Перед отправкой "по месту службы", держали нас - осужденных солдат - на центральной гауптвахте львовского гарнизона. Это та же тюрьма, только с армейским "колоритом". Кнопки сигнализации вдоль стен, часовые на этажах, решётки кругом, глазки в дверях - в общем, весь набор тюремных прелестей.
Все мы сидели в одиночках. Тем не менее, столковались - я и ещё двое - о побеге. Один из тех двоих был грузином. Его труднопроизносимой фамилии я уж и не припомню. Осудили его за то, что он бежал из армии с пистолетом, "мстить за брата", которого в Ростове-на-Дону кто-то шибко обидел. Задержали беглеца в соседнем (от Львова) облцентре, Тернополе. Вот за побег из армии (дезертирство) и за хищение оружия (и хранение, ношение - эти статьи в таких случаях уже "автоматически" шьются), его и судили. Другой - чеченец. Просил называть его Эдиком - хотя был таким же Эдиком, как я - испанским лётчиком. Этот сидел на наркоте. В мусульманских республиках вообще наркомания распространена весьма широко, из-за того что Коран запрещает употребление алкоголя. Кое-где в Средней Азии, героин добавляют даже в плов - "для сытости" - и в малых дозах дают младенцам ("чтобы спали хорошо"). А когда хотят кого-то назвать дураком, говорят: "тебе полни галава терьяк" (терьяк - разновидность наркотика). Не обошла наркотизация стороной и мусульманские регионы Северного Кавказа - в том числе Чечню.
"Эдик" несколько раз убегал из части к себе домой, в Урус-Мартан. Не потому что служить принципиально не хотел - а потому что жить не мог без наркоты. Каждый раз за ним приезжали и водворяли беглеца в часть. Потом надоело возиться - осудили.
Вот с этими людьми, грузином и чеченцем, 2 декабря 1988 года, мы и совершили побег.
На каждом этаже гауптвахты, ночью должно было дежурить по двое часовых. Но разумеется, часовые-"деды" на ночь куда-то сваливали. На этажах оставалось дежурить по одному человеку - из числа недавно призванных ("духов").
Сначала наш побег пытался устроить чеченец. К нему в камеру, по глупости, зашёл часовой-узбек. Уж не знаю что там псевдо-Эдик ему наплёл, чем заманил. Надеюсь не Коран пригласил обсуждать…
Но видимо недаром про наркоманов анекдоты рассказывают. Наш чеченский приятель схватил узбека за горло, повалил на нары и стал душить, устрашающе вопя на всю гауптвахту: "задушу падла!.. Задавлю гада!.."
Несчастному узбеку, перспектива быть задушенным, как-то не пришлась по вкусу. Кое-как вырвавшись, он удрал - и был столь напуган, что молчал наутро о случившемся, как рыба. Впрочем - понять можно. Ему ведь никто не давал разрешения отпирать камеру и входить в неё - тем более, одному. Его тоже взгрели бы нехило. А после девяти утра дежурила уже другая смена.
Мы с грузином пришли к выводу, что на чеченца надеяться нечего. Надо самим что-то придумывать. Хотя и "Эдика" тоже использовать - отчасти.
Ночью чеченец попросил часового открыть ему камеру - для того чтобы передать мне пачку сигарет. Часовой не знал что я вообще не курю. И разумеется, не имел права открывать двери. Более того, "официально" он и не мог их открыть, при всём желании - ни у кого из часовых не было ключей от замков, на которые запирались камеры. Но конечно же, любой из замков легко отворялся обычным шомполом. Все - солдаты, офицеры, осужденные - прекрасно об этом знали. И все делали вид, что ни о чём подобном даже не подозревают. Когда какой-то солдат-суточник (то есть - из тех, которые были не на дисбат осуждены, а получили лишь несколько суток гауптвахты) осмелился пожаловаться на то, что среди ночи пьяные часовые-"деды" зашли к нему в камеру и избили его - полковник (местный начальник) с гигантским "трудовым мозолем", составлявшим большую часть его тела, побагровев от злости, орал на всю гауптвахту: "Как ты смеешь врать, щенок!.." Стоявшие рядом с полковником офицеры из его свиты, сурово качали головами - врать, мол, нехорошо… Солдатик ошалело таращил на них глаза, изумляясь столь откровенной демонстрации подлости. Ему наверное вовремя не объяснили, что в советской армии (да и в сегодняшней, российской), идеальный офицер - это моральный урод, а образцом для подражания служит абсолютная наглость и круговая порука… Впрочем - таких наивных солдат было не столь уж много.
В общем, часовой-новобранец был до такой степени затуркан "дедами", что не посмел отказать в просьбе чеченцу, который наплёл ему что уже второй год дослуживает.
Итак - чеченский товарищ подошёл к моей камере и по его указке часовой отпер дверь в мою скромную обитель. Я вышел. Теперь нас было двое против одного. "Эдик" выхватил у часового штык-нож и приставил ему к горлу. Я тут же снял с плеча перепуганного стража автомат. Мы заперли горе-охранника в мою камеру и выпустили в коридор грузина.
Втроём, пошли сначала вниз. Но под нами было два этажа, с часовым на каждом. Кроме того - охрана во дворе. Часовой-узбек (или таджик - их не разберёшь) со второго этажа, увидев нашу вооружённую делегацию, спрятался за стенкой и начал визжать от страха, не хуже кастрируемого поросёнка.
Мы решили что будет быстрей и беспроблемней покинуть здание через чердак. Туда и направились.
Дверь на чердак была обита жестью. Грузин принялся долбить её штык-ножом, пока не пробил достаточную дыру. Тем временем, внизу царила неразбериха. В дежурном помещении ночью должны были находиться прапорщик и старший лейтенант - в полной боевой готовности. Но прапорщик на ночь куда-то испарился. Остался один старлей. В дежурке была установлена световая сигнализация. Это значит, что если где-то на этажах, открывалась дверь хоть одной камеры, то тут же в полутёмном крошечном дежурном помещении, начинала ярко мигать большая красная лампа.
Однако старлей накрылся шинелью и завалился спать, так что лампа могла хоть обмигаться. Он, правда, утверждал потом, что, мол, читал интересную книгу, поэтому не заметил сигнального мигания. Но попробуйте-ка что-нибудь почитать, когда в полутёмной комнатушке мигает яркий свет!..
В общем, вскочил он очумелый спросонья, слыша гомон солдат внизу и какие-то удары наверху (это грузин со всей дури дверь ломал), бросился наверх, добежал до второго этажа, где трясущийся часовой-узбек, едва говорящий по-русски (а от страха вообще русский язык позабывший), начал лепетать что-то вроде: "Там наверху часовой!.. Уй-бай часовой!.."
Ничего не понимающий старший лейтенант, кинулся вверх по лестнице. А лестницы в старинных зданиях - крутые, "винтовые". Когда дежурный оказался в поле видимости с нашей лестничной площадки, чеченец навёл на него автомат и приказал снять с себя пистолет. Тот потянулся к кобуре, но послышался окрик чеченца: "Не кобуру - ремень отстёгивай!" Лейтенант послушно отстегнул ремень, вместе с кобурой и портупеей и, по указанию того же чеченца, бросил всё это хозяйство к нам на площадку. Мог бы и промахнуться. Но нет - кинул точно. Я подобрал тот пистолет - а сам с интересом смотрел на бравого вояку. Все эти дежурные лейтенанты, капитаны и майоры, каждый вечер, во время обходов, заходили к нам в камеры и откровенно хамили, злорадно обещая, что вот, мол, в дисбате-то нам зубы повышибают. Самодовольно предупреждали (думая что перед ними трясутся в ужасе): "Не вздумайте вешаться - из петли вынем, мало не покажется!.."
В какой-то мере, эти вшивые понты как раз и спровоцировали побег - во всяком случае добавили нам решительности. И вот один из этих героев стоит с поднятыми руками. Осмелится ли он отпрыгнуть вниз? Ведь за толстой стеной старинной кладки, пули его не достанут. Я недаром упомянул про крутую винтовую лестницу. Один смелый прыжок вниз - и он вне зоны обстрела. Но - какие там нахрен прыжки! Стоял как статуя…
Потом я заметил, что у чеченца руки ходуном ходят. Думаю - ещё пристрелит эту овцу, без всякого толку. Забрал у него автомат. Предупредил лейтенанта - дескать, вполне возможно, что мы вниз пойдём. В таком случае, ему придётся пойти впереди нас, в качестве живого щита. "Понял?" - говорю. Отвечает: "Понял". Ну вот и ладненько. Сговорчивый малый.
Впрочем - таких страстей не потребовалось. Пролезли мы через дыру, пробитую в дверях грузином. Смотрим - оконце слуховое. На нём, разумеется, решётка - да только она распилена и отогнута. Видимо "деды" из часовых, не один раз именно этим путём в самоволку улетучивались.
На том же чердаке, в числе прочего хлама, валялась бухта пенькового троса, наверное брошеная строителями, когда-то осуществлявшими ремонт. Это было весьма кстати. По тросу спустились во двор - почти как в кино. Конечно, двор окружён забором - и во дворе этом должны быть часовые. Но все они собрались, как стадо баранов, на первом этаже, глядя снизу на своего лейтенанта (им он тоже был виден) и не зная, что же делать. Благодаря этому обстоятельству, мы без помех перелезли через забор и, пользуясь предрассветной темнотой (в 5 утра, в декабре, ещё сущая ночь), смылись в город.
Как я позже узнал, лейтенант ещё долго там стоял, с задранными вверх конечностями. Потом откуда-то нарисовался отсутствовавший прапорщик. Он первым врубился, что наверху уже давно никого нет. Когда он крикнул об этом старлею, тот сразу же опустил руки, кинулся вниз и попросил у прапора пистолет. Но тот пистолета не дал. Тогда лейтенант выхватил у одного из часовых автомат - и соколом взвился на чердак. Солдаты, хлопая глазами, слушали громовые раскаты лейтенантского баса: "Всем стоять!.. Лицом к стене!.. Не двигаться!.. Бросить оружие!.."
Когда служивые, ведомые прапором, поднялись наверх, они увидели решительную физиономию летёхи, который, вытирая пот со лба и потрясая автоматом, с досадой заявил что никого не обнаружил.
- "Ушли гады! Их счастье - успели драпануть! А то б я им!.."
Потом припёрлось, тряся требухой, многозвёздное начальство - под чутким руководством которого, на гауптвахте много лет процветал откровенный бардак.
Несколько раз гаркнули во всю глотку фамилию часового. В ответ - тишина. Тут же начались предположения, что часовой сбежал вместе с нами. Кто-то высказал мысль, что мы его взяли в заложники - и потащили с собой в город. Совершенно всерьёз выдвигалась версия о том, что побегу способствовали иностранные спецслужбы…
Лишь после тщательного осмотра всех камер, в одной из них был обнаружен близкий к обмороку часовой.
- "Ты чего ж гад, мать твою так и разэдак, и перетак!!?? Чего молчишь, сучье вымя??!! Мы же тебя звали-звали!!!.."
"Я… это… думал они… добивать пришли…"
- "Да мы тебя сами сейчас добьём, уроем, застрелим, закопаем - в рот тебя и в жопу перетак, урод ё*аный!!!.. Как ты падла мог их упустить??!!!.."
В городе поднялся переполох. В местных газетёнках - "Львовской правде" (на русском языке) и "Вильной Украине" (на украинском) срочно тиснули панические статейки о злобных, коварных дезертирах, которые сбежали с оружием в руках - и теперь собираются всех на свете уконтропупить. Примерно о том же верещало местное радио. Возле здания прокуратуры дежурили бронетранспортёры - кому-то взбрело в голову, что мы дружно ринемся мочить прокуроров…
Нужно учитывать что в те годы, такое понятие как терроризм, практически не было знакомо жителям Советского Союза. Беглец с оружием, воспринимался как живой инопланетянин. Под шумок, некоторые наиболее ушлые граждане (или совсем уж трусливые), устроили себе выходной.
А мы?
Мы в общем-то были благодарны тем, кто устроил всю эту шумиху. Она сильно вводила в заблуждение преследователей. Ведь повсюду орали о трёх солдатах. А мы сразу же разделились. Грузин взял себе пистолет, чеченец - автомат, я - штык-нож. В принципе, я предлагал им уходить вместе со мной за границу, добираться до ФРГ или Австрии. Но они решили бежать порознь - каждый на свою родину. Однако, как выяснилось впоследствии, местонахождение этой самой родины и путь до неё, мои кавказские друзья по несчастью (особенно чеченец) представляли себе плоховато.
Нам на гауптвахте не давали - ни мыться, ни бриться, ни стираться. Поэтому мы меньше всего походили на солдат - тем более, что я и грузин, были одеты в гражданское.
Когда чеченец в прошлые разы бегал из армии, это выглядело примерно так - он просто-напросто покупал на вокзале билет, садился в поезд и ехал. Теперь денег у него не было. Поэтому, хлопая глазами, косматое и небритое дитя гор, бродило по городу с автоматом наперевес (без штык-ножа), в грязной гимнастёрке, без шинели и шапки, с запасным рожком торчащим из кармана - устроив себе нечто вроде экскурсии.
Ближе к полудню он проголодался. Не мудрствуя лукаво, зашёл в первую попавшуюся квартиру (дверь забыли запереть) и попросил поесть. Хозяина дома не оказалось - ушёл на работу. А мамаша с дочкой (конечно же, не раз прослушав объявления по радио о сбежавших солдатах), клацая зубами от страха, поспешили накормить незваного гостя - пока ему не пришло в голову потребовать чего-нибудь другого.
- "Слушай, такие добрие луды папалысь, да! Борш мнэ налылы, кармилы мина. Их папа на работа ушол, там мама и дочка били. Такие добрие! Слушай - за што западних хахлов ругают?!.."
Потом он ещё долго бродил по улицам.
На одном из перекрёстков, к нему подошли два солдата с красными повязками - военный патруль. Их старшой, весьма некстати (или наоборот - очень даже кстати?) куда-то отошёл. Они несмело поинтересовались у чеченца - кто он такой? На что получили гордый ответ: "Салдаты збижалы - слышал, да? Вот ишшу! Паймать жи нада, да!"
Солдатики, шмыгая носами, посмотрели на его автомат, грустно покосились на свои кобуры с пистолетами и… сделали вид, что поверили словам небритого абрека, разгуливающего с автоматом наперевес.
- "Слушай - я их классно абдурил, да?!.."
Ближе к вечеру, выйдя каким-то образом на окраину города, где уже начинался частный сектор, чеченец вдруг запоздало начал кумекать, что автомат, пожалуй, штука приметная - а потому от него желательно бы избавиться. Избавляться решил незамысловатым способом. Просто стал предлагать автомат прохожим: "Эй хахол - на, бири афтамат, нэси на гауптвахта, там вазмут…"
Аборигены шарахались от столь странного предновогоднего подарка. Тогда новоявленный Санта-Клаус, решил прибегнуть к другому методу. Он подошёл к светофору и когда какой-то "Москвич" остановился на красный свет, деловито открыв заднюю дверцу, забросил автомат на сиденье: "Давай - визы иво на гауптвахта!"
Кто знает, куда повёз бы этот автомат владелец "Москвича", но буквально на следующем светофоре, к нему в машину заглянул совместный армейско-милицейский патруль. Водитель тут же был за шкирку вытащен из кабины - в этот день на его долю выпало слишком много неожиданностей.
- "Где взял автомат?!"
"С-с-салдат д-да-ал…"
- "Какой солдат?! Где?!"
"Н-не д-далек-ко, к-ква-арт-тал ат-т-сюд-да…"
- "Точно?!"
"Д-да-а, н-не б-бейт-те, п-пож-жал-лста-а…"
Окрестности тут же оцепили. Заметив солдат, чеченец не нашёл ничего умнее, как спрятаться в туалет - обычный огородный "скворечник".
Сортир был взят в клещи. Примерно в ста метрах от него, полукольцом, залегли автоматчики в пятнистой форме.
И вот - брови сурово сдвинуты у прицелов. Главшпан, возглавляющий эту группу захвата, что-то взволнованно передаёт по рации. Слышны обрывки фраз: "Объект оцеплен - приём… Да - седьмой слушает… Позиции заняты - приём… Да, бойцы готовы к штурму - приём… Есть держать в курсе!.."
В конце концов, полузадохнувшийся беглец, выполз из своего убежища.
- "Слушай - я там чут нэ здох, да! Нэт - так срат нылзя!.."
Разумеется, он тут же был повязан. Так закончилась однодневная одиссея "Эдика".
Грузин, ещё утром, затемно, раздобыл где-то денег. Затем нанял такси и поехал в Тернополь - соседний областной центр, расположенный на восток от Львова. В одном месте их машину остановил гаишник. Сказал шоферу что солдаты сбежали, поэтому глядеть надо в оба. На заросшего бородой грузина, одетого во всё гражданское, ни малейшего внимания не обратил. Оно и к лучшему - грузин всё время сжимал рукой в кармане пистолет. Вряд ли гаишнику поздоровилось бы, вздумай он проверить документы пассажира.
До Тернополя доехали без происшествий. Грузин, расплатившись с таксистом, зашёл в "лавашную", в которой работали его земляки. И тут своё веское слово сказал, его величество случай. Я уже упоминал о том что грузин, впервые, был арестован именно в Тернополе. Оттуда его и привезли на суд во Львов (Тернопольская область входила в Прикарпатский военный округ). Из-за прежнего ареста, грузина в Тернополе, знал в лицо начальник местной милиции. В то самое утро, вышеупомянутый начальник, долго тыкался по магазинам, в поисках свежего хлеба. И в конце концов, забрёл в "лавашную" - именно тогда, когда туда припёрся грузин. Два человека, которым ни в коем случае не следовало встречаться друг с другом, не смогли разминуться в достаточно крупном городе, областном центре - и столкнулись нос к носу. Это как столкновение в небе двух самолётов - вроде и небо бескрайнее, пространства сколько угодно, а вот поди ж ты, иной раз сталкиваются…
Увидев грузина, начальник милиции настолько опешил, что не сразу сообразил что к чему.
- "Ты в самоволке, что ли?"
"Ага, в самоволке…"
Выйдя на улицу, страж порядка почесал в затылке - хрен их знает, этих военных, может правда грузина после того случая простили и он продолжает служить?.. Но вроде не должны были оставить без последствий…
На всякий случай позвонил во Львов: как там такой-то, - служит?
- "Да какое там, нахуй служит - его уже обыскались, весь город на ушах стоит!.."
Вообще-то у грузина был шанс. Если бы сразу после нежданной встречи, он покинул "лавашную" - мог бы скрыться. Но почему-то решил, что инцидент исчерпан и никто не станет созваниваться с соседней областью.
Когда же, значительно позже чем следовало, он вышел на улицу, то увидел цепь спецназовцев, в шлемах и с пуленепробиваемыми щитами - которые полукругом выстроились у несчастной "лавашной".
А ведь был уже за пределами Львовской области.
Тернопольские менты заключили с ним нечто вроде джентльменского соглашения: "Ты скажешь на суде, что мы молниеносно арестовали тебя буквально на въезде в Тернопольскую область - а мы скажем, что у тебя пистолет лежал в одном кармане, а патроны в другом (дескать - пистолет был разряжен и грузин стрелять ни в кого не собирался, а потому "социальной" опасности не представлял). Суд это учтёт."
Между прочим - на суде так и было (только судьям эти нюансы были пофигу). Молодой тернопольский милиционер, рассказывая трибуналу сказку о доблестной милиции своей области, сквозь заслоны которой мышь не проскочит и птица не пролетит, вроде как слегка покраснел. Надо же…