Физиология Петербурга - Виссарион Белинский 4 стр.


Выписывая эти места, мы выбирали не то, что лучше, а то, что короче, следовательно, читатели вполне могут судить по этим выпискам о целой пьесе. Найдутся люди, которые, пожалуй, скажут: "Что за предмет! и как можно восхищаться пьесою, которая изображает такой предмет!" Таких людей мы отсылаем к сочинениям Марлинского, которые изображают все предметы высокие и колоссальные. Что же касается до нас, мы ценим литературные произведения прежде всего по их выполнению, а потом уже и по их содержанию, предмету и цели. Последнее необходимо иметь в виду особенно при сравнении двух одинаково хорошо выполненных произведений, чтоб определить их относительную друг к другу ценность. Поэтому для нас одна из лучших басен Крылова лучше всех трагедий Озерова, хотя и трагедии эти имеют свое достоинство; но лучшей из басен Крылова нельзя по важности равнять, например, с "Онегиным" Пушкина: тут огромная, неизмеримая разница в достоинстве "Онегина" пред баснею, – и эта разница заключается в содержании, в предмете, а не в форме, или, лучше сказать, выполнении. Так как мы не имеем в виду сравнивать "Чиновника" г. Некрасова ни с каким известным произведением, то и скажем просто, что эта пьеса – одно из лучших произведений русской литературы 1845 года. – Из прозаических статей лучшая во второй части "Физиологии Петербурга" – статья г. Панаева "Петербургский фельетонист". Она уже была напечатана в "Отечественных записках"; но здесь перепечатана несколько переправленная и пополненная, – от чего она много выиграла в достоинстве. Она очень идет к "Физиологии Петербурга", потому что верно изображает одно из самых характеристических петербургских явлений. Есть у г. Панаева еще статья "Тля", напечатанная в "Отечественных записках" 1843 года, которая так и просится в "Физиологию Петербурга", – и если б к ней можно было сделать картинки получше, то она произвела бы сильный эффект, хотя и была бы уже не новым произведением. – "Лотерейный бал" г. Григоровича – статья не без занимательности, но, кажется, слабее его же "Шарманщиков", помещенных в первой части "Физиологии". Она слишком сбивается на дагерротип и отзывается его сухостью. – "Омнибус" г. Кульчицкого (Говорилина) – статья совершенно дагерротипическая, верный список с случая, не лишенный занимательности. Ее упрекают многие за сальность в изображении беспрестанно рыгающего купца-бороды. По нашему мнению, писатель, изображающий действительность, только в двух случаях может впадать в сальность и грязность: или когда он сам тем более восхищается своими картинами, чем грязнее они, – по своей личной любви ко всему грязному; или, когда он впадает в противоположную крайность, и чересчур резким изображением грязи, не смягченным художественностию выражения, старается выразить свое отвращение от грязи. Последнее нередко бывает с людьми, которых чувства и образованность выше таланта. Может быть, в этом отношении г. Кульчицкий немножко и погрешил против вкуса в своем "Омнибусе"; но все-таки его купец-борода и его герой очень похожи на действительных людей этого разряда, – и потому "Омнибус" для нас все-таки много лучше множества произведений с изображениями великих и колоссальных предметов, а купец-борода и герой в тысячу раз интереснее Греминых, Звонских, Лидиных, Зоричей и тому подобных так называемых "идеальных" созданий". – В статье: "Александрынский театр" собрано все, что уже было говорено и сказано нового об этом театре, – так что теперь едва ли уже можно сказать о нем что-нибудь, чего уже не было бы сказано. Особенно любопытно в этой статье сравнение петербургского русского театра с московским, в отношении к их артистам.

В заключение скажем, что такая книга, как "Физиология Петербурга", была бы замечательным явлением, и не будучи первым опытом, была бы хороша и для зимнего, не только для летнего чтения.

Что касается до картинок во второй части "Физиологии Петербурга", – между ними некоторые недурны; но, в особенности, мы можем указать только на три: Александрынский Театр (стр. 5), аллегорическое изображение русского водевиля, в виде удальца в мужицком платье, модном жилете, модном галстуке и с стеклышком в глазу (стр. 60), и изображение скромной девицы, преследуемой господином с палкою (стр. 138).

Примечания

1) На часть первую: "Отечественные записки", 1845, т. XL, № 5, отд. VI, стр. 16–23 (ценз. разр. 30 апреля 1845). Без подписи.

2) На часть вторую: "Отечественные записки", 1845, т. XLI, № 8, отд. VI, стр. 45–50 (ценз. разр. около 31 июля 1845). Без подписи.

Сборник "Физиология Петербурга" (2 части) сразу привлек к себе всеобщее внимание и вызвал большое количество критических отзывов, в большинстве своем враждебных. Раньше других высказалась "Северная пчела" (1845, №№ 79, 151, 234–236), за ней последовали "Москвитянин" (1845, № 5) и "Маяк" (1845, тт. 22 и 23). В нападках на "Физиологию Петербурга" повторялись те же обвинения, которые в свое время выдвигались против "Мертвых душ": реакционная критика увидела, что "гоголевское" направление утверждает себя в русской литературе. Эта критика отвергла не только характерную для сборника демократическую тематику, но и его идейную направленность – гуманистическое отношение к бедному, униженному человеку, задавленному нуждой.

В рецензиях Белинский давал суровый отпор всем этим нападкам и особенно выделял такие произведения, как "Петербургские углы" и "Чиновник" Некрасова, "Петербургский дворник" Даля, "Петербургский фельетонист" И. Панаева, в которых главное достоинство – "мысль, поражающая своею верностью и дельностью".

Белинский не дает здесь подробного анализа этих произведений: его рецензии имеют целью прежде всего рекомендовать читателю новую "дельную" книгу, чем и объясняются обширные цитаты, приводимые им.

Журнальная полемика, разгоревшаяся вокруг "Физиологии Петербурга", была характерна тем, что здесь впервые обсуждалось не отдельное произведение, а целая группа писателей, представляющих "новую школу". К 1845 году существование этой новой школы становится уже признанным фактом.

Сноски

1

Лакейское слово, равнозначительное слову – дрянь.

2

Добряк, славный малый. – Ред.

3

Ты сердишься, Юпитер, следовательно ты неправ. – Ред.

Комментарии

1

Намек на фельетон Булгарина в "Северной пчеле", 1845, № 79, стр. 314–315, и рецензию Л. Бранта (Я. Я. Я.), там же, 1845, № 235, стр. 939.

"Петербургский дворник" первоначально был напечатан в "Литературной газете", 1844, №№ 38 и 39.

2

Очерк "Денщик" В. И. Даля (Луганского) появился незадолго до напечатания настоящей рецензии, в журнале "Финский вестник", 1845, № 2.

3

Речь здесь идет о журнале "Русский вестник". См. примеч. 360 в наст. томе.

4

Здесь Белинский коротко излагает историю "Москвитянина" в 1845 году. С начала года редактирование М. Погодин передал И. В. Киреевскому. Однако Киреевский не поладил с Погодиным и, выпустив три первые номера, отказался от редактирования, которое вновь взял на себя сам Погодин. Выпуск 5–6 и 7–8 книжек в сдвоенном виде был свидетельством неуклонного упадка "Москвитянина".

5

Рецензию на третий том сборника "Сто русских литераторов" Белинский напечатал в "Отечественных записках", 1845, № 9 (Полн. собр. соч., т. IX, стр. 492–521).

6

См. примеч. 430 в наст. томе.

7

"Отзыв одного журнала о первой части "Физиологии Петербурга" – рецензия, помещенная в "Москвитянине", 1845, ч. III, № 5, отд. 2, стр. 91–96, за подписью "ъ". Статья о поэме Тургенева "Разговор" была напечатана в том же журнале (1845, ч. I, № 2, Библиография, стр. 49–53, за подписью "А"). Сопоставляя обе эти рецензии с брошюрой К. С. Аксакова "Несколько слов о поэме Гоголя "Похождения Чичикова или Мертвые души", Белинский недвусмысленно намекал, что автором их был тоже Аксаков.

8

Гремин – герой повести А. Марлинского "Испытание", Зорич – героиня отрывка из повести Марлинского "Месть". Лидина – героиня романа М. Н. Загоскина "Рославлев, или Русские в 1812 году".

Назад