- Как, как… - передразнил Леха. - Подъехала черная "волга" (тогда вся мафия на черных "волгах" разъезжала) - и с приветом! А потом - на яхту, у мужика своя яхта была… Тренер, дурак, в милицию пошел, но им-то, ментам, что - у них все повязано, коррупция. А папа стал за быком - ну, за охранником, - этого крутого следить… И выследил. На яхте!
Леха перевел дух. Они стояли перед школой.
- Ну что, все - или дальше? - мрачно поинтересовался Корольков. - Может, хватит на сегодня?
И в самом деле, может, хватит? Если он целиком расскажет эту историю сейчас, что будет завтра? Его опять начнут бить?
- Рассказывай, - мотнул головой Крендель. - Давай, рассказывай, Мо… - Мишка поперхнулся.
Леха сделал вид, что не заметил.
В школе только что сделали влажную уборку, и пол в вестибюле блестел, словно стеклянный.
- Отец, как яхту выследил, стал мозговать, ведь нужно было пробраться незаметно…
- А где яхта стояла?
Леха задумался. В самом деле, где стояла яхта?
- Да метрах в ста от берега, со спущенными парусами. И знаешь, что папаня сделал? Стырил у одного отдыхающего надувной матрас и доплыл на нем. - Леха растянул губы, но быстро спрятал улыбку. - То есть на матрасе.
Ну и ерунда.
Пока Корольков вешал спутнику лапшу на уши, добрались до класса. Там сидела и позевывала только Светка Трубецкая. Светка была знаменита тем, что всегда приходила в школу самая первая. Светка раньше всех мчалась в школу, заходила в пустой класс, если тот не был закрыт, и повторяла заданное на дом вплоть до звонка. Если кабинет оказывался закрытым, она садилась на батарею в коридоре и учила уроки до появления подруг.
Потому она и была отличницей.
Когда Светка увидела Королькова и Кренделя в одной компании, у нее глаза на лоб полезли. Будет что обсудить с Анжел кой, решила Трубецкая и демонстративно уставилась в учебник физики. Но уши ее работали, как два локатора.
- Пойдем, Леха, расскажешь до конца, - сказал Крендель, бросив сумку на парту.
Светка испытала новый шок… А Леха, в душе посмеиваясь над ошарашенной Трубецкой, вышел вслед за Кренделем из класса.
В коридоре он продолжил свои басни.
На яхте была мама и два охранника. Когда появился Лехин отец, возникла кутерьма, драка… Отец дал одному в челюсть. Второй на него пистолет наставил и выстрелил, но мимо. А отец выхватил пистолет у первого охранника, которому в челюсть дал, и выстрелил в ответ.
- Понимаешь? - остановился в этом месте Корольков. - Необходимая самооборона!
- Убил?
- Наповал, - решительно подтвердил Леха и перевел дух.
Дикая получилась история, ничего не скажешь. А Мишка слушал так, словно ему Чейза вслух читали.
- А потом?
- Отец и мама смылись на том же матрасе. Но крутой мужик отца выследил и… И, знаешь, что сказал? Ты на меня работать будешь, сказал, и тогда с этим убийством все шито-крыто будет. Никаких ментов, никаких следствий. Мне, мол, это - раз плюнуть! И, сказал, твою подругу, значит, мою маму, оставлю в покое, и даже тренеру долг прощу. Во как сказал! - Леха победно посмотрел на Кренделя, очень довольный тем, что доврал историю до конца. - ТЫ, сказал мужик отцу, БУДЕШЬ ВМЕСТО ЕГО ДОЛГА.
Леха сделал еще одну паузу и закончил на пониженных оборотах:
- Вот так оно все и началось… И стал отец на этого мужика работать.
Крендель задумался. Когда Леха замолк - встрепенулся и полез в карман.
- Да-а-а, круто… Пошли, Корольков, покурим.
- А ты что куришь? - неприязненно просил Леха и вспомнил пачку с черепом. - "Блэк дэт"?
- Ну, - ответил Крендель. - А ты?
- Я ничего не курю, - отрезал Леха. - Как и мой папаня. Потому что это на меткость влияет.
Отлично, клиент готов, ликовал Корольков, теперь важно было не переиграть, а особенно не лезть к Кренделю в друзья.
Мишка растерянно посмотрел на сигареты и сунул их в карман.
- А твоя мать? Выступала на этой, как ее, олимпиаде?
- После всего, что произошло?.. - Леха отрицательно крутанул головой. - Они с отцом поженились.
- А кого твой отец… убирал?
- А, - Леха махнул рукой. - Среди мафии свои разборки. Клиентами отца были те, по кому и так вышка плакала.
Дело шло к началу урока, народ постепенно прибывал. У каждого, кто замечал мирно сидящих на подоконнике и даже о чем-то беседующих Кренделя и Леху, реакция была примерно такая: круглые глаза и легкий паралич.
Дальше начинались варианты. Например, Трушкин, после того как совладал с собой и скрылся за дверью класса, вновь выглянул через секунду, уже в очках, и ободряюще подмигнул Лехе. Удивление Анжел-ки Жмойдяк железным усилием воли было сведено до минимума - рыжеволосая лишь выше задрала нос и проплыла мимо Лехи и Кренделя. Ничего-ничего, думал Леха, сейчас Анжелка сядет к своей подруге Трубецкой, и начнется…
Почти вслед за Жмойдяк по коридору походкой кузнечика провихлял Блэкмор - Дроздовский. Этот, пожалуй, удивился больше всех. С глазами, похожими на два восклицательных знака, он направился к подоконнику.
- Мишка, блин, - взволнованным голосом произнес Блэкмор. - Ты чего с этим маменькиным…
- Цыц, - прервал его Крендель. - Тут Леха о таких делах расска…
Так, молниеносно подумал Леха, так. Сейчас или никогда.
- Тихо, Крендель, - перебил Кренделя Леха. - Ни слова дальше!
Мишка послушно заткнулся. А Корольков спрыгнул с подоконника и выпрямился Во весь свой рост перед Дроздовским. Для того, чтобы заглянуть Блэкмору в глаза, Лехе пришлось слегка задрать голову.
И все же взгляд Королькова был суров. Этот взгляд был таким, словно Леха смотрел на Блэкмора сверху вниз, как на букашку…
Тут Блэкмор услышал фразу, которая потрясла его до глубины души.
- Крендель, - мягко произнес Леха, не отводя взгляда от Дроздовского. - Слушай, Крендель, отошли-ка ты этого придурка. У меня к тебе еще пара слов.
Дроздовский почувствовал, как земля уходит из-под его ног.
А Мишка, к огромному изумлению Дроздовского, остался сидеть на подоконнике, и более того, он усмехнулся. А потом сказал:
- Вали, Блэкмор. Вали отсюда. Догнал? Нам с Лехой есть о чем побазарить.
Долго еще стояли в ушах Дроздовского голоса маменькиного сынка и сумасшедшего Кренделя (в том, что у Мйшки поехала крыша, Блэкмор не сомневался нисколько). Уже начался урок, уже давно Мишка сидел рядом и даже что-то ему, Дроздовскому, гнал насчет дуры-физички - но он не очень-то слушал. И даже, против обыкновения, мало хихикал.
…Когда Блэкмор зашел в класс, Леха сказал:
- Один момент. О том, что слышал, - никому.
- Мм, хорошо, - кивнул Крендель.
- И своему крутому папаше, - с нажимом произнёс Леха, - ни слова. - Корольков снисходительно усмехнулся. - За него боюсь, за папашу твоего, понял? И за тебя, потому как я, дурак, тебе ТАКОГО понарассказывал…
- Понял, - решительно кивнул Мишка. - Могила…
- Хоть твой папаша и бандюг пасет, он против моего - никто, - вконец обнаглел Леха. - Никто, понял?
- Хорошо, хорошо… - засуетился Мишка. На его лбу пролегла морщина, которой Леха раньше никогда не замечал. - Заметано. Я тебе обещал, Корольков, я буду молчать. Дурак ты, что сразу не сказал, из какой ты семьи, я бы к тебе тогда не лез.
Леха с трудом сдержал ликование. Полный успех.
Но чтобы этот успех закрепить, нужно было всего чуть-чуть…
- Как ты сказал? - прищурил глаза Корольков. - Кто из нас дурак? Я или ты?
В тот день все учителя, которые вели уроки в 8-м "Б", пребывали в полной растерянности. Они видели сплошь задумчивые лица и затуманенные глаза; весь класс, казалось, витал в облаках. Что это было? Эпидемия? Массовый психоз? Во всяком случае, что-то очень и очень серьезное, потому что даже на самые простые вопросы невпопад отвечают не только такие безнадежные субъекты, как Крендель и Дроздовский, но светлые головы - Жмойдяк и Трубецкая…
Крендель спелся с новичком. Леха Корольков перестал быть заклятым врагом главаря местных хулиганов.
Этого учителя не знали, но именно эта новость не давала покоя всему 8-му "Б".
Трушкин косился на невозмутимый профиль соседа и страшно обижался на Лехино гробовое молчание. Потом не выдержал, толкнул локтем:
- Ну, чего там?
- Ти-и-ихо, - прошипел в ответ Корольков. - Отстань, потом расскажу.
Ах, вот как? Трушкин надул губы и весь ушел в себя.
Леха до самого конца уроков думал о том, какую еще лапшу ему предстоит вешать на уши Кренделю.
Крендель, страшно гордый, размышлял о том, что настоящая тайна может быть доверена только настоящему мужчине - например, ему. Ведь не доверился же Леха, например, Блэкмору? А если Корольков подрастет и тоже станет киллером? От такой перспективы и обалдеть можно. Иметь киллера в числе верных дружков…
Дроздовский к концу четвертого урока твердо решил собрать всю тусовку и поставить перед Кренделем пару серьезных вопросов. Пусть Мишка при всех попробует объяснить, с какой стати он наезжает на старых, проверенных друзей и заводит себе новых - среди недавних врагов. Пусть растолкует, как это он, Крендель, вместе с маменькиным сынком обзывает старых корешей "придурками"…
Анжела Жмойдяк украдкой поглядывала на Леху Королькова и думала, что она, оказывается, этого человека совсем не знает.
А Светка Трубецкая ломала голову над тем, кому еще рассказать о неожиданной дружбе двух недавних врагов, но ничего не могла придумать, потому что все и так уже знали.
Крендель оказался настоящим занудой. Об этом Леха раньше и не подозревал.
Мишка возник рядом с Корольковым после первого же урока.
- Слышь… Слышь, Леха… А не скажешь, как того крутого, первого, звали?
- Кого, крутого?
- Того, самого первого, на которого твой папаша в Адлере согла…
- А зачем тебе?
- А может, знаю? - прошептал Крендель и воровато оглянулся. - Я многих знаю, у меня ж отец… Ну, ты ж понимаешь…
Корольков на секунду задумался.
- Ленька его звали, Ленька Австрийчик. - Фамилия была придумана по аналогии с Япончиком. - У него, Австрийчика, счет валютный офигенный был в Вене, в Австрии, потому так и окрестили.
Услышанное Мишка переваривал на протяжении второго и третьего уроков, а потом снова подошел к Лехе и спросил:
- А где он сейчас?
- Да кто?
- Австрийчик!
- За границей давно-, - уверенно ответил Леха. - Отец с ним начинал - а сейчас у Отца другие заказчики. - Корольков вздохнул и добавил (для того, чтобы этот придуманный отец казался не таким уж чудовищем): - Мой папуля предпочитает брать заказы у тех… кто вроде Робин Гуда.
Крендель исчез; Леха вновь увидел его после четвертого последнего в этот день, урока.
- Домой идешь?
- Ну да а куда же еще?
- Пошли.
Леха оглянулся. Странно, но Трушкина уже не было. Славка умчался домой, как реактивный самолет…
Пришлось выйти из школы вместе с Кренделем - сенсация дня продолжалась.
С высоты школьного крыльца Леха увидел Славкину спину, маячившую далеко впереди.
Не стал ждать…
- Леха, а -Леха, - отвлёк Крендель. - А кто такой Робин…
- Гуд?
- Гуд.
Дура-а-ак, почитай хотя бы "Айвенго"…
- Мафиози один, американский, - на полном серьезе ответил Корольков. - В тридцатые годы жил, во время сухого закона. Страшно справедливый был. Нападал только на плохих.
- Хм, - произнес Крендель. - А разве такие, справедливые, бывают?
- Полно, - авторитетно заявил Леха. Они как раз проходили мимо трансформаторной подстанции.
Следующие несколько минут поразительно напомнили Королькову первое сентября, когда он возвращался из школы вместе со Славкой Трушкиным: вновь из-за подстанции появилась этакая развеселая компания голливудских киноактеров, вновь на рожах Черепа, Спида, Блэкмора и Цыпы сверкали радостные, но одновременно и жутковатые улыбки…
Только Лехиным спутником на сей раз был не Славка Трушкин, а Мишка Крендель.
Леха обернулся и с подозрением посмотрел на Кренделя. Что, если Мишка сегодня его разыграл, и все крендельское легковерие и даже занудство было не иначе, как спектакль? Леха так и слышал веселое хихиканье, например, Блэкмора: "Все, сливай воду, Моченый, приехали. Как мы с Кренделем тебя, а?"
"Киногерои" медленно приближались. Дроздовский вышел на первый план и обратился… не к Лехе, а к Кренделю:
- Пошли. Важный базар есть.
- Что? - Мишка был удивлен.
А уж какое изумление пронзило Леху - что-то вроде электрического разряда. Корольков едва не завопил: "Эй, послушайте! А как же я?" Но он вовремя опомнился (как-никак, он теперь не маменькин сынок, а киллерский) и лишь окликнул Кренделя:
- Мишка! Слышь, Мишка! Тот бегом вернулся:
- Что?
- Предупреждаю, - Леха сузил глаза и зловеще прошептал: - Об Адлере - хоть одно слово… Хоть кому. Хоть Блэкмору, хоть Черепу… ты труп, и тот, кто узнает, - тоже труп!
- Могила, - также прошептал потрясенный Крендель и на слегка подкашивающихся ногах отправился выяснять отношения со своей тусовкой.
Четверо дружков (среди них - Мишка Крендель) привалились спинами к кирпичной стене трансформаторной подстанции.
Они сидели на асфальтовой отмостке и курили: Мишка - свой "Блэк дэт", Череп, Спид и Цыпа - скрученные в трубки листья мать-и-мачехи.
Царило молчание.
Хмурый Блэкмор сидел в траве напротив четверки и в упор смотрел на Мишку.
- Так что, Крендель? Ты что-то молчишь долго.
- А какое твое собачье дело, Блэкмор? - спокойно поинтересовался Мишка.
Крендель с трудом сдерживался, чтобы не вмазать Дроздовскому. Ишь ты, допрос ему устроил, придурок.
- Тут дело не во мне, - чуть испуганно произнес Блэкмор. - А в тебе. Я-то сразу не поверил, что у него папаша киллер.
- Не поверил? - взвился Мишка. - Хорошо! Пошли к Королькову, блин! Пошли!
Мишка был зол. Знали бы они… Но он ничего не сказал им ни об Адлере, ни о Леньке Австрийчике, ни о Робин Гуде. Но у всего есть пределы, и если эти придурки ему, Кренделю, не верят, то пусть катятся к Королькову, а тот пусть им что хочет, то и доказывает.
Это раньше, когда Корольковы жили в хрущевке, могли с полным правом назвать свою квартиру тихой. В старом доме и стены были толстыми, кирпичными, и обитал там по соседству смирный народец, сплошь одни пенсионеры.
В новой же квартире постоянно присутствовала чужая жизнь, правда, в несколько приглушенном виде. То соседи снизу ругались и посуду били, то этажом выше кто-то в три часа ночи вопил в унисон с магнитофоном: "Казино, казино, казино…" Известное дело: дом - современный, панельный, звукоизоляции почти никакой.
Леха сидел на кухне, обедал. За стеной была лестница, откуда Корольковы постоянно слышали топот, скрип лифта, хлопанье дверей…
Давно привык Леха к такому фейерверку звуков и не сразу заметил, что на лестнице кто-то закричал.
Крик повторился - ложка выпала из Ле-хиной руки. Это был Славкин голос.
Трушкин - кричит?
Леха выбежал в предбанник, оттуда - на лестничную клетку.
- Пусти, гад! - вопил Трушкин. - Не знаю! Пусти-и!
Ответом было хорошо знакомое ржание.
Тусовка Кренделя!
Леха нажал на собачку в замке, чтобы дверь не захлопнулась, и бросился вверх по лестнице. Что там происходит?
- Ты что гонишь? - донесся голос Кренделя. - Как это ты не знаешь, где Моченый живет?
Одолев два пролета в пять прыжков, Леха увидел тусовку Кренделя и Славку. До них оставался еще один пролет.
Трушкина охапкой сжимал Череп, пытаясь подтащить его к мусоропроводу. Отломанная крышка мусоропроводного люка валялась на полу.
- А ты опусти его в люк, Череп, - весело предложил Крендель.
- Стойте! - не помня себя заорал Корольков. - Там же восемь этажей!
Крендельская компания обернулась. Под ногами у Спида стояло синее пластмассовое ведро - наверное, Славкино, мусорное. Спид вдруг врезал ногой по ведру, и оно запрыгало по ступенькам вниз, к Лехе.
А Корольков в этот момент бросился наверх. Ведро попало ему под ногу, Леха споткнулся и упал обеими коленками на край ступеньки.
- Легок на помине, - прищурился Крендель.
Вокруг - на стенах, на заплеванном потолке и даже на лице Кренделя - для Лехи засверкали алмазы. Он съехал на пару ступеней вниз и, согнувшись пополам, упал прямо на лестницу.
- А ты Череп, не смотри, занимайся заморышем, - тихо посоветовал Мишка.
Здоровяк очнулся, послушно потащил Трушкина к крышке мусоропроводного люка.
- Мама! - жалобно воскликнул Славка.
- И-и-и, - кричал внизу Леха. - Га-ды-ы…
Крендель перевел дух и кивнул Черепу. Тот послушно отпустил Трушкина:
- Живи, дохлячок.
- П-п-при… Б-б-бли… - Славка отчаянно заикался.
- Ага, сам пришел, - прошептал Мишка, с удовольствием наблюдая, как Леха пытается подняться на ноги. О Трушкине он уже позабыл. - За…шибись.
Слов Кренделя никто не услышал, потому что из трубы мусоропровода в этот момент донесся шуршащий звук, что-то бумкнуло - парой этажей выше выбросили мусор.
Леха стоял на ногах. Едва - но стоял. Боль понемногу отпускала.
- Ну, блин… - начал Леха и осекся. Крендель смотрел на него с настоящей, как показалось Лехе, искренней улыбкой. Так улыбаются олимпийские чемпионы и продавцы в "Макдональдсе".
- Леха, привет! - сказал Крендель. - Вот, хорошо, что мы тебя встретили!
- Пятнадцать минут назад расстались, - угрюмо ответил Корольков, В голове решительно не укладывалось: то Крендель один, то - другой… Какой же он на самом деле?
- К тебе как раз хотели завернуть, - радостно рассказывал Крендель. Он кивнул в сторону Славки: - Только… этот вот помешал.
Трушкина передернуло. Вот же мразь, подумал Славка, хамелеон, это кто кому еще помешал, ведь он, Славка, пошел мусор выносить - а тут, откуда ни возьмись, эти гады…
- Хорошо, - спокойно ответил Леха, - пошли.
Славка распахнул на него изумленный взгляд.
Тусовка Кренделя стала спускаться вниз. Спид обернулся и, подцепив кроссовкой ведро, метнул в Славку:
- Держи, заморыш недобитый… Трушкин поймал мусорное ведро, как вратарь. Почему Леха улыбается этой мрази? Что у них общего?
- А ты куда? - рявкнул Блэкмор, заметив, что Славка шагнул было вслед. - А ну, вали отсюда, дохляк, двигай ногами, пока…
- Леха, - сказал Трушкин. Корольков обернулся.
- Леха, - повторил Трушкин упавшим голосом.
Корольков ему ничего не ответил, лишь сморщил нос. Славка сглотнул, развернулся и - побежал по ступенькам вверх.
Вслед понеслись свист и улюлюканье:
- Дохля-а-ак… Вали-и-и…
Долго еще в Славкиных ушах стояло это "вали-и-и…", долго Трушкин не мог забыть гримасу на Лехином лице. Неужели для того Корольков назвался сыном киллера, чтобы быть в этой банде на равных?
На своем этаже Леха круто развернулся. Пятеро металлистов стояли перед ним. Они напоминали хоровую группу, вдруг посреди песни забывшую слова.
- Ну? - осведомился Корольков деловито. - Что у вас ко мне?
Крендель нашелся первым:
- Кое-кому сдается, что ты заливаешь насчет отца.