- По эту сторону зеркала всё может быть, - сказала Яло. - Ты ведь попала в сказку, Оля. Пойдём посмотрим город, а завтра ты вернёшься домой.
- Завтра?! - с ужасом вскрикнула Оля. - Да знаешь ли ты, что будет делаться дома? Меня будет разыскивать вся городская милиция… А мама, наверно, подумает… Бедная мамочка, она подумает, что я попала под трамвай, потому что я всегда очень неосторожно перехожу улицу!
- Ты напрасно беспокоишься. Дома никто и не заметит, что тебя нет. Даже если ты пробудешь здесь целую тысячу лет! Когда бы ты ни вернулась обратно, ваши часы будут показывать тот же час, ту же минуту и даже ту самую секунду, когда ты переступила через раму. Вот посмотри-ка на часы!
Оля подняла голову и увидела на стене часы точно такие, какие висели дома в передней. Только циферблат на этих часах был нарисован наоборот и стрелки двигались не вперёд, а назад.
- Ну, если так, тогда пойдём! - рассмеялась Оля.
Девочки взялись за руки и, обдуваемые лёгким ветерком, без всякого труда вошли в нарисованный сказочный город.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой Оля путешествует по сказочному городу и убеждается, что не всё то золото, что блестит
Девочки вышли на вершину холма, с которого открывался удивительный вид. У их ног начиналась огромная стеклянная лестница. Она уходила далеко вниз, и там, внизу, у её подножия, раскинулся город. Он был весь из разноцветного стекла, и его бесчисленные башни и шпили отражали солнце и слепили глаза.
Держась за руки, Оля и Яло начали спускаться по лестнице. Ступени, словно струны, зазвенели под их ногами. По бокам лестницы стояли широкие зеркала. Заглянув в одно из них, Оля увидела двух очень толстых и широколицых девочек.
- Неужели это мы? - растерянно спросила она.
- Да. Кажется, мы.
Девочки достигли подножия лестницы и остановились. Перед ними расстилалась площадь, которую окружали красивые дома из жёлтого, красного, синего, зелёного и белого стекла. Красивые дамы в длинных шёлковых платьях и кавалеры в расшитых золотом пышных костюмах гуляли вокруг фонтана, из которого высоко в небо взлетали прозрачные струи. Падая на землю, эти струи превращались в стекло, разбивались на миллионы сверкающих осколков и наполняли воздух музыкальным звоном. От фонтана веяло приятной прохладой. Всё искрилось в ярком солнечном свете.
Там и тут по площади проезжали коляски с какими-то важными и надутыми людьми. Звонко стучали по мостовой подковы лошадей. И повсюду на площади, так же как и на лестнице, были расставлены кривые зеркала.
Оля и Яло с любопытством рассматривали необыкновенных людей. Вот мимо прошёл высокий худой старик в парчовом камзоле и в чёрных чулках, обтягивающих его тонкие ноги.
- Дедушка,- обратилась к нему Оля,- скажите, пожалуйста, как называется эта страна?
- Я не дедушка! - сердито огрызнулся прохожий. - Я церемониймейстер его величества короля Топседа Седьмого. Противные девчонки! Разве вы забыли, что наша страна называется Королевство кривых зеркал?
Высоко вздёрнув голову, надменный старик удалился. Девочки переглянулись, едва сдерживая смех.
- Яло, он сказал, что короля зовут Топсед,- соображала Оля.- Если здесь, как ты сказала, всё наоборот, значит, он… Деспот?
- Деспот, Оля!
- Вот какой это король!
Девочки обогнули площадь и вошли в маленький, тесный переулок. Чем дальше они шли по этому переулку, тем ниже и беднее становились дома. Вот перед ними стена длинного строения из чёрного стекла, освещенная изнутри какими-то мерцающими огнями. Из широкой двери клубами вырывался дым.
- Там, кажется, пожар?! - воскликнула Оля.
Они вошли в дверь и спустились по скользким ступеням в подвал.
- Как трудно дышать! - закашлялась Яло, прикрывая рукой рот.
Девочки увидели тёмное, наполненное дымом помещение. В полумраке вспыхивали огни каких-то печей. Едва различимые в дыму, как призраки, двигались полуобнажённые мужчины и юноши, занятые непонятной работой. Они были худы и измучены.
И вдруг жалобный крик раздался в мастерской. Худенький подросток, покачнувшись, упал на землю. И сейчас же к нему подошёл человек в разноцветной одежде, с кнутом в руке.
- Опять этот Гурд не хочет работать! - сказал человек.
И Оля услышала, как в воздухе свистнул кнут.
Раз! Кнут опустился на обнажённую спину мальчика, оставив на ней красную полосу. Мальчик даже не пошевелился: он был без сознания. Человек снова взмахнул кнутом, но тут Оля бросилась вперёд и, задыхаясь от волнения, крикнула:
- Что вы делаете? Не смейте! Вы же убьёте его!.
Человек повернул к девочке разъярённое лицо.
- Я главный надсмотрщик министра Нушрока! Кто смеет делать мне замечания?
- Неужели вам не жаль его?- задыхаясь, проговорила Оля.- Смотрите, какой он слабый и маленький.
- Отойди прочь! Иначе, клянусь королём, тебе придётся плохо, девчонка!
Вокруг Оли и надсмотрщика столпились зеркальщики. Они смотрели на Олю с такой благодарностью, что это придавало ей смелость.
- Вы не должны его бить!- твёрдо сказала Оля.- Посмотрите, посмотрите, он, кажется, уже умер… Помогите ему!…
- Вынесите это чучело на воздух!- крикнул надсмотрщик.- Не думаешь ли ты, девчонка, что министр Нушрок станет беспокоить королевского врача ради этого мешка с костями?
Мальчика подняли, вынесли на руках из подвала и положили на мостовую лицом к солнцу. Веки его слабо задрожали.
- Ну вот, я же говорил, что мальчишка притворяется! Он просто не хочет работать!- прорычал надсмотрщик.- Нет, Гурд, теперь тебе уже не миновать королевского суда!
Кто-то тронул Олю за локоть. Она оглянулась и увидела бледную Яло, протиснувшуюся сквозь толпу.
- Сумасшедшая!- взволнованно зашептала Яло.- Бежим скорее отсюда! Я так боюсь этого человека с кнутом!
- Я никуда не пойду, пока не узнаю, что будет с мальчиком,- упрямо тряхнула косичками Оля.
Раздался звон подков.
- Кажется, катит Нушрок,- тихо проговорил сгорбленный старик с глубокими морщинами на лице.
Оля шёпотом спросила его:
- А что здесь надо Нушроку?
Он взглянул на неё удивлённо.
- Вы, девочки, наверно, чужестранки? Нушрок- хозяин всех зеркальных мастерских в нашем королевстве… Вот и этих мастерских. Мы делаем здесь наводку зеркал. Видишь, какие мы все худые? Это оттого, что мы отравлены ртутными парами. А посмотри-ка на наши руки. Видишь, они покрыты язвами. Это потому, что мы отравлены ртутью. Скупой Нушрок не хочет заменить оловянно- ртутную амальгаму серебром. Серебро ему дороже, чем жизнь людей!
- Нушрок- это значит Коршун! - тихонько пояснила Яло.
- Тише!… - прошептал старый рабочий. - Он подъезжает. Не смотрите ему в глаза, девочки! Его взгляда никто не выдерживает.
На вороных лошадях в толпу въехали стражники с длинными копьями. Все торопливо расступились.
А ещё через несколько секунд к мастерским подкатила сверкающая карета. Слуги распахнули дверцы, и Оля увидела выглянувшего из кареты человека, лицом похожего на коршуна. Нос у него был загнут книзу, словно клюв. Но не нос поразил её. Девочка вздрогнула, увидев глаза Нушрока. Чёрные и хищные, они словно пронизывали всех насквозь. Оля заметила, что с Нушроком никто не хочет встречаться взглядом и все смотрят в землю.
Хищные глаза министра медленно осмотрели толпу, скользнули по неподвижно лежащему мальчику и остановились на надсмотрщике.
Надсмотрщик опустил голову и снял шляпу.
- Что случилось? - пискнул человек с лицом коршуна.
Оля подумала, что голос у него такой же противный, как и глаза.
- Гурд снова не хочет работать, господин министр, - почтительно проговорил надсмотрщик, не поднимая глаз.
Гурд вдруг застонал и приподнялся, опираясь на руки.
Министр страшным, немигающим взглядом уставился на мальчика.
- Почему ты не хочешь работать?
- Господин министр,- еле слышно проговорил мальчик,- я голоден… Мне трудно работать.
- Ты лжёшь! Каждый день ты получаешь хороший ломоть хлеба.
- Какой же это ломоть, господин министр? Это совсем маленький кусочек, величиной со спичечную коробку. Я отдавал его своей больной матери, - тихо, но горячо говорил Гурд. Он с трудом поднялся на ноги, покачнувшись, опёрся рукой о стенку. - У меня оставалась только крошка хлеба… Вот она, на моей ладони. Видите? Я берёг её к вечеру.
- Ах, как изолгался народ!- покривил губы Нушрок.- Это, по-твоему, крошка? Ну-ка, поднеси её к зеркалу…
В чёрном развевающемся плаще Нушрок вдруг выскочил из кареты и подтолкнул мальчика к кривому зеркалу, одному из тех, которые повсюду стояли в этом странном городе.
- Подойди поближе к зеркалу! - завизжал Нушрок, брызгая слюной. - Что ты видишь в зеркале, мальчишка? Ну?
Оля увидела в зеркале толстого мальчика с огромной булкой в руке.
- В зеркале видна целая булка! - усмехнулся надсмотрщик.
- Целая булка!- вскрикнул министр. - И после этого ты говоришь, что тебе нечего есть?
Гурд внезапно выпрямился. Его усталые глаза блеснули.
- Ваши зеркала врут!- гневно проговорил он, и его щёки даже слабо порозовели.
Гурд нагнулся, подхватил с земли камень и с силой швырнул его в зеркало. С весёлым звоном осколки стекла посыпались на мостовую. Толпа ахнула.
- Я рад, что разбил это кривое зеркало! Хоть одним лживым зеркалом будет меньше на свете! Вы для того и расставили по всему городу эти проклятые зеркала, чтобы обманывать народ! Только всё равно вашим зеркалам никто не верит! - выкрикивал Гурд в лицо Нушроку.
- Взять его! - завизжал Нушрок. - В Башню смерти!
Два стражника подхватили мальчика и потащили по переулку.
- Прощай, Гурд! - крикнул кто-то. - Прощай, мальчик!
- Братья! - раздался другой голос. - Долго ли мы будем ещё терпеть всё это?!
Кто-то в толпе запел, и песню подхватили десятки голосов:
Нас угнетают богачи,
Повсюду ложь подстерегает.
Но знайте, наши палачи,
Всё ярче Правда расцветает!Нас ждут великие дела,
Вы нашей Правде, братья, верьте!
Долой кривые зеркала!
Сожжём, разрушим Башню смерти!
- Прекратить!… - бесновался Нушрок, бегая от одного к другому.
Полы плаща, словно чёрные крылья, метались за его спиной.
Наклонив копья, стражники ринулись на зеркальщиков и оттеснили их в подвал.
Нушрок нырнул в карету и махнул перчаткой. Дверцы захлопнулись, лошади рванулись, и окружённая стражей карета со звоном укатила. На улице остались лишь девочки да одинокий стражник у входа в мастерскую.
- Скажите, зачем этого несчастного мальчика отвезли в башню?
Высокий стражник посмотрел на Олю сверху вниз, усмехнулся:
- Как зачем? Смешная ты девчонка. Как только королевский суд вынесет приговор, мальчишку сбросят с Башни смерти, и его тело разобьётся на тысячи осколков.
Оля вскрикнула:
- А кто может отменить этот приговор?
- Только сам король. Но он никогда не отменяет приговоров своего суда.
Яло потянула Олю за рукав.
- Оставь его, Оля. Нельзя быть такой неосторожной. Ещё немного, и мы попали бы с тобой в большую беду.
Оля взяла Яло за руку.
- Пойдём, Яло!
- Куда?
- Во дворец короля.
- Что-о?…
- Я не успокоюсь до тех пор, пока Гурд не будет свободен!
- Гурда больше ничего не спасёт. Ты слышала, что сказал стражник?
- Всё равно мы пойдём во дворец короля! Его надо спасти, Яло! Обязательно!
- Но тебя… тоже могут казнить.
- Всё равно! Идём!
Яло смотрела на Олю округлившимися от изумления глазами. Яло не подозревала в ней столько решимости и бесстрашия. Ведь она, Яло, частенько видела Олю и ворчливой, и капризной, и такой ленивой, что даже становилось скучно её отражать.
Почему же сейчас такой смелостью сверкают глаза Оли?
Читатели, конечно, догадались почему. Потому что, несмотря на свои недостатки, Оля была пионеркой. И теперь она была полна только одним чувством- тревогой за жизнь угнетённого мальчика.
- Пойдём! - повторила Оля.
- Что ж, - вздохнула Яло, - пойдём.
Девочки пошли по переулку.
- В этой стране так много блеска, - помолчав, сказала Оля. - Сначала мне здесь даже понравилось. Но видно, бабушка права, когда говорит, что не всё то золото, что блестит!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой Оля и Яло попадают во дворцовую кухню
На небе уже искрились звёзды, когда Оля и Яло добрались до королевского дворца. В залах дворца горели свечи, и его хрустальные стены и окна переливались всеми цветами радуги. За дворцовой оградой звенели фонтаны, а на деревьях сладко пели невидимые птицы.
- Как красиво!- вздохнула Оля.- Но как тяжело живётся людям в этой стране!
- Вон, наверно, главный вход во дворец, - сказала Яло, показывая на решётчатые ворота. - Только нас с тобой во дворец всё равно не пустят… Да я больше и не могу идти. Я сильно натёрла себе ногу.
- Какую? - спросила Оля.
- Левую.
- А я правую… Как удивительно!
- Ничего удивительного нет, - проворчала Яло, - ведь я твоё отражение. И должна тебе сказать, что отражать тебя не очень-то приятно.
- Вот как? - рассердилась Оля. - В таком случае я тоже должна тебе кое-что сказать. Меня очень удивляет, что ты моё отражение, а нисколечко на меня не похожа!
- Не похожа? Чем же это? Разве тем, что я левша и родинка у меня на левой щеке, а не на правой?
- Не в родинке дело. Я заметила, что ты… не обижайся, пожалуйста, Яло… что ты труслива. Но это я простила бы тебе, если бы в твоём характере не было ещё одной черты…
- Скажите пожалуйста, она бы простила мне! Ты говоришь со мной так, будто бы я у тебя в подчинении. Хоть я и твоё отражение, не забывай, что я такая же девочка, как и ты. Интересно, какая это у меня ещё неприятная черта?
- Ты можешь оставить человека в беде, Яло. Неужели тебе не жалко Гурда?
Яло помолчала.
- Прости меня, Оля,- в смущении заговорила наконец Яло.- Я не понимаю, почему я такая… Мне очень хочется быть хорошей, но, как я ни стараюсь, у меня ничего не получается. Ты знаешь, о чём я даже думала? О том, что эти мои недостатки - это твои недостатки. Но теперь я вижу, что ты такая добрая. Тут, верно, какая-то ошибка.
Оля почувствовала, как горячо стало её щекам. "Бедная Яло, - подумала она, - никакой ошибки тут нет. Ты привыкла отражать мои недостатки и никак не можешь от них избавиться. Когда заболела одна девочка из нашего класса и мы пошли навестить её, я всю дорогу ныла, что она живёт очень далеко. Я думала не о больной подруге, а только о себе самой. Вот так же, как Яло теперь!"
Оля положила руку на плечо Яло и тихо сказала:
- Знаешь, Яло, о чём я вдруг подумала, когда увидела Гурда? Я подумала, что настоящая пионерка не может заботиться только о себе, когда другие нуждаются в её помощи.- Она порывисто протянула спутнице руку.- Давай больше никогда не будем ссориться, Яло! Я знаю, что ты хорошая девочка и непременно освободишься от своих недостатков. Нужно только по-настоящему захотеть! Я это знаю по себе…
Прихрамывая одна на левую, а другая на правую ногу, девочки подошли к дворцовым воротам. Два стражника скрестили перед ними алебарды.
- Уважаемые стражники, - сказала Оля, - нам очень, очень нужно видеть его величество короля Топседа!
- Что-о-о?…
Стражники расхохотались так громко, что девочки испуганно отскочили в сторону.
- Девчонки, кажется, рехнулись! - сказал один из них.
- А ну-ка, проваливайте подобру-поздорову! - взмахнул алебардой другой.
Девочки побрели вдоль ограды.
А дворец сверкал. Из распахнутых окон доносились музыка и весёлые голоса. Было видно, как в огромном зале кружатся танцующие пары. Должно быть, король давал во дворце бал.
- Я говорила тебе, что нам во дворец не попасть,- вздохнула Яло, со страхом оглядываясь на стражников, которые всё ещё громко смеялись.
Оля стиснула ей руку.
- Никогда не нужно терять надежды, Яло! Так говорил мне папа. Только раньше я как-то не задумывалась над этими словами.
- Никакой надежды больше нет. Я очень устала. У меня болит нога, и я хочу есть, - хныкала Яло.
- Давай попробуем обойти вокруг дворца и найти другой вход.
- Это значит, нам придётся пройти ещё несколько километров!
- Пусть даже сто километров! Мы должны сделать всё, чтобы спасти Гурда! - сказала Оля и подумала: "Вот так же ныла и я, когда шла с девочками к больной подруге. Как была права бабушка, когда говорила, что мне нужно посмотреть на себя со стороны!… И вот теперь я смотрю на себя со стороны. Какой стыд!…"
Яло начала отставать.
- Больше я не могу идти, - жалобно простонала она и села на землю.
- Яло, милая, ну потерпи ещё немного!
- Не могу.
Из глаз Яло закапали слёзы и зазвенели о плиты мостовой.
В это время мимо девочек проезжала какая-то подвода, покрытая блестящим брезентом. Две мужские фигуры виднелись наверху. Девочки слышали, как глуховатый голос сказал:
- Послушай, приятель, неужели король всё это съест один?- И человек похлопал по брезенту рукой.
- Наш король на аппетит не жалуется,- ответил другой голос, и оба рассмеялись.
- Что это везут? - спросила Яло.
- Кажется, провизию во дворцовую кухню, - ответила Оля и вдруг оживилась: - Яло, я всё придумала! Скорей бежим! - Она потянула подругу за рукав. - Давай попробуем попасть во дворец на этой подводе.
Прихрамывая, девочки догнали подводу, вскочили на неё и забрались под брезент. Там они нащупали несколько корзин с чем-то пушистым и мягким и влезли в одну из корзин.
Через некоторое время подвода остановилась. Девочки почувствовали, что корзину, в которой они спрятались, сняли с подводы и куда-то несут. И оттого, что потянуло горячим воздухом и запахло жареным, они поняли, что их принесли в кухню.
- Что в этой корзине? - раздался чей-то резкий голос.
- Двадцать фазанов, господин главный повар,- хрипло ответил другой. - И такие тяжёлые, что оборвали нам руки!
- Охота была удачная, жаловаться не приходится,- добавил кто-то.
- Поставьте корзину вот здесь, у стены,- последовало приказание, и корзина стукнулась об пол.
В кухне кто-то сновал взад и вперёд, звенела посуда, стучали ножи, было слышно, как на плите дребезжали крышки кастрюль и что-то шипело. Девочки не видели, как по кухне сновали озорные поварята в халатах и белых колпаках, размахивая половниками, но зато они услышали их весёлую песенку:
Аппетит у короля,
Ох, велик, тра-ля-ля-ля!
Очень любит кушать он,
Целый день на кухне звон!
Целый день мы варим, варим,
Целый день мы жарим, жарим
И цыплят, и поросят,
И утят, и индюшат!И соленья и варенья
Королю на объеденье!
Ох, скорей бы, тра-ля-ля-ля,
Разорвало короля!
- Ах вы, пострелята!- зазвучал женский смех.- Вот услышит главный повар вашу песенку - не миновать вам Башни смерти!
Мало-помалу всё стихло. Издалека донёсся голос:
- Тётушка Аксал!
- Да, господин главный повар, - ответил женский голос.