"А не видали вы там, - спрашивает Алиса, - как один храбрый молодой человек прыгнул на ходу из поезда в воды Ганга, чтобы спасти утопающую прачку?"
"Видал, - говорю я, немного смутившись, - это был какой-то старый дурак, мисс Алиса. – Разве стал бы умный человек так поступать?"
Алиса помолчала минутку и посмотрела на меня так странно, так мило. Прямо мне в глаза.
"А кажите, мистер Сидни Холл, - начала она снова, - правда ли, что во время кораблекрушения один благородный человек пожертвовал собой, чтобы уступить место женщине на спасательной шлюпке?"
Тут меня, ребята, прямо в жар бросило.
"Ну да, мисс Алиса, - говорю я, - если я не очень ошибаюсь, тогда какой-то чудак решил вдруг искупаться в море".
Тут Алиса подала мне обе руки, покраснела и сказала:
"А знаете ли вы, мистер Сидни Холл, что вы ужасно хороший человек? И за то, что вы сделали для маленькой девочки в Генуе, для индийской прачки и для незнакомой женщины в море, вас все должны любить".
Ну тут я, братцы, очутился прямо на седьмом небе! Словом, я обнял Алису, а когда мы, значит, обручились, я спрашиваю:
"Слушай-ка, Алиса, кто тебе рассказал все эти глупости про меня? Ведь я же – как перед богом! – никому этим не хвастал".
"Знаешь, - говорит Алиса, - сегодня вечером я смотрела на море и немножко думала о тебе. И тут подошла маленькая черная женщина, и она мне все это рассказала".
Мы пошли искать маленькую черную женщину, чтобы ее поблагодарить, но нигде не могли ее найти. Вот так, ребята, я и обручился на пароходе, - закончил Сидни Холл и провел рукой по своим сияющим глазам.
- А Волшебник? – закричали детективы.
- Волшебник? – отвечал знаменитый Сидни Холл. – Он пал жертвой своего собственного любопытства, как я это и предвидел. Когда я проснулся в Амстердаме, кто-то постучался в мою дверь и вошел. Это был Волшебник, бледный и расстроенный.
"Мистер Сидни Холл, - сказал он, - я больше не могу терпеть. Прошу вас, скажите мне, как вы собираетесь меня поймать?"
"Мистер Волшебник, - отвечаю я серьезно, - этого я не скажу. Если я проболтаюсь и выдам вам мой план, вы убежите".
"Ах, - вздохнул Волшебник, - сжальтесь вы надо мной наконец. Я уже больше спать не могу от любопытства!"
"Знаете что, - говорю я, - так и быть, я вам это скажу, но сперва вы должны мне дать клятву, что с этого момента вы мой пленник и не будете пытаться от меня ускользнуть".
"Клянусь!" – воскликнул Волшебник.
"Волшебник, - сказал я и встал, - вот мой план и выполнен. Знай же, олух ты этакий, что я рассчитывал исключительно на твое любопытство. Я знал, что ты будешь следовать за мной на море и на суше, чтобы увидеть, что я могу против тебя предпринять. Я знал, что ты наконец сам придешь – вот так, как ты пришел сейчас, - ко мне и пожертвуешь своей свободой, чтобы только удовлетворить любопытство. И, как видишь, все это наконец исполнилось!"
Волшебник побледнел, взгляд его опечалился, и он сказал:
"Ну и хитрец же вы, мистер Сидни Холл! Даже Волшебника вы сумели перехитрить".
Вот, ребята, и вся история!
Все детективы начали ужасно хохотать и поздравлять счастливого американца с успехом. Мистер Сидни Холл удовлетворенно улыбнулся и стал разыскивать на блюде особенно прекрасную грушу. И тут он увидел, что остальные груши завернуты в бумажки. Он взял одну, развернул бумажку, а на ней было написано:
"Мистеру Холлу на память от Лапочки из Генуи".
Мистер Сидни Холл вновь пошарил на блюде, достал вторую завернутую грушу, разгладил бумажку и увидел, что на ней написано:
"Приятного аппетита желает прачка с Ганга".
Третью грушу развернул мистер Сидни Холл и прочел:
"Своего благородного спасителя благодарит женщина с моря".
Сидни Холл еще раз потянулся к блюду, развернул четвертую грушу. На бумажке было написано:
"Я думаю о тебе. Алиса".
Теперь на блюде оставалась только одна груша, пятая, самая лучшая. Сыщик Сидни Холл разрезал ее пополам и нашел там сложенное письмо. На конверте было написано: "Мистеру Сидни Холлу". Он распечатал конверт и прочел:
"У кого есть секреты, тот должен беречься лихорадки. Раненый сыщик на берегу Ганга в жару выболтал свой тайный план. Это был глупый план. Но ваш друг не хотел лишать вас награды, назначенной за его голову, и поэтому он добровольно дал себя арестовать. Награда, которую вы теперь получите, - это свадебный подарок".
Мистер Сидни Холл удивился выше всякой меры и сказал:
- Ребята, вот когда я все понял. Я просто старый осел! Ведь это же Волшебник задержал якорь парохода на дне морском, пока я разгуливал по Генуе с потерявшейся девчонкой! Ведь это же Волшебник в облике араба помог мне с крокодилом! Ведь не кто иной, как он, разбудил меня, когда те двое матросов хотели меня убить! Волшебник слышал о моем плане, когда я в бреду разговаривал на берегу Ганга. Волшебник послал таинственную джонку, чтобы я вовремя поспел в Нагасаки. Волшебник послал мне жестянку с ракетами, которые спасли мне жизнь на море. Волшебник в образе маленькой черной женщины склонил ко мне сердце Алисы, и в заключение Волшебник нарочно представился глупым и любопытным, чтобы помочь мне получить награду, назначенную за его голову. Я хотел быть умнее Волшебника, но Волшебник умнее меня и, кроме того, благороднее. Нет никого лучше Волшебника! Ребята, кричите все со мной: "Да здравствует Волшебник!"
- Да здравствует Волшебник! – закричали все сыщики так громко, что во всем городе зазвенели стекла.
Как судили Волшебника.
Когда знаменитый Сидни Холл доставил арестованного Волшебника в тюрьму, судебный процесс об украденной кошке смог наконец начаться.
За высоким столом восседал, как на троне, судья доктор Корпус Юрис, который был столь же толст, сколь и строг. На скамье подсудимых сидел Волшебник со скованными руками.
- Встань, негодяй! – крикнул ему доктор Корпус. – Ты обвиняешься в том, что похитил Мурку, королевскую кошку, здешнюю уроженку, возраст один год. Признаешься ты в это, несчастный?
- Да, - тихо сказал Волшебник.
- Ты лжешь, мерзавец! – загремел судья. – Я не верю ни одному твоему слову. Какие у тебя есть доказательства? Эй вы там! Пригласите свидетельницу – нашу сиятельную принцессу.
В зал ввели маленькую принцессу и стали допрашивать как свидетельницу.
- Принцесса, - пропел Корпус сладким голосом, - похитил этот низкий субъект вашу благородную кошку Муру?
- Да, - сказала принцесса.
- Видишь ты, злодей! – рявкнул судья на Волшебника. – Ты уличен! А теперь скажи нам, как ты ее украл?
- Очень просто, - сказал Волшебник, - она сама свалилась мне на голову.
- Ты лжешь, несчастный! – взревел судья, а потом нежным голоском обратился к принцессе: - Принцесса, как этот злодей похитил вашу сиятельную кошечку?
- Именно так, - отвечала принцесса, - как он говорит.
- Ага, видишь, разбойник! – закричал судья на Волшебника. – Итак, теперь мы знаем, как ты ее украл. А зачем ты ее украл, проходимец?
- Потому что кошка, когда упала, сломала себе ногу. Я взял ее к себе, чтобы вправить ей ножку и забинтовать.
- Ах ты негодник! – выпалил доктор Корпус. – Каждое твое слово – ложь! Введите свидетеля, трактирщика из Страшнице.
Ввели свидетеля.
- Эй, трактирщик! – крикнул судья. – Что ты знаешь об этом преступнике?
- Только то, - робко отвечал трактирщик, - что он, ваша честь, пришел в мой трактир, вытащил из под пальто какую-то черную кошечку и забинтовал ей ножку.
- Гм, - пробормотал доктор Корпус, - наверно, ты лжешь. А что он сделал потом с этим благородным животным?
- Потом, - отвечал трактирщик, - он ее отпустил, и кошка убежала.
- Ах ты истязатель животных, - набросился судья на Волшебника, - ты ее отпустил только для того, чтобы она могла убежать! Где сейчас находится королевская кошка?
- Скорее всего, - сказал Волшебник, она убежала туда, где родилась. Кошки обычно так поступают.
- Ах ты бесстыдник, - загремел судья, - ты меня еще учить будешь? Принцесса, - обратился он сладким голосом к принцессе, - во сколько вы оцениваете вашу высокодрагоценную киску?
- Я бы ее и за полцарства не отдала, - объявила принцесса.
- Ты видишь, негодяй, - бешено рявкнул судья, обернувшись к Волшебнику, - ты украл полцарства! За это, несчастный, тебя ждет смертная казнь.
Принцессе стало жалко Волшебника.
- Пожалуй, - быстро сказала она, - я бы отдала Муру и за кусок торта.
- А сколько стоит кусок торта, принцесса?
- Ну, - сказала принцесса, - ореховый торт стоит пять крейцеров, земляничный – десять, а сливочный пятнадцать крейцеров.
- А за какой торт отдали бы вы вашу Муру, ваше высочество?
- Я думаю, за сливочный, - отвечала принцесса.
- Ах ты убийца – закричал судья на Волшебника. – Выходит, стало быть, что ты украл пятнадцать крейцеров! За это ты, бандит, отправляешься, согласно закону, на три для под арест. Марш, негодяй! На три дня под арест, негодяй, вор и разбойник!.. Дорогая принцесса, - обратился доктор Корпус снова к принцессе, имею честь поблагодарить вас за ваши мудрые и точные показания. Передайте, пожалуйста, вашему батюшке королю всеподданнейший привет от его верноподданнейшего, вернейшего и справедливейшего судьи доктора Корпуса Юриса.
Конец сказки
Когда принцесса услышала, что кошка Мура, вероятно, убежала туда, где она родилась, она немедленно отправила верхового гонца к избушке старой бабушки.
Гонец поскакал – только искры из-под подков брызнули, и глядь – перед хижиной сидит бабушкин внучек и держит черную кошку на руках.
- Вашек! – крикнул гонец. – Принцесса требует свою кошку назад.
Ах, как жалко было Вашеку расставаться с Муркой! Но он сказал:
- Господин гонец, я принесу ее принцессе сам.
Вашек посадил Мурку в мешок и побежал с ней во дворец прямехонько к принцессе.
- Принцесса, - сказал он, - вот я принес нашу кошку. Если это ваша Мурка – пусть она у вас и останется.
Вашек развязал мешок, но Мурка не выскочила из него так весело, как когда-то из мешка бабушки. Бедняжка хромала.
- Я не знаю, - сказала принцесса, - наша это Мурка или нет. Мурка совсем не хромала... Ой, знаешь что? Мы позовем Буфку!
Когда Буфка увидел Муру, он от радости завилял хвостом так, что ветер засвистел.
- Это Мура! – закричала принцесса. – Буфка ее узнал! Вашек, что же мне тебе дать за то, что ты мне ее принес?
Вашек покраснел.
- Ну говори, говори, - ободряла его принцесса.
- Мне совестно, - упрямился Вашек.
Тут покраснела принцесса.
- А почему? – прошептала она. – А почему тебе совестно это сказать?
- Потому, - сказал Вашек несчастным голосом, - потому что ты мне все равно этого не подаришь.
Принцесса покраснела, как роза.
- А если я все-таки подарю? – сказала она смущенно.
Вашек затряс головой:
- Не подаришь!
- А если все-таки?
- Нет, не подаришь, - сказал Вашек грустно. – Ведь я же не принц.
- Ой, погляди вон туда! – вдруг закричала принцесса.
И когда Вашек оглянулся, она стала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Прежде чем Вашек опомнился, она уже убежала в угол, схватила Мурку и спрятала лицо в ее шерстке.
Вашек весь так и вспыхнул и просиял.
- Награди вас бог, принцесса, - сказал он. – Ну, а теперь я пошел.
- Вашек, - прошептала принцесса, - это то, чего ты хотел?
- Да, принцесса, - закивал Вашек головой.
Но тут в покой вошли фрейлины, и Вашек поскорее убежал.
Весело бежал он домой. Только в лесу он задержался, чтобы вырезать ножиком из коры кораблик.
Но когда он прибежал домой, Мурка сидела на пороге и умывалась.
Вашек вскрикнул от изумления:
- Бабушка, да ведь я только что отнес Мурку во дворец!
- Ну что ж, ну что ж, малыш, - сказала бабушка, - такая уж кошачья природа. Придется тебе завтра утром опять отнести ее принцессе.
Поутру Вашек снова побежал с Муркой во дворец.
- Принцесса, - сказал он, запыхавшись, - вот я Мурку опять принес, она от вас убежала, проклятущая кошка, и прибежала прямо к нам.
- Как ты быстро бегаешь, мальчишка, - сказала принцесса, - прямо быстрее ветра!
- Принцесса, - сказал Вашек, - хотите, я вам подарю этот кораблик?
- Давай сюда, - сказала принцесса. – А что тебе сегодня дать за Мурку?
- Не знаю, - отвечал Вашек и покраснел до корней волос.
- Ну скажи, - прошептала принцесса и покраснела еще сильнее его.
- Не скажу.
- Нет, скажи.
- Нет, не скажу.
Принцесса опустила голову и стала ковырять пальцем кораблик.
- Может быть, - спросила она наконец, - может быть, то же, что вчера?
- Может быть, - выпалил Вашек.
И, получив свое, он, довольный побежал домой. Только в ивняке он немного задержался, чтобы вырезать хорошенькую звонкую дудочку.
А когда он пришел домой – Мурка сидела на пороге и разглаживала себе лапкой усы.
Утром Вашек опять побежал во дворец.
- Принцесса! – закричал он еще в дверях. – Мурка опять к нам прибежала.
Но принцесса рассердилась и ничего не сказала.
- Погляди-ка, принцесса, - продолжал Вашек, - какую я хорошенькую дудочку вчера сделал.
- Давай сюда, - сказала принцесса, но личико у нее все еще было сердитое.
Вашек переминался с ноги на ногу, не понимая, на что принцесса сердится.
Принцесса попробовала дудочку и, услыхав, как она красиво звучит, сказала:
- Ты хитрюга. Я знаю, что ты нарочно это с кошкой устраиваешь, чтобы… чтобы.. чтобы опять получить то же, что вчера.
Тут Вашек очень огорчился, схватил свою шапку и сказал:
- Ну, если вы так думаете, принцесса, что ж, хорошо, тогда я больше никогда не приду.
Грустный-прегрустный побрел Вашек домой. Но едва он туда пришел, как увидел Мурку. Вашек сел на порог, взял ее на руки и молчал.
И тот вдруг – цок-цок-цок – прискакал королевский гонец.
- Вашек! – крикнул он. – Король велел тебе сказать, чтобы ты принес Муру в замок.
- А зачем? – сказал Вашек. – Кошка ведь все равно возвращается туда, где она родилась.
- Но принцесса велела тебе сказать, Вашек, - сказал курьер, - что тогда ты приноси кошку каждый день.
Вашек покачал головой:
- Я же ей сказал, что больше не приду!
Тут старушка вышла из дому и сказала:
- Господин гонец, собака привыкает к человеку, а кошка привыкает к дому. И, видно, наша Мурка никуда из этого домика не уйдет.
Гонец повернул коня и поскакал во дворец.
А на следующий день огромный, запряженный целой сотней лошадей воз остановился перед бабушкиной избушкой. Кучер слез с козел и закричал:
- Бабушка! Король-батюшка повелел вам сказать, что если кошка привыкла к дому, то я должен привести вместе с кошкой и домик, и вас, и Вашека заодно. Во дворцовом парке хватит места для вашего домишка.
Пришло множество людей, они помогли погрузить домик. Кучер щелкнул кнутом, крикнул "но!", сотня лошадей тронулась, и воз и домик поехали во дворец, а на возу перед домиком сидели бабушка, Вашек и Мура. Тут-то бабушка и вспомнила, что когда-то матушка короля видела во сне, что Мурка приведет во дворец будущего короля и приедет от со всем со своим домом. Вспомнить она вспомнила, но сказать ничего не сказала. Встретили их во дворце с большой радостью, домик поставили в саду, и, уж конечно Мурка теперь и не думала никуда убегать. Она жила с бабушкой и Вашеком, как у себя дома. А принцесса, когда хотела с ней поиграть, сама отправлялась в маленький домик. И, видно, она очень любила Мурку, потому что приходила каждый день. Принцесса и Вашек стали лучшими друзьями.
А что случилось потом, то уже к нашей сказке не относится. Но если Вашек и вправду стал потом королем в этой стране, то случилось это, ребята, не из-за кошки и не из-за его дружбы с принцессой, а из-за больших и славных дел, которые Вашек, став взрослым, сделал для блага свей страны.
Собачья сказка
Пока телега моего дедушки, мельника, развозила хлеб по деревням, возвращаясь обратно на мельницу с отборным зерном, Воржишека знал и встречный и Поперечный… Воржишек, сказал бы вам каждый, - это собачка, что сидит на козлах возле старого Шулитки и смотрит так, будто это она лошадьми правит. А ежели воз помаленьку в гору подымается, так она давай лаять, и, глядишь, колеса завертелись быстрей, Шулитка защелкал кнутом, Ферда и Жанка - лошадки дедушки нашего влегли в хомуты, и весь возик весело покатил до самой деревни, распространяя вокруг благовоние хлеба-дара божия. Так разъезжал, милые детки, покойник Воржишек по всему приходу.
Ну, в то время не было еще автомобилей этих шальных; тогда ездили полегоньку, чинно и чтоб слышно было. Ни одному шоферу так не щелкнуть кнутом, как покойный Шулитка щелкал - царство ему небесное, и языком на коней не причмокнуть, как он умел это делать. И ни с одним шофером не сидит рядом умный Воржишек, не правит, не лает, не наводит страху - ну ровно ничего. Автомобиль пролетел, навонял - и поминай как звали: только пыль столбом! Ну, а Воржишек ездил малость посолидней. За полчаса люди прислушиваться, принюхиваться начинали "Ага!" - говорили. Знали, что хлеб к ним едет, и на порог встречать выходили. Дескать, с добрым утром! И глядишь, вот уже подкатывает дедушкина телега к деревне, Шулитка прищелкивает языком, Воржишек лает на козлах, да вдруг - гоп! - как прыгнет Жанке на спину (и то сказать: спина была - будь здоров: широкая, как стол, за который четверо усядутся) и давай на ней плясать, - от хомута до хвоста, от хвоста до хомута так и бегает да пасть дерет от радости: "Гав, гав, черт меня побери! Ребята, ведь это мы приехали, я с Жанкой и с Фердой! Ура!" А ребята глаза таращат. Каждый день хлеб привозят и всегда такое ликование - помилуй бог! Будто сам император приехал!.. Да, говорю вам: так важно давно уж никто не ездит, как в Воржишеково время ездили.
А лаять Воржишек умел: будто из пистолета стрелял. Трах! - направо, так что гуси от страху бегут, бегут со всех ног, пока не остановятся в Полице на рынке, сами не понимая, как они там очутились. Трах! - налево, так что голуби со всей деревни взовьются, закружат и полетят куда-нибудь к Жалтману, а то и на прусскую сторону. Вот до чего громко умел лаять Воржишек, эта жалкая собачонка. И хвост у него чуть прочь не улетал, так он махал им от радости, что ловко напроказил. Да и было чем гордиться: такого громкого голоса ни у одного генерала и даже депутата нет.