* * *
Кстати о Гомере и Гоголе: та же газета продолжает уверять (см. № 285), будто "Отечественные записки" величают Гоголя – Гомером… Просим покорнейше указать хоть одну страницу в "Отечественных записках", где была бы хоть одна строка, доказывающая справедливость такого обвинения. В "Отечественных записках", напротив, несколько раз было писано против тех господ, которые сочинили небывалое сходство Гоголя с Гомером, и раз была напечатана большая статья в опровержение этих странностей ("Отечественные записки", 1842, № XI). Как же назвать эту неприличную выходку "Северной пчелы" против "Отечественных записок"?
* * *
Из журнальных новостей самые свежие – следующие: "Сын отечества" за 1842-й не додал только четырех книжек; "Русский вестник", опоздавший в 1841 году двумя книжками, в нынешнем опоздал всего шестью книжками (то есть целым полугодом), а "Москвитянин" – только одною книжкою.
* * *
Журнальный мирлифлёр и Жорж Занд.
Какой-то господин (мы забыли его имя) издает в Париже модный листок вроде "Follet". Тут еще нет ничего удивительного. Но удивительно то, что этот господин, говорят, с презрением смотрит на всех своих собратьев (то есть издателей модных журналов, которых, как известно, в Париже очень много). Ему во что бы ни стало хочется прослыть знаменитым литератором. Он, бедный, совершенно помешался на литературной славе и статейки свои (которые почитает, разумеется, великими произведениями) еще в рукописи читает не только своим приятелям, но всем наборщикам типографии, в которой печатается его листок, своему лакею и даже привратнику. Недавно он напечатал об одном знаменитом скрипаче, талант которого восхищал в прошлую зиму весь Париж, – следующие замечательные строки:
"Прелестные и милые мои соотечественницы, о вы, богини красоты и моды! вы, восхищавшиеся дивным, упоительным смычком г. NN, истаивавшие от неги и блаженства при роскошных, неземных, чародейственных звуках этого смычка, вы, верно, изумитесь, если я буду иметь честь доложить вам, что г. NN нисколько не виновен в наслаждении, которое доставлял вам: я вам объявляю за тайну (будьте только скромны, прелестные мои читательницы!): в скрыпке г. NN заключена душа одной восхитительной девушки, которая, увы! вследствие безнадежной любви похищена смертию (не дай вам бог такой смерти!)… И эти звуки, пополам раздиравшие ваше сердце, сжатое, без сомнения, корсетом превосходной работы г. F*** (rue Richelieu, № 27), эти звуки, извлекавшие из победительных и молниеносных очей ваших жемчужины чистейшей грусти (жемчуг снова входит в моду: превосходные жемчужные уборы мы видели в магазине Cazal, ruo Montmartre, № 21), и эти звуки… повторяю я – о, это стон души-страдалицы, ее молитвы и жалоба, ее вздохи и рыдания"… и прочее.
Но этот удивительный любезник, журнальный мирлифлёр, издатель модного листка, так галантерейно обращающийся с дамами, которые представляются ему, кажется, в виде розанчиков, как Жевакину в комедии Гоголя "Женитьба", – питает страшную ненависть только к одной из всего прекрасного пола, а именно к баронессе Дюдеван (Жорж Занд).
Однажды в своем модном и галантерейном листке, после красноречивого описания модных кружевных блондовых чепцов и после разных презамысловатых комплиментов "очаровательным брюнеткам и воздушным блондинкам", он вдруг обратился к ним с следующею речью:
Я надеюсь, мои восхитительные читательницы, что вы не читаете Жоржа Занда? (которую, не понимаем, на каком основании именуют в целой Европе гениальною великою писательницею)… Сохрани вас боже от этого! Она все кричит против брака, mesdames! He слушайте ее… Я уверен, что вы в приданое мужу своему принесете чистейшее, возвышеннейшее счастие, а он – ваш супруг, коленопреклоненный, бросит к ногам вашим свое сердце, которое вы, натурально, поднимете, расцелуете и запрете в шкатулочку отличной работы г. Bertran'a jeune (rue des Lombards, 46, an fond de la cour), а ключик от этой шкатулочки будете косить у своего сердца!.. Поверьте мне, эта препрославленная, пресловутая Жорж Занд сама не понимает, что проповедует в неистовых "Индианах", "Валентинах", "Лелиях" и еще в других своих нелепых романах… Бойтесь, как чумы, этих романов, mosdames! Она хочет растлить эстетический дамский вкус… и нас – воздушных, прозрачных, роскошных, газовых, эфирных, радужных созданий нарядить в мужские рединготы и в ваши розовые губки (фи! quelle horreur!) вложить сигару… Вас, мои читательницы, одеть в мужские рединготы?.. Нелепая мысль! да что же тогда останется делать нашим несравненным артисткам m-me Pollet и m-me Ghapron, и прочим, которые с таким неземным совершенством украшают теперь цветами и блондами ваши вдохновенные головки и так ловко стягивают ваши соблазнительные, ни с чем не сравнимые талии и облекают вас в такие роскошные платья из popeline или gros de Naples?
Говорят, парижане очень смеялись над этой выходкою журнального мирлифлёра, издателя модного листка, который не шутя вообразил, что Жорж Занд хлопочет в своих романах о том только, чтоб отбить хлеб у парижских модисток!.. Вот совершенно новый взгляд на сочинения Жоржа Занда!.. Журнальный мирлифлёр, глупый любезник, выступающий против знаменитой писательницы!.. Не правда ли, это очень смешно?
Жаль, что у нас некоторые, по справедливости уважаемые образованною публикою журналисты почти с такой же точки смотрят на Жоржа Занда, как вышеприведенный журнальный мирлифлёр, издатель модного листка. Уверяют также, что у нас есть такие писатели, которые нисколько не хуже французского журнального мирлифлёра изъясняются с прекрасным полом…
Продолжение
Старинная приятельница наша "Северная пчела" покончила старый год и начала новый достойным ее образом: всем известно, что эта газета отличается беспристрастием, хорошим тоном и бескорыстною любовию к литературе, что она хвалит только хорошее и порицает только дурное, смотрит на дело, а не на лица, превозносит, когда этого требует справедливость, своих врагов и говорит горькую правду своим друзьям. Все это так же известно публике, как и нам: – полюбуемся же последними подвигами этой газеты, в назидание ближним, в поучительный пример для литературной братии и в собственное утешение… Особенную честь делает "Северной пчеле" то, что она не любит полемики, не любит журнальных браней и если презирает кого-нибудь, так молча, с достоинством… Всем известно, что эта газета почитает "Отечественные записки" журналом самым плохим, не достойным никакого внимания, – и вот то презрительное молчание, которым наказывает она несчастные "Отечественные записки". В последнем (293) нумере за прошлый год "Северная пчела" извещает своих читателей, что "она из любопытства (страсть кумушек!) заходила по нескольку раз в книжные лавки, перед праздником", "особенно в новый магазин г-жи Ольхиной, и видит, что публика, как бы нарочно, покупает те книги, которые более порицаются в "Отечественных записках" et Compagnie (?)", – а порицания этого журнала, по уверению "Северной пчелы", "сделались ныне указателем (index) того, что надобно покупать: это так верно, как то, что после ночи наступает день". Какая твердая, неколебимая уверенность! Благодаря "Северную пчелу" за это любопытное известие и не желая за него остаться в долгу, спешим, с своей стороны, тоже порадовать ее известием, которое не менее утешительно и более достоверно, ибо подкрепляется фактами, всему свету известными. По книжным лавкам мы не ходим, ни в будни, ни в праздники, зная, что там ничего не услышишь, кроме вздорных сплетен, до которых мы смертельные неохотники: такая неохота, конечно, может показаться странною "Северной пчеле", но что же делать, когда это так? Иногда только бываем мы в книжном магазине г. Иванова, где находится и контора "Отечественных записок": там слышали мы, что расходятся именно те книги, которые хвалятся "Отечественными записками", а плохо идут именно те книги, о которых "Отечественные записки", по совести, не могут отзываться как о литературных произведениях. Известно всем и каждому, что "Отечественные записки" высоко ценят талант Гоголя и видят великое произведение в его "Мертвых душах": судя по словам "Северной пчелы", этого было бы достаточно, чтоб "Мертвые Души" залежались в лавках; но, увы! всем и каждому известно, что "Мертвые души", напечатанные в числе около 3000 экземпляров, почти совсем раскуплены с небольшим в полгода!.. Конечно, "Мертвые души" обязаны этим совсем не "Отечественным запискам", а собственно своему высокому достоинству; но их чрезвычайный успех доказывает, вопреки уверениям "Северной пчелы", что "Отечественные записки" хвалят только достойное хвалы. Не прошло еще двух недель после выхода четырех томов "Сочинений Николая Гоголя", и уже несколько сот экземпляров раскуплено нетерпеливою публикою: эти сочинения уже столько лет постоянно хвалятся "Отечественными записками", и публика, несмотря на то, раскупает их… Как теперь согласить эти факты с упомянутым известием "Северной пчелы"?.. Сочинения Гоголя постоянно унижаются и преследуются бранью и выдумками в "Северной пчеле", – и, несмотря на то, публика все-таки раскупает их… Кто же теперь index для публики – "Северная пчела" или "Отечественные записки"?..
Затем, "Северная пчела" жалуется, что "Отечественные записки" несправедливы к ее издателям и сотрудникам… Странная жалоба! Это значит жаловаться на то, что "Отечественные записки" имеют свой образ мыслей, свои убеждения, свой вкус: да кто ж не имеет права иметь их? Конечно, жаль, что не все журналы и, особенно, не все газеты имеют мнение, убеждение и вкус; но как же и их винить за это: чем виноват слепорожденный, что родился без зрения?.. Что "Отечественные записки" не могут, по совести, хвалить устарелых и забытых сочинений издателей "Северной пчелы", это очень понятно, это вытекает из той же самой причины, по которой "Отечественные записки" не могут не хвалить, например, Крылова, Пушкина, Жуковского, Грибоедова, Гоголя, Лермонтова… Мы даже не удивляемся и тому, что "Северная пчела" не жалует "Отечественных записок": этому должно так быть, и это выходит из той же причины, по которой "Северная пчела" бранит Пушкина и Гоголя и восхищается сочинениями своих издателей, драмами гг. Полевого и Ободовского, компиляциею Ламбина, романами и повестями Фан-Дима и проч. Да, это так должно быть, и нам было бы очень прискорбно, если бы "Северная пчела" хвалила журнал наш… Мы понимаем, что для этой газеты было бы очень приятно и выгодно, если б "Отечественные записки" хвалили сочинения ее издателей; да для "Отечественных записок"-то это было бы и неприятно и невыгодно: ибо "Отечественные записки" пользуются и гордятся репутациею добросовестного журнала в глазах образованнейшей части читающей русской публики…
"А между тем (продолжает та же газета) сами издатели "Северной пчелы" и их сотрудники должны терпеливо сносить все несправедливости, потому что им нельзя печатать ничего похвального о собственных трудах". – И вслед за этими строками "Северная пчела" говорит:
Теперь, например, как поступили журналы с новым сочинением Н. И. Греча: "Письма с дороги"? Сказали ли гг. критики, что ПО-РУССКИ НЕТ И НЕ БЫЛО ТАКОГО ОСНОВАТЕЛЬНОГО, хотя и краткого описания Италии вообще и главных столиц ее, древнего и нового Рима, Неаполя и подземной Помпеи с планами и видами! Сказали ли критики, что ни при одном роскошном альманахе не было таких прелестных гравюр и притом двенадцать, как при этом сочинении, и что никогда еще за четыре рубля серебром не предлагали публике столько картинок и политипажей!
Вот и неопровержимое доказательство, что "Северная пчела", по свойственной ей скромности, никогда не хвалит сочинений своих издателей!!. Неужели публика "Северной пчелы" добродушно верит таким уверениям, не принимая их в превратном виде?.. Если так, то поздравляем "Северную пчелу", у ней добрая публика…
В том же нумере той же газеты находится странная выходка против редактора "Наших" за обещание его – в скором времени напечатать статью "Русский фельетонист"… Фельетонист "Северной пчелы" решительно в ужасе от обещания редактора "Наших"… Подумаешь, право, что дело идет о чьей-нибудь жизни и смерти… Да много ли у нас фельетонистов, да они люди отличнейшие, да они не сословие! – взывает растерявшаяся "Пчела"…
Есть отчего в отчаянье прийти!
А дело очень просто: редактор "Наших" хотел перепечатать из "Отечественных записок" (1841 г., т. XV, отд. "Смеси") прекрасную статью г. Панаева "Русский фельетонист" с политипажами; но г. Панаев, не совсем довольный малым объемом своей статьи, написал для "Наших" новую, которая отличается от прежней большею общностию и верно представляет разных русских фельетонистов. О чем же тут вопиять?.. из чего хлопоты?