Андреев имел средний рост, голова с высоким лбом, прямым носом и мужественным выражением лица. Он почти никогда не одевал военную форму и держал себя со всеми спортсменами довольно ровно, не показывая обычного армейского солдафонства, но и не опускаясь до панибратства. В нём чувствовалась внутренняя сила и уверенность в себе. Андреев чуть прихрамывал, что стало следствием катапультирования при испытании пилотского кресла. Сразу, при отстреле кресла вместе с Андреевым, оно ему перебило ногу, и ценой невероятных усилий он не только восстановил ногу, которую врачи хотели ампутировать, но по просьбе Андреева оставили в виде эксперимента, и он опять вошёл в строй с одной ногой короче другой на четыре сантиметра. Андреев навсегда вписал своё имя в историю авиации, историю мужества и героизма.
Другим тренером был капитан Морозов, адъютант заместителя командующего ВДВ генерала Маргелова, и обладал всеми присущими качествами служак такого рода: угодничество перед начальством и чванливость с людьми, которыми он руководил, нет распоряжался. У него всегда на лице присутствовала маска превосходства перед другими. Он хотел казаться простым весёлым человеком, но каждый раз всё больше становился непиязненным к другим и по мере успехов команды ВДВ начинал вызывать у ребят чувство брезгливости. Особенно это проявится на сборах в Фергане на следующий год. Он никогда не командовал строевым подразделением и никогда не выступал на соревнованиях, но справедливости ради надо сказать, что прыгал он много, хотя во время подготовки к прыжку очень волновался.
Чувствительность его повышалась многократно. Анатолий проделывал с ним опыт, когда Морозов стоял у двери перед прыжком. Стоило чуть-чуть дотронуться пальцем до парашюта, и он мгновенно реагировал на это, оглядываясь. Но желание заработать больше денег и подняться по службе было у него настолько высоким, что он преодолевал страх.
Впоследствии это сыграло с ним трагическую шутку, повлекшую за собой смерть людей, а ему повышение по службе. Как тренер он ничего спортсменам не давал, так как они умели и знали гораздо больше его.
А он регистрировал результаты. Андреев тоже не вмешивался в тренировочный процесс, наверное считая, некорректным делать то, что он считал для себя любительством.
Нужно сказать, что даже в сборной Союза спортсмены иногда превосходили своих тренеров по умению и знаниям, и тем оставалось фиксировать результаты и поддерживать моральный настрой.
Появилось очень много замечательных ребят по своим общечеловеческим и спортивным качествам. Общение с ними доставляло удовольствие, и несмотря на то, что все они были конкурентами в спорте, в команде ВДВ царила атмосфера дружбы, а может быть и братства.
ВДВ в те времена состоял из семи дивизий: Тульской, Каунасской, Псковской, Костромской, Витебской, Дальневосточной и Островской учебной, в которой первогодки обучались сложным армейским специальностям, а затем распределялись в другие дивизии. Несомненным фаворитом считалась команда Костромской дивизии, с Мастерами спорта Владимиром Бессоновым и Николаем Соболевым. Володя Бессонов, небольшого роста, круглолицый обладал весёлым характером, тонким юмором, прекрасно фотографировал и благодаря ему у Анатолия осталось много фотографий, составляющих особую ценность среди тысяч фотографий которые позже он делал сам.
В прошлом году Бессонов отличился на всесоюзных соревнованиях в составе команды ВДВ (на которые Отян не попал из-за своей службы в штукатурных войсках), где завоевал серебренную медаль по одному из видов программы и стал Мастером спорта. И это будучи солдатом-первогодком.
Коля Соболев, высокий парень, сибиряк, уравновешенный, спокойный, с курчавыми волосами на большой длинной голове служил третий год, и мечтал скорее демобилизоваться и уехать к себе на родину, в Сибирь, где он ещё до армии работал в пожарной авиации.
Во всей команде ВДВ было десять ребят, которые служили последний год и стремились скорее, как и все срочники, демобилизоваться.
Во время обеда в офицерской столовой, которая была заполнена наполовину спортсменами, наполовину офицерами, вошёл полковник Щербаков. Он держал в руках письмо и, подняв его кверху, обратился к Отяну:
– Если бы ты не обедал, я бы тебя заставил танцевать. Вот тебе письмо от очередной поклонницы.
Весь зал обернулся в сторону Отяна, улыбаясь с определённым значением, но тот не смутился, понимая, что письмо пришло от жены и его передали Щербакову из эскадрильи.
Взяв в руки запечатанный конверт, Отян увидел незнакомый, и по всей вероятности, женский почерк. Письмо отправили на адрес штаба дивизии, а именно: г. Тула, вч 55599, Анатолию Отяну. Анатолий почувствовал какую-то интригу и открыл конверт. В нём было коротенькое в несколько строчек письмецо: (орфография сохранена)
"Уважаемый Анатолий здравствуйте. Миня зовут Виалета. Я ваша болельшица. Я увидела вашу фотографию в журнале совецский воин и вы мне сразу понравились. Я щас отдыхаю в соседним доме отдыха и хочу с вами познакомится паближе. Я сегодни буду в беседке возли тенисной площатки в 9 часов вечера. Если хочишь приходи".
С Отяном за столом сидели солдаты первогодки, одесситы, которые служили в комендантской роте при штабе дивизии: Володя Шарапов и Шурик Карпенко. Оба они себя сами назвали "Слоны", и только так и обращались друг к другу. Естественно, все другие тоже их называли слонами. Отян имел неосторожность показать письмо Шарапову. Тот был экспансивный хлопец и стал неприлично хохотать на всю столовую.
Шурик был более сдержан, но тоже громко смеялся (одесситы), и все сидящие в столовой тоже начали смеяться, даже не зная причины смеха.
Когда эта истерика окончилась, письмо пошло по рукам, вызывая уже очередную волну смеха, правда, затихающую.
Я объявил, что никуда не пойду на встречу со жлобыхой, но мне начали давать советы убеждать, что это розыгрыш. Дом отдыха Хомяково принадлежит Министерству Обороны и путёвки сюда могут получить только жёны военнослужащих или служащие Советской армии, работающие по договору. (Женщины тогда ещё не служили).
– Сходил бы ты, Толя, она же пишет "Если хочешь". А мы знаем, что ты хочешь. Га-га-га!
– Вам бы только га-га. Слушай, Вова, – обратился Отян к Шарапову:
– Ты недавно говорил, что соскучился по женщинам, вот бы и сходил.
– Во-первых, эта знает тебя по фотографии, а во-вторых это, наверное, людоедка Эллочка, а с ней даже Остап Бедер не спал.
– Просто Ильф с Петровым об этом не написали.
Шарапов до армии состоял членом клуба "Двенадцати стульев" и шпарил наизусть куски из великого романа.
Но Отяна это письмо заинтриговало.
Нельзя сказать, что Отян был пуританином. Ему всегда нравились красивые женщины, но это не значило, по его мнению, что они должны срочно быть его. Но в данном случае ему было интересно.. Это была его поклонница, которых он никогда до этого (кстати, и после этого) не имел.
Все люди созданы так, что хотят нравиться окружающим. Но одни (как правило, культурные люди) для поднятия своего имиджа следят за собой, модно одеваются, делают красивую причёску, женщины делают макияж, и ещё существует много разных приёмов казаться или быть красивым и интересным для окружающих.
Анатолий же с детства не придавал значения своей внешности (и до сих пор). Ему было смешно, когда кто-то вылизывал свою причёску у зеркала или в армии укорачивали гимнастёрки для большего шика. Что касается комплиментов, он не умел и не хотел их говорить, даже понравившимся ему женщинам. Он знал, что производит первое впечатление на девушек или женщин, как "бука", и только когда пройдёт некоторое время, они видели в нём весёлого, и иногда, слишком, парня.
Отян запомнил такой случай. Он шёл весенним тёплым днём по кромке аэродрома Мясново, что в Туле, вместе с сержантом Корзуном, и подняв головы, они увидели на крыше дома сидящую девушку, греющуюся в первых лучах солнца. Она оказалась знакомой Корзуну, и они остановились.
– Клавка, привет! – крикнул Корзун.
– Привет, – ответила Клавка.
– Хочешь познакомиться с сержантом? – спросил Корзун Клавку, имея в виду Отяна.
– Неа! – сказала Клавка после небольшой паузы.
– Почему??? – искренне удивился Корзун.
– Он свирепый, – заключила Клавка.
Анатолий представил себя свирепым медведем, к которому в русских сказках подходило такое определение, рассмеялся, и они пошли дальше.
Он понял, что всё дело в его выражении лица, всегда производящее впечатление излишней серьёзности. Он этим нравился начальству, но не нравился девушкам.
Дома Отян рассказал эту историю Маме и Эмме, и те в нужный момент ему напоминали: "А ты же свирепый"
Анатолий задавал себе вопросы: откуда она узнала что он из тульской дивизии, откуда знала, что он находится в Хомяково?
Любопытство и жажда приключений взяли верх. Уже в сумерках, добавляющих загадочности, идя к назначенному месту через лес, Анатолий думал о прекрасной незнакомке, которую он сейчас встретит и пообщавшись с нею… Дальше у него никаких планов не было и неизвестность окутывала всё дальнейшее в романтическую дымку.. В голову пришли стихи Блока о прекрасной "Незнакомке": Гляжу под чёрную вуаль И вижу берег очарованный И очарованную даль.
Сладкое чувство неизвестности приятно сжимало грудь, и вот он в слабо освещённый беседке, которой никого не было. "Разыграли", – подумал Анатолий. Наверное, письмо сочинили "Слоны", сволочи, или все спортсмены в купе. Отчего все так смеялись и подбивали его на встречу? Но вдруг из-за поворота аллеи парка появилась ОНА!
Она была в синем с мелкими белыми цветами шёлковом сарафане, из которого выпирали худые плечи, высокого роста с серым удлинённым лошадиным лицом. Романтическая дымка стала рассеиваться.
– Здрасте! – сказала она, тяжело и шумно дыша.
– Здравствуй. Чего ты так тяжело дышишь?
– Бегла, – радостно сообщила она.
В голове у Отяна от этого "бегла", что-то взорвалось и появилось определение всему тому, что сейчас происходило:
– Идиот, придурок, псих ненормальный! Поверил письму какой-то деревенской дурочки, которую кто-то из офицеров этого дома отдыха разыграл, рассказав куда писать письмо. Развесил уши, лопух!
Хотелось мигом уйти, но он не хотел обидеть эту несчастную девушку, которая была сейчас счастлива. Она гладила принца из сказки по плечу и говорила, что она москвичка, дочь генерала, поэтому получила сюда путёвку. Отян слушал эти бредни, и рад бы отодвинуться от неё, но сзади был барьер беседки, и он не мог этого сделать.
"Замуровали", – вспомнил анекдот о пьяном мужике, который не мог обойти столб, и засмеялся.
– Чего ты смеёшься?
– Эллочка, мне пора.
– Я Виолета, не уходи.
– Нет, нет. Мне пора. До свидания.
Он перелез через барьер беседки и скрылся в парке. Вдруг ему на лицо упало что-то жидкое. Он машинально вытер рукой и понял что это.
Подойдя к фонарю он увидел, что его обделал грач, сидевший на ветке, и поставивший точку, вернее кляксу, в этой неромантической истории.
И Отян, идя по тёмному лесу, разговаривал сам с собой.
– Так тебе и надо, дурак. Надо, чтобы тебя не грач обосрал, а корова или даже верблюд, сначала плюнувший в твоё дурное рыло. Тоже мне принц, нашедший свою Золушку А она, наверное, и работает в санатории уборщицей, или действительно у кого-то из генералов домработницей, и дали ей горящую путёвку. Бегла, Виолета, Людоедка Эллочка.
Кроме всего, Отяну было обидно, что он понравился дурочке, а не нормальной девушке.
– Чтоб я ещё раз… – а что он имел в виду сказать дальше, и сам не знал.
Он тихонько запел первую пришедшую на ум песню:
– Как много девушек хороших, – и услышал как филин крикнул:
– Угу!
– Как много ласковых имён.
– Угу!
– Тю ты чёрт! Угу и Угу, – и услышал, как закуковала кукушка.
– Кукушка, кукушка, сколько лет мне ещё жить!?
Стоял Отян и слушал ночные звуки, а кукушка молчала. Он ещё дважды повторил свой вопрос и в ответ – молчание.
– Фу ты дура, рано хоронишь.
Не знал Отян, что кукушка не дура, и что неотвратимо приближалось её предсказание.
Следующий день смех и прибаутки по поводу "бегла" продолжились, но только лишь один день. Через день появился более сёрьёзный повод для обсуждения. И в нём были повинны Отян и Козлов, решившие выполнить необычный прыжок, который поставил одного из них на грань гибели.
Когда Отян зашёл в Расположение команды, то увидел, что спортсмены занимаются кто чем хочет. Строгого распорядка дня не было, и всё подчинялось тренировкам. Он заглянул в одну из комнат и увидел, что там, во главе со старшим лейтенантом Гладковым, ребята играли в "Кинг", или как говорили, в кингаря. Это простенькая карточная игра, в которую играют на деньги, делая копеечные ставки.
В комнате было накурено так, что облака сизого табачного дыма создавали впечатление таинственности. Игроки за столом менялись, только Гладков сидел бессменно.
Гладков был сухой, среднего роста, белобрысый тридцатилетний очень спортивный офицер из Костромской дивизии. Он имел звание Мастера спорта по лёгкой атлетике. Гладков был учеником одного из первых Суворовских Училищ и, когда выпивал, через слёзы жаловался на свою жизнь и на то, что не имел детства. И когда Анатолий, успокаивая его, сказал, что их там хоть кормили, а другие ребята вместе с матерями голодали, то Гладков ответил, что одно другое не компенсирует, а. впрочем, кто его знает.
Гладков выполнил в этом году мастерские нормативы, ему присвоили уже второе звания, но через год он погиб в Фергане, куда перевели его вместе с дивизией. Переходя улицу, он увидел рядом с собой движущийся с большой скоростью автомобиль "Волга". Чтобы избежать прямого столкновения, Гладков выпрыгнул ей на капот, слетел с него, но ударился головой о край арыка, и умер не приходя в сознание.
Возле домика ребята сидели на скамейках, кто травил анекдоты, кто дурачился, кто брынькал на гитаре.
Двое ребят третьего года службы Витя Подгорный и Вова Павловский непонятно для всех зачем-то по приставной лестнице, взяв фонарик, полезли на чердак. Через пару минут на чердаке раздался такой крик, как будто орал взвод солдат. Раздался грохот и оба исследователя кубарем скатились с лестницы и уже. стоя на земле, продолжали орать:
– Шершни!!! Шершни!!!
Шершень, громадная оса, имеющая, благодаря своим громадным, более трёх сантиметров размерам и окрасу, устрашающий вид. Он издаёт своими крыльями гул похожий на гул самолета.
Шершни живут семьями, которые образуют перезимовавшие плодные матки. Каждая матка создает весной гнездо в дуплах деревьев, на деревьях, в заборах, под крышами построек, в земле и пр. Из первых весенних поколений появляются рабочие шершни, а к осени- самцы и самки. Шершни делают соты горизонтальные, односторонние, с ячейками вниз, в несколько ярусов.
Строительным материалом для сотов и стенок гнезда служит бумага, изготовленная ими из пережеванной древесины со слюной.
Матка шершня кладет яйца в ячейки сотов. Через 5 дней из них выходят личинки. Личинки плотоядные. Они вскармливаются пережеванной массой из пойманных пчел, шмелей и других насекомых. Шершень ловит пчел у летка. Особенно опасным для пчел является большой шершень.
Существует четыре приема ловли шершнями пчел.
Первый прием – стремительный налет шершня с воздуха в массу пчел, летающих около летка или поилок, и схватывание одной из них с дальнейшим продолжением лёта. В таких случаях похищение пчелы происходит незаметно для других пчел.
Второй – нападение на пчел с выжиданием, когда шершень, садясь на леток, выжидает приближения к нему одной из сторожевых пчел, схватывает ее и быстро улетает. В таких случаях иногда другие пчелы догоняют его и вступают с ним в борьбу, иногда зажаливают его.
Третий – нападение на пчел из-за угла, когда шершень садится на боковую стенку улья, осторожно подкрадывается к отверстию летка и схватывает пчелу.
Четвертый – высматривание пчелы "из засады" под ульем и выжидание там, пока туда прилетит пчела, которую он схватывает.
Шершни применяют обычно первый прием. Если он не дает результатов, то второй и затем последующие приемы.
Ужаления шершней более чувствительны, чем пчел. Их лечат смазыванием медом, марганцовокислым калием, нашатырным спиртом, прикладыванием к месту ужалений лука, чеснока. От нескольких ужалений наступает иммунитет.
Кто-то из ребят головой задел гнездо шершней, по их словам, величиной с шапку, и растревоженные шершни стали летать по чердаку и вылетать из него. Их гул так напугал их, что они совершили десантироыание, похожее на ускоренную киносъемку К счастью наших исследователей, они не пострадали, но запомнили этих зверей навсегда.
Виктор Подгорный, красивый украинский парень, с чёрным казацким чубом, один из лучших парашютистов ВДВ, после демобилизации вернулся в Запорожье, и Отян с ним встречался в 1962 году там на соревнованиях. Он женился на девушке-парашютистке с тонкими красивыми чертами лица и с романтическим именем Франческа. Па следующий год Виктор вернулся в армию и погиб во время прыжков.
Другой шершневед, Володя Павловский, киевлянин, служивший в Витебской дивизии в Боровухе, симпатичный общительный хлопец с типично украинским лицом, покорял своей непосредственностью и открытостью.
Он сдружился с Анатолием и их дружеские отношения продолжаются до сих пор. Володя или Волька, как его называли друзья, вернулся в Киев, стал лётчиком, был начлётом аэроклуба и только катастрофа, происшедшая с инструктором и курсантом на самолёте ЯК-18, где оба погибли, прекратила его лётную работу. Тогда существовал закон при котором человек доработавший до пенсии, но продолжающий работать и виновный в тяжёлом лётном происшествии, лишался лётной пенсии.
Прямой вины Павловского там не обнаружили, и суд оправдал его. Тогда родители курсанта послали телеграмму на имя Брежнева и съезда партии с жалобой на суд, и суд повторили, по косвенным уликам обвинили руководителя полётов, а он им являлся и лишили его пенсии. Больших трудов стоило Володе восстановить справедливость. Ну в чём вина руководителя полётов, если у инструктора развязался и слетел с ноги ботинок, который попал под педаль, заклинил её и произошла катастрофа?!
Но Павловский не ушёл из аэроклуба. Имея золотые рук, стал обслуживать самолёты в должности техника. Он и сейчас работает в клубе, и девятого мая 2005 год звонил Отяну, поздравляя его с Днём победы.
Отян и Козлов договорились совершить парный прыжок. До этого в вооружённых силах таких прыжков никто не выполнял, во всяком случае из окружающих их спортсменов никто не знал, чтобы подобный прыжок выполнялся. Говорили, что в москвич Раков с кем-то отделялся вместе от самолёта, но достоверно никто не знал, и такой вид прыжка являлся тогда новинкой. Сегодня смешно об этом писать и читать, когда схождение в свободном падении более-менее опытных спортсменов является делом обыденным и в воздухе сходятся, образовывая невероятно красивые цветки-фигуры, более сотни спортсменов, а одиночные спортсмены демонстрируют необыкновенно красивую и сложную акробатику с элементами балета, а тогда только отделиться от самолёта, взявшись друг за друга, представлялось чем-то небывалым.