Еще дальше пошел писатель и публицист Александр Бушков, логически "докрутивший" теорию Гумилева и высказавший совершенно оригинальную версию: то, что принято называть монголо-татарским нашествием, на самом деле было борьбой потомков князя Всеволода Большое Гнездо (сына Ярослава и внука Александра Невского) со своими соперниками-князьями за единоличную власть над Русью. Ханы Мамай и Ахмат были не налетчиками-пришельцами, а знатными вельможами, которые, согласно династическим связям русско-татарских родов, имели юридически обоснованные права на великое княжение. Таким образом, Куликовская битва и "стояние на Угре" - не эпизоды борьбы с иноземными агрессорами, а страницы гражданской войны на Руси. Более того, этим автором была обнародована совсем уж "революционная" идея: под именами Чингисхан и Батый в истории выступают… русские князья Ярослав и Александр Невский, а Дмитрий Донской - это и есть сам хан Мамай (!).
Конечно, эпатаж публициста исполнен иронии и граничит с постмодернистским стебом, но нельзя не отметить, что некоторые факты истории монголо-татарского нашествия и ига действительно загадочны и нуждаются в более пристальном внимании и непредвзятом исследовании. Попробуем осветить некоторые из этих загадок.
Начнем с того, что Западная Европа в XIII веке являла собой неутешительную картину. "Христианский мир" переживал депрессию. Активность европейцев смещалась к границам ареала. Германские феодалы стали захватывать пограничные славянские земли и превращать славян в бесправных крепостных. Западные славяне, жившие по Эльбе, сопротивлялись немецкому давлению всеми силами, но силы были неравны.
Ужас положения славян состоял в том, что, не принадлежа к "христианскому миру", они были для немцев не просто "чужими": людей другой этнокультурной системы завоеватели рассматривали лишь как часть природы покоренной страны (со всеми вытекающими отсюда последствиями). Разумеется, и собственных крестьян немецкие бароны притесняли достаточно сильно. Но характер этого притеснения был иной. Когда, к примеру, саксонский герцог, став императором Священной Римской империи, наказывал "своих" саксов, то в них он видел людей, от которых просто требовал некоторой повинности. С бургундами, франконцами, баварцами герцог обходился уже гораздо более жестоко, а со славянами (или арабами, или венграми) поступал абсолютно бесчеловечно.
Кем были монголы, приблизившиеся к границам Руси, мы попытались выяснить выше. Сколько же их пришло на Русь? Попробуем разобраться и с этим вопросом.
Российские дореволюционные историки упоминают о "полумиллионной монгольской армии". В. Ян, автор знаменитой трилогии "Чингиз-хан", "Батый" и "К последнему морю", называет число четыреста тысяч. Однако известно, что воин кочевого племени отправляется в поход, имея три лошади (минимум - две). Одна везет поклажу ("сухой паек", подковы, запасную упряжь, стрелы, доспехи), а на третью время от времени нужно пересаживаться, чтобы один конь мог отдохнуть, если вдруг придется вступать в бой.
Несложные подсчеты показывают, что для армии в полмиллиона или четыреста тысяч бойцов необходимо не менее полутора миллионов лошадей. Такой табун вряд ли сможет эффективно продвинуться на большое расстояние, поскольку передовые лошади моментально истребят траву на огромном пространстве и задние сдохнут от бескормицы.
Все главные вторжения монголо-татар в пределы Руси происходили зимой, когда оставшаяся трава скрыта под снегом, а много фуража с собой не увезешь… Монгольская лошадь действительно умеет добывать себе пропитание из-под снега, но древние источники не упоминают о лошадях монгольской породы, имевшихся "на вооружении" орды. Специалисты по коневодству доказывают, что монголо-татары ездили на туркменах, а это совсем другая порода, и выглядит иначе, и прокормиться зимой без помощи человека не всегда способна…
Кроме того, не учитывается разница между лошадью, отпущенной бродить зимой без всякой работы, и лошадью, вынужденной совершать под седоком длительные переходы, а также участвовать в сражениях. А ведь они, кроме всадников, вынуждены были нести еще и тяжелую добычу! За войсками двигались обозы. Скотину, которая тащит повозки, тоже надо кормить… Картина огромный массы населения, передвигающейся в арьергарде полумиллионного войска, с обозами, женами и детьми представляется довольно фантастической.
Соблазн для историка объяснять походы монголов XIII века "миграциями" велик. Но современные исследователи показывают, что монгольские походы не были напрямую связаны с перемещениями огромных масс населения. Победы одерживали не орды кочевников, а небольшие, хорошо организованные мобильные отряды, после набегов возвращающиеся в родные степи. Число выселявшихся было ничтожным даже для бурного XIII века. Так, ханы ветви Джучи - Батый, Орда и Шейбан - получили по завещанию Чингиса всего 4 тыс. всадников, т. е. около 20 тысяч человек, расселившихся на территории от Карпат до Алтая.
Вопреки распространенному мнению, кочевники куда менее склонны к переселениям, чем земледельцы. В самом деле, земледелец при хорошем урожае получает запас провианта на несколько лет и в весьма компактной форме. Достаточно насыпать в мешки муку, погрузить ее на телеги или лодки и запастись оружием - и можно пускаться в дальний путь, будучи уверенным, что ничего, кроме военной силы, его не остановит. Так совершали переселения североамериканские скваттеры и южноафриканские буры, испанские конкистадоры и русские землепроходцы, арабские воины первых веков ислама и древние, избороздившие вдоль и поперек Средиземное море. Кочевникам же гораздо труднее. Они имеют провиант в "живом" виде. Скот передвигается довольно медленно и должен иметь постоянное привычное питание. Даже смена подножного корма может вызвать его падеж. А без скота кочевник сразу начинает голодать. За счет грабежа побежденной страны можно прокормить бойцов победоносной армии, но не их семьи. Поэтому в далекие походы кочевники жен и детей не брали (вспомним хотя бы запорожцев!). Кроме того, люди привыкают к окружающей среде и не стремятся сменить родину без веских на то оснований.
В конце концов, историки остановились на тридцати тысячах воинов. Но и здесь возникают вопросы без ответа. И первым среди них будет такой: не мало ли? Несмотря на разобщенность русских княжеств, тридцать тысяч конников - чересчур малая цифра для того, чтобы устроить по всей Руси "огнь и разорение"! Они ведь (даже сторонники "классической" версии это признают) не двигались компактной массой. Несколько отрядов рассыпались в разные стороны, а это снижает численность "неисчислимых татарских орд" до предела, за которым начинается элементарное недоверие: могло ли такое количество агрессоров покорить Русь?
Получается заколдованный круг: огромное войско монголо-татар по чисто физическим причинам вряд ли смогло бы сохранить боеспособность, быстро передвигаться, наносить пресловутые "несокрушимые удары". Небольшое войско вряд ли смогло бы установить контроль над бо́льшей частью территории Руси. Чтобы выйти из этого заколдованного круга, приходится допустить: вторжение монголо-татар на самом деле было эпизодом шедшей на Руси кровопролитной гражданской войны. Силы противников были относительно небольшими, опирались они на собственные, накопленные в городах запасы фуража. А монголо-татары стали дополнительным внешним фактором, использованным во внутренней борьбе точно так же, как ранее использовались войска печенегов и половцев.
Дошедшие до нас летописные сведения о военных кампаниях 1237–1238 гг. рисуют классически русский стиль этих битв - сражения происходят зимой, причем монголы, степняки, с поразительным мастерством действуют в лесах (например, окружение и последующее полное уничтожение на реке Сити русского отряда под командованием великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича).
Тут стоит рассмотреть более пристально не до конца понятую историками ситуацию с битвой при реке Калке. Отнюдь не степняки представляли на рубеже XI–XII вв. основную опасность для Киевской Руси. Наши предки дружили с половецкими ханами, женились на "красных девках половецких", принимали крещеных половцев в свою среду, а потомки последних стали запорожскими и слободскими казаками, сменив традиционный славянский суффикс принадлежности "-ов" (Иванов) на тюркский - "енко" (Иваненко).
В это время обозначило себя явление более грозное - падение нравов, отказ от традиционной русской этики и морали. В 1097 г. в Любече состоялся княжеский съезд, положивший начало новой политической форме существования страны. Там было решено, что "каждый да держит отчину свою". Русь стала превращаться в конфедерацию независимых государств. Князья поклялись нерушимо соблюдать провозглашенное и в том целовали крест. Но после смерти Мстислава Киевская держава стала быстро распадаться. Первым отложился Полоцк. Затем Новгородская "республика" перестала посылать деньги в Киев.
Ярким примером утраты моральных ценностей и патриотических чувств стал поступок князя Андрея Боголюбского. В 1169 г., захватив Киев, Андрей отдал город на трехдневное разграбление своим ратникам. До того момента на Руси было принято поступать подобным образом лишь с чужеземными городами. На русские города ни при каких междоусобицах подобная практика никогда не распространялась.
Игорь Святославич, потомок князя Олега, герой "Слова о полку Игореве", ставший в 1198 г. князем черниговским, поставил себе целью расправиться с Киевом - городом, где постоянно укреплялись соперники его династии. Он договорился со смоленским князем Рюриком Ростиславичем и призвал на помощь половцев. В защиту Киева - "матери городов русских" - выступил князь Роман Волынский, опиравшийся на союзные ему войска торков. План черниговского князя был реализован уже после его смерти (1202). Рюрик, князь смоленский, и Ольговичи с половцами в январе 1203 г. в бою, который шел главным образом между половцами и торками Романа Волынского, взяли верх. Захватив Киев, Рюрик Ростиславич подверг город страшному разгрому. Были разрушены Десятинная церковь и Киево-Печерская лавра, а сам город сожжен. "Сотворили великое зло, которого не было от крещение в Русской земле", - оставил сообщение летописец.
После рокового 1203 г. Киев уже не оправился. Что помешало восстановить столицу? Имелись в городе и талантливые строители, и оборотистые купцы, и грамотные монахи. Киевляне торговали через Новгород и Вятку, возводили крепости и храмы, уцелевшие до сего дня, писали летописи. Но, увы, вернуть городу его прежнее значение уже не удалось. По мнению Л. Н. Гумилева, к этому времени древние русичи утратили свою пассионарность, т. е. культурно-энергетический "заряд". И поэтому не было инициативы, не пробуждалось способности жертвовать личными интересами ради интересов своего народа и государства. В таких условиях столкновение с сильным противником не могло не стать для страны трагичным.
Между тем монгольские полки приближались к русским границам. Западный фронт монголов проходил по территории современного Казахстана между реками Иргиз и Яик и охватывал южную оконечность Уральского хребта. В то время главным врагом монголов на западе были половцы. Их вражда началась в 1216 г., когда половцы приняли кровных врагов Чингиса - меркитов. Антимонгольскую политику половцы проводили активно, постоянно поддерживая враждебные монголам финно-угорские племена. При этом степняки-половцы были столь же мобильными и маневренными, как и сами монголы. И то, что путь от Онона до Дона равен пути от Дона до Онона, Чингисхан понимал прекрасно. Видя бесперспективность кавалерийских столкновений с половцами, монголы послали экспедиционный корпус в тыл противника.
Талантливые полководцы Субэтэй и Джэбэ повели корпус из трех туменов через Кавказ. Грузинский царь Георгий Лаша попытался атаковать их, но был уничтожен вместе с войском. Монголам удалось захватить проводников, которые указали путь через Дарьяльское ущелье. Так они вышли в верховья Кубани, в тыл половцам. Здесь монголы столкнулись с аланами, которые в XIII в. утратили волю к сопротивлению и стремление к единству. Народ фактически распался на отдельные семьи. Измученные переходом монголы отнимали у аланов пищу, угоняли лошадей и скот. Аланы в ужасе бежали. Половцы, обнаружив врага у себя в тылу, отступили к западу, подошли к русской границе и попросили помощи у русских князей.
Нужно заметить, что отношения Руси и половцев никак не укладываются в схему непримиримого противостояния "оседлые - кочевники". Это справедливо и для начала XIII в. В 1223 г. русские князья выступили союзниками половцев. Три сильнейших князя Руси - Мстислав Удалой из Галича, Мстислав Киевский и Мстислав Черниговский, - собрав войска, попытались их защитить.
Столкновение на Калке в 1223 г. довольно подробно описано в летописях; кроме того, существует еще один источник - "Повесть о битве на Калке, и о князьях русских, и о семидесяти богатырях". Однако изобилие сведений не всегда вносит ясность в суть вопроса.
Историческая наука уже давно не отрицает тот факт, что события на Калке были не агрессией злобных пришельцев, а нападением со стороны русичей. Сами монголы не стремились к войне с Русью. Прибывшие к русским князьям послы довольно дружелюбно попросили русских не вмешиваться в их с половцами военные действия. Но, верные союзническим обязательствам, русские князья отвергли мирные предложения. При этом они совершили роковую ошибку, имевшую горькие последствия. Все послы были убиты (по данным некоторых источников, их даже не просто убили, а "умучили"). Во все времена убийство посла, парламентера считалось тяжким преступлением, а по монгольскому закону обман доверившегося являлся злодеянием непростительным.
Вслед за тем русское войско выступает в дальний поход. Покинув пределы Руси, оно первым нападает на татарский стан, берет добычу, угоняет скот, после чего еще восемь дней движется за пределы своей территории. На реке Калке происходит решающее сражение: восьмидесятитысячная русско-половецкая армия обрушилась на двадцатитысячный (!) отряд монголов. Эта битва была проиграна союзниками из-за неспособности к самой минимальной координации действий. Половцы в панике покинули поле боя. Мстислав Удалой и его "младший" князь Даниил бежали за Днепр; они первыми оказались у берега и успели вскочить в ладьи. При этом остальные ладьи князь порубил, боясь, что и татары смогут переправиться вслед, "и, страха исполнен, пеш в Галич добрался". Тем самым он обрек на гибель своих соратников, у которых лошади были хуже княжеских. Спаслись лишь некоторые из князей, сумевшие переплыть реку "на плетеных таволжаных снопах". Разумеется, враги убили всех, кого настигли.
Прочие князья остались один на один с противником, три дня отбивали его атаки, после чего, поверив заверениям татар, сдались в плен. Здесь таится еще одна загадка. Оказывается, князья сдались после того, как некий русич по имени Плоскиня, находившийся в боевых порядках противника, торжественно целовал нательный крест в том, что русских пощадят и не прольют их крови. Монголы, согласно своему обычаю, слово сдержали: связав пленников, они положили их на землю, прикрыли настилом из досок и сели пировать на телах. Но ни капли крови действительно пролито не было! А последнее, по монгольским воззрениям, считалось крайне важным. (Кстати, о том, что пленных князей положили под доски, сообщает лишь "Повесть о битве на Калке". Другие источники пишут, что князей просто убили, не издеваясь, а третьи - что их "взяли в плен". Так что история с пиром на телах - лишь одна из версий.)
Разные народы по-разному воспринимают нормы права и понятие честности. Русичи полагали, что монголы, убив пленников, нарушили свою клятву. Но, с точки зрения монголов, клятву они сдержали, а казнь явилась высшей необходимостью и высшей справедливостью, потому что князья совершили страшный грех убийства доверившегося (монгольских послов). Каждый, однако, волен занять позицию, наиболее близкую его моральным представлениям. Поэтому дело не в коварстве (история дает массу свидетельств того, как сами русские князья нарушали "крестное целование"), а в личности самого Плоскини - русского, христианина, каким-то загадочным образом оказавшегося среди воинов "неведомого народа".
Почему русские князья сдались, послушав уговоры Плоскини? "Повесть о битве на Калке" пишет: "Были вместе с татарами и бродники, а воеводой у них был Плоскиня". Бродники - это русские вольные дружинники, обитавшие в тех местах, предшественники казаков. Однако установление социального положения Плоскини лишь запутывает дело. Получается, что бродники в сжатые сроки сумели договориться с "народами неизвестными" и сблизились с ними настолько, что ударили совместно по своим братьям по крови и по вере? Одно можно утверждать со всей определенностью: часть войска, с которым рубились русские князья на Калке, была славянской, христианской. Русские князья во всей этой истории выглядят не лучшим образом.
Но вернемся к загадкам. Упомянутая нами "Повесть о битве на Калке" отчего-то не в состоянии определенно назвать противника русских! Вот цитата: "…Из-за грехов наших пришли народы неизвестные, безбожные моавитяне [символическое имя из Библии], о которых никто точно не знает, кто они и откуда пришли, и каков их язык, и какого они племени, и какой веры. И называют их татарами, а иные говорят - таурмены, а другие - печенеги".
Удивительные строки! Написаны они гораздо позже описываемых событий, когда вроде бы уже полагалось точно знать, с кем же сражались на Калке русские князья. Ведь часть войска (хотя и малая) все же вернулась с Калки. Мало того, победители, преследуя разбитые русские полки, гнались за ними до Новгорода-Святополча (на Днепре), где напали на мирное население, так что и среди горожан должны были остаться свидетели, собственными глазами видевшие противника. И при этом он остается "неведомым"! Это заявление еще больше запутывает дело. Ведь половцев к описываемому времени на Руси знали прекрасно - много лет жили рядом, то воевали, то вместе ходили в походы, роднились… Таурмены - кочевое тюркское племя, обитавшее в Северном Причерноморье, - опять-таки прекрасно известно русичам. Любопытно, что в "Слове о полку Игореве" среди служивших черниговскому князю тюрков-кочевников упоминаются некие "татарины".
Возникает впечатление, что летописец что-то скрывает. По каким-то не ведомым нам причинам ему не хочется прямо называть противника русских в том сражении. Может быть, битва на Калке - вовсе не столкновение с неведомыми народами, а один из эпизодов междоусобной войны, которую вели между собой христиане-русские, христиане-половцы и ввязавшиеся в дело татары?!
Русский историк XVII в. А. Лызлов резюмировал итоги столкновения так: "Татары после этой победы до основания разорили крепости и города и села половецкие. И все земли около Дона, и моря Меотского [Азовского], и Таврики Херсонской (что после перекопания перешейка между морями до сего дня именуется Перекопом), и вокруг Понта Евхсинского, то есть Черного моря, татары под свою руку взяли, и тамо поселились".