Такое же, какое он видел с верхушки дерева в Ревучем лесу или на равнине Южного Оракула или со спины Фухура с высоты - но впервые Ничто стояло так близко перед ним, наползая медленно и неудержимо.
От близости Ничто призраки на поле стали судорожно кривиться, изгибаться, рты их открывались, будто они хотели крикнуть или засмеяться, но мёртвая тишина царила кругом. И вдруг - как осенние листья, подхваченные порывом ветра, - все разом они устремились в Ничто - прыгая, кружась и падая.
Едва исчез последний из этой беззвучной толпы, как Атрей с ужасом почувствовал, что собственное его тело медленно продвигается в ту же сторону. Непреодолимое влечение прыгнуть туда вслед за всеми едва не победило его. Атрей собрал все силы, чтобы удержаться на месте. С великим трудом ему удалось отвернуться и шаг за шагом, будто преодолевая мощное водное течение, пробраться вперед. Тяга стала постепенно слабеть, и Атрей побежал. Он бежал быстро, как только мог, по горбатым камням дороги. Он спотыкался, падал, вскакивал и снова бежал, не размышляя, куда выведет его эта дорога.
Он послушно следовал её безумным поворотам и остановился только тогда, когда перед ним из тумана выросла чёрная городская стена. Позади неё громоздились покосившиеся башни. Деревянные створки ворот прогнили и криво висели на ржавых петлях.
Атрей вошёл в этот город.
На чердаке становилось всё холоднее. Бастиаон начал дрожать.
А вдруг он заболеет - что тогда? Он мог, к примеру, подхватить воспаление лёгких, как это было с Вилли, мальчиком из их класса. И тогда он умрёт здесь, на чердаке, один, и никто не придет спасти его.
Сейчас он бы даже обрадовался, если б отец разыскал его здесь.
Но самому отправиться домой - нет, уж лучше умереть!
Он накинул на себя все оставшиеся одеяла, подоткнул их со всех сторон и постепенно согрелся.
Глава IX
ГОРОД ПРИЗРАКОВ
Изнемогая от усталости, дракон Фухур летал над ревущими морскими валами, и голос его разносился, как гул бронзового колокола:
- Атрей! Где ты? Атрей!
Четыре Ветра давно уже покончили со своей битвой. Возможно, они собирались продолжить спор, который ведётся у них с незапамятных времен, где-нибудь в другом месте. Непостоянство Ветров беспредельно. Они мгновенно забывают всё, что с ними происходит. И уж, конечно, из их памяти совершенно выдуло всякое воспоминание о белом драконе и его маленьком наезднике.
Когда Атрей упал в пучину, Фухур ринулся за ним, чтобы подхватить на лету, но вихрь унёс дракона ввысь, далеко от того места. Когда он вернулся, Четыре Ветра бесновались уже с другой стороны моря. Фухур отчаянно пытался определить, куда упал Атрей, но даже везучему дракону не под силу найти в кипящем море ту крохотную точку, где тело коснулось воды, - даже если Атрей все ещё на поверхности, а ведь он мог и утонуть.
Но Фухур не хотел сдаваться. Он поднимался вверх, чтобы дальше видеть, снова спускался к волнам, всё расширяя круги, и не переставал звать Атрея.
Он ведь был везучий дракон, и ничто не могло развеять его веры в то, что всё кончится хорошо.
- Атрей! - звенело над рёвом волн. - Атрей, где ты?
Атрей шёл по вымершим улицам покинутого города. Вид этого города был удручающ. В таких домах могли жить только привидения. Над улицами и переулками, такими же кривыми, как всё в этой стране, висели нити чудовищной паутины; запах мертвечины поднимался из подвалов и пустых колодцев.
Атрей шёл не таясь. Ни в домах, ни на улицах не было ни малейшего шевеления. В некоторые дома он заглядывал, но находил там только рассыпавшуюся мебель, рваные занавески, разбитую посуду и осколки стекла. На одном из столов осталась недоеденная пища - несколько тарелок с чёрным супом и липкие куски, которые были когда-то хлебом. Он попробовал, вкус был отвратительный, но уж очень хотелось есть. В известном смысле он угодил сюда по справедливости: тут всё соответствовало ему, утратившему всякую надежду.
Бастиан совсем ослаб от голода.
Именно в такой неподходящий момент ему вспомнился яблочный рулет, который пекла фрау Анна. То был лучший в мире яблочный рулет.
Фрау Анна приходила три раза в неделю, она помогала отцу, приводила в порядок домашнее хозяйство и что-нибудь готовила. Это была весёлая женщина, но даже ей редко удавалось вызвать у отца улыбку. Но всё же, когда она приходила, в доме становилось хоть немного веселее.
У фрау Анны была дочка Криста, на три года младше Бастиана, с чудесными белокурыми волосами. Раньше фрау Анна почти всегда приводила девочку с собой. Бастиан часами рассказывал ей свои истории, она сидела тихо, как мышка, и слушала, с восхищением глядя на Бастиана.
Но год назад фрау Анна отдала девочку в школу-интернат, Бастиан не мог ей этого простить, его не убеждали заверения, что для Кристы так будет лучше. И всё же против её яблочного рулета он устоять не мог.
Интересно, сколько может человек не есть? Три дня? Два? Может, уже через сутки начинаются галлюцинации? Бастиан посчитал на пальцах - оказалось, он пробыл здесь часов десять. Был бы у него хотя бы ещё один бутерброд или яблоко!
В мерцающем свете свечей стеклянные глаза лисицы, совы и громадного орла казались живыми. Чучела отбрасывали на стены чердака огромные колеблющиеся тени.
Башенные часы пробили семь раз.
Атрей снова вышел на улицу и бесцельно побрёл по городу. Он проходил кварталами, где все домики были маленькие и кривые, и кварталами из многоэтажных дворцов со скульптурными фасадами. Но скульптуры эти изображали либо скелеты, либо иную нечисть.
Вдруг он замер: где-то поблизости раздался хриплый вой, звучавший так безутешно, что у Атрея дрогнуло сердце. Громкая эта жалоба длилась и длилась, многократным эхом отражаясь от стен всё более удалённых домов. Это напоминало вой рассеянной стаи волков.
Атрей пошёл на звук, пробрался в какие-то узкие ворота и попал в тесный мрачный дворик. Миновал ещё одну арку и наконец очутился на сыром и грязном заднем дворе. Там, прикованный цепью к стене, лежал громадный, полудохлый от голода вервольф - волк-оборотень. Под его всклокоченной шкурой можно было пересчитать ребра, позвонки хребта торчали, как зубья пилы, и язык свисал из пасти.
Завидев Атрея, вервольф поднял могучую голову. В его глазах загорелись зелёные огоньки. Он потянул носом, будто пытаясь что-то припомнить. Его взволновал давно забытый запах. Но, так и не вспомнив, он снова опустил голову на землю и тихо прорычал:
- Уходи прочь! Дай мне спокойно издохнуть.
- Я услышал твой зов и пришёл, - так же тихо ответил Атрей.
- Я никого не звал. Это был мой предсмертный стон.
- Кто ты? - Атрей подошёл на шаг ближе.
- Я Гморк, вервольф.
- Почему ты прикован здесь?
- Они забыли меня, удирая.
- Кто - они?
- Те, кто посадил меня на цепь.
- Куда же они ушли?
Гморк не ответил. Он глядел на Атрея из-под прикрытых век, подстерегая каждое его движение. Вместо ответа он спросил:
- Ты нездешний, пришелец. Что ты здесь ищешь?
- Я не знаю, - Атрей опустил голову. - Как называется этот город?
- Это столица самого знаменитого края Фантазии, город Призраков. - Гморк не спускал с мальчика взгляда, удивляясь, что тот совсем не испытывает страха перед ним. - А ты кто такой?
- Теперь уже никто, - ответил Атрей, подумав.
- Что это значит?
- Это значит, у меня было дело, а теперь его нет. Поэтому я никто.
Вервольф слегка оскалился, что могло означать улыбку. Он знал толк в самых мрачнейших существах и исчадиях ночи и понимал, что имеет перед собой в некотором роде равного партнера.
- Что ж, - хрипло сказал он. - Кто услышал мой вой? Никто. Кто пришел ко мне? Никто. Кто говорит со мной в мой последний час?
Никто. Всё верно, так и должно быть.
Атрей кивнул. Потом спросил:
- Может ли Никто освободить тебя от твоей цепи?
В глазах вервольфа разгорелся зелёный огонь. Он стал учащённо дышать и скалиться.
- Ты что, действительно сделал бы это? - выдавил он из себя. - Ты мог бы освободить голодного вервольфа? Разве ты не знаешь, что это такое? Кто может быть уверен в своей безопасности рядом со мной? Никто.
- Правильно, я и есть Никто. Чего же мне бояться?
Он хотел подойти поближе к Гморку, но тот снова издал предостерегающий рык.
- Разве ты не хочешь, чтобы я освободил тебя?
Вервольф вдруг измождённо сник, разом угомонившись.
- Освободить меня ты не сможешь. Но если приблизишься ко мне, я разорву тебя на части, сынок. Чтобы хоть на несколько часов отсрочить смерть. Лучше оставь меня.
- Может, я найду тебе в городе какой-нибудь еды? - вслух размышлял Атрей.
Гморк снова открыл глаза, но зелёные огни в них погасли.
- Убирайся к чёрту, маленький идиот! Ты хочешь продлить мою жизнь до того часа, когда здесь воцарится Ничто?
- Я думал… если бы я принёс тебе еды и ты немного насытился, тогда я смог бы к тебе подойти и снять с тебя эту цепь…
Гморк скрипнул зубами.
- Если бы это была обыкновенная цепь, неужели ты думаешь, что я не перегрыз бы её! - Он рванул цепь зубами и снова отпустил. - Это заколдованная цепь. Власть над нею имеет только та, что приковала меня, но она никогда больше не вернётся.
- Кто же это?
Гморк принялся скулить, как побитая собака, и долго не мог успокоиться.
- Это сделала Гайя, княгиня Мрака.
- И куда же она ушла?
- Она бросилась в Ничто - как и все остальные.
Атрей вспомнил пляшущих безумцев, которых видел за городом в тумане.
- Почему? - пробормотал он. - Почему они делали это?
- У них не осталось надежды. А это лишает сил. Ничто притягательно. Вы не можете противостоять ему, - Гморк злобно рассмеялся.
- Ты так говоришь, будто сам ты не один из нас.
Гморк снова окинул его своим долгим взглядом.
- Я не принадлежу к вам.
- Откуда же ты?
- Разве тебе не известно, что такое вервольф?
Атрей не знал.
- Ты видел только Фантазию, но существуют и другие миры. Например, человеческий. И есть создания, у которых нет ни родины, ни своего мира. Зато они могут перемещаться из одного мира в другой. К таким созданиям я и принадлежу. В человеческом мире я являюсь в образе человека, но я не человек. В Фантазии я принимаю фантастический облик, но я не один из вас.
Атрей медленно сел на землю и смотрел на умирающего вервольфа большими тёмными глазами.
- Значит, ты бывал в человеческом мире?
- Я часто странствовал между их миром и вашим.
- Гморк, - разволновался Атрей. - Не мог бы ты показать мне дорогу в человеческий мир?
В глазах Гморка снова вспыхнули зелёные огни, будто он рассмеялся.
- Для вашего брата путь туда очень прост. Есть только одна загвоздочка: назад ты не сможешь вернуться. Ты останешься там навсегда. Что, согласился бы?
- Что я должен для этого сделать? - решительно спросил Атрей.
- То же, что сделали здесь все остальные до тебя, сынок. Ты должен броситься в Ничто. Но можешь не спешить, рано или поздно тебе придется сделать это, когда последние куски Фантазии исчезнут.
Атрей встал. Гморк заметил, что мальчик дрожит всем телом.
- Да ты не бойся, это совсем не больно!
- Я не боюсь. Я просто не ожидал, что именно здесь получу благодаря тебе новую надежду.
Глаза Гморка горели, как два адских угля.
- Для надежды у тебя нет никакого основания, сынок, что бы ты ни задумал. Очутившись в человеческом мире, ты уже не будешь тем, кем являешься здесь. Это как раз та самая тайна, которую никто в Фантазии не знает.
- А кем я там буду? Открой мне эту тайну!
Гморк долго молчал, потом глубоко вздохнул и заговорил:
- Кем ты считаешь меня, сынок? Своим другом? Берегись! Я ведь только коротаю с тобой время. Да ты теперь и не сможешь уйти. Я крепко держу тебя вместе с твоей надеждой. Пока мы тут говорим, Ничто кольцом смыкается вокруг города Призраков, и скоро отсюда не будет выхода. Тогда ты пропал. Но сейчас ещё не поздно бежать.
Грозное выражение на морде Гморка стало пугающим. Немного поколебавшись, Атрей прошептал:
- Говори! Кем я там буду?
Гморк снова долго не отвечал. Дыхание давалось ему с трудом. Потом он вдруг выпрямился, опершись на передние лапы, и только теперь стало видно, какой он громадный и страшный. Атрею теперь приходилось смотреть на него снизу вверх. Когда он заговорил, голос его раскатился громом:
- Видел ли ты Ничто, сынок?
- Да, много раз.
- Как оно выглядит?
- Так, будто бы ты ослеп.
- Так вот, когда вы попадаете в Ничто, вы приобретаете и свойства этого Ничто. Вы ослепляете людей. Вы становитесь как заразная болезнь, так что люди больше не могут отличить истинное от мнимого. Знаешь, как вас там называют?
- Как? - прошептал Атрей.
- Враки! - рявкнул Гморк. - Кошмары и обманы!
- Не может быть! - губы Атрея побледнели.
Гморк наслаждался его испугом. Беседа заметно оживила его.
- Ты спрашиваешь меня, кем ты будешь там. Но кто ты здесь? Кто вы, существа Фантазии? Вы только выдумки царства поэзии, персонажи Бесконечной Книги! Сам-то ты считаешь себя реальностью или нет, сынок? Ну, допустим, здесь ты реален. Но, пройдя через Ничто, ты станешь иллюзией. Отгадай, сынок, что получится из той нечисти страны Привидений, что попрыгала сегодня в Ничто?
- Не знаю, - пролепетал Атрей.
- Все они станут безумными идеями в людских головах, заставляя своих хозяев отчаиваться, злобствовать или бояться.
- Так будет со всеми? - с ужасом спросил Атрей.
- Есть много разных видов безумия и ослепления, - ответил Гморк. - Смотря по тому, кем вы являетесь здесь: прекрасные или безобразные, глупые или умные, вы и там становитесь прекрасными или безобразными, глупыми или умными обманами и враками.
- Ну, а я чем стану?
- Сам увидишь, - ухмыльнулся Гморк. - Или, скорее всего, не увидишь, потому что это уже будешь не ты. Вот почему люди боятся и ненавидят Фантазию и всё, что из неё исходит. Они хотят её уничтожить. И не понимают, что тем самым только умножают поток обмана, который устремляется в их мир и отравляет души людей своим гнилостным духом. Разве это не забавно?
- Значит, в мире людей больше никто не верит, что мы живые?
- В этом нет ничего удивительного. Ведь вы сами, став обманом, служите тому, чтобы люди разуверились в Фантазии. Им больше не приходит в голову мысль всерьёз посетить ваш мир. Но зато вы получаете власть над людьми.
- Что же мы можем с ними сделать?
- Обман даёт неслыханную власть, сынок, потому что люди живут своим воображением. А воображением можно управлять. Власть над людьми - это единственное, чем стоит дорожить. Я всегда держался силы и власти. Я служил ей и потому имел свою долю этой власти.
- Я не хочу властвовать над людьми и не хочу входить в долю, - выдавил Атрей.
- Спокойнее, маленький дурачок, - прорычал вервольф. - Хочешь ты или не хочешь, а как только настанет твой черёд прыгать в Ничто, ты станешь невольным слугой этой власти. И кто знает, как ты её употребишь. Может, с твоей помощью людей принудят покупать какую-нибудь ерунду. Или заставят ненавидеть то, что им неизвестно вовсе. Или верить во что-нибудь, что сделает их ручными и послушными. Или сомневаться в том, что, наоборот, могло бы их спасти. С твоей помощью, маленький фантазиец, можно будет затевать в человеческом мире большие дела: развязывать войны и основывать новые империи…
Гморк помедлил и потом добавил:
- А есть даже такие идиоты… правда, они считают себя мудрецами и уверены, что служат истине: они усердно разубеждают детей в существовании Фантазии. Может, как раз им ты и будешь служить.
Атрей стоял, опустив голову. Теперь он знал, почему люди больше не приходят в Фантазию и отчего некому дать имя Детской Королеве. Чем больше Фантазии съедает Ничто, тем больше лжи и обмана расползается по человеческому миру и тем меньше надежд на спасение. То был заколдованный круг, из которого не вырваться.
Теперь это знал и Бастиан Балтазар Букс.
Он понимал теперь, что не только Фантазия больна, но и человеческий мир тоже. Одно зависело от другого. Собственно, он это и сам давно чувствовал, но не мог объяснить. Он никогда не хотел примириться с тем, что жизнь так монотонна и сера, без тайны и чуда, как уверяют многие люди.
Но теперь-то он знал - для того, чтобы оба мира снова выздоровели, надо отправиться в Фантазию. С ужасом и стыдом Бастиан вспоминал теперь собственную ложь. Нет, не те истории, которые он выдумывал и сочинял, а другое: несколько раз он врал намеренно и сознательно - иногда из страха, иногда ради выгоды, иногда из хвастовства. Сколько существ Фантазии он уничтожил таким образом, сделал неузнаваемыми и воспользовался ими во зло? Он попытался представить, кем они были в своем истинном обличье, - и не мог. Может, потому и не мог, что когда-то врал. Во всяком случае, одно было ясно: и он приложил свою руку к тому, что теперь происходит с Фантазией. Он хотел бы исправить положение. Он должен сделать это даже ради Атрея, который готов на всё, лишь бы спасти свою страну! Бастиан не должен обмануть его надежд. Он обязан найти путь в Фантазию!
Башенные часы пробили восемь.
Вервольф смотрел на Атрея в упор.
- Ну, теперь ты знаешь, как тебе попасть в человеческий мир, - сказал он. - Ты всё ещё хочешь этого, сынок?
- Я не хочу быть обманом, - пробормотал Атрей.
- Но станешь им, хочешь ты того или нет, - почти торжествовал Гморк.
- А ты? Почему ты очутился здесь?
- У меня было задание, - неохотно сказал Гморк.
- У тебя тоже? - Атрей проникся сочувствием. - И ты его выполнил?
- Нет, - прорычал Гморк, - иначе бы я не валялся здесь на цепи. Вначале мои дела шли совсем неплохо, пока я не очутился в этом городе. Княгиня Мрака, что правила здесь, приняла меня со всеми почестями. Она пригласила меня к себе во дворец, по-царски угощала и беседовала со мной. И делала вид, что она моя союзница. Ну, сброд этой страны был мне в известной степени даже симпатичен, я чувствовал себя почти как дома. И княгиня Мрака тоже была на свой лад очень приятная дама. Она гладила меня и почёсывала, и я совсем раскис от этого, потерял голову и распустил язык. Я выболтал ей всё и даже моё задание. Она усыпила меня, а когда я проснулся, то сидел уже на этой цепи. Она пришла ко мне и сказала: "Ты забыл, Гморк, что я тоже принадлежу к существам Фантазии. И если ты замышляешь что-то против Фантазии, ты выступаешь против меня. Значит, ты мой враг, и я тебя перехитрила. Эту цепь могу расколдовать только я. Но я вместе с моими слугами ухожу в Ничто и уже не вернусь". И она ушла прочь. Но не все последовали её примеру. Только когда Ничто совсем приблизилось, оно стало притягивать к себе всё больше и больше жителей. И как раз сегодня, если я не ошибаюсь, сдались последние. Да, я попал в ловушку, заслушавшись эту женщину. Но и ты, сынок, угодил в западню, заслушавшись меня. В это мгновение Ничто уже сомкнуло кольцо вокруг города, ты пойман и не вырвешься.
- Вот и погибнем вместе, - сказал Атрей.