Дочь Сталина, уехав из СССР, написала очень неровную и нередко неправдивую книгу "Двадцать писем к другу". Но о многом она написала так, как оно и было. И вряд ли она сама поняла, что наиболее сильным и правдивым местом в ее книге оказалось описание того эпизода, когда шестнадцатилетняя Светлана 28 октября 1941 года вернулась из Куйбышева и оказалась у отца в убежище в Кремле, где собрались на совещание люди, висели карты, по которым военные докладывали Верховному обстановку на фронте… Вот этот эпизод:
"Отец не замечал меня, я мешала ему…
Наконец, он заметил меня, надо было что-то сказать… "Ну, как ты там, подружилась с кем-нибудь из куйбышевцев?" - спросил он меня, не очень думая о своем вопросе. "Нет, - ответила я. - Там организовали специальную школу из эвакуированных детей, их много очень", - сказала я, не предполагая, какова будет на это реакция. Отец вдруг поднял на меня быстрые глаза, как он делал всегда, когда что-либо его задевало: "Как? Специальную школу?" - Я видела, как он приходит постепенно в ярость. "Ах вы, - он искал слова поприличнее, - ах вы, каста проклятая! Ишь, правительство, москвичи приехали, школу им отдельную подавай!.." Он был уже в гневе, и только неотложные дела и присутствие других отвлекли его от этой темы…"
Вот он - ключ к будущему краху великой державы, Каста!
Далее Аллилуева написала тоже правдиво, безжалостно точно:
"Он был прав - приехала каста, приехала столичная верхушка…
Но поздно было говорить о касте, она уже успела возникнуть и теперь, конечно, жила по своим кастовым законам.
В Куйбышеве, где москвичи варились в собственном соку, это было особенно видно. В нашей - "эмигрантской" - школе все московские знатные детки, собранные вместе, являли собой столь ужасающее зрелище, что некоторые местные педагоги отказывались идти в классы вести урок. Слава богу, я училась там одну лишь зиму и уже в июне вернулась в Москву".
Нравственные уроды благополучно пережили войну и набрали силу уже после смерти Сталина, При Сталине не они и не их папаши определяли главный нерв жизни - если бы было так, то мы не смогли бы выстоять, победить и затем восстановить и развить страну.
Но уже при Сталине возникала гнилая "элита"…
Увы!
Была и другая сторона медали - яркая и чистая, Шестнадцатилетний Радик Руднев, сын комиссара партизанского соединения Ковпака, генерал-майора, Героя Советского Союза Руднева, всю войну провоевал рядом с отцом и, так же как отец, пал смертью храбрых в боях за свободу и независимость нашей Родины во время карпатского рейда Ковпака.
Была, была тогда и такая элита - отборная, лучшая часть народа, от народа себя не отделявшая и "элитой" себя не считавшая.
Но была уже и каста, о которой написала Светлана Аллилуева и которая возникала не как результат деятельности Сталина, а вопреки ей и во вред ей.
Сегодня народу тычут в нос именно этой кастой - вот, мол, каким был-де сталинский социализм, Причем тычут наследники этой касты, этой "элиты"… Как, например, дипломат Олег Трояновский, сын "верного сына ленинской партии" и "старого большевика-ленинца" Александра Трояновского.
И отец, и сын знали Сталина лично и достаточно тесно, Первый был знаком с ним еще по дореволюционным временам, второй не раз был переводчиком Сталина, а в послесталинском СССР стал крупной величиной в дипломатии, но в гражданском отношении крупной личностью так и не стал, доказательство чему - его книга 1997 года "Через годы и расстояния".
Как и положено "наследнику" "уничтожавшейся Сталиным ленинской гвардии", Трояновский-мл, под страхом судебного преследования запретил цитирование своих откровений, так что я близко к тексту перескажу начало главы "После Сталина"…
Трояновский уверяет там, что к концу 40-х и началу 50-х годов эйфория от победы над гитлеризмом начала угасать, в обществе якобы усилились настроения пессимизма и якобы стало попахивать гниением, что коснулось якобы всех сторон жизни…
Ой, всех ли?
Да, "общество" трояновских, обретающееся в мидовских и прочих высших столичных коридорах, начинало гнить.
Но страна?
А вот тут - извините!
Страна, советское общество бурно развивались, полные надежд на мирное и счастливое будущее.
Конец 40-х - это ведь время, когда почти закончилось восстановление разрушенного войной народного хозяйства.
А начало 50-х годов стало временем, когда, восстановив разрушенное, страна Сталина намечала новые планы.
К 1949 году были созданы целые новые отрасли экономики, прикладной науки и техники. Этого требовали и общие задачи развития страны, и, особенно остро, необходимость ликвидировать атомную монополию США.
В СССР десятки тысяч молодых и не очень молодых, но тоже воспитанных эпохой Сталина, ученых и инженеров работали над атомными и ракетными проектами, уже задумываясь о полете человека в космос, разрабатывали и запускали в "серию" реактивные боевые самолеты и готовили проект пассажирского "Ту-104", задумывали корабли на подводных крыльях, атомные подводные лодки и атомный ледокол "Ленин", первый в Европе компьютер, шагающие экскаваторы и высотные здания - символ новой Москвы…
Страна творила…
А трояновские и Хрущевы - да, загнивали.
Но в чем был виноват здесь Сталин?
В том, что верил в них, видел в них людей, но обманулся в этом?
Конечно, Сталин обманулся в них - ведь каждый судит по себе.
Вот и Сталин…
Он судил о них по себе.
А они по себе судили и судят о Сталине.
Так может ли Сталин в их изображении не быть "диктатором", "себялюбцем", "пьяницей", "завистником", "самодуром" и т. д. и т. п.?
КТО-ТО видит в бублике бублик, кто-то - дырку от бублика.
Кто-то видит и в луже звезды, а кто-то - только грязную лужу…
Надо ли долго объяснять, чей внутренний мир и взгляд на внешний мир богаче, полнее, вернее?
Человечнее, наконец!
Увы, особенно последние двадцать лет облик эпохи Сталина формируют в общественном сознании те, кто видит в бублике дырку, в луже - грязь, а в эпохе Сталина - лишь репрессии 1937 года и пресловутый ГУЛАГ…
Да и репрессии-то они объясняют лживо и искаженно, и о ГУЛАГе лгут…
Сами же официальные "историки", присные нынешнего кремлевского режима, публикуют документы, из которых следует, что даже в голодном 1933 году смертность за год составила в Беломорско-Балтийском ИТЛ 10,56 % и примерно те же 10 % - в Дмитлаге (строительство канала имени Москвы).
В 1932 же году смертность на Беломорканале составила 2,03 %, в 1934 году - 2,62 %. Это - на уровне естественной смертности населения! И это данные из сборника документов "Сталинские стройки ГУЛАГа.1930–1953", изданного в 2005 году Международным фондом "Демократия" - Фондом Александра Н. (именно "Александра Н." - на "цивилизованный" манер) Яковлева, при поддержке Американского фонда "Феникс".
Но по сей день в массовой печати, из эфира, с экранов то и дело слетает лживая цифра в "сто процентов смертности узников сталинских лагерей".
Может, сразу уж двести записывать?
Почему становится возможной такая не просто наглая, не просто подлая, но чудовищно преступная ложь? Преступная не столько по отношению к Сталину (он давно стоит выше этого), сколько по отношению к будущему народов!
Причем народов не только России, но и народов всего мира, потому что ложь о Сталине и его времени опасна для исторического будущего всего человечества…
Что ж, эта ложь становится возможной потому, что народы лишь делают историю, но не народы пишут историю…
Историю пишут, пишут в прямом смысле слова, на бумаге, в виде "исследований", "монографий" - индивидуальных и коллективных, статей в "академических" журналах и т. д., весьма образованные человеческие особи,
Писанный - на бумаге - образ эпохи создали не народы, не простые люди, а присяжные историки, журналисты, писатели и поэты, вообще любые деятели культуры, искусства и науки, которые пишут книги, статьи, мемуары, дают интервью и т, д,
Вот они все, начиная со слякотной хрущевской "оттепели", и создали злостно, преступно лживый образ эпохи Сталина.
И самого Сталина…
Впрочем, не все, конечно… Немалое число людей написало о Сталине правдиво. И особенно это верно относительно тех, кто действительно работал со Сталиным.
Именно работал, занимался Делом,
Бывшие сталинские наркомы и министры, полководцы, конструкторы, директора заводов…
Но это - не историки.
Как это ни странно, в СССР не было написано ни одной серьезной книги о Сталине, дающей полное и верное представление о его деятельности, о его натуре, мышлении, стиле руководства… Лишь в 90-е и 2000-е годы появился ряд интересных работ о Сталине, среди которых можно (да и нужно) назвать такие, например, как двухтомник Юрия Емельянова, книги Елены Прудниковой, Юрия Жукова, Арсена Мартиросяна, Юрия Мухина, Игоря Пыхалова, Ивана Чигирина, книгу Гровера Ферра "Антисталинская подлость", книги Льва Балаяна "Сталин и Хрущев", бельгийца Людо Мартенса "Запрещенный Сталин", и весьма неровные, трактующие Сталина как "красного монарха", но яркие книги Александра Бушкова…
Интересна книга "Сталин: путь наверх" Николая Яковлева, хотя сын сталинского маршала, пусть и попавшего в феврале 1952 года под тяжелую сталинскую руку, мог бы написать о Сталине более глубокое и безупречное исследование с более умным названием.
Однако из всех упомянутых мной выше лишь Николай Яковлев и Юрий Жуков относятся к профессиональным, так сказать, "чистым", "академическим" историкам, из круга "Россиянской" Академии наук, Исторически и человечески точный облик Сталина выявляют сегодня непрофессиональные историки.
Верные свидетельства о Сталине мы находим не в академических трудах, а в трудах этих независимых историков, да еще, как уже было сказано, у тех, кто сотрудничал со Сталиным.
Сотрудничал в точном смысле этого слова, корнем которого является слово "груд",
Сергей Павлович Королев (1906–1966), выдающийся конструктор ракетно-космической техники, дважды Герой Социалистического Труда, в 1938 году получил 10 лет строгого режима по обвинению, справедливому не более чем на десятую часть.
Королев имел не только нелегкую судьбу, но и характер нелегкий, В предельно малотиражной (500 экз.) монографии И.В. Быстровой "Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930–1980 годы)" о нем сказано: "Королев… имел характер скорее резкий и властный, со склонностью к диктату…"
Я это к тому, что Королева сложно представить в положении с согнутой спиной, И этот сильный человек, узнав о смерти Сталина, написал 6 марта 1953 года в письме:
"Вспоминаю, как были мы у товарища Сталина 9 марта 1946 (?) года. Так все было неожиданно, а потом так просто; мы ожидали его в приемной и вошли - какое волнение охватило меня, но товарищ Сталин сразу заметил и усадил нас. Началась беседа. Все время он ходил по кабинету и курил свою трубку. Все было коротко и ясно. Много спрашивали и много пришлось говорить. Эти часы пролетели незаметно…"
Королев был неточен лишь в одном - в указании года, когда он был в числе других у Сталина, но сам же Королев по привычке к точности после года поставил в скобках вопросительный знак.
На самом деле 9 марта не 1946-го а 1948 года у Сталина в 22.05 началось большое совещание, в котором приняли участие Молотов, Берия, Жданов, Маленков, Вознесенский, Булганин, Микоян, Каганович, а от промышленности и вооруженных сил министры Устинов, Хруничев, Горемыкин, Зубович, военный министр маршал Василевский, маршал артиллерии Яковлев, главком ВМФ адмирал Юмашев, главком ВВС маршал авиации Вершинин, а также директор ракетного НИИ-88 Гонор и Королев.
Для Королева и остальных приглашенных совещание закончилось в начале первого часа ночи уже 10 марта 1948 года (в 0,20), а члены Политбюро еще оставались у Сталина почти час - до десяти минут второго.
Вспоминая все это через пять лет, Королев писал дальше в письме:
"Как заботливо говорил он о всех нас и как глубоко направил по правильному пути наш труд. А ведь многое из того, с чем мы пришли, придется теперь делать по-иному. И как это хорошо и все ясно стало. Говорили и о будущем, и о перспективах. Д.Ф. (министр вооружения СССР Дмитрий Федорович Устинов. - С.К.) 23 потом мне сказал, что слишком много было сказано о нас в розовом тоне, но я с этим не могу согласиться - где же, как не у товарища Сталина, можно говорить легко и то, что думаешь, чего хочешь. Великое мне выпало счастье - побывать у товарища Сталина".
Вот правда о Сталине. Она в словах: "Где же, как не у товарища Сталина, можно говорить легко и то, что думаешь, чего хочешь?"
Если ты, конечно, не мразь человеческая, обуреваемая амбициями и мелкими личными страстишками и пороками, а труженик, честно и увлеченно делающий Дело,
В 1931 ГОДУ в Берлине была опубликована книга Сергея Дмитриевского "Сталин - предтеча национальной революции". Сергей Васильевич Дмитриевский (1893–1964) прожил жизнь бурную: окончил Петербургский университет, был эсером, а в 1919 году вступил в РКП (б), Стал дипломатом: в 1923 году - генеральный секретарь советского торгпредства в Берлине, затем - в полпредстве в Афинах, в центральном аппарате НКИД СССР, а с 1927 года - советник полпредства в Стокгольме. С 1930 года - "невозвращенец", заявляет о себе как о "национал-большевике" и сближается с эмигрантскими националистическими организациями. В 1940 году пытался заинтересовать своими идеями Гейдриха, и с того же 40-го года его следы теряются, хотя в "Википедии" и указывается год его смерти, Троцкий упоминает Дмитриевского в своей книге "Сталин" как пример того, что Сталиным-де восхищаются "откровенные шовинисты, антисемиты и фашисты".
Дмитриевский действительно был крайним русским националистом, позиционировал себя как "национал-большевика" и был склонен так же оценивать Сталина.
Конечно, Дмитриевский заблуждался - Сталин был просто большевиком, а значит, политиком, руководствующимся реальностью, а не иллюзиями и авантюрами. Но с тем, что Дмитриевский написал в 1931 году о Сталине и о том, кто и как формировал уже тогда его искаженный облик, читателя познакомить стоит.
Дмитриевский писал:
"Кажется невероятным, но это факт: карикатурное представление о Сталине за границей создавалось главным образом под влиянием разных дипломатических и торговых представителей советской власти…
Не надо забывать, что заграничные представительства Советов долгое время комплектовались из политических отбросов - людей ненужных и нежелательных внутри страны. Троцкистами и "болотом" кишела и сейчас еще кишит заграница…"
Дмитриевский знал, о чем писал! И особо удивительного в том, что он сообщал, не было, В первые годы после Гражданской войны в СССР на дипломатию смотрели без особого интереса - мол, чего с "буржуями" "политесы" разводить, не за горами "мировой пожар" и дипломатию отменят, Торговые зарубежные контакты тоже не были обширными.
С другой стороны, за рубежом нужны были люди, знающие языки, а таких было как раз много среди троцкистов (среди которых был особо высок процент евреев).
Склочников тоже старались спровадить за рубеж, Пример - тот же "Буду" Мдивани, который в 1924 году был убран из Грузии на пост советского торгпреда в Париже.
Хорошо знающий эту среду Дмитриевский свидетельствовал:
"Иностранцы, люди дела, понимающие значение сильной личности в истории, часто спрашивали их в интимных разговорах: скажите, что такое Сталин? И обычно получали в ответ: Сталин? Грязный, грубый беспринципный делец, рассеявший весь цвет интеллигенции нашей партии и опирающийся на таких же темных и грязных людей, как он сам. Полное идейное ничтожество. Моральный урод…"
И далее продолжал:
"Надо, впрочем, сказать, что примерно то же мнение долго господствовало и в обывательских кругах самой России. Я не говорю уже об эмиграции, где формирующие общественное мнение люди и органы печати в подавляющем большинстве видят в людях, руководящих нынешней Россией, только преступников, только анормальных либо совершенно ничтожных людей… Зависть и злоба - плохие орудия политической борьбы. Рано или поздно жизнь приходит со своими аргументами - на смену легенде создает реальное представление о людях и вещах…"
Я на время прерву цитирование, чтобы заметить, что Дмитриевский сказал хорошо, и хотя завистливая и злобная антисталинская легенда все еще царит в очень многих головах, рано или поздно придет жизнь со своими аргументами и создаст реальное представление о Сталине и его времени.
Собственно, оно постепенно создается общими усилиями честных исследователей. И оно представляет Сталина и его время так, как оно было - в волнующем и созидательном величии.
Дмитриевский предупреждал - своих современников, но и нас, потомков, тоже:
"Сталина, как и людей, сейчас его окружающих, надо знать такими, как они есть, со всеми их недостатками - но и со всей их силой. Ибо только так можно объяснить историю нашего настоящего - и только так можно ориентироваться на сложных путях будущего".
Писал Дмитриевский - в 1931 году! - и так:
"Истекший год принес много изменений в самой России - ив частности в ее правящих ныне слоях. Год назад у верхушки власти все кишело червями термидорианского перерождения (забавно, что Троцкий, напротив, именно Сталина обвинял в "термидорианстве". - С.К.), людьми "болота". Казалось: они господа положения, они ведут.
Они оказались сейчас в подавляющем большинстве выброшенными за борт самим Сталиным…"
Это было написано задолго до убийства Кирова в конце 1934 года, до репрессивных мер 1937 года…
И это хорошо объясняет и убийство Кирова, и нарастающую необходимость в репрессиях по отношению ко всему тому "болоту", которое не хотело уходить - нет, не из общественной и политической жизни СССР, а из "власти", дающей этим "червям термидорианского перерождения" возможность жрать…
Относительно же того, какие слои общества составляют опору Сталина, Дмитриевский писал вот что: