"Затяжной поворот" – первая последовательная, погодовая биография группы "Машина времени", охватывающая весь 40-летний на сегодняшний день творческий путь легендарного коллектива.
Содержание:
Интро 1
В главных ролях: 1
Часть I - "Я с детства выбрал верный путь, решил, чем буду заниматься…" 2
Глава первая - Инкубационный период 2
Глава вторая - От Таллина-76 до "Маленького принца" и развала 7
Глава третья - Покорение стадионов. Эра "поворота". Шекспир и Фагот 11
Глава четвертая - "Душа", "Рагу" и Заяц 18
Глава пятая - Перестройка. начало дискографии. Япония. Америка. "20 лет – немалый срок" 22
Часть II. "Однажды мир прогнется под нас" 26
Глава шестая - Возвращение "золотого" состава. "Синтез рекордз". Взятие Красной площади. Первые мемуары 26
Глава седьмая - Директор Сапунов. Навстречу орденам. Изгнание Подгородецкого 30
Глава восьмая - "50 на двоих". Державин. Путин. Маккартни. "Звезды не ездят в метро" 32
Глава девятая - Антология. Abbey Road. Тушино. "Привет" от Пети 37
Глава десятая - 40 лет. Еще не кода… 42
Михаил Марголис
Затяжной поворот: история группы "Машина времени"
Год 1982-й. "Многие из нас посвятили жизнь музыке, литературе, эстрадной режиссуре, и мы авторитетно заявляем, что пением выступление "Машины Времени" назвать нельзя" (отрывок из письма советских заслуженных деятелей искусства, вошедший в приснопамятную статью "Рагу из синей птицы", опубликованную в "Комсомольской правде").
Год 1999-й. Президент России Борис Ельцин наградил участников группы "Машина Времени" Орденами Почета "За заслуги в развитии музыкального искусства".
Первая половина 80-х. Услышав песню группы "Машина Времени" "Кого ты хотел удивить?" на одном из худсоветов, композитор Микаэл Таривердиев спросил своих коллег: "Простите, пожалуйста, а кто эти молодые люди? У них есть художественный руководитель?" – "Да. Вот, Андрей Макаревич у них пишет песни". – "Он кто?" – "Архитектор". – "Ну, так пусть и занимается архитектурой. Давайте, каждый будет заниматься своим делом". На этом худсовет закончился.
Год 2003-й. Президент России Владимир Путин вручил музыканту Андрею Макаревичу орден "За заслуги перед Отечеством" IV степени.
Интро
Действующие и бывшие "машинисты" рано взялись за мемуары, и у поклонников "МВ" уже, полагаю, сформировалась определенная ретроспективная библиотечка. В нее можно зачислить не только писательские труды Андрея Макаревича, Максима Капитановского, Петра Подгородецкого, но и массу блуждающих в Интернете и печатной прессе воспоминаний людей, так или иначе, в разные периоды причастных к группе.
Однако "Машина" едет и едет. Четыре десятилетия! И ее история ширится и переосмысливается. Столь дальнобойного и гиперуспешного рейса в отечественной рок-музыке не получилось ни у кого и вряд ли получится в обозримом будущем. Один этот факт делает "Машину Времени" уникальным в наших палестинах явлением. Начав как советские "битлы", Макар со товарищи к сегодняшнему дню превратились в российских "роллингов", по крайней мере, с хронологической и статусной точек зрения.
А еще "Машина Времени" – ровесница телепрограммы "Время" и такой же, как эта священная новостная передача "на первой кнопке", брэнд, связующий поколения. Той страны и строя, где они родились, давно нет, а "Машина" и "Время" есть.
Однокласснику Макаревича по 19-й московской английской спецшколе и участнику самого первого состава "МВ" Юре Борзову, ткнув пальцем в небо, удалось попасть в судьбоносное словосочетание. "Он предложил назвать группу " Дюрапонские паровики " , и он же придумал вариант " Машины Времени " ", – вспоминает Макар. "Тогда все словосочетания звучали во множественном числе. Я выбрал второе название, как более простое и легкое для понимания. Без всяких подтекстов. Просто хотелось красиво и почуднее – так было модно". Подтекст, а вернее суть, это название обрело с годами. Дискография "МВ", вагон ее хитов стали саундтреком к советско-российской истории второй половины прошлого века. Перематывая его взад-вперед, действительно можно путешествовать во времени…
Так вышло, что я оказался первым автором без "машинистского" прошлого, кто взялся за летопись "МВ". И от каждого из нынешних участников группы получил какой-нибудь дельный совет. Один, например, почему-то предостерег: "Смотри, если ты артиста не очень любишь, хорошей книжки не получится", а другой напутствовал: "Главное, чтобы вышла разносторонняя история, а не Евангелие от Макара". На практике такие советы мне не пригодились. Попросту говоря, они были лишними. Но, запомнилось, с каким неравнодушием друг к другу и к делу своей жизни "машинисты" их произносили. В какой бы толстокожести и буржуазности не упрекали этих звезд, которые давно "не ездят в метро", скептики и отдельные вчерашние соратники, в них все еще улавливается что-то от длинноволосых молодых рокеров, мотавшихся в 70-е на полулегальные сейшены по студенческим общагам и летним крымским лагерям. Во всяком случае, вспоминать о далеких временах они готовы часами…
Из тех, чью сегодняшнюю прямую речь непременно хотелось включить в книгу, я недосчитался троих: давно пропавшего без вести бедового клавишника "Машины" 80-х Александра Зайцева, его предшественника и сменщика на том же посту Петра Подгородецкого (написавшего год назад скандальные мемуары " " Машина " с евреями" и теперь заявившего мне: "Больше этой темой не интересуюсь. Я все сказал") и одного из основателей "МВ", давно покинувшего родину Сергея Кавагоэ. В последнее время Кава, осевший в Канаде, находился в жесточайшем кризисе. "Машинисты" контакт с ним фактически утратили. Существовал электронный адрес Сергея, на который я несколько раз отправлял послания, остававшиеся без ответа. Когда книга была уже фактически завершена, из-за океана пришло скорбное известие: Кавагое умер в ванной своей квартиры от острой сердечной недостаточности. Ему было 55. Прошу учесть, что все высказывания о Каве на страницах этой книги сделаны до его смерти.
В главных ролях:
Андрей Макаревич, Макар – один из создателей "Машины Времени", ее бессменный рулевой, основной автор, фронтмен, гитарист, сказитель, телезвезда, орденоносец, народный артист России… Ну, что тут долго распинаться: все и так всё знают.
Александр Кутиков – бас-гитарист, вокалист, саундпродюсер и автор многих хитов "Машины". Дважды отлучался из группы, но сейчас уже кажется, что он был в "МВ" всегда. Глава компании "Sintez Records", издающей альбомы "Машины Времени" и владеющей фактически всем ее каталогом.
Евгений Маргулис, Гуля – гитарист, вокалист, автор "Машины", ее блюзовое настроение и особое концертное обаяние. Уходил из команды надолго, приходил случайно. Его нынешнее участие в "МВ" – наглядное подтверждение тезиса о том, что нет ничего более постоянного, чем временное.
Валерий Ефремов – барабанщик "МВ" с 1979 года и по сей день. Возможно, самый бесстрастный музыкант в этом амплуа. Зато образцово надежен в профессиональном и человеческом плане. Чем и дорог коллегам по группе. Не поет, не пишет, не пляшет, избегает даже минимальной публичности вне сцены. В свободное от основной работы время занимается спортом.
Андрей Державин – бывший "сталкер" отечественной попсы, на излете прошлого века рекрутированный в вечную "Машину" на должность клавишника. Занимает ее и поныне. По сравнению с другими участниками группы – салага, но быстро проявил себя так, что "деды" его зауважали и даже полюбили, почти как "сына полка".
Алексей Романов – один из корифеев русского рока, лидер группы "Воскресение", с которой "МВ" связана незримыми узами многие десятилетия. В середине 70-х некоторое время был вокалистом "Машины". Друг Макара со студенческих лет. Собственно, и всем другим "машинистам" друг примерно с той же поры.
Борис Гребенщиков, БГ – хранитель группы "Аквариум", сэнсей отечественного рок-н-ролла, "человек от которого сияние исходит"… Что еще перечислить? Собеседник Макара с 1976 года и до сего момента. Как и Андрей Вадимович награжден Орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени.
Максим Капитановский – барабанщик "Машины" начала 70-х. С 1983-го по 1994 год работал концертным звукорежиссером "МВ". Большой и старший по возрасту приятель Макаревича, один из летописцев группы, часть карьеры проведший в советских эстрадных ВИА. Был главным редактором газеты "Смак".
Александр Бутузов, Фагот – столичный тусовщик-"семидесятник", поэт, меломан, хроникер эпохи. Был штатным чтецом-декламатором "Машины" времен программы "Маленький принц" и комсоргом группы. Выведен из состава за систематические нарушения режима и попадания в вытрезвитель.
Владимир Сапунов – с 1994-го года бессменный директор "МВ", безмерно уважаемый всеми "машинистами" за эрудицию и порядочность. Является так же директором группы "Воскресение", братом ее солиста Андрея Сапунова и инициатором известного проекта "50 на двоих", в котором "Машина" и "воскресники" объединились для нескольких выступлений.
Часть I
"Я с детства выбрал верный путь, решил, чем буду заниматься…"
Глава первая
Инкубационный период
Сборка "Машины" началась в ту эпоху, когда во Франции бушевали страсти по недавним студенческим парижским волнениям, окрещенным революцией. В Америке Дженнис Джоплин, Джо Кокер, Grateful Dead, Джимми Хендрикс, Джоан Баэз, Jefferson Airplane, Карлос Сантана, Джо Кокер, Cream раскачивали эпохальный Вудстокский фестиваль. В Англии дебютировали Led Zeppelin и Deep Purple, а группа Beatles, напротив, доживала последние дни. Тем не менее, именно прогрессирующая "битломания" нескольких московских школьников – Андрея Макаревича, Юрия Борзова, Игоря Мазаева, Сергея Кавагоэ и быстро примкнувшего к ним Александра Кутикова – в 1969 году вывела на просторы обособленного от прогрессивного человечества Советского Союза самодельную "Машину Времени", умудрившуюся с гиком пронестись сквозь череду исторических процессов и трансформаций современной музыки и лихо вкатиться в новое тысячелетие в ранге главного российского рок-тяжеловеса.
Справедливости ради надо, конечно, упомянуть предтечу "Машины", ансамбль The Kids и входивших в него Александра Иванова, Павла Рубена, но это уж слишком глубокое бурение. Все-такивышеупомянутый квинтет более подходит на роль стартового состава непотопляемого российского бэнда.
Глядя из сегодняшнего далека на то, "как все начиналось", понимаешь, что где-то по дороге "машинисты", и прежде всего Макар, сотворили определенное чудо. Исходные данные и первые шаги "МВ" смотрелись скромно, где-то даже робко, и того, что "мир прогнется" под эту группу, не предвещали.
Андрей Макаревич
В старших классах мы с моим одноклассником Женькой Прохоровым, царство ему небесное, писали какие-то стебовые стихи, чтоб не было скучно на уроках. Иногда по строчке, иногда по строфе. Глумились над советской пропагандой. Пародировали ура-патриотические вирши. У меня где-то лежат три тетрадки этих стихов, которые мы подписывали "Первое литературное объединение". Они были красиво оформлены, ходили по рукам в классе и вызывали большую радость. "Люди к счастью идут, потому что в наш век все дороги ведут к коммунизму, чтобы мирно и счастливо жил человек, укрепляя родную отчизну…". Так вот и прочая хрень.
А с Мишкой Яшиным, другим моим одноклассником, мы пели бардовские песни, которых он знал великое множество. А я не знал. Но это было интересно и модно. Они звучали повсюду – в походах, в электричках, во дворах. Визбор, Ким…
Параллельно мне нравилось какое-то кантри. Не Боб Дилан. Он коснулся нас позже, а что-то, типа "Питер, Пол энд Мэри". В первом школьном ансамбле, где я участвовал, присутствовали две девочки, к одной из которых, Ларисе Кашперко, я был сильно не равнодушен, и мы с ними старались красиво, на три голоса, петь всякую кантри-музыку.
Освоение гитары я начал с того, что мой товарищ из десятого класса Слава Мотовилов, странный такой, долговязый, нездоровый человек, месяцами проводивший лежа в постели, показал мне три аккорда на семиструнке, с помощью которых исполнил песню Высоцкого "Солдаты группы "Центр"". На каникулы я взял у Славы ту гитарку, и пару недель эти три аккорда долбал нещадно. Потом уже стал искать что-то самостоятельно. Играть на гитаре тогда было очень престижно, да и сам вид этого инструмента, его звук, запах мне очень нравились.
Алексей Романов
Я приглядел Макара еще когда он был школьником и ездил в метро куда-то на "Кропоткинскую", а садился на "Фрунзенской". Школьник был еще тот. Худенький, но по росту уже вышедший из того размера формы, который носил. Рукава пиджака и брюки были ему коротки, вместо портфеля в руках – кусок кожи, бывшей когда-то портфелем. Желтая такая, свиная кожа, клево украшенная динозаврами, нарисованными шариковой ручкой. Ну, и прическа "воронье гнездо", а-ля Боб Дилан.
Я ездил почти тем же маршрутом, что и он, от "Университета" до "Дзержинской" (нынешняя "Лубянка"). И вот, значит, несколько остановок наблюдал столь колоритного ученика. Мы довольно часто случайно встречались. Наверное, это было связно с тем, что садились в конкретный вагон, из которого было удобнее выходить в город или на пересадку.
Андрей Макаревич
В ту пору я был хиппи. Мы прочитали в журнале "Вокруг света" большой репортаж советского зарубежного собкора "Хождение в Хиппляндию", где он рассказывал, как попал в хипповскую коммуну, встретился с ее лидером, который посвятил его в тонкости идеологии хиппи. Нам это страшно понравилось. Идеология была принята сразу.
Но еще раньше мы услышали "битлов", и тогда же к нам в школу приехали "Атланты", уже игравшие громко, на настоящих инструментах. Мы, конечно, рехнулись. Это был шок. В нашей школе тоже существовала своя группа, но гитары у ее участников были выпилены из фанеры и подключались к проигрывателю "Юность". Они, конечно, играли по нашим понятиям замечательно, но по сравнению с "Атлантами" это никуда не годилось. Тут уже была настоящая бит-группа.
А "Битлз" для нас являлись самыми главными. Часами, после школы, сидели с ребятами у меня дома, слушали музыку, пили портвейн и спорили до дикой хрипоты, вот, кто эту песню поет – Леннон или Маккартни, и вообще, "Битлз" это или не "Битлз"? Потому что масса записей к нам попадала случайно. Переписываешь у кого-то бобину, черт знает, что на ней – какие-то группы… Три там голоса или два, каков расклад по инструментам…До драк практически доходило при выяснении этих фактов.
Одноклассники и прочие школьные знакомые, не помешанные на "битлах", для нас не существовали и проходили мимо. А мы, наверное, вызывали у них какую-то смесь уважения и восхищения, поскольку пребывали в совершенно своем мире и разговаривали о чем-то, им неведомом. Каждый день собирали по крупицам информацию. Например, "битлы" записали пластинку "Сержант Пеппер". Нам она поначалу не очень понравилась, как и тогдашние усы и костюмы "битлов". Какого черта они нарядились?! Но уже на третий день мы "въехали" в этот альбом абсолютно. И поняли, что эта музыка не для исполнения на концертах, а просто для медитации. У нас, вообще, случился ужасный конфликт в своем кругу, потому что ребята хотели играть битловские вещи, а я им объяснял, что это невозможно, ибо "Битлз" слишком хорошо поют. А в нашем варианте это будет отвратительно. Надо играть "роллингов", потому что они поют примерно как мы, и у нас выйдет более похоже. И "роллингов" или "Monkeys" мы играли тогда значительно больше.
Передовая информация долетала до нас в те годы, конечно, с опозданием. И "Вудсток-69" нам чуть позже достался, где-то в 70–71 годах. Его открыл нам Стас Намин. Мы слушали выступавших там артистов с утра до ночи, но к "битлам", все равно не остыли. Мы ими еще не наелись.
Появление Кавы в нашей компании стало колоссальным толчком, потому что у него уже были две настоящие электрические гитары и маленький усилитель. С их помощью можно было извлечь звук, который мы слышали на фирменных пластинках. Там даже имелось тремоло. Это сводило с ума. Я мог просто с утра до ночи сидеть и дергать за струны.
Репетировали вы тогда в школе, что несколько неожиданно. Вот уж откуда волосатых парней с электрогитарами советские педагоги должны были гнать в первую очередь!
У нас была учительница физики Тамара Александровна, которая нам благоволила. Она разрешала нам собираться в ее кабинете после уроков, и мало того, договорилась с завхозом, которого звали Федор Федорович Федоткин, чтобы он нам иногда давал установку "Кинап", которую использовали для показа учебных фильмов. Там были, на минуточку, две колонки по 12,5 ватт, очень громких. В них втыкались микрофон, гитара, и все получалось почти как надо.
Впрочем, так уж безоблачно все не было. Одна учительница потворствовала нашему увлечению, а несколько других ненавидели за это. Я, например, терпеть не мог химию, а химичка не любила меня и то, чем мы занимались. Приходилось нередко получать двойки и прогуливать ее уроки. С физкультурником, Игорем Павловичем, могла произойти та же история, но мы с ним договорились: он освобождает меня от физкультуры, а я за это учу его играть на гитаре. Ему очень хотелось петь песни Высоцкого.
Твой отец Вадим Григорьевич, известный архитектор, чем-то мог вам помочь?
Только тем, что постоянно слушал дома разную хорошую музыку, массу джаза, качественную западную эстраду и не препятствовал нашим занятиям. Мало того, как только нам что-то стало нужно, он из каждой своей зарубежной командировки, тратя все деньги, привозил то, что мы ему заказывали. Какие-нибудь динамики, струны, гитару, усилитель. В общем, снабжал нас, как мог.