И вместе с тем те же источники утверждают, что Тамербек был неграмотным. Как же могло так случиться, что человек, знавший несколько языков, не умел читать, обладая при этом феноменальной памятью? Зачем тогда ему было нужно держать при себе личных чтецов, если они не могли научить читать Тамербека? Как же он тогда управлял своей великой империей, руководил армией, определял численность своих войск? Как мог неграмотный человек привести своими познаниями в истории в изумление величайшего из мусульманских историков Ибн-Халдуна? Знаменитую фразу невольника Тимура Ибн-Арабшаха (Ахмед-ибн-Можаммедрода): "Тимур был дурак дураком, не умел читать и писать по-арабски" - европейцы оскопили, отбросив слова "по-арабски", и твердят почти четыре столетия (после публикации в Европе воспоминаний Арабшаха в 1658 г.) о том, что Тимур был неграмотным деспотом. Хотя можно предположить, что читать и писать он не умел лишь по-арабски. Там же Арабшах добавляет: "Он знал лучше остальных языки персидский, турецкий и монгольский". Собственно, благодаря Арабшаху и укрепилось мнение, будто Тимур был безграмотен. Труды Ибн Арабшаха вызывают некоторые сомнения, хотя он и был талантливым деятелем Средневековья, служившим секретарем у турецкого султана Мухаммеда I и занимавшимся его перепиской с кыпчакскими ханом и эмирами. Негативное отношение к Тимуру прослеживается во всех его книгах, и это связано с личными мотивами. Не удивительно, ведь Ибн-Арабшах родился в Дамаске в 1388 году и оттуда двенадцатилетним мальчиком был взят Тимуром в плен и увезен в Самарканд.
С легкой руки того же Арабшаха возникла легенда, что Баязида Молниеносного после поражения его войска в битве при Анкаре Тимур держал в железной клетке, как зверя. Легенда пошла от стихотворных строк: "Сын Османа попал в силки охотника и был заключен, как птица в клетку", где под клеткой подразумевался всего лишь паланкин с зарешеченным окном, в нем и привезли Баязида к Тимуру.
Самой же неоднозначной интерпретацией историков является попытка представить Тимура в образе беспощадного чудовища, которое истребляет своих противников, вырезая целые города. Если верить этой версии, то получается, что Тамерлан - не великий воин, а зверь в образе человеческом. Редьярд Киплинг, родившийся в период распада империи Великих монголов, созданной потомками Тимура (тимуридами), не мог не знать о деяниях эмира из Шахрисабза, но не сумел пересилить свой генетический страх и изобразил в "Книге джунглей" Тамербека в образе хромого людоеда, нарушающего воинский волчий закон "не есть людей", - тигра Шер-Хана.
Широко известна история, произошедшая в городе Балхе. В 1370 г. Тимур захватил Балх. Эмиром Балха был некий Гуссейн, который вместе с Тимуром сражался против сарбадаров, но потом, как говорится, отошел от активной политической жизни. Но Балх лежал на Великом Шелковом пути и был нужен Тимуру. Гуссейн сдался на условиях сохранения жизни и состояния для себя и членов своей семьи. Однако через некоторое время Гуссейн передумал, сбежал из Балха и спрятался в какой-то мечети. Тимур был обижен и посчитал, что Гуссейн должен явиться к нему, повиниться и помириться. Этого не произошло, тогда Тимур решил, что Гуссейн нарушил их договор, велел схватить беглеца и казнить его. И по-своему Тимур был прав.
Более кровавая история произошла в Южном Иране, который лежал в стороне от Шелкового пути, что был целью экономических устремлений Тимура, а земли, лежащие в стороне от Пути, Тимур совсем не стремился захватывать и контролировать, нет, он их просто грабил или разорял. Так было и здесь.
На юге Ирана правили Музаффариды, а их центрами были Исфахан и Фарс. В 1387 году Тимур взял Исфахан, но пощадил его жителей и поставил в городе свой гарнизон. Однако исфаханцы не оценили великодушия Тимура, восстали и перебили гарнизон оккупантов. После такой неслыханной дерзости Тимур снова штурмом взял Исфахан и приказал город уничтожить. Якобы по его приказу было обезглавлено 70 тысяч мирных жителей города, а из голов убитых при помощи речной глины была сложена огромная пирамида. Далее истории о пирамидах Тимура из человеческих голов просто неотделимой тенью идут за полководцем! Музаффариды, однако, продолжали сопротивляться, но Тимур подошел к Ширазу и начал штурм города. В битве у стен Шираза султан хотел лично сразиться с Тимуром, но был убит, не добравшись до своего врага. Охрана у Тимура была поставлена что надо!
В 1389 году в хорасанском городе Себзеваре Тимур якобы приказал своим воинам закладывать битым кирпичом и известью брошенных в канавы живых людей, возводя таким образом стонущие стены и снова - пирамиды.
В 1398 году во время похода в Индию, когда Тимур подошел к Дели, то он якобы приказал истребить всех захваченных пленников. Мусульманские историки называют число казненных - до 100 тысяч человек. Но они всегда любили круглые цифры и очень часто преувеличивали. Когда армия Тимура разбила войска султана Насир-уд-дина и вошла в Дели, там начался обычный по средневековым понятиям грабеж. Хронист Али Гийас-уд-дин писал: "Как голодные волки бросаются на овец… так обрушились кочевники на жителей столицы. Несколько дней и ночей не прекращались грабежи и насилия… Сделанные из голов индийцев башни достигали огромной высоты до неба, а тела их стали пищей для диких зверей и птиц".
Мотивации таких зверств, мягко говоря, сомнительны: по одной из версий, он боялся их восстания (это Тимур-то?..), по другим источникам - их было трудно довести в Среднюю Азию. При этом не следует забывать, что люди тогда были обыкновенной добычей, которую можно было выгодно перепродать. Рабы - это деньги. Кто же будет своими руками уничтожать свое имущество? Зачем Тимуру было резать мирных жителей, если он всегда их мог продать? В 1401 году в один день (!) при взятии Багдада было якобы убито 90 000 человек, и из их голов было сооружено чуть ли не 120 башен.
Почему-то мы постоянно встречаемся с двумя популярными сюжетами. Во-первых, навязчивая идея строительства пирамид из человеческих голов. Во-вторых, арабский хронист называет армию Тимура кочевниками, хотя, как мы уже знаем, это была наемная армия, а сам Тимур опирался в первую очередь на города Средней Азии, а совсем не на степи. Но такова сила стереотипов!
Говорят, что при взятии египетского города Халеб Тимур обещал не пролить ни капли мусульманской крови. Свое обещание он якобы "сдержал" - все христиане были перерезаны, а все мусульмане заживо зарыты в землю.
О "живодерстве" Тимура историк В. Бартольд в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона пишет следующее: "В жестокостях Тимура, кроме холодного расчета (как у Чингисхана), проявляется болезненное, утонченное зверство, что, может быть, следует объяснить физическими страданиями, которые он переносил всю жизнь (после раны, полученной в Сеистане)". Бартольд не одинок. Многие исследователи говорят о том, что "жестокость Тимура можно объяснить участившимися болями в ноге и руке". Как видим, из эмира создают образ психопатического типа, который, ощутив боль в конечностях, принимает решение вырезать сотни тысяч человек.
Никто не спорит, армия Тимура вела кровавую войну, это все было конечно же очень жестоко. Но ведь и другая сторона не миндальничала с ними, так что современных разговоров о правах человека не поняли бы ни Тимур, ни его противники. Вероломный и жестокий враг побежден и должен быть наказан! Тимур, будучи мусульманином, кроме того, опирался на заветы Ясы Чингисхана, и дух этих заветов занимал важное место в его сознании, да и в сознании его соплеменников. Тимур руководствовался жестоким законом, но в первую очередь это был Закон.
А что касается башен из голов и стен из тел, то у нас до сих пор нет реальных доказательств тех зверств, которые приписывают Тимуру. Археологи не нашли ни одного подтверждения. Не найден ни один значительный фрагмент ни одной из башен, сооруженных из "отрубленных голов". И потом, как можно принять на веру все сообщения о злодеяниях Тамерлана, если мы знаем, что во время чудовищной Варфоломеевской ночи 24 августа 1572 года католики в Париже резали своих "братьев по христианской вере", но смогли уничтожить лишь 3 тысячи гугенотов? А по всей Франции истребили тогда более 30 тысяч. Причем к этой операции католики готовились долго и тщательно. Тимур же, по заверениям некоторых историков, спонтанно уничтожал сотни тысяч человек.
Скорее всего, пример искажения истории с эмиром еще раз доказывает то, как искусно это можно делать - перекраивать историю. Ведь ложь, повторенная многократно и многими, становится очень похожей на истину. Важно не то, кто ты есть, важно то, что о тебе говорят другие.
О жестокости Тимура слагались легенды, и они имели под собой вполне реальное основание, но жесток и кровожаден Тимур был только во время военных действий. Современники, и даже его враги, отмечали, что он был мудрым правителем и законодателем, справедливым судьей, а также покровителем наук и искусств в своем государстве. Но об этом люди хотят знать меньше.
Кстати, с Тимуром связана довольно широко известная история о великом поэте Хафизе. У Хафиза было такое стихотворение:
Если эта прекрасная турчанка
Понесет в руках мое сердце,
За ее индийскую родинку
Я отдам Самарканд и Бухару.
Тимур прекрасно знал и помнил эти стихи. Когда войска Тимура ворвались в город, он сел на ковер в центре главной площади города и велел привести к себе поэта Хафиза целым и невредимым. Вот вам картина: идет обычный грабеж города, насилуют, грабят и добивают уцелевших защитников города. К великому полководцу подводят великого поэта, одетого в простой бедный халат. Намекая на приведенные выше стихи, Тимур сказал Хафизу: "О, несчастный! Я потратил всю свою жизнь для того, чтобы украсить два своих самых любимых города: Самарканд и Бухару. А ты за родинку какой-то шлюхи хочешь их отдать?" Поэт не растерялся, он широким жестом охватил свою изношенную одежду и бедную чалму: "О, повелитель правоверных! Вот к чему привела меня моя щедрость!" Тимур оценил ответ поэта, расхохотался и велел наградить Хафиза, одеть его в роскошный халат и отпустить на все четыре стороны.
Тимур оставил нам много загадок, и мы не найдем на них ответа, пока не разберемся в причинах его бесконечных военных походов. Большинство историков говорят об этом слишком однозначно. Для них он типичный деспот, мечтающий о господстве над миром. Но такой подход мало что объясняет.
Тимур так и не смог стать полновластным правителем Мавераннахра, потому что он не имел права управлять этой землей. Он мог завоевать все, кроме права быть легитимным правителем Междуречья. Ему пришлось разделить свою власть с ханом из рода Чагатая - второго сына Чингисхана. Закон, установленный Чингисханом, гласил - править может только Чингизид. Поэтому Тимур довольствовался лишь званием "великого эмира". Ханами же при нем считались потомок Чингисхана Суюргатмыш (1370–1388) и его сын Махмуд (1388–1402).
Ханы Могулистана постоянно враждовали из-за спорных территорий с правителями Самарканда и разоряли Мавераннахр. И когда безродный - не прямой потомок покорителя вселенной Чингисхана - Тимур пришел к власти в Самарканде, сплотил соседние племена и дал жесткий отпор ханам Могулистана, наследники монгольской орды затрепетали. Они увидели в Тимуре того, кто уничтожит установленный порядок передачи власти. С этим нельзя было мириться. Барлас Тимур мог уничтожить самое главное - закон. И правители Евразии объявили Тимуру войну.
Стоит вспомнить, что в международных отношениях Средневековья понятия "отец - сын - брат" употреблялись повсеместно и были наделены следующим смыслом: равный назывался "братом", зависимый - "сыном". Именно этими терминами тогдашние правители определяли свое место в системе международного права. Победитель всегда становился "отцом" и требовал, чтобы в пределах подчинившейся территории его имя упоминалось в молитвах, а монеты чеканились с его ликом. Эти условия были так же обязательны, как и уплата дани - подоходного налога.
Доблестный рыцарь Клавихо сообщает, что Тимур постоянно называл своим сыном испанского короля, возвеличивая тем самым себя над ним. Он пытался показать другим послам, что даже государи далекой Испании подчиняются его воле. Тимур создал угрожающий прецедент, он поколебал "правила игры". Ханы Золотой Орды, мамлюки Египта, султан Багдада и турки-османы были едины в своем стремлении угомонить безродного. Им казалось, что они с легкостью восстановят престиж своей власти.
Инициатором континентального союза против Тимура выступил хан Золотой Орды Тохтамыш, которого Тимур в свое время не выдал Урус-хану - правителю Золотой Орды. Но Тохтамыш очень быстро забыл об оказанной помощи.
Совместно с мамлюками и османами Тохтамыш пытался координировать свои действия против Тимура. Постоянно шли переговоры между этими тремя великими державами того времени. Фома Мецопский сообщает о плененных Тимуром посланниках Тохтамыша к хану тавризскому Ахмеду для заключения дружбы и мира. Аль-Аскалани и Ибн-Дукмак в своих летописях упоминают о посольствах Тохтамыша к султанам Египта. Араб Ибн-Тагрибирди перечисляет всех участников этого союза. В этот военный блок входили татарский хан Тохтамыш, султан османов Баязид, мамлюкский султан Баркук, а также эмир Ахмед Бурханеддин (Сиваса), правитель Кара-Коюнлу Кара-Юсуф, Джелаириды, правитель Мардина и туркменский эмир. Конечно, к этому союзу не мог не примкнуть и зависимый от мамлюков правитель Багдада. Сформированный грозный континентальный военный блок должен был раздавить гордого барласа, поставить на место выскочку и показать всей Евразии, что законы престолонаследия останутся прежними.
Не вышло. Тамербек вовремя узнал о грозящей ему опасности. Он умело вел переговоры со всеми, вводя противников в заблуждение. Использовал все - от подарков до угроз. Возможно, именно по его приказу в 1398 году отравили несговорчивого повелителя мамлюков Баркука, перебившего послов Тимура. Все средства использовал Тамербек. Он стремился разбить всех своих противников поодиночке. Правда, этим ему пришлось заниматься всю жизнь. Тамербек был вынужден не покидать седла, постоянно опасался предательства, ждал нападения, которое могло произойти в любое время и в любом месте. Он потерял в битвах своих любимых сыновей и внуков, верных воинов. По-другому было нельзя - либо походы, либо смерть и разорение Мавераннахра.
Так что причина его постоянных военных походов, по всей видимости, заключалась не только в желании подчинить себе все основные торговые пути и не в попытке прокормить огромную армию. Свобода и независимость подчиненного ему Мавераннахра, постоянная опасность нападения, реальная угроза уничтожения его страны мировой военной коалицией, не признающей его легитимности, - вот что заставило Тамербека окружить свои земли поясом вассальных государств.
Придя к власти, Тимур был вынужден мобилизовать все силы для отражения окружающих Мавераннахр врагов. Междуречье не могло служить мощной экономической базой для создания многочисленного и хорошо вооруженного войска. Земли Мавераннахра были не так благоприятны для земледелия и скотоводства, как земли соседей. Да и географическое положение земли, лежащей между Амударьей и Сырдарьей, являлось не слишком выгодным, чтобы создать мощное независимое государство.
Отсутствие естественных преград для вторжения, скудость ресурсов заставили Тимура искать другие решения для защиты своего государства. Размышляя над этой проблемой, Тимур выработал три принципа, которым следовал всю свою жизнь: никогда не воевать на своей территории, не уходить в оборону и стремительно атаковать, упреждая возможный удар противника. Оставалось решить самую главную задачу - сплотить армию и мобилизовать мирное население. Для сплочения армии Тимур обратился к опыту Чингисхана, который в 1206 году на берегу Онона на курултае (съезде), избравшем его великим ханом, провел военную и административную реформу. Чингисхан не только сменил общекочевую кличку "цзубу" на гордое имя "монгол", он ввел новые постановления. Отныне Яса - закон - определяла жизнь орды, народа и войска. Чтобы бо́льшая часть объединенного войска не взбунтовалась, а монгольских ветеранов в новом объединении было меньше десятой части, Чингисхан отказался от родового принципа. Отныне все награды и продвижение по службе определялись согласно заслугам.
Тамербек вернулся к этому проверенному временем достоянию предков и в кратчайшие сроки сплотил подвластные ему разрозненные племена рассыпавшейся Великой Монгольской империи. Эмиры и богатуры всех племен его орды были довольны. У мужчины есть один путь - война и есть один закон - Яса.
Тимур не был бы Тимуром, если бы не осознавал, что один закон не может править в его империи. Он понял, что у воина и простолюдина должны быть разные законы, но все эти законы должны внушать страх, приводить человека в трепет при мысли о нарушении предписаний.
В XIX веке Спенсер утверждал, что обществом должны править два вида страха: страх перед живыми осуществляет государство (административный аппарат), страх перед мертвыми - религия (церковь). Эти "правила" были понятны и Тамербеку.
Ислам помог Тимуру подготовить своих подданных к предстоящим сражениям. Законы шариата сплотили Мавераннахр. Они на протяжении всего правления Великого эмира защищали тылы, сплачивали людей, заставляли их преданно служить ему. Шариатские суды заставили подчиняться единым предписаниям. Это позволило Тамербеку мобилизовать скудные ресурсы Мавераннахра.
Яса Чингисхана почиталась Тимуром и его воинами выше законов шариата. Но он не мог противопоставлять армию и народ. Наметившееся единство нужно было укрепить. Для этого Великому эмиру пришлось сменить родные для его воинов рогатые штандарты монголов на золотой полумесяц. Отныне войска Тимура несли над собой штандарты с золотым полумесяцем.
Каждую победу Великий эмир отмечал постройкой памятного сооружения. Самые известные из них - Шахи-Зинда, мавзолей Гур-Эмир и соборная мечеть Биби-Ханым.
Для осуществления этих грандиозных предприятий ему нужны были ремесленники и строители. Его воины обязаны были находить в покоренных городах искусных мастеров и доставлять невредимыми в лагерь для отправки в Мавераннахр. Из всех покоренных земель в Самарканд доставлялись лучшие архитекторы, каменщики, резчики по камню, плотники и другие ремесленники. Одни были нужны для строительства, другие - для производства вооружения и доспехов.
Поразившие его архитектурные красоты покоренных городов заставили Тамербека так же украсить Самарканд. Легенда гласит, что, перед тем как сжечь Дамаск, Тимур приказал скопировать чертежи знаменитого купола мечети, который был воспроизведен в Самарканде. Этот луковичный купол впоследствии стал украшать дворцы махараджей Индии и церкви Руси.