* * *
- Борнах, почему ты им не ответил на вопрос о новом пришествии зла?
- Ты и Ули рассказали людям и без того печальную историю. Я не хотел огорчать их еще больше.
- Так, значит, Алатарис повторится?!
- Смотри, Хатарис, звезда падает.
- Ой, где?
- Вон, такая большая.
- Как я люблю смотреть на падающие звезды, на звезды вообще. Они здесь почему-то ярче и больше, а вот в Алатарисе звезды были не такие блестящие.
- Это потому, что вы пускали в небо слишком много огней.
- И что? Это могло как-то подействовать на яркость звезд?
- Вы своими огоньками хотели затмить сияние звезд. Но звездный свет нельзя приглушить или потушить. Дым от фейерверка затуманивал ваши глаза слезами, и вы почти уже не видели звездного неба. Но это означало только то, что глаза от дыма плохо видели, а не то, что звезды на небе потухли.
- Борнахи, ты гений! Если я тебе мешаю, то могу попробовать уснуть. Но сначала я посмотрю на красоту. Хорошо?
- Конечно, Хатарис. Я, собственно, тоже сейчас смотрю на красоту - на Млечный путь, на лунную дорожку в океане. Красота возвышает мысли и возвеличивает душу человека. Она заставляет наши души стремительно подниматься вверх, лететь все выше и выше, к самым далеким звездам. Скажи, Хатарис, чего ты хочешь сейчас больше всего?
- Мне хочется быть птичкой. Я бы сейчас так и полетел, как птица.
- Так низко?
- Что?
- Я спрашиваю, тебе хочется летать так низко, как птица?
- Я тебя совсем не понимаю, Борнахи. Разве птицы низко летают? Взять хотя бы орла…
- Мой дорогой глупенький Хати, я знаю, что орлы парят высоко над Землей, но даже они не могут долететь до ярких галактик.
- А кто же до них долетит?
- Человек. Запомни, Хатарис, никто и ничто не летает выше и дальше человека.
- Уважаемый, или я тебя не понимаю, или ты что-то не то говоришь.
- Скорее первое.
- Но я ни разу в жизни не видел летающих людей.
- Хатарис, да не ты ли прошлой ночью поднимался в небо и видел яркие галактики? Ты же сам мне об этом рассказывал.
- Хм, так это не я летал, это мои мысли летали.
- А ты хочешь сказать, что твои мысли и чувства - это не есть ты сам? Вчера ты увидел прекрасное ночное небо, в твоей душе возникли чувства, они пробудили мысли, и чувства вместе с мыслями полетели в чудесную даль бесконечности. Я все правильно говорю, Хати?
- Все верно, все так и было.
- Вот видишь. Мысли же и чувства - твои. Их не кто-то за тебя придумал. Они такая же часть тебя, как, вот, твоя рука, нога, глаза, нос. Ведь ты не считаешь свои руки чем-то второстепенным, чужим и далеким?
- Нет - нет. Руки - вот они! Они - это я!
- Так же мысли и чувства. Они - это ты, и ты - это они.
- Все, оказывается, так просто! После того, как ты объяснил, Борнахи!
- Да, Хатарис? Какая гениальная мысль вернулась из полёта по космосу и озарила тебя? У тебя такой вид, как у моего Фати, когда он первый раз увидел бабочку.
- Борнахи! Раз мои мысли и чувства - это я, значит, вчера я по-настоящему летал к звездам! И яркие галактики - это не сон? Вот это да! Я летал, как птица!
- Как человек, Хати, как человек.
- Именно так. Я - Человек? Я - Человек, Борнахи! Какая радость!
- Да-а… Ощущаешь себя Человеком, а не одним из муравьёв в миллиардном муравейнике - это великая радость.
- Нет, Борнахи, ты даже представить не можешь, какая это радость!
- Пожалуй, не могу. Это, наверное, потому, что я родился сразу Человеком, а не муравьём. Как же мне понять и представить радость перерождения?
- Ты хочешь сказать, что я - муравей?
- Теперь уже нет.
- У, вредина, не смейся!
- Хорошо, я сейчас заплачу.
- Борнахи, ты невыносимый человек!
- Тогда почему ты все время за мной ходишь? Если я такой невыносимый, почему ты, Хатарис, пришел за мной сюда, почему сидишь со мной на одном камне? Может, мне подвинуться? А, Хатарис?
- Э… а… Борнахи! С тобой невозможно разговаривать.
- Ты в этом уверен?
- Абсолютно!
- Неужели ты хочешь сказать, что постоянно разговариваешь сам с собой? Почему ты на меня так смотришь, Хати?
- Потому, что я тебя ужасно люблю, Борнахи! Со мной никто и никогда так хорошо не разговаривал. Послушай, а у тебя есть какое-нибудь сокращенное имя? Вот, как у меня: короткое имя - Хати. Борнах - звучит как-то уж очень официально.
- Ты можешь называть меня просто Нахи.
- Вот здорово! Такое красивое короткое имя, что оно значит?
- Человек.
- Ну вот, мы опять вернулись к теме летающих людей.
- Почему?
- Потому что я хотел спросить тебя, Нахи: ты летаешь?
- Летаю.
- Далеко?
- И туда тоже.
- А еще куда?
- Недалеко тоже умею.
- "Недалеко" - это куда, например?
- Ну… в Алатарис. Для меня это совсем рядом.
- Так вот откуда ты знаешь о нашем городе больше, чем мы с Улсвеей. Твои мысли и чувства видели сверху лучше и больше всего, чем наши глаза на земле.
- Наверное, так.
- Ты в этом уверен, Нахи?
- Знаешь, Хатарис, во всем этом видении есть нечто необъяснимое. Это нечто выше всех самых высоких чувств и мудрее всех самых мудрых мыслей. Человеческих слов не хватает, чтобы описать и объяснить это явление. Нет еще на земле языка, с помощью которого можно было бы рассказать всем о великолепии этого высшего нечто. Но иногда я думаю, что это и к лучшему…
- Так как же все-таки увидеть, понять, объяснить это великое нечто?
- Его можно только почувствовать.
- И только так?
- Некоторые могут понять это явление, да и то не умом.
- А чем?
- Сердцем, Хати, сердцем. У нас в народе есть очень древняя поговорка, очень мудрая. Вот послушай, Хатарис: "Усыпи свой ум, пробуди свое сердце, и тогда тебе откроется истина, и душа твоя возрадуется".
- Хорошо сказано, и очень верно.
- Тогда запомни и еще одно правило: все, что верно или истинно - это мудро, а что мудро, то вечно; и вечно то, что истинно и мудро.
- Где ты всему этому научился, Нахи?
- Все это еще мой дедушка говорил. Истина, мой дорогой, стара, как мир. Вообще, в основу всей жизни заложены три правила или закона. Это законы Истины, Добра и Красоты. Если люди в будущем откажутся от одного из этих законов, то в мире станет что-то не так. Откажутся от двух - их жизнь станет ужасной. Если люди позабудут обо всех трех законах сразу, они будут жалко существовать, но не жить. Так-то, Хатарис.
- Я понимаю, о чем ты говоришь, Борнах. Сам видел существование без Истины, Добра и Красоты. Добро в Алатарисе заменили детскими колониями, Красоту - яркими, быстросгорающими фейерверками.
- А как насчет Истины?
- О, Нахи, и ей в Алатарисе нашли замену. Сядь поудобнее на камне, сейчас я расскажу тебе одну историю.
- Так-так. Я весь - внимание.
- Мы говорили с тобой, что человек летает только тогда, когда летают его мысли и чувства.
- Да, только так можно увидеть всю землю и другие миры.
- Если бы ты сказал это жителям Алатариса, Борнахи, они бы подняли тебя на смех. "Нет, - сказали бы они, - летать можно только на воздушном шаре!" Да-да, в Алатарисе изобрели воздушный шар. Он был выставлен на площади для всеобщего обозрения. Богатые граждане за определённую плату могли подняться на шаре и немного полетать над городом. Шар летал чуть выше дворцовых крыш, люди видели внизу Алатарис и часть острова. Когда они спускались вниз, то объявляли народу, что видели всю землю и весь мир. Вот тебе и Истина.
- Хорошо, что я поудобнее уселся на камне. История об Истине просто бесподобна, особенно в твоем исполнении, Хатарис. Знаешь, расскажи ее всем жителям селения. Для них полезны подобные истории.
- Если ты так считаешь…
- Да, считаю. Но если ты хочешь завтра рассказать свою историю об Истине жителям Торнана, не заснув при этом на полуслове, тебе надо сейчас же спать.
- Но…
- Я знаю, что ты хочешь сказать, поэтому лучше ничего не говори, а закутайся в одеяло и молча слушай тишину, наблюдай за небом…
- Вон еще одна звезда падает, я вижу.
- Не падает, а капает.
- Капает?
- Да, так поется в старой песне.
- Я ее не знаю. Спой, Нахи.
- Ладно, я буду тихонько петь, а ты спи.
- Я попробую.
За холмы уходит солнце,
И над морем месяц всходит.
Месяц землю освещает,
И от края и до краяНад холмами песня льётся,
Раздаётся прямо с неба,
И плывёт над островами,
А в долины песня неба
Опускается туманом.Во Вселенной миллиарды
Звезд внимают этой песне.
В тихом счастье торжествуя,
Под мелодию сонета
Звезды капают на землю,
Слезы в небе остаются.
* * *
- Ты уже проснулся? Доброе утро!
- Привет, Нахи!
- Надеюсь, тебе приснился розовый сон?
- О, мне приснилось столько всего, но сейчас я так хочу есть, что даже забыл о своих снах.
- Так в чем дело, Хати? Скорее пойдем в селение. Эя, наверное, уже что-нибудь нам приготовила.
- Я уже бегу, а по дороге хочу выяснить одну вещь. В селении мне рассказали, что украшения общества не занимаются домашним хозяйством, а ты только что сказал, что Эя приготовила нам завтрак.
- О, Эя - такая замечательная. Она прекрасно понимает, что если бы я все время стоял у плиты, то ничего бы не предсказывал. Надо сказать, Хатарис, что предсказывание - совсем не простая работа, а главное, она требует сосредоточенности, иногда одиночества и много свободного времени. Все кажущееся свободное время - это главные рабочие часы у предсказателя. Знаешь, когда я больше всего работаю?
- Нет. Когда?
- Когда все люди спят. Эя все это понимает, если бы она в чем-то не понимала меня, то не вышла бы за меня замуж. Она старается во всем помогать мне, даже завтрак готовит, если я занят. К тому же все жители селения очень помогают нам. Часто они приносят нам уже готовый обед или ужин и говорят: "Нахи! Зачем тебе готовить? Ты занимайся своим делом - предсказывай, как нам лучше жить. И твоя Эя пусть не беспокоится о хозяйстве. Мы все за нее сделаем. Ее задача - так воспитать Фати, чтобы он был похож на тебя". Так что если Эя не приготовит, то кто-нибудь обязательно тебя накормит, Хати.
- Вот это жизнь! Смотри, Борнах, возле твоего дома много людей собралось. Что они там делают?
- А ты сам у них спроси.
- Хорошо. Люди, доброе утро! Почему вы все здесь?
- Ну вот, наш бедненький Хатарис вернулся. Уважаемый предсказатель, ты его не заморозил ночью на тумулусе?
- Нет, он меня не заморозил. Не пойму только, почему вы называете меня бедненьким?
- Как же? Ты же сирота.
- Что? Вы меня вчера не так поняли. У меня были родители, а в колонию я ходил потому, что все дети в нее ходили.
- Хатарис, не спорь. Мы вчера все поняли и подумали, что быть сиротой при живых родителях еще хуже, чем быть просто сиротой.
- Ну, если подумать…
- Хати, тебе не надо сейчас ни о чем думать. Мы так любим вас с Улсвеей. Все жители селения согласны вас опекать. Специально для тебя, Хатарис, мы будем печь вкусные пирожки, а то, на наш взгляд, ты очень уж худой. Но после колонии это немудрено.
- Большое спасибо! Я вас всех так люблю! А где Ули? Надеюсь, на этот раз она не волновалась, где я пропадаю ночью?
- Улсвея дома. Она ждет тебя, не хочет одна завтракать.
- Ах, да, я ужасно хочу есть. Ули, где ты? Я уже здесь. Привет! О! Какие пирожки и еще какие-то штучки! Как вкусно пахнет!
- И все это нам принесли жители селения. Они такие добрые. Садись, Хатарис. Что тебе дать?
- Вот эти круглые штучки.
- Это блины, Хати. Мне Эя объяснила.
- А это что?
- Это овощи.
- Да нет. У тебя на шее.
- Ах, это колье. Представляешь, Хатарис, наш сосед Эйр делает прекрасные украшения из разных металлов. Сегодня утром Эйр подарил мне это чудесное колье. Он пообещал сделать мне еще браслет и серьги. А тебе он сделает браслет из специального сплава, который очень полезен для здоровья.
- И все это просто так?
- Да. Другие жители Торнана тоже пообещали сделать нам подарки. Они умеют делать украшения из камней, металла, дерева. А Эя и Борнах плетут самые красивые украшения из кожаных верёвочек. Эя показывала мне свои плетеные пояса, пряжки, браслеты, бусы. Они сделают нам такие же. Я буду такой нарядной, такой красивой!
- Ты будешь лучше всех, Ули!
- Спасибо, Хатарис.
- Смотри, Фати пришел. Фати, иди сюда. Хочешь вот эту булочку? Она на тебя похожа. Улсвея, Фати меня послушался, взял булочку! Видишь, как ребенок меня слушается, а ты говорила, что у меня нет никаких способностей к воспитанию детей.
- Извини, дорогой, я ошибалась. Дай мне на минутку Фати, а? Я тоже хочу покормить его пирогом.
- Не дам, Улсвея.
- Ну, пожалуйста.
- Отстань.
- Что здесь за шум? Вы что, Фати поделить не можете?
- Да, Борнахи. У меня так хорошо получается его воспитывать, а Улсвея хочет его у меня забрать.
- Ах, эта Улсвея! Послушай, Хатарис, а что если тебе стать главным воспитателем всех торнанских детей, раз ты их так любишь?
- Нет-нет. Только не это.
- Почему? Детей у нас немного, всего пятеро.
- Я знаю, но если я их воспитаю, то вы меня после из селения выгоните. Ты, Нахи, не смейся, именно так и будет. Так что, Улсвея, на тебе Фати, только не надолго.
* * *
- Ну, Борнахи, что здесь за шум был? Твои дети что-то не поделили?
- Да. Маленького ребенка не могли поделить.
- Что же ты хочешь, Нахи? С тремя детьми, двое из которых плохо воспитаны, всегда трудно. Мы все тебе сочувствуем. Но ничего, скоро мы построим дом для тех двоих, и тебе сразу станет легче.
- Спасибо, друзья. Но вы думаете, мне станет легче, если Ули и Хати переедут в свой дом? Я в этом очень сомневаюсь. С новым домом у меня могут появиться и новые заботы.
- Нахи, ты о нас плохо думаешь. И вообще, мы совсем не дети, разве что Улсвея.
- Нет, Хатарис, я только на несколько лет тебя моложе.
- Ну и что? Лучше отдай мне Фати, ты его уже закормила.
- Еще нет.
- Стоп! Стоп! Лучше всего отдайте мне моего ребенка. Вы его совсем разбалуете, обычно Фати сам ест булочки. Вы должны знать, что ребенка нельзя воспитывать в большой строгости, но и баловать не стоит. Здесь должна быть "золотая середина". Мне кажется, что Эя должна рассказать вам основные правила торнанскоро воспитания детей.
- Да, уважаемый предсказатель, а то они не имеют ни малейшего представления об этом. А бедный Фати еще очень мал, чтобы выдерживать на себе все воспитательные эксперименты Хатариса с Улсвеей. Пусть лучше Эя объяснит им, что для ребенка хорошо, а что нет. Мы сейчас позовём Эю.
- Хатарис, ты слышал, что они сказали?
- Да, Ули.
- Тогда иди, бери свой дневник и карандаши, будешь записывать все, что скажет Эя.
- Конечно, Ули.
* * *
- Улсвея, Хатарис, пойдемте на холмы или на берег моря, там лучше рассказывается, чем дома.
- Эя, давай пойдем на холмы.
- Хорошо, Хати. Мы возьмём с собой Фати и Руту. У нее есть замечательный малыш, ему всего полгода. Рута как раз хотела показать ему остров с высоты, поэтому она с удовольствием пойдет с нами. Да и ее малыш будет для вас хорошим наглядным пособием.
- Эя, а ты думаешь, что такой крошка сможет оценить красоту острова, да еще с высоты холма? По-моему, ему все равно, где он живет, лишь бы дома удобная кроватка была. А на холме он еще расплачется.
- Хатарис, ты недооцениваешь младенцев. У Руты чудесный малыш. Вот посмотри.
- И правда, выглядит таким спокойным. И таким… э… пушистым.
- Хатарис, хочешь взять его на руки?
- Ой, нет! Я боюсь!
- Рута, а можно я его подержу?
- Конечно, Ули. Бери его, вот так.
- Если все готовы, мы можем потихоньку идти.
- Все удобно устроились?