"Помощницы СС" носили серые однобортные кители, застегивавшиеся натри пуговицы и отороченные по воротнику серебряным кантом, поэтому их, так же как и связисток вермахта, часто именовали "серыми мышками". Китель имел три кармана: два с прямоугольными, не застегивающимися на пуговицы клапанами - в нижней части, а еще один - открытый - на груди слева. К кителю полагались такого же цвета юбка стандартной длины - то есть чуть ниже колена, а также черные туфли. А вот отличительная черта - руны СС - в отличие от сотрудников СД и полиции безопасности женщинам из вспомогательной службы СС носить разрешалось. Правда, не на петлицах (которых у них вообще не было). Черная овальная нашивка с вышитыми серебристыми нитками или алюминиевой проволокой рунами СС размещалась на нагрудном кармане. В верхней части левого рукава - как и в случае со всеми остальными чинами СС, носившими серую или полевую униформу, - размещался орел в версии СС: своеобразная замена партийной повязки. Иногда - но не всегда - связистки носили на том же левом рукаве, но ниже локтя, черную ромбическую нашивку с серебристой молнией (однако на многих фотографиях того периода такой "ромб" отсутствует). Под китель надевалась белая блузка с воротничком под горло, а вот галстука, который придавал Барбаре некоторую мужественность и строгость, "эсэсовки" не носили.
Авторам фильма повезло, что по сценарию все сцены с Барбарой происходили исключительно в помещении, а то было бы очень потешно посмотреть ее в фуражке с мертвой головой на тулье. Фуражка же была в Германии исключительно мужским головным убором, женщинам она ни в коем случае не полагалась. Те же "помощницы СС" носили исключительно пилотку - но и то не такую, как мужчины из СС. Пилотка была из черной шерсти, но бортиков, какие были на "мужских" вариантах, у нее не было. Причем здесь у СС было свое "ноу-хау", еще больше подчеркивавшее мужское начало этой организации: если для сотрудников вспомогательных служб вермахта пилотки чаще всего шились по образцу мужских, то в СС для них был разработан особый "женский" покрой. Также не полагалась женщинам и мертвая голова - череп со скрещенными костями, который в СС носили на фуражке вместо кокарды. У женщин на пилотку спереди крепился только орел СС (тот, который с удлиненными средними перьями).
Заканчивая разговор о форме "эсэсовок", добавим (что уже не имеет отношения к фильму, а нужно лишь, чтобы поставить на этой теме точку), что "военные помощницы СС" носили такую же униформу, за тем исключением, что никаких нагрудных с рунами СС или нарукавных нашивок у них не было, - так, например, одевались сотрудницы женских отделений концентрационных лагерей.
Однако не только с Барбарой в "Семнадцати мгновениях" произошла накладка. Видимо, женские службы Германии не входили в число вопросов, в которых консультанты фильма разбирались, - правда, вообще сложно сказать, в чем они разбирались, возможно, читатель, прочитав эту книгу, сам ответит на этот вопрос… И это при том, что женщины в форме появляются в фильме лишь эпизодически. Чаще всего зрители на это просто не обращают внимания - и действительно, для сюжета фильма совершенно безразлично, как одеты лишь изредка появляющиеся персонажи. Но тем не менее, раз уж мы взялись столь подробно разбирать показанное в фильме, обойти этот вопрос было бы просто неприлично.
С медсестрами в "Семнадцати мгновениях весны" мы встречаемся в сценах, связанных в Кэт (Катей Козловой), - сначала во время ее родов, а затем при посещении Штирлицем и агентом гестапо больницы - клиники Шарите. Кроме того, медперсонал появляется и в приюте, откуда Гельмут Кальдер забирает свою маленькую дочку Урсулу. Авторы фильма долго не раздумывали, как им одеть медперсонал. Что может быть проще? Во всех странах врачи и медсестры носят белые халаты - это, так сказать, визитная карточка врачей. А чтобы отличить их от наших медсестер, им на левую руку костюмеры одели повязку, вид которой несколько странен. Эта повязка выглядит практически так же, как и партийная со свастикой - то есть красная с белым кругом, - с тем отличием, что в белом круге помещается не черная свастика, а красный крест (в сцене в приюте медсестры повязки, впрочем, не носят - они просто в белых халатах). Причем эти повязки медсестры в клинике носят всегда - даже во время операции. Это, конечно же, вызывает вопросы, ведь повязка не слишком удобная штука и во время операции может помешать. Поэтому, конечно, ни в Германии, ни в других странах во время операций никаких повязок не носили.
Тем не менее у медсестер Красного Креста - а весь младший медперсонал в Германии числился в рядах именно этой организации - повязка при форменной одежде все же была. Правда, была она другой и на партийную похожа не была. На левом рукаве они носили белую нарукавную повязку с красным крестом; над крестом полукругом черными готическими буквами было написано слово "Deutsches", а под крестом - "Rotes Kreuz" (то есть "Германский Красный Крест"). Причем во время войны довольно часто медсестры носили упрощенный вариант белой повязки - только с Красным Крестом, без надписи. Но вот с униформой в фильме вышла ошибка. Дело в том, что Германия была, если так можно сказать, униформированным государством: все многочисленные организации - и партийные, и общественные, и государственные - имели свою собственную униформу и знаки различия. Не остался в стороне и Красный Крест, функционеры которого не могли согласиться для своих медсестер с примитивными белыми халатами. В результате младший медицинский персонал имел собственную форму, пусть и не очень яркую, но все же не такую банальную, как обычные белые халаты.
Стандартная форма медицинских сестер Германского Красного Креста в военное время включала в себя серую блузку (спереди на которой было множество плиссированных вертикальных складок) со сменным белым воротничком - его было удобно стирать. Вместе с блузкой серую же юбку с двумя передними складками и боковыми вертикальными врезными карманами. На правом рукаве медсестры носили черную треугольную матерчатую нашивку Германского Красного Креста (с национальной эмблемой в виде орла с опущенными крыльями, расположенного над названием района, где работала медсестра), а на левом - уже упоминавшуюся выше повязку. Воротничок застегивался на верхнюю пуговицу и носился вместе с эмалированной брошью Германского Красного Креста под самым горлом. На голове сестры носили накрахмаленные белые шапочки, по переднему краю которых пришивалась лента с изображением красных крестов и литер "RK". При работе в больнице медсестры надевали белый передник, обычно с прикрывающей грудь верхней частью и наплечными лямками, а также большим карманом впереди с правой стороны. Форму дополняли белые чулки и черные туфли со шнурками.
Обязательными для ношения были броши. В основном, медсестры носили круглую эмалированную брошь белого цвета с черным эмалированным орлом DRK, сжимающим в лапах красный крест (на груди орла - белая свастика). По краю броши проходила черная кайма с готической надписью "Deutsches Rotes Kreuz - Schwesternschaft". Более старшие чины - а в Красном Кресте существовала собственная иерархия - носили особые броши, которые, таким образом, были некоторым дополнением к знакам различия, помещавшимся на воротничке. Кроме того, Красный Крест имел свои награды и знаки отличия, которыми награждались медсестры за долгую и беспорочную службу, - в фильме мы, конечно же, ничего подобного не увидели. (Вообще одетые в подобную форму санитарки в фильме смотрелись бы значительно выгоднее, и для того, чтобы они не напоминали наших медсестер, не пришлось бы выдумывать несуществующую повязку.)
Еще одна девушка в униформе появляется лишь на короткое мгновение в бомбоубежище, куда приходит Кэт с детьми (11-я серия), - она помогает оказавшимся здесь людям, приносит воду, пеленки и т. д. Судя по форме, она состоит в Союзе немецких девушек, молодежной женской организации в составе Гитлерюгенда, которая объединяла в своих рядах девушек в возрасте 14–21 года. В целом одетые на ней белая блузка, темная юбка и галстук (типа пионерского) вполне соответствуют действительности, хотя фильм черно-белый и поэтому цвета юбки и галстука определить сложно (у меня создалось впечатление, что цвета несколько не те, что надо, - но это исключительно личное впечатление). В то же время, если придираться, то покрой и ее формы напоминает положенный лишь отдаленно. При выполнении вспомогательных работ - то есть именно в нашем случае - девушки носили белую поплиновую блузку с длинными рукавами, застегивающуюся спереди на четыре пуговицы. На блузке было два нагрудных кармана, причем во время войны они стали застегиваться на небольшие перламутровые пуговицы. С блузкой носили темно-синюю юбку со шлейками для ремня на талии, складкой впереди по центру и застегивавшимся на пуговицы разрезом слева. Два внутренних передних кармана на юбке закрывались клапанами, застегивающимися на пуговицы. На шее же девушки носили не завязанный узлом галстук, а черный шарф скользящим узлом (или специальным кожаным кольцом - "воггле"). А вот пилотки, которую носит на голове эпизодический персонаж "Мгновений", девушкам из Союза положено не было.
Заканчивая разговор о появляющихся в фильме женщинах, остановимся и еще на одном аспекте. Отрицательный образ Барбары подчеркивают и ее рассуждения о любви и сексе, которые явно должны были вызвать неприязнь у советского зрителя. Однако, вкладывая в уста Барбары якобы квинтессенцию нацистского представления о женщине и браке, Юлиан Семенов, по-моему, сам запутался, создав некий коктейль из противоречащих друг другу фраз. Итак, разговор за столом (отмечается день рождения Барбары на радиоквартире) между Барбарой, Гельмутом и Кэт в 7-й серии идет следующим образом:
" Барбара : Рожать и кормить - вот задача женщины. Все остальное - химера. Люди должны стать здоровыми и сильными. Нет ничего чище животных инстинктов. Я не боюсь говорить об этом открыто.
Гельмут : Это как? Сегодня с одним, завтра с другим, а послезавтра с третьим?
Барбара : Это гнусность. Семья свята и незыблема. Но разве в постели с мужем, с главой дома, я не могу также наслаждаться силой любви, как если бы он был и вторым, и третьим, и четвертым? Надо освободить себя от стыдливости - это тоже химера…"
Если вчитаться в эти слова, невольно возникают противоречивые чувства - в фильме это не так заметно: фраза сказана, точно слова не запомнились, но осталось некое неприятное чувство - поставленная автором цель достигнута. А между тем большая часть экзерсисов Барбары - то, что касается "свободной любви", - больше подходит не фанатичной нацистке, а, скорее, Александре Михайловне Коллонтай, которая в начале XX века была в России одной из главных проповедниц "свободной любви" (и, кстати, сама ее совсем не чуралась). "Надо освободить себя от стыдливости" - это как раз из ее репертуара (авторы в очередной раз приписали "заслуги" советского режима нацистам). А вот постулат "рожать и кормить детей - вот задача женщины" хотя и, огрубленной форме, но все же напоминает нацистский лозунг: "Женщина - это продолжательница рода, носительница домашних добродетелей и хранительница домашнего очага". Хотя дать возможность сказать подобные слова Барбаре было совершенно нельзя - подобный лозунг вряд ли бы вызвал бы отвращение у советского зрителя.
Особенностью нацистской женской политики было полное отрицание феминизма и женской эмансипации. Гитлер так выразил сущность положения женщин при нацизме: "Мир мужчины - это государство, это борьба за общность, то есть, можно сказать, что мир женщины меньше. Ее мир - это семья, муж, дети и дом. Но где был бы большой мир, если бы не было малого? Большой мир строится на малом: мужчина проявляет мужество на поле боя, женщина же самоутверждается в самоотдаче, в страдании и работе. Каждый ребенок, которого она производит на свет, - это ее битва, выигранная за существование своего народа" (это его слова, сказанные на Партийном съезде в Нюрнберге в 1934 году).
При этом очень значительное место нацисты отводили семье: незамужние женщины, холостые мужчины, также как и бездетные женщины, были объявлены ненормальным явлением, и государство делало все возможное, чтобы исправить положение (гомосексуализм здесь вообще не стоит упоминать - это было просто преступление против рейха, приравненное к абортам). Идеализируя женщину-мать, нацисты одновременно ставили ее в положение, полностью зависимое от мужчины. Но вот для половой распущенности, которая сквозит в словах Барбары (вступая в противоречие с другими ее же заявлениями), там места не было.
Немецкого языка надо знать
В этой, последней, главе, посвященной "Семнадцати мгновениям весны", собраны разрозненные нестыковки, не вошедшие в предыдущие главы. Кроме того, ниже мы упомянем и откровенные "ляпы", без которых, впрочем, не обходится ни один фильм, и, заметим, их количество на порядок меньше, чем в современных художественных фильмах (не говоря уж о скороспелых сериалах). Кстати, именно в число этих огрехов и входят те самые известные 12 или 15 "киноляпов" "Мгновений", который уже несколько лет кочуют по Интернету с сайта на сайт. Ниже мы увидим, что их несколько больше.
* * *
Основные события разворачиваются в Берлине и других немецко-язычных городах что, естественно, сопровождается большим количеством немецкого теста - это вывески, объявления, надписи. В принципе, подавляющее большинство из них написано правильно, даже такие достаточно оригинальные обороты, как надпись на указателе "В бомбоубежище" - Eingang zum LSR - и вывеска на комнате специальной связи (кабинет № 208) "Посторонним вход строго воспрещен" - Unbefugen EINTRITT strengstens verboten (если дословно: "Без разрешения вход строго запрещен"). И это вполне объяснимо: авторы обязательно должны были привлечь людей, знающих немецкий язык (не говоря уже о том, что ряд актеров из фильма были немцами). Но, несмотря на все это, несколько ошибок в немецких названиях, появляющихся в фильме, все же умудрились допустить. Причем ошибок достаточно грубых, и в обоих случаях авторы перемудрили.
Какая среди наших соотечественников самая известная улица в столице Швейцарии городе Берне? Уверен, что подавляющее большинство, не задумываясь, ответят: "Цветочная улица". Именно там закончил свою жизнь очаровательный профессор Плейшнер, выбросившийся из окна дома № 9. Несколько раз - если точно, то два, причем в разных сериях - камера крупным планом показывает висящую на доме, видимо, синюю табличку, на которой белыми буквами выведено по-немецки название улицы: ВlümenStraße. Все вроде бы хорошо, но название улицы написано с орфографической ошибкой! По-немецки Цветочная улица будет писаться Blumenstraße, то есть третья буква просто U, а не Ü - "у умлёут" (над литерой ставится две точки). Необходимость в "ü" в немецком вызвано тем, что "и" звучит как "у", тогда как "ü" смягчает предыдущую согласную и произносится как "ю". Вот здесь-то авторы фильма и допустили грубую ошибку: по-немецки Цветочная улица читается как Блюменштрассе (то есть именно с "ю"), но все дело в том, что "L" в немецком уже само по себе мягкое и необходимости в использовании "у умлёут" нет. А может, это было еще одним сигналом провала: перед арестом советский агент успел поменять табличку с названием улицы, чтобы предупредить Плейшнера? Но он не заметил, хотя должен был - немецкий профессор все-таки…
Но если история с написанием Блюменштрассе достаточно широко известна, то другая ошибка как-то прошла мимо внимательных зрителей. В 1-й серии мы становимся свидетелями, как Штирлиц привозит вызволенного им из застенков пастора Шлага в занятный кабачок. Название кабачка видно хорошо, оно написано крупными буквами: "Zum GROBEN GOTTLIEB". Еще раз вывеска появится в 5-й серии - когда Штирлиц едет на встречу с Борманом и минует это питейное заведение. Что же означает это название в переводе на русский? В 4-й серии пастор Шлаг, беседуя со Штирлицем, вспоминает об их посещении этого кабачка и упоминает, что тот имел "смешное название - "Пухлый Готтлиб"". Вот тут-то и начинаются недоразумения. С "Zum" и "Gottlieb" все вроде ясно - первое предлог, второе имя (хотя, в принципе, переводить надо не "Пухлый Готтлиб", а "У пухлого Готтлиба", что, кстати, довольно характерно для европейских кабачков), а вот с "Groben" проблема. Дело в том, что "Grob" по-немецки переводится не как "пухлый", а как "грубый". Но тогда возникает вопрос: владелец кабачка, что - слишком большой оригинал, чтобы так называть свое заведение? Оказывается, что нет, это не он оригинал, а у авторов по немецкому было отнюдь не "пять". На месте "GROBEN" должно стоять другое слово, очень даже похожее по написанию - "GROßEN", то есть "большой", или, если хотите, "толстый, пухлый". В данном случае "ß" - довольно редко употребляющая в немецком языке буква - означает всего лишь двойное "S" - то есть "SS".
Кстати, с этим кабачком связана и еще одна сцена: все в той же 5-й серии Штирлиц заходил в "Пухлого Готтлиба", и хозяин радостно приветствует его: "Есть твое пиво. Сегодня баварское есть… Война не война, а как баварское появится, все тут как тут". А затем добавляет: "Давно тебя не было". Конечно, баварское пиво очень хорошее, но все же Бавария довольно значительная по размерам германская земля, и сортов пива там очень много, чтобы просто объединить их все под одной маркой "баварское". Это не СССР 70-х годов XX века, где пиво было одного сорта - "Жигулевское", а другие вроде "Московского" или "Ячменного колоса" были уже чуть ли не элитными сортами. Это у нас можно было сказать "баварское", и клиент начинал млеть, и его уже больше ничего не интересовало. А в Баварии между сортами пива большая разница: тот же "Лёвенброй" совсем не похож на "Францисканер" или "Хофброй". С памятью у хозяина кабачка тоже не все в порядке: он говорит, что Штирлица "давно не было", но ведь наш разведчик возил именно сюда пастора Шлага 12 февраля 1945 года, а теперь на дворе было всего-то 2 марта. Хотя, возможно, раньше Штирлиц шлялся в "Пухлого Готтлиба" каждый день. И это при том, что его любимым кабачком был явно "Элефант"!
Кстати, с названием улиц в фильме произошла еще одна накладка: если ВlümenStraße написано через "ß", то Mozartstrasse - там, где находится приют с дочкой Гельмута - через "ss". Обратим также внимание на вывеску на детском приюте "Kinderheim NSDAP". Вообще-то НСДАП - нацистская партия - своих детских приютов не имела, этим занимались другие общественные и благотворительные организации. Но даже если предположить, что такой партийный детский приют существовал, то вывеска "Kinderheim NSDAP" написана с ошибкой: надо писать либо "Kinderheim der NSDAP" либо "NSDAP-Kinderheim".