люк. – Не может же он так медленно ехать.
Я покачала головой, чувствуя, что меня начинает трясти. В желудке как-то сразу потяжелело, а руки стали холодными и липкими.
– Эй, Клай! – крикнула я, глядя на гору. – Кончай дурачиться.
Люк взъерошил свои темные волосы.
– Куда он делся? Сколько можно ехать!
– Наверное, приземлился с другой стороны. Может, у десятого номера там финиш? Пойдем проверим.
Мы побежали на другую сторону горы. Ну почему я всегда так быстро пугаюсь! Конечно, он там. Ждет нас у входа. И тоже небось волнуется.
Обежав вокруг, мы вышли на площадь. Я поискала глазами маму с папой. Их не было. Появилось еще несколько семей. Толстопузый монстр все так же угощал черным мороженым.
И никаких следов Клая!
Мы добежали до входа в аттракцион "Смертельный спуск" и остановились в нескольких шагах от двери.
– Его нет! – Люк тяжело дышал.
Я тоже едва переводила дыхание, чувствуя, как к горлу подкатывается тошнота.
Неподалеку оказалась женщина-монстр в зеленом наряде.
– Простите, отсюда не выходил мальчик? – с замирающим сердцем спросила я.
Выпученные глаза на зеленой маске женщины-монстра вспыхнули желтыми огоньками:
– Нет, это вход, – последовал ответ. – Отсюда никто не выходит.
– Он белокурый и немножко толстый. И в очках, – продолжала я. – На нем голубая тенниска и джинсовые шорты.
Но женщина-монстр только качала зеленой головой:
– Нет. Отсюда никто не выходит. Посмотрите с другой стороны. Он может быть только там.
– Его нету! – завизжал мой брат, и голос его становился все пронзительнее и громче. – Мы там были. Он не приехал!
Люк дышал тяжело, и вся грудь у него содрогалась, как при плаче. Он не помнил себя от ужаса.
Я тоже совсем перепугалась. Но мне надо быть спокойной. Ради Люка.
– Его нет ни там, ни здесь, – сказала я женщине-монстру – Что же могло произойти?
Она долго молчала и затем, нагнувшись ко мне, произнесла шипящим шепотом:
– Скорее всего, он попал в "Смертельный спуск"!
6
Я серьезно посмотрела в глаза женщины-монстра и запинаясь спросила:
– Но ведь это… шутка? Смертельный спуск – это же понарошку?
Она тоже смотрела на меня своими выпученными глазами, но молчала. Потом ответила:
– Вас предупреждали, что это опасно. Предостережения висят повсюду.
Женщина-монстр отвернулась и скрылась за дверью. Мы с Люком только ошарашенно глядели друг на друга. В горле стоял комок. Во рту пересохло, и руки стали холодными как лед.
– Чушь какая-то, – сказал брат и засунул руки в карманы джинсов. – Обычный аттракцион. Чего она нас пугает?
– У нее работа такая, – ответила я.
– Пойдем, поищем маму с папой, – сказал Люк.
– Нет, сначала надо найти Клая. Если мама узнает, что он потерялся, она очень рассердится и сразу отправит нас домой.
– Если, конечно, мы сможем его найти, – мрачно заметил Люк.
Я снова оглядела площадь. Родителей не было. Двое мальчишек покупали рожки с черным мороженым. Издали слышался вой из "Логова оборотней".
Солнце палило вовсю. Его горячие лучи обжигали голову и плечи, но озноб не проходил.
– Клай! Ну, куда ты запропастился! – жалобно сказала я сама себе.
– Он мчится все ниже и ниже, – печально ответил Люк. – И будет вечно так мчаться по "Смертельному спуску".
– Нет, этого не может быть, – запротестовала я. – А знаешь что… Пойдем!
Его слова навели меня на хорошую мысль. Схватив брата за рукав, я потянула его ко входу в гору.
– Что? Куда? – Он вырвался.
– Давай опять поедем.
Люк возмущенно взглянул на меня.
– Без Клая? Не буду я без него кататься!
– Зато мы сможем его найти, – объяснила я и, взяв Люка за руку, повела внутрь лиловой горы.
– Ты думаешь?… – До него наконец дошло.
– Я думаю, надо ехать за ним. Возьмем ту доску, на которой помчался он.
– Номер десятый, – вспомнил Люк и серьезно добавил: – Смертельный.
– Поедем на этой доске, и она привезет нас к Клаю, – сказала я.
На этот раз мы взбирались наверх в полном молчании. Звук наших торопливых шагов эхом отдавался в пустой горе.
Когда мы добрались до таблички с предупреждением, я опять прочитала ее: "Одумайся! Может быть, это последний спуск в твоей жизни!" Неужели Клай до сих пор мчится на этой доске?
Я встряхнула головой, чтобы отвязаться от глупой мысли. Конечно, он давно никуда не мчится. И нечего выдумывать!
Уже знакомые нам два монстра оказались на месте.
– Будьте осторожны, выбирая доску, – предупредил один из них.
– Мы уже выбрали, – с трудом переводя дыхание, ответила я. – Мы хотим номер десять. Оба. Мы поедем вместе.
Монстр пригласил нас садиться. Я оглянулась на Люка, стоявшего сзади. На его лице застыло выражение страха.
Он потянул меня в сторону и зашептал:
– А может, не будем?
– Почему? – нетерпеливо ответила я.
– А вдруг мы и вправду…
– Не дури! – прикрикнула я. – Это парк для развлечений, понятно тебе? Тут никто не собирается убивать детей или катать их на доске до смерти!
Люк сглотнул слюну.
– Ты уверена?
– Ну а как же! Так ты собираешься искать Клая или нет?
Он кивнул.
– Тогда пошли, – скомандовала я.
Я села впереди, а Люк сзади, вытянув ноги вдоль моих.
Доска под нами качнулась и наклонилась. Мы ринулись вниз.
– Клай! – крикнула я. – Мы едем к тебе!
7
На этот раз я не визжала. Я летела, зажав ладони между колен и стиснув зубы.
Естественно, было не до удовольствий. Хотелось только одного – поскорее добраться до низу. Надо раскрыть эту тайну и найти Клая.
Люк прижался ко мне сзади как можно теснее, обеими руками обхватив меня за пояс. Нас подбросило на огромном невидимом трамплине, и Люк вскрикнул. Мне тоже на миг показалось, что нас сейчас вышвырнет с доски.
А потом мы закричали оба: доска вдруг понеслась почти вертикально, – с такой крутизны мы летели!
Не успели мы с силой грохнуться под этим обрывом, как дорожка метнула нас резко вправо – не знаю, как мы удержались! И тут уж не орать стало совершенно невозможно…
Доску под нами мотало и крутило в бешеном темпе. Мрак становился все гуще и гуще и был уже чернее черного. Хорошо бы увидеть, что происходит на соседних дорожках, но разве тут что-нибудь разглядишь! В кромешной тьме я не видела даже собственных коленей. Люк так сильно сжимал меня руками, что трудно было дышать. Я хотела сказать ему об этом, но он орал так громко, что закладывало уши.
Все ниже, и ниже, и ниже.
Все темнее.
Мы наскочили на другой трамплин, и толчок оторвал нас от доски! На мгновение мы взлетели в воздух, затем плюхнулись на свои места, и в тот же миг доска под нами опрометью кинулась влево.
Наверное, мы уже в самом низу. Ведь мы так долго летим!
Я еще сильнее стиснула зубы и приготовилась к падению на землю, когда откроется выход.
Но никакой выход не открывался.
Это еще не конец!
Мы понеслись быстрее. Воздух вокруг стал горячим и жестким, я просто задыхалась.
Доска виляла и шарахалась во все стороны, унося нас все дальше в густой, тяжелый мрак.
Мы будем так мчаться вечно! Предупреждения нас не обманывали!
Только бы не думать об этом. Это неправда!
Внезапно Люк перестал орать.
– Как ты там? – спросила я.
– Сам не знаю, – крикнул он мне в ухо. – Почему мы никак не приедем? – Он сжал меня еще крепче, и я взвизгнула от боли:
– Отпусти!
Он чуть-чуть ослабил хватку и крикнул: – Я боюсь!
Нас подбросило на еще одном трамплине. Его руки едва не расцепились.
Еще трамплин, даже круче. Казалось, меня вышибет вон с этой доски, и я покачусь вверх тормашками в черную глубину, на самое дно. А есть ли там дно?
Все вниз, вниз.
И вдруг что-то плотное липкое накрыло мне лицо. Я закричала от отвращения, стараясь отбросить это обеими руками.
– Ой! – завизжал Люк. – У меня все лицо…
По-моему, это была паутина, липкая и душная, щекочущая. У меня зачесалась вся кожа. Противные склизкие нити покрывали лицо как сеть. Я яростно отбивалась от них.
Но тут доска снова резко накренилась, и мы ухнули вниз с отвесной стены. Я успела только охнуть.
Мне казалось, что я сорвала с себя всю налипшую паутину, но лицо продолжало нестерпимо чесаться, как будто какие-то насекомые ползали по мне и кусались.
– Фу, гадость! – кричал сзади Люк. – У меня уже вся кожа болит!
А мы тем временем мчались все ниже и ниже в непроглядной тьме.
Вдруг вспышка света заставила меня зажмуриться.
Неужели это дневной свет? Неужели все закончилось?
Нет!
Я заставила себя приоткрыть глаза. Дальний желтый свет озарял спуск.
Это огонь! Мы мчались прямо в огонь!
Пляшущие оранжево-желтые языки пламени быстро приближались, и в воздухе начала сгущаться едкая завеса черного дыма.
Закрыв лицо руками, я принялась орать не помня себя.
Нас со страшной скоростью несло прямо в бушующее пламя!
– Мама! – закричал Люк.