Продолжаем говорить об источниках!., которыми руководствовался сочинитель "Взгляда". Мы, к крайнему сожалению, не можем сказать ни худа, ни добра о "Тульских писцовых книгах", потому что издатель этой старины давно уже поколебал наше доверие к своим археографическим изысканиям. Не смотря на наше уважение к некоторым трудам нашего Тулянина, мы не верим ему на слово. Вспомните: какими блестящими ошибками наполнялись его статьи в Телеграфе и Вивлиофике, изданных Н. А. Полевым. И теперь грустно подумать о слепом доверии его в родословную Гг. Кожиных, нелепейшую из родословных. И теперь не возможно без улыбки читать его настоятельного убеждения о том, будто бы в грамоте Меркулова, данной от Царя Симеона Бекбулатовича, слова: "первой день", зачеркнуты продолженною чертою…. Увы! во всем этом нет ни на волос правды. Как же нам, после; таких доказательств, безусловно, верить "Тульским писцовым книгам…"
Автор "Взгляда" ссылается на "Исторические сведения о Туле", и на "Краткое обозрение древних Русских зданий и других отечественных памятников" соч. А. Г. Глаголева. Статьи, имеющие неотъемлемое достоинство, но он, относительно Тульской Губернии, опираются все-таки на источники очень сомнительные…. Там, где будет говорено о древних зданиях в Туле, вы увидите, читатель наш благосклонный, что на некоторые из них не обращено надлежащего внимания.
Теперь о топографических, этнографических и статистических данных.
"Положение Тулы не живописно, говорит Г.Линк, – В сравнении с ближайшими окрестностями; она лежит в лощине (в долине?) и по этому ни с которой стороны не видно далеко". Сказав такую вопиющую неправду, автор как бы сжалился над своею родиною, и прибавляет: "лучший вид с Воронежской дороги, которая уже за несколько верст показывает Тулу по всем ее протяжении" Противоречие! Заметим, что лучший вид на Тулу не с Воронежской, а с Московской дороги.
"Положение Тулы не выгодно", продолжает автор "Взгляда", потому что "место, занимаемое ею, не ровно. Весною и осенью Тулица выступает из берегов своих и тогда вода…. затопляет даже Оружейную сторону и Чулкову слободу". Почтенный сочинитель немножко согрешил против истины: вешняя вода заливает только сады и огороды, лежащие к Упе и каналу, но не Оружейную сторону и Чулкову слободу.
"Следствием такого низменного и болотистого положения бывают болезни, на местах сухих и возвышенных мало или вовсе не известная". Дело идет о свойстве климата. Мы смело уверяем, что наш климат (как будто мы живем под 64 градусом северной широты!) здоров как нельзя лучше и, если у нас занемогают горячками и лихорадками, то, рассудите милостиво, в какой же стране мира сего не поражают народ такие болезни? Сравните число больных в Туле с больными в других губернских городах, и вы получите в итоге почти одни и те же цифры.
"Положение Тулы не безопасно". Автор разбираемой нами статьи негодует на кузницы находящиеся внутри города, и полагает от них главную причину пожаров. Напрасное опасение! Где, в каком уездном или губернском городе, в какой столице не бывает кузниц подле частных домов и лавок?
"Наружность Тулы бедна и неблаговидна. Тула вообще никогда не богата, теперь (в 1841 году) при всех ей оказанных пособиях, оскудела совершенно… – Ну, мы с этим не согласны и подаем апелляцию на автора – самому же автору. Как! Тула "никогда не была богатою?" Почтенный сочинитель! вы несправедливы. Если Тула не богата, разумеется, купеческими капиталами, которых впрочем, объявлено было в 1841 году слишком двести, то, скажите, какие же несметные богатства, например, Пензы, Полтавы, Перми, Уфы? Бедствия, постигнувшие Тулу в 1834 году и потом всю Губернию нашу в 1839 году, конечно, нанесли глубокие раны торговле, подорвали кредит и расстроили у многих состояние, пожар обезобразил наш город, – но теперь, теперь, благодаря Бога и благословляя щедроты Царя Русского, мы, Туляне, не заслуживаем эпитета "бедных", да и наружность нашего города можно назвать не только богатою, но даже роскошною. Взгляните беспристрастно на Тулу: она, – употребим обветшалое выражение риторов, – обновилась, как Феникс из пепла…. Неблагодарная наука статистика! Пройдет два, три года, и Факты ее утрачивают свою свежесть.
Наши замечания маловажны в сравнении с достоинством "Историко-Статистического взгляда". Мы говорили откровенно, и если почтенный автор примет замечания наши к сердцу – нам будет это очень неприятно, и мы заранее просим у него извинения в том, в чем не следовало бы извиняться.
(Другое роstscriptum, также в скобках, посвящаем мы двум поэтам, которых прежде не знали, поэтам, не без дарования, а создания их не без приятного, гармонического стиха. Мы говорим о И. М. Меринском и Д. А. Лихачеве).
Н. Андреев. Село Торхово.
Кстати присоединим! Здесь два замечания другого нашего Корреспондента, на известия в первой статье о Туле:
№ 2-й. Стр. 598-я, (во Внутренних Известиях), покойному Николаю Петровичу Свечину, приписана поэма Александроида, её сочинил Павел Иванович Свечин. – П. П. был изрядный Поэт, отличный Актёр и музыкант, ловкий говорун, остряк и красавец.
Там же, на стр. 601-й, сказано что В. А. Жуковский воспитывался у Дмитр. Гаврил. Постникова. Он проживал иногда у него, а не воспитывался.
Москвитянин, 1843. № 6
1949 г. Прогулки по Туле и путешествия по ее окрестностям
Есть на свете тяжёлые, неподвижные, чугунные люди, называющие себя основательными, которые хотели б, чтобы все удовольствия были из цельного длинного куска, как Александровская колонна, и не постигают поэзии отрывка.
Не успели мы отойти и 20 шагов от гауптвахты, как Тульский старожил остановился, приняв величественную позу и важный вид. Что бы это такое значило? Подумали мы, и в недоумении робко смотрели на нашего путеводителя; но, прочитав во взорах его, оживлённых мыслию, непременное желание говорить, мы успокоились и готовы были слушать дальнейшие рассказы старика.
Лет за 60 с небольшим тому назад, сказал он, погрузив конец своей суковатой трости в пыль, сметённую с площади, вот здесь, на самом этом месте находилось каменное строение с металлическими решётками в узких окнах, которого кровля из облитой черепицы отражала затейливые фантастические фигуры. Это каменное строение называлось в то время "мешок". На его месте теперь существует гауптвахта, в которой мы пили чай. Насупротив "мешка", была тюрьма (острог), упираясь другим фасом в Крапивенские ворота, эти ближайшие соседи вмещали в себя так называемый мешок – людей заключаемых за маловажные вины; тюрьма важнейших преступников. Но вот в той круглой башне, продолжал старик, указывая пальцем на юг, что на углу крепости, против девичьего монастыря, был "застенок, или "застенье". Об этих застеньях или застенках, имеем сведения только от иностранных писателей – Павла Иовия, Герберштейна, Олеария, которые подробно рассказывают о каждом из них с изумляющей подробностью. Летописцы и другие письменные наши памятники до XVIII века редко упоминают о них, а если и говорят о застенье, то умалчивают о том, что там делалось. Так, например, псковский летописец, изданный Академиком М.П.Погодиным, повествует, под 1550 годом: "губная изба стоит на большой улице (в крепости), При губной избе приделан застенок для сыскных дел". С открытия Тульской губернии, эта губная изба превращена в "мешок", а приделок сломан. В башне, о которой я вам говорил, все отверстия заделаны наглухо кирпичом, но сверху (с Кремлёвской стены) можно видеть пустую внутренность, потому что своды, бывшие в ней, выломаны. Толстые железные кольца, крюки и род болтов с дырами вделанные в стене, вот что свидетельствует о бывших временах. Говоря о "застенье" или "застенке" невольно вспомнишь о многозначительном выражении старины: "Слово и дело". Другое выражение старины также была пугалищем народа; но в моё время его редко уже слышали: я разумею "язык" технический термин, непонятный для вас, молодого поколения. "Языка ведут!" вопил народ и все бежали от него, как от человека поражённого чумой. Повторяю, что во второй половине прошедшего века "языков", редко уже важивали по улицам, площадям т базарам, и я не помню, чтобы когда-нибудь с ним встречался.
В моё время Кремль населяли народ всё нужный, должностной. Деревянные домики им принадлежавшие, загромождали всю площадь его; здесь были 4 улицы, Большая Пятницкая, Борисова, Жукова и Ламакина. Кстати заметим, что Жуков славился превосходным почерком: он писывал двумя пальцами: большим и указательным без помощи среднего. Помню, что по Кремлёвским улицам, в проливные дожди стояли огромные лужи; грязь была непроходимая, потому что мостовой ещё не существовало. Воеводский дом находился в Водяных ворот, на восток, Воеводская канцелярия на Севере, к Ивановским воротам, названным вероятно по монастырю, примыкала Ломакина улица. Таким образом, начальник города Тулы, живши в крепости, исполнял и должность коменданта.
Собеседник наш, рассказав о крепости, повёл нас к Предтечеву монастырю. Старик, находившийся под влиянием одной идеи: сообщит нам верные сведения о Туле, продолжал рассказывать следующее. Эта обитель веры и терпения достопримечательна как в нашем крае, так в истории Русской иерархии. Построение ее относят ко второй половине XVI века, к тому времени, когда город наш выдержал осаду, знаменитую в летописях Тулы. "В "Московском телеграфе" (забыл год и номер) напечатана была небольшая статейка о "Тульской писцовой книге", которую собиратель нашёл в куче бумажного хламу, не стоящего выделанного яйца. Статейка дышала свежестью известий, и мы читали её с жадностью. Потом в "Истории общественного образования Тульской губернии" помещён был отрывок из Писцовой книги. – В самом деле, как не порадоваться было такой находке, в которой подробно упоминается о Туле, как бы забытой летописцами; и собиратель поспешил объявить, что "Писцовая книга" свидетельствует о построении Предтечева монастыря "Тульскими боярами и посадскими людьми за избавление города от нападений Крымскаго Хана Девлет-Гирея". Так кажется? Этот письменный памятник, за неимением других документов, конечно, источник не маловажный для нас, Тулян; любителям старины отечественной любопытно было бы взглянуть на такую рукопись, которая решила вопрос окончательно. Может быть, и правда, что она действительно существует, а может быть и нет. Где теперь находится Тульская Писцовая книга – Бог её знает. С тех пор сочинители исторических сведений о Туле начали повторять то, что высказал Телеграф. Повторяйте, господа, повторяйте!. Ведь на совести нашей не лежит ответственность в истине. Как угодно, а я думаю, что не бесполезно было бы нашим провинциальным археографам отчётливее говорить о рукописях, находимых ими в архивах. Станется, что многие пожелают поверить списки с подлинниками. Мысль о поверке на месте списков с подлинниками подал мне М.П.Погодин, который заметил об этом в Телескопе 1832 г., № 24. Но не о том речь. Если писцовые книги свидетельствуют о построении Предтечева монастыря в Туле за избавление города от нападения Хана Девлет-Гирея, в 1552 г., то надобно думать, что обитель построена в продолжение 60-х годов XVI века. Из грамоты же писанной в 1640 г. К воеводе Замыцкому и напечатанной в Истории общественного образования Тульской губернии, что граждане и монашествующая братия просили Царя оставить за обителью мельницу за посадом на Упе, для того, будто бы "в монастыре церковь и колокольня, и городьба, и вельи ветхи, а строить их нечем". Спрашивается: неужели в каких-нибудь восемьдесят лет каменное строение до того могло обветшать, что требовало не медленного возобновления, тогда как Кремль (крепость), сооружённый в 1509 г. И обитель похвалы Божьей матери существуют и поныне.?. Странно! Впрочем, стоит ли спорить о времени: полвека больше, полвека меньше, ещё не прибавит знаменитости этой обители. Что же из этого следует поучительного для прагматика? Ровно ничего. Однако ж я не совсем, безусловно, соглашаюсь с известием Писцовой книги, относительно основания Предтечева монастыря. Знаем мы, кто, как и когда пописывал эти часто пустые произведения старины! Древняя архитектура церкви о трёх пирамидальных главах во имя Похвалы Божьей Матери, находящейся в сказанной обители, доказывает, что она едва ли принадлежит тому периоду времени, о котором возвестила эта рукопись. Во второй половине XVI века, уже не строили, кажется, подобных храмов. Без всякого сомнения, во всей России едва ли найдёте десять церквей с тремя пирамидальными главами. Это стиль древний, может быть, тип стиля истинного Русского, существованию которого напрасно не верит упорная заносчивость. Остаток такого зодчества можно видеть в Москве (я разумею Воскресенскую церковь, что в Гончарах, Ильи Пророка, что на Гороховом поле), в Серпухове и в некоторых других городах. Преосвященный Амвросий, автор "Истории Российской Иерархии", имел основательную причину заметить: "таковые (пирамидальные верхи) были на церкви Владимирского Георгиевского монастыря" (на Клязьме), говорит он, описывая наш Предтечев монастырь. А церковь Георгия Победоносца воздвигнута была в 1229 г., Георгием Долгоруким. Эти три вековые стража, главы которых увенчаны символами христианской веры, не изменяя друг другу, всё ещё стоят задумчивые и печальные, всё ещё грозны для духа тьмы и врага Слова. Правда, время наложило на них разрушительную свою руку, прикоснулось к ним губительным своим дыханием, покрыв члены старцев мхом и плесенью; но три вековые стража, презирая время, ещё долго, долго будут обозревать окрестности Тулы и вести таинственную речь с современником своим Кремлём, который также охраняет другую святыню – Тульский Кафедральный собор. Рассмотрим этот храм внимательно. (В ту пору мы находились уже на дворе монастыря, в нескольких шагах от церкви Похвалы Божией Матери). Не правда ли, продолжал наш путеводитель, что на нём лежат следы вкуса, или правильнее, безвкусия отдалённых веков. Посмотрите: окошки и двери сделаны без всякой симметрии, без размеров: одно другого больше, одно другого ниже. Нет ни внутреннего, ни внешнего украшения, которое бы останавливало бы взор наблюдателя, ищущего затейливых вычурностей в зодчестве. Какая бедность изобретательности! Какая грубость в формах! Как всё это тяжело, мрачно и угрюмо!. Но в этом отсутствии изящного я вижу глубокий смысл: зодчий, проникнутый религиозным чувством, думал, что всякое изящное искусство ничтожно в зданиях, назначенных для богослужения – "суета сует" потому что они посвящаются Тому, перед которым "тесна восстать и высота вселенной".
Рассказывая о древностях Тульских, старец, восхищённый предметом для него любезным, увлекался до энтузиазма, до поэзии, а мы этого-то в нём и не подозревали.
– Что осталось здесь от всеразрушающего времени? Продолжал он, обводя вокруг взором. Осталось немного. Храм во имя Похвалы Божьей матери, кельи монашествующих, небольшой двухэтажный дом, где теперь помещается духовная консистория и ее архив, западная башня, причт давно разобраны за ветхостью и, наконец, часть каменной ограды, близкой к падению. Вот всё, что уцелело до наших дней. Древность священная! Я преклоняюсь перед тобою мыслию, прибавил Тульский старожил, и мы вступили под тёмные своды храма, о котором он говорил. Когда мы вышли из церкви, древнейшей в городе, путеводитель наш, указывая на северную сторону двора, находящуюся между храмом и монастырскою стеной, сказал:
– Вот здесь было некогда кладбище этой обители. В грамоте Царя Михаила Фёдоровича, писанной в 1636 г., упоминается о том, что "били нам (то есть ему Государю) челом Туляне, дворяне и дети боярские всем городом на Туле, на посаде, наше богомолье монастырь Ивана Предтеча, и родители их, которые побиты на наших службах, и в осаде, со всякой осадной нужи, померли, лежат в том монастыре. "…В синоднике (мы видели его в алтаре) также упоминается о многих знаменитостях XVII века, которых прах с миром покоится в этой заштатной обители. (Он писан уставом на бумаге в четвёрку, некоторые оглавления и все начальные буквы киноварью. Этот синодик построил боярин дворецкий и оружейничий Богдан Матвеевич Хитрово; следовательно, лицо историческое). Сюда приносили гробы бедных иноков, в борьбе, в посте, в молитве совершавших труженический подвиг; сюда же парадная колесница привозила и гробы богатых. И что же мы видим? Смотрите! Теперь нет и признаков кладбища.
В Тульском Предтечеве монастыре управление было всегда игуменское, что доказывают грамоты, данные от Царей этой обители и хранящиеся в ее архиве. С учреждением духовных штатов (в 1764 г.) его исключили из штата монастырей; но монашествующие жили в нём до учреждения Тульской епархии. В старину, разумеется, в старину отдалённую – XV и XVI века – Коломенские и Каширские архиепископы имели свой архиерейский дом в каменном городе (крепости), находившийся у Пятницких ворот, на большой улице; о чём свидетельствует Писцовая книга Тульского посада. В 1799 году, преосвященный Мефодий первый прибыл в Предтечев монастырь, в звании епископа Тульского и Белёвского, где и занял настоятельские кельи, на месте которых построили дом собственно для Архиереев, с домовою церковью.
Литературные произведения Мефодия мало известны любителям духовного чтения. Он написал: "Первые три века церковной истории" на Латинском языке в одной книге, inquatro, которой нет в переводе. Архимандрит Иннокентий, сочиняя "Начертание церковной истории от библейских времён до XVIII века", если не руководствовался трудом Мефодия, то имел его в виду. Обладая твёрдою, высокою душою, умом светлым и образованным, он говорил небольшие поучения, (они все напечатаны), которые, надобно признаться, были примечательны более по обширной учёности автора, ежели в литературном отношении. С приездом Мефодия в Тулу всё приняло лучший вид. Строгий и справедливый, он, не смотря ни на какое лицо, преследовал зло и беззаконие на каждом шагу, но мщения в нём не было и тени, потому что он имел душу добрую и чувствительную. Доказательством этому может служить то, что он никого не сделал несчастным.
Мефодий оставил нас в 1804 году, будучи назначен Экзархом Грузии.