В том же году были опубликованы переводы памфлета с немецкого на иврит, английский, французский, русский и румынский языки. Книга Герцля произвела эффект удара грома. О ней говорили повсюду. Немецкая печать, еврейская и нееврейская, называла идеи Герцля идеями сумасшедшего мечтателя. Русские сионисты разделяли его мечты, но опасались верить Герцлю. Они никогда не слышали о нем и не понимали, почему он в своей книге не упомянул о значении иврита, а также о тех, кто еще раньше призывал к рациональной независимости для евреев. Дело в том, что Герцль никогда не слыхал прежде о сионистах России. Позднее он говорил, что не написал бы свою книгу, если бы знал о них.
Излить свои мысли на бумаге его заставило убеждение, что они оригинальны; и именно сила и свежесть воображения в его работах вдохновила других. Отовсюду шли призывы, чтобы Герцль возглавил сионистское движение.
В своей книге Герцль подчеркивает, что еврейский вопрос следует решать не эмиграцией из одной страны диаспоры в другую или ассимиляцией, а созданием независимого еврейского государства. Политическое решение еврейского вопроса, по его мнению, должно быть согласовано с великими державами. Массовое переселение евреев в еврейское государство будет проводиться в соответствии с хартией, открыто признающей их право на поселение, и международными гарантиями. Это будет организованный исход еврейских масс Европы в самостоятельное еврейское государство.
Герцль считал, что образование подобного государства должно осуществляться по заранее продуманному плану. А само государство должно быть проникнуто духом общественного прогресса (например, установление семичасового рабочего дня), свободы (каждый может исповедовать свою веру или оставаться неверующим) и равноправия (другие национальности имеют равные с евреями права).
Для реализации этого плана Герцль считал необходимым создать два органа - политический и экономический: "Еврейское общество" в качестве официального представительства еврейского народа и "Еврейскую компанию" для руководства финансами и конкретным строительством. Необходимые средства предполагалось получить при содействии еврейских банкиров, и только в случае их отказа должен был последовать призыв к широким еврейским массам.
Между унижением Дрейфуса и смертью Герцля пролетело десять лет. И за этот срок Герцль успел заложить основание всех главных структур сионистского движения.
Первым крупным проектом Герцля был созыв Еврейского конгресса. На собственные средства он создал еженедельник, с помощью которого идея распространялась и отрабатывалась. В 1897-м он вместе с Оскаром Мармореком и Максом Нордау организовал и провел первый Всемирный сионистский конгресс (с 26-го по 29 августа 1897 года) в Базеле (Швейцария) и был избран президентом Всемирной сионистской организации. Это было первое в истории официальное собрание евреев со всего мира - и оно было делом рук одного человека.
На встрече присутствовало около 200 еврейских руководителей. Они прибыли из Восточной и Западной Европы, из Англии, Америки, Алжира - старые и молодые, ортодоксы и реформисты, капиталисты и социалисты.
Конгресс основал Всемирную сионистскую организацию, целью которой было создание обеспеченного публичным правом убежища для еврейского народа в Палестине. Были утверждены еврейский флаг и национальный гимн, которые стали впоследствии флагом и национальным гимном государства Израиль. В своем дневнике Герцль пророчески писал: "В Базеле я основал еврейское государство. Может быть, через пять лет, а через пятьдесят лет наверняка, все увидят его". Ровно через 50 лет после того, как эти слова были написаны, Организация Объединенных Наций утвердила создание Государства Израиль.
Но не будем забегать вперед…
С каждым годом сообщество увеличивалось; все больше евреев видели в сионизме не фантазию, а политическое движение, которое способно решить еврейский вопрос.
Кстати, в те дни рассказывали об одном раввине (по легенде, это был рав Гершуни), которому, чтобы охладить его восторги от появления Герцля, сказали, что последний - совсем не религиозный человек. На это раввин ответил радостно: "Счастье мое, что он такой; в противном случае, если бы он был еще и верующим, я бы уже бегал по улицам и объявлял, что он Мессия".
В течение первого года деятельности Герцля на ниве сионизма он тратил основную энергию на получение поддержки со стороны турецкого султана Абдул-Гамида II (в то время Эрец-Исраэль находился под господством Османской империи), а главным сторонником султана в Европе был германский кайзер Вильгельм II. Принятая на Конгрессе Базельская программа была основой для многочисленных переговоров с германским императором и турецким султаном, чтобы создать "жилище для еврейского народа" в Палестине.
Хотя старания Герцля тогда не увенчались успехом, его работа создала предпосылки для создания государства Израиль (в 1948 г.). В 1897 году Герцль опубликовал пьесу "Новое гетто" и начал выпускать в Вене "Die Welt", ежемесячник сионистского движения.
В 1899-м Герцль организовал "Еврейское колонизационное общество" с целью покупки земли в Палестине, которая тогда была частью Османской империи. После нескольких лет растущих надежд и бесплодных переговоров его усилия сместились в сторону Англии, которая показала себя более дальновидной. В 1917 году, спустя 13 лет после смерти Герцля, Англия буквально вырвала из рук Турции контроль над Эрец-Исраэль и издала Декларацию Бальфура, объявлявшую британскую поддержку идее воссоздания еврейской страны в Эрец-Исраэль.
Герцль достиг большого успеха во время массового митинга в Лондоне, где его приветствовали десять тысяч людей, и Солсбери, глава британского правительства, заявил в приветственной речи: "У сионистского движения есть большие шансы на успех. Евреи создадут государство всем на удивление… У еврейского народа, выдержавшего столько бурь в течение двух тысяч лет, хватит духу осуществить эту идею".
Великобритания предложила Герцлю как представителю Всемирной сионистской организации землю в Британской Восточной Африке (часть территории современной Кении под названием Уганда; не путать с современным государством Уганда) для организации там еврейского государства (так называемый план Уганды).
Герцль готов был принять это предложение, но воспротивились другие активисты движения, в том числе весьма близкие к Герцлю. Угандийские планы провалились из-за того, что большинство сионистов рассматривали как возможную территорию для еврейского государства только Палестину. Кроме того, представители Конгресса сочли предложенную британским министром колоний Джозефом Чемберленом территорию непригодной для поселения.
В 1900 году Герцль опубликовал "Философские рассказы", а в своем утопическом романе на немецком языке "Altneuland" ("Старая новая земля", 1902, позже Нахумом Соколовым он был переведен на иврит) Герцль создал идеалистическую картину будущего еврейского государства. Здесь он сформулировал принципы политического и общественного строя еврейского государства в Палестине. Герцль не предвидел арабско-еврейских конфликтов и считал, что живущие в Палестине арабы будут радостно приветствовать новых еврейских поселенцев. В переводе на иврит роман назывался "Тель-Авив" (то есть "Весенний холм", название библейского поселения). Таким образом, название будущего города Тель-Авив было навеяно романом Герцля.
Ожесточенные схватки с оппонентами, в дополнение к напряженной борьбе за дело сионизма, привели к обострению болезни сердца, которой страдал Герцль. Его болезнь осложнилась воспалением легких. Своему другу, приехавшему навестить его, Герцль сказал: "Почему мы дурачим себя?.. Колокол звонит по мне. Я не трус и могу спокойно встретить смерть, тем более что я не потерял попусту последние годы своей жизни. Я думаю, что неплохо послужил своему народу". Вскоре его состояние ухудшилось, и 3 июля 1904 года Герцль скончался.
Его наследством стало движение, переросшее в государство.
За полтора года до смерти Герцль написал завещание, касающееся его похорон и обрядов, где просил похоронить его в Вене рядом с отцом, пока еврейский народ не перенесет его останки в Землю Израиля. Последняя воля Герцля: "Я прошу, чтобы похороны были максимально скромными, без речей, без цветов… быть похороненным в металлическом гробу, в могиле около моего отца, и лежать там, пока еврейский народ не перенесет мой прах в Палестину. Туда будут перенесены также гроб моего отца, гроб моей сестры Паулины… и гробы моих ближайших родственников (моей матери и детей), которые умрут до срока переноса моего гроба в Палестину…"
Через 45 лет после смерти Герцля, через год с небольшим после создания Государства Израиль, в 1949 году первый кнессет принял решение осуществить его завещание. Была установлена дата, когда решение и завещание будут выполнены: "Завещание провидца еврейского государства Теодора (Биньямина Зеева) Герцля, светлая ему память, и перенос его праха на землю Израиля будет выполнено 22 ава 5709 года (17 августа 1949) в Иерусалиме, вечной столице народа Израиля и его священном городе". Останки "лидера Исхода" были доставлены из Австрии в Иерусалим.
Герцль просил в своем завещании перенести его гроб вместе с гробом отца (умершего ранее) и гробами его ближайших родственников - матери и детей.
Герцль и его семья дорого заплатили за его увлечение сионизмом. Его жена Юлия не понимала одержимости мужа, который больше времени уделял своей идее, чем семье, это сделало ее несчастной. В роду у Юлии были психически больные люди, и ее наследственность сделала женщину пациенткой клиники неврозов.
Судьба детей Герцля тоже была трагической. Его старшая дочь Паулина покончила жизнь самоубийством, так же как и сын Ганс (1891–1930), который в 1906 году принял христианство, а после смерти сестры застрелился на ее могиле в Бордо (Франция).
Младшая дочь Маргарет (известная как Труде; 1893–1943) провела большую часть жизни в больницах и умерла в нацистском концлагере Терезиенштадт. Единственный внук Герцля (ребенок Труде) покончил с собой в 1946 году. У Герцля не осталось кровных наследников. Но его идеи объединили веками разделенный и разрозненный народ-изгнанник, ставший последователями и наследниками его идей в каждом поколении.
Только в месяце элуле 5766 года (сентябрь 2006) прах Паулины и Ганса был захоронен в Иерусалиме на горе Герцль, рядом с их отцом. Таким образом, с большим опозданием Государство Израиль выполнило просьбу Герцля о захоронении всех членов его семьи в Израиле.
Ныне прах провозвестника еврейского государства покоится на горе Герцля в Иерусалиме, а недалеко от его могилы построен музей Герцля. День смерти Герцля (по еврейскому календарю это 20-й день месяца таммуз) отмечают в Израиле как национальный день его памяти.
Имя Теодора Герцля - один из основных символов современного Израиля, как и всей новейшей еврейской истории. В каждом израильском городе в его честь названы улицы и бульвары. В ряде европейских городов здания, в которых останавливался Герцль, отмечены мемориальными досками.
Государство Израиль было провозглашено в мае 1948 года, лишь немногим позже той даты, которую предсказал Герцль после Первого сионистского конгресса. Создав Всемирную сионистскую организацию и выйдя на арену мировой политики, он открыл новую эпоху в истории еврейского народа.
Отрывки из книги Биньямина Зеева Герцля "Еврейское Государство"
"Идея… данного сочинения - весьма древняя, а именно: идея создания государства евреев… И в чем движущая сила? Страдания евреев. Кто посмеет отрицать, что это действительно существует? И поэтому я говорю, что эта сила, будучи правильно использованной, является достаточной, чтобы привести в движение… Чтобы увлечь людей… В глубине сердца я убежден, что справедливость на моей стороне - не знаю, станет ли моя справедливость очевидной уже во время моей жизни. Первые люди, начавшие данное движение, вряд ли увидят его величественное завершение. Но даже в самом начале их жизнь наполняется чувством возвышенной гордости, счастьем и внутренней свободой… Я верю в возможность свершения… Еврейское государство является необходимостью… и поэтому оно будет создано.
* * *
Еврейский вопрос не является социальным или религиозным… Это - национальный вопрос, и с целью его решения мы должны, прежде всего, превратить его в государственный вопрос, нуждающийся в участии всех культурных народов.
Мы народ, один народ.
В любом месте мы стремились искренне и честно ассимилироваться в народах, среди которых мы жили. Мы лишь хотели сохранить веру наших отцов. Но нам не дают этого сделать. Напрасно мы пытаемся быть верными патриотами…
* * *
Еврейский народ не может, не желает и не обязан исчезнуть.
Не может - потому что внешние враги сплачивают его.
Не хочет - это доказали 2000 лет ужасных страданий.
* * *
Не обязан - это я, по следам многих других евреев, не потерявших надежду, попытаюсь объяснить в данном сочинении. Целые ветви еврейства могут завянуть и отвалиться, но дерево живет.
* * *
Я прекрасно понимаю, что одного разума недостаточно…
Молодежь, увлекающая за собой стариков, выносит их наружу на своих могучих руках и превращает утверждения разума в пламенный восторг…
Я верю, что поколение прекрасных евреев вырастет из земли. Маккавеи воскреснут!..
Евреи желают и создадут свое государство.
Мы должны, в конце концов, жить свободными людьми на нашей родине…
И то, что мы сделаем там только для нашего процветания, - осчастливит и обогатит всех людей в мире".
Владимир (Зеев) Жаботинский
(1880–1940)
Жаботинский - классик сионистского движения, политик, писатель, поэт, драматург, публицист, лингвист, оратор и даже философ, хотя он сам никогда не считал себя таковым, борец за свободу и независимость еврейского народа, за право его проживать на своей земле. Статьи, романы, пьесы этого выдающегося сына русского еврейства переведены на многие языки, существует даже многотомное (хотя далеко не полное) собрание сочинений на иврите, но до сих пор не собрано все написанное Жаботинским по-русски.
Что мы, в сущности, знаем о Владимире (Зееве) Жаботинском? Одессит. Еврейский национальный лидер. Крупнейший сионистский деятель. Похоронен на горе Герцля в Иерусалиме. Улица его имени есть практически в каждом городе Израиля.
Фигура Жаботинского, его политическая карьера и литературное творчество сохраняют поразительную актуальность и сегодня. Издатели переиздают его романы. Держатели сетевых библиотек публикуют его статьи и фельетоны. Филологи копаются в его прозе, политологи актуализируют его политическую доктрину. А читатели - читают.
Жаботинскому припоминают сравнения арабов с папуасами и пророческие слова о том, что арабы никогда не пойдут на "добровольное соглашение", "ни за какие сладкие слова и ни за какие питательные бутерброды". Его называют отцом, ну, или отчимом, израильского (контр)терроризма и не забывают поэксплуатировать его фразу про то, что "каждый народ, в том числе и евреи, имеет право на своих подонков". В романах Жаботинского обнаруживают параллели с "Гаврилиадой", "Мастером и Маргаритой" и чекистской поэзией Багрицкого. А романтики цитируют его перевод одного из самых готических стихотворений в мировой литературе - "Ворона" Эдгара По.
Как талантливый русский прозаик и фельетонист, вовлекший в литературу Корнея Чуковского и многих других, под влиянием кишиневского погрома стал сионистом, порвал с русской средой и русской прессой и вообще "изменился совершенно"? Так как же это произошло?
Жаботинский родился и вырос в космополитичной Одессе, где евреи жили бурной интеллектуальной и культурной жизнью. Увлекшись журналистикой, Жаботинский стал опытным фельетонистом. Его жизнь изменилась в 1903 году, когда страх перед погромами, захлестнувшими Россию, добрался и до его города, и он вступил в группу еврейской самообороны.
В том же году Жаботинский принял участие в VI Сионистском конгрессе в Базеле, который отверг просьбу Теодора Герцля рассмотреть возможность предоставления убежища и создания еврейской автономии в Восточной Африке.
Во время Первой мировой войны, когда сионистский истеблишмент осмотрительно придерживался нейтралитета, Жаботинский стал движущей силой в формировании Еврейского легиона, чтобы сражаться бок о бок с союзниками.
В начале 1920-х годов, когда британские мандатные власти в Палестине регулярно капитулировали перед арабским нажимом, он организовал оборонительные силы против арабского разгула, - активные действия, за которые он сначала британцами был заключен в тюрьму, а позднее депортирован. Жаботинский был непреклонен в своей настойчивости на пути к созданию еврейского государства, каким его видел с самого начала Герцль. Прорыв сквозь приспособленческую позицию тогдашнего еврейского истеблишмента по отношению к Британии был неизбежным.
В 1925 году он основал ревизионистскую Сионистскую организацию и 10 лет спустя вывел ее из Конгресса.
В день поста 9 ава (годовщина разрушения первого и второго Иерусалимского Храма) 1938 года он произнес в Варшаве пронзительную пророческую речь, умоляя евреев Польши "рассмотреть под собой вулкан, который вскоре начнет извергать наружу свой огонь разрушения", и бежать, пока они еще в состоянии это сделать.
В 1940 году, в возрасте 59 лет, Жаботинский умер в штате Нью-Йорк после обхода почетного караула своего молодежного движения "Бейтар".
Писатель Кестлер писал: "Жабо умер… Незаметно ушла одна из величайших трагических фигур эпохи". Жабо - так называли его в близком кругу.
В Тель-Авиве у лейбористской газеты "Давар", которая выступала против каждого политического шага Жаботинского, вдруг вырвался крик души: "Талантливейшая скрипка, которой было суждено играть главную партию в оркестре еврейского возрождения, внезапно умолкла". Это было данью его грозной силе как полемиста и оратора, способного удерживать внимание аудитории на русском, иврите, идише, английском, французском и немецком языках.
В последний путь в Нью-Йорке его провожали 25 тысяч человек, включая сто пятьдесят раввинов и канторов. В 1964-м, через 24 года после смерти Жаботинского и через 16 лет после создания Израиля, когда Бен-Гурион ушел в отставку, израильское правительство разрешило исполнить завещание Жаботинского - перенести его прах в еврейское государство.
Он был похоронен на горе Герцля в Иерусалиме, рядом с могилой основателя сионизма. И было невероятное скопление народа, траурные колонны прошли через Тель-Авив, а потом через Иерусалим за гробом, покрытым национальным флагом. В похоронах участвовало не менее четверти миллиона человек, свыше 10 % еврейского населения Израиля того времени.
Как все эти таланты могли объединиться в одном человеке? Вспомним людей эпохи европейского Возрождения. Они тоже часто совмещали в себе массу качеств и талантов. Достаточно назвать Леонардо да Винчи. Жаботинский был последним человеком той эпохи, "случайно" родившимся на триста лет позже.
Он был настолько разносторонним человеком, что трудно дать его более или менее исчерпывающую характеристику. Но вот один характерный факт. Жаботинский был влюблен в Италию (по-итальянски говорил так, что в Италии его принимали за итальянца) и в национального героя этой страны Джузеппе Гарибальди. Дополняя высказывание Герцена, Жаботинский в одной из своих статей назвал Гарибальди "рыцарем человечества и человечности".