* * *
- А каковы ваши отношения с партнерами?
- Мне грех жаловаться. Я играла и играю с прекрасными актерами в кино. В театре мы много лет работали вместе с Высоцким. Сегодня я люблю играть с Золотухиным, это очень тонкий актер. С Димой Певцовым в "Федре". Люблю "Вишневый сад". Я видела разные постановки этой чеховской пьесы - стреллеровскую, две бруковские, многие другие. Но самая интересная, на мой взгляд, по замыслу - эфросовская. Замысел Анатолия Васильевича просто гениален. Когда не стало Высоцкого, мы долго не играли этот спектакль, но по просьбе БИТЕФа все же восстановили и показали в Белграде. Исполнение было уже иным - какие-то ошметки от прежнего, и все же постановка получила на фестивале первую премию.
- Как вам удается не поддаваться всеобщей суете и оставаться самой собой?
- Наверное, потому, что я всегда была в театре на обочине, мало с кем общалась. У меня нет друзей среди актеров. Актеры мало дружат между собой.
- А вообще друзья у вас есть?
- Кого-то уже не стало, кто-то уехал…
- У Иосифа Бродского есть такая строфа: "Одиночество учит сути вещей, ибо суть их то же одиночество". Эта тема волнует театральный мир со времен "Гамлета".
- Меня в "Гамлете" волнует другое - тема иррационального в этом мире. Та жизнь, которую нам не дано ощущать ни нашими пятью чувствами, ни нашим сознанием. Гамлет рождается заново после встречи с Призраком, то есть после встречи с иррациональным миром. Он соприкоснулся с чем-то неведомым для себя, и это его изменило - родился тот Гамлет, который и интересен нам вот уже несколько веков. "Порвалась связь времен" - не социальная, а космическая. "Зачем же я связать ее рожден?" И в этом вопросе есть уже утверждение.
Мне тоже хочется понять, что там, за "закрытой дверью", что нам не дано понять сознанием, но что подсознательно мы все же ощущаем.
Вспомните отца Сергия у Толстого. Его рассуждения перед гробом о рождении и смерти. И что нас ждет там, за этой чертой. Если Бога нет, то за чертой - пустота. Человек рождается, чтобы умереть, и все? А если за чертой - Бог, тогда земная человеческая жизнь - только часть иной жизни. Значит, нужно готовиться к той, вечной. Ответа на эти вопросы нет. Но есть вопросы, и именно они удерживают от бездны, от вседозволенности.
- Вы давно к этому пришли?
- Думаю, с детства. Бабушка была очень верующим человеком, старообрядкой.
- В своих книгах вы пишете, что актер сам себе судия, Как вы считаете, что вам больше всего помогло в жизни?
- Наверное, упрямство. Знаете, лет до 35 - 40 меня что-то несло. Какая-то внешняя сила. Несло ощущение, что все будет хорошо. У меня были ужасные неудачи. В театре я еще не нашла себя, мне давали неинтересные роли или вообще не давали. В кино я не сразу стала сниматься. Все было сложно. Но внутри жила абсолютная уверенность, что все равно все будет. Как будто кто-то меня по жизни несет. Как птиц. Им только нужно найти течение ветра, а потом сложить крылья и лететь по его направлению. Однако, к сожалению, я многое пропустила в личной жизни, мимо меня пронеслось много интересных людей.
- А что бы вам хотелось в личной жизни?
- Большой семьи, много друзей, открытый дом.
- У вас закрытый дом?
- Нет, он открытый, но в него мало кто приходит.
- Вы сами не хотите этого?
- Да, так сложилось. Я человек закрытый, и это все ощущают. Да и мне, видимо, люди не так уж нужны. Особенно новые. Но талантливых людей люблю. Особенно актеров.
- У вас есть любимые актеры?
- Да, очень много. Но я не люблю злой талант. Думаю, что такого даже не бывает. Я тоже верю, что гений и злодейство несовместны. Или Зло в конце концов убивает талант. Мне повезло - я работала со многими прекрасными актерами. В кино и в театре, Я люблю наблюдать за их работой как бы со стороны, глазами зрителей. Люблю смотреть, как они гримируются, как разговаривают с другими актерами, как ведут себя на съемочной площадке, во время отдыха.
Очень часто про людей - мастеров в своей профессии говорят: "Он - Артист". В том смысле, что Артист - это человек, который в совершенстве овладел своей профессией.
И. M. Смоктуновский
Вот уже третий месяц я терзаю Иннокентия Михайловича различными вопросами. Мы работаем вместе - снимаемся в двухсерийном телевизионном фильме "Дети солнца" Горького, и я пользуюсь этим случаем - спрашиваю обо всем, что приходит в голову. Мы и раньше работали на одних и тех же фильмах - и в "Чайковском", и в "Выборе цели", и в "Тиле Уленшпигеле", и в "Живом трупе", а в "Степени риска" я даже играла его жену, но в кадре ни разу не сталкивались…
Правда, много-много лет назад мы вместе дня два репетировали сцену из "Гамлета": он - Гамлета, я - Офелию… Меня вызвали на "Ленфильм" как раз в то время, когда я сама репетировала роль Гамлета в театре имени Маяковского. Бросив все дела, я помчалась в Ленинград, по дороге соображая, как Козинцев мог догадаться о моем Гамлете? Оказывается, вызывали на Офелию… Любопытство удержало меня тогда на те два дня репетиций в Ленинграде, но до сих пор сохранился комплекс перед Смоктуновским за неудачное "чириканье" несвойственной мне роли и желание доказать, что "могу"…
* * *
- Иннокентий Михайлович, вы не помните, как репетировали со мной в "Гамлете"?
- Нет… Впрочем, что-то припоминаю… Это была репетиция в комнате, а почему не было кинопроб - не знаю… Хотя потом, читая вашу книгу, где вы пишете, что хотели играть Гамлета, - посмеялся. Забавно, дружочек, вы это написали: очень наивно браться женщине за эту роль.
Я не спорю… Продолжаю спрашивать:
- А как вы относитесь к своему Гамлету?
- Тогда этой роли были отданы не только силы и опыт, но и кусок жизни. Отданы трепетно, с сердцем, душою. Извините, что банальные слова говорю, но это так и есть. Когда фильм был уже снят, то казалось, что можно было сделать лучше, тоньше… Но я был в работе предоставлен самому себе. Режиссер с самого начала сказал, что хочет выявить мою индивидуальность, поэтому разрешил мне делать, что хочу. Жена меня успокаивала: "У тебя помощник хороший". - "Кто?!" - "Шекспир"… Однако драматургия - это метафизическая основа, а мне был, конечно, нужен критический взгляд со стороны. Но я сделал то, что я мог сделать на том отрезке моей жизни. И потом - я сыграл Гамлета в том возрасте, в каком его нужно играть. Лоуренс Оливье спросил меня (это было в 66-м году): "Сколько вам лет?" - "42 года". - "О, успел. Повезло! Потом сердце не выдерживает такой нагрузки"…
* * *
Сколько лет шекспировскому Гамлету? В пьесе возраст прямо не указан… Но роль была написана для актеpa Гаррика - полноватого и в то время уже пятидесятилетнего человека, "Наш сын тучный и страдает одышкой", - говорит про Гамлета Клавдий.
В те времена закон театра требовал непрерывности времени в драме (а это предполагало совершенно другую сценическую условность). Пьеса не была разделена на акты. У Шекспира, например, нет прямого ответа на вопрос: сколько реального времени проходит с момента появления Тени до смерти самого Гамлета? Можно только догадываться, что, видимо, около 10 лет: в начале пьесы Гамлет - студент Виттенбергского университета, а в конце пьесы могильщик говорит, что принцу сейчас ровно 30.
Бернард Шоу где-то сказал, что актер, играющий Гамлета, не знает неуспеха… И все же, мне кажется, что по-настоящему успех в этой роли возможен только после тридцати лет. Нужен опыт - профессиональный и житейский… Гамлет - роль необычайной трудности. Она вмещает в себя все человеческие чувства: любовь, ненависть, нежность, злобу, отчаяние, скорбь, разочарование - и все на полном пределе выразительных средств при быстрой смене настроений. Актер, играющий эту роль, должен быть личностью - отличаться не только умом, талантом и добротой, но и силой, мужеством, а главное - чувством трагического…
О фильме Козинцева "Гамлет" было написано много - и у нас, и за рубежом. Этот фильм увидел весь мир… Но мне кажется, что сейчас настало время кинематографу снова взяться за эту пьесу - с трагическим ощущением сегодняшнего дня, с ощущением надвигающейся неизбежной опасности… Потому что сила шекспировского "Гамлета" не в фабульном переплетении судеб, а в той философской, нравственной насыщенности, которую надо вложить в уста шекспировских героев, используя их репутацию давно известных имен для передачи собственных мыслей о проблемах сегодняшнего времени.
Конечно, можно переместить шекспировских героев в сегодняшний день буквально, как, например, это сделал западногерманский режиссер Хельмут Кейтпер в фильме "Дальше - тишина…". В театре одно время было модно играть пьесу "Розенкранц и Гильденстерн - мертвы". Но мне кажется, что "Гамлет" настолько совершенная пьеса, что точно найденное решение будет отвечать на вопросы каждого сменяющегося десятилетия…
Гамлет Смоктуновского возник в начале 60-х годов. Это время - время особое… Время больших ожиданий… Появились новые имена в искусстве и науке. Театр проснулся от долгой спячки академического, импозантного зрелища. Кино стало искать новые рамки выразительных средств… В общественной жизни после XX съезда партии изменился социальный климат. Время поставило перед людьми вопросы, корни которых уходили в нашу историю…
Гамлет Смоктуновского, в первую очередь, был человеком добрым, всепрощающим…
* * *
- Иннокентий Михайлович, вы давно видели своего "Гамлета"?
- Последний раз - лет пять назад.
- И что? Другое ощущение, чем после премьеры?
- Не помню… Так и напишите, Алла, - не помню… После премьеры из 100 - 97 процентов говорили мне, какой я замечательный актер и как я это гениально играю.
- И вы соглашались с такой оценкой?
- Да, это хорошая актерская работа. За исключением некоторых сцен… А есть просто прекрасные: сцена с флейтой, например, или разговор с артистами, встреча с Розенкранцем и Гильденстерном. У меня в этой роли хорошая пластика, я хорошо двигаюсь. Сразу видно - это гибкий человек…
* * *
Порой я думаю, а разве можно так хвалить свою работу? Ведь это нескромно… Но иногда наша актерская "скромность" в оценке своих работ почти по анекдоту: "Как вы прекрасно выглядите! - Да что вы, это вам показалось, я не выспалась, глаза красные, опухла и т. д.". Или: "Какое на вас красивое платье! - Да что вы, это старое платье, валялось, валялось в шкафу, все по швам лезет…"
Ведь ликовал же Пушкин, написав "Бориса Годунова": "Ай да Пушкин!.." Правда, наедине с самим собой…
А с другой стороны, кто как ни сам художник может оценить свою работу в целом, сравнивая благие намерения - изначальный замысел - с тем результатом, который в силу неких причин оказался не таким, каким был задуман…
Только мудрый может узнать мудрого.
Только тот, кто занимается бумажной пряжей,
Может сказать, какого качества и что стоит моток ее…
Мой сосед-краснодеревщик очень хорошо знает, когда он сделал хороший шкаф, а когда - плохой. Если у него под рукой плохой материал, он может "пустить пыль в глаза" и убедить заказчика, что сделано прекрасно. Но сам-то он в душе знает, чего стоит эта его работа, и с другим знакомым краснодеревщиком посмеется над наивностью заказчика. Только вдвоем они и могут всласть поговорить о достоинствах сделанного шкафа, пусть даже другого мастера, потому что они видят, как тот искусно обошел или выявил сучок дерева, и как искусно зашлифовал щель, и как мастерски повел к тому или иному решению…
Почему же, слушая оценки моего соседа своей или чужой работы, я не удивляюсь превосходным степеням, а когда мой товарищ по работе, причем тот, которого я считаю Мастером, говорит: "Вы бы посмотрели эту мою работу, Алла, там, правда, эпизод, но это произведение искусства, это изучать в школе надо…", - то во мне, хоть и понимаю, что, наверное, так это и есть - изучать надо, - невольно звучит мещанский голос: "Как же так можно о себе!.."
Можно.
* * *
- Иннокентий Михайлович, как по-вашему, - что такое талант?
- Не знаю… Может быть, это повышенная трудоспособность. Концентрация всех человеческих возможностей. Даже если делаешь сложные вещи, - в результате видимая легкость. Нужно, чтобы легко работалось.
- Вам - легко?
- Нет, начало всегда трудное, но когда вошел в работу - то уже легко.
- Вы считаете себя гением?
- Гениальность проверяется временем… А я способный человек - не более. Я работяга, ломовая лошадь. Я ведь очень много работаю…
- Какие роли в кино больше всего цените?
- По масштабу и глубине литературы - Гамлета, наверное, а по актерским выразительным средствам - Моисея Моисеевича в "Степи", например Циолковского в "Укрощении огня", врача-психиатра в "Уникуме"… Вы удивляетесь, почему я считаю себя лидером? Но, Алла, дорогая, а вы можете мне назвать какого-нибудь актера, у которого за плечами Мышкин, царь Федор, Иванов, Иудушка Головлев, Гамлет… Хотя бы просто по масштабу ролей?
- Нет, нет - вы правы…
* * *
Я часто слышу со стороны слова "феномен Смоктуновского". Или когда актер к тридцати годам теряет надежду выбиться - его обычно утешают: "Ты посмотри - сам Смоктуновский появился только после тридцати!"
Как он "появился"?
Иннокентий Михайлович не заканчивал ни одной театральной школы. Но когда действительно "он появился после тридцати" - за плечами у него было несколько театров и множество ролей…
Когда началась война, ему было 16 лет. Он учился в восьмом классе. Отец ушел на фронт, пришлось идти работать, чтобы поддержать многочисленную семью: мать, двух братьев и трех сестер. Перепробовал несколько профессий, учился даже на киномеханика, но только потому, что там платили стипендию, а когда исполнилось 18 лет - пошел в военное училище, откуда почти сразу на фронт. Бежал из плена, попал в партизанский отряд, который соединился с частями Красной Армии, и очутился опять на передовой. Дошел до Берлина. После войны собрался было поступать в технологический, но приятель уговорил поступать в театральную студию при Красноярском театре. Поступил. Проучился около года. Времена были сложные… Бывших пленных арестовывали и ссылали в лагеря. И Иннокентий Михайлович, не закончив учебу в студии, по найму стал работать в Норильском театре. Там актеры были разные - и вольные, и попавшие туда далеко не по собственному желанию, как, например, Георгий Степанович Жженов, с которым Иннокентия Михайловича связывала многолетняя дружба.
В 51-м году жестокий авитаминоз погнал Смоктуновского на юг, там он стал работать в русском театре драмы в Махачкале, где за один год "успел испечь пять основных ролей", - как напишет впоследствии Иннокентий Михайлович в своей книге "Время добрых надежд", вышедшей в издательстве "Искусство" в 1979 году, - "не принесших мне, однако, ни радости, ни истинного профессионального опыта, ни даже обычного умения серьезно проанализировать мысли и действия образа".
Потом работал в театре Сталинграда. Опять много играл. И маленькие и большие роли… Ничего не приносило радости. Стал пить. Ссорился с коллегами но труппе: "Мы все что-то неинтересное делаем. Одни театральные пошлые штампы…"
* * *
- Иннокентий Михайлович, откуда у вас тогда появилось чувство неудовлетворенности в актерской профессии?
- Вы верно спросили, Алла, именно - чувство. Может быть, я тогда не очень понимал, что пришла другая манера игры, но хорошо это чувствовал. Мы ведь тогда смотрели много заграничных трофейных фильмов. Я помню, что меня поразил в "Президенте буров" Эмиль Янинкс. Поразила мощь простоты. Он вроде бы ничего не играл, а я думал: "Какой интересный человек! А как он живет?" И уходя из сталинградского театра, после очередного скандала, я сказал своим коллегам: "Если обо мне не услышите через 5 лет, то уйду из актерской профессии". Это было в январе 55-го года, а в декабре 57-го - сыграл Мышкина.
* * *
Есть роли у актеров, точно попадающие ко времени. Правда, это бывает очень редко.
Мышкин Смоктуновского абсолютно вышел из Достоевского, был человеком прошлого века, но полностью отразил потребности времени в искусстве 60-х годов нашего века.
Можно ли вернуть, реставрировать время? Если нет, то зачем играть классику, а не современные пьесы?
Говорят, чувства с веками мало изменились. Меняются, мол, только средства выражения их. Я этому мало верю. Мы не можем чувствовать, как древние греки, не можем жить внутренней жизнью людей шекспировских времен. Изменились человеческая психика, поступки, идеалы, ритмы, реакции и, наконец, - само время.
Реставрировать время, наверное, невозможно, как невозможно войти дважды в одну и ту же воду в реке.
Но ничего не уходит безвозвратно. История и время растворяются у нас в крови, и "как в прошедшем грядущее зреет, так в грядущем прошлое тлеет…". Когда я сегодня читаю Достоевского, то в данный момент его герои мне ближе, чем, предположим, люди, с которыми я еду вместе в автобусе.
В какое-то время возникает интерес к Шекспиру, и все повально ставят и экранизируют "Гамлета" и "Лира", затем Достоевского или Чехова…
Важны идеи! А идеи, как известно, "носятся в воздухе", то есть их рождает конкретное время.
А что такое "время"? Вне социально-психологического аспекта? Физики говорят, что время - это вид протяжения. Масштаб индивидуален. Вы замечаете, как одни люди жалуются, что "время сейчас летит, ничего не успеваешь…", а другие, наоборот, говорят о застойном характере нынешнего времени. Знаю одно: если человека лишить восприятий извне, он вовсе потеряет представление о течении времени. Следовательно, чем большее количество сведений он поглощает в единицу времени, тем быстрее для данного человека течет время. Может быть, мы сами себя перегружаем ненужной информацией? Или топчемся на одном месте, пережевывая одну и ту же истицу?