Да, сегодня есть попытки дамского бестселлера, но это все-таки не река, а маргинальный ручеек. И дело даже не в том, что наши писательницы умны, образованны и талантливы, хотя это так. В сравнении с Гилберт, Джеймс и Майер наша Александра Маринина – вообще Шекспир! Русские писательницы сформированы сложным миром и разнообразным культурным ландшафтом, они не в состоянии до нужной степени упроститься и опошлиться. А без этого, без опрощения и опошления, ни мировой, ни национальный бестселлер нынешнего типа не напишешь. Надо опускаться в недра супермаркета, где бродит она, массовая читательница с выглаженными мозгами. Надо или имитировать темное женское сознание, или им обладать. Но откуда русские писательницы вроде Майи Кучерской или Марины Степновой – потенциально способные написать именно женский бестселлер – возьмут темное сознание?
Загляните в "Тетю Мотю" Кучерской или "Безбожный переулок" Степновой и вы сразу увидите, что для миллионов читательниц эти сочинения невыносимы и неприемлемы. Они изысканны, пронизаны и отравлены "высокой" литературой, непозитивны, непримитивны, психологически избыточны – и просто непонятны. Герои – сплошь интеллигенты, а они вечно про свое заветное талдычат, то есть оставаться ли в России или сваливать в Италию.
Настоящий дамский бестселлер сможет написать только существо принципиально иного рода, чем наши затурканные Толстым и Достоевским беллетристки. Оно (существо) должно было родиться где-то примерно в конце девяностых годов, вырасти на гламурных журналах, в настоящее время в каком-то из этих журналов и работать. Сочетать невежество, наглость, развязность и способность имитировать литературу. Страстно любить деньги. Жить в "фейсбуке". Вовремя угадать что-то, что будут покупать…
И еще – потенциальной производительнице бестселлера надо взять звучный иностранный псевдоним. Обязательно.
Кто ж поверит русской писательнице, пишущей про "дамское счастье"???
2015
А была ли Германика?
Вот показали по телевизору сериал "Краткий курс счастливой жизни", снятый известным режиссером по имени Валерия Гай Германика. Это одаренный человек. В 2008 году ее дебютная полнометражная картина "Все умрут, а я останусь" удостоилась специального упоминания жюри Каннского фестиваля. Куда же делся талант режиссера?
Скучища неприличнейшая – невозможно смотреть. В сериале "Краткий курс счастливой жизни" 19 серий, но их могло быть и 190, или даже 1900. Дамская мелодраматическая жвачка. Света развелась, а бывший муж живет с ее сослуживицей, а у нее секс с начальником, а Маша не может забеременеть, а у Иры роман с соседом…
Такое может длиться сколько угодно. У этого сорта изделий нет никакой художественной цели. Персонажи, офисные куклы и их резиновые партнеры, говорят о тряпках, еде и сексе. Хоть бы для смеху обсудили какой-нибудь фильм или процитировали классиков! Но интеллект в сериалах теперь запрещен.
Я бы и по приговору суда не стала это смотреть. Но ведь "Краткий курс…" не обычная сериальная "прокладка", где глянцевые люди не отбрасывают тени и сидят на снежно-белых диванах, выясняя отношения. Это – Валерия Гай Германика, молодая бунтарка, оторва и хулиганка. Это дикий талант, взбудораживший в 2010 году всю страну сериалом "Школа". Она застала "жизнь врасплох", сняла ее дрожащей камерой, в которую попадали тупые учителя и юные ублюдки. Дети новой России…
Фильмы Германики можно считать вульгарными, непристойными, противными – но они не были скучны, это уж точно! Концентрация жизни в них была запредельна. Девочка Катя ("Все умрут, а я останусь") за несколько дней переживала огромную драму. Она хоронила любимого кота, клялась в верности подругам, они предавали ее. Катя прорывалась на свой "первый бал" (школьную дискотеку), отдавалась парню в подвале. На глазах у школы соперница избивала Катю до полусмерти, она шла, истекая кровью, домой.
И орала родителям чудовищное: "Папа, иди ты на …! Мама, иди на …! Все умрут, а я останусь, завтра гулять пойду, с утра до ночи!!!"
Явление Германики свидетельствовало: из гущи-толщи жизни в мир искусства пришел живой человек. Он знает правду. И это правда о жизни 9 "Б" класса обычной "голимой" школы.
Это правда о глупых, нищих девчонках, "овцах", перед которыми расстилается их кошмарное будущее. "Прекрасное далеко", где их будут использовать, бить, унижать. Где единственной их верной "подругой" будет баночка-бутылочка… И все-таки они живут с яростной неодолимой силой, как сорняки на пустыре. Они грубы, туповаты, они коряво говорят – но у них тоже есть душа и чувства.
Правда о жизни 9 "Б" – это, конечно, немало. Для начала. Дальше все-таки надо как-то развиваться. Этого и не произошло. Германику завалили призами, затопили похвалами, сделали героиней светской хроники. Старая история!
Мир всегда знает, как приручить дикие таланты. Когда "возмутитель спокойствия" начинает получать приличные деньги, состояние мира, как правило, перестает ему казаться таким уж несправедливым. Из этого правила есть исключения, но они редки. Германика исключением не стала.
Она искренне признается, что сняла сериал "Краткий курс счастливой жизни" из-за денег. Но, изготовляя ради денег это лживое бессмысленное кино, Германика изо всех сил пытается выдать его тоже за "жизнь врасплох". Тот же самый прием – имитация любительской съемки, имитация непрофессиональной игры актеров. За свою дергающуюся камеру Германика держится, как за последний оплот оригинальности, за единственную примету собственного стиля. Но это уже ничего не дает, а только раздражает.
Идея "Краткого курса…" понятна: вывернуть пошлость наизнанку. Вот есть формат сладкого дамского сериала о поисках сладкого дамского счастья. А мы возьмем и сделаем гадкий дамский сериал о поисках гадкого дамского счастья. Без идиотской романтики. "Дамы" будут выражаться неприличными словами и раскладывать свои телеса прямо на офисных столах.
Но ключевое слово тут – "дамский". То есть героини все равно не люди, не граждане, не разумные существа с душой и сердцем. Это убогие создания, низшая раса. Это раскрашенные самки с микроскопическим кругозором, с ублюдочным словарем, с мелочными интересами. Не имеющие никакого понятия о человеческом достоинстве! Как их не показывай – сладко или гадко, – результат один: скука и отвращение.
Куда занимательнее смотреть неигровые фильмы из жизни животных, чем эту тягомотину. Даже крабы или черепахи привлекательней Светланы Ходченковой и Алисы Хазановой в "Кратком курсе…". Хотя это и неплохие актрисы.
После фильмов "Девочки", "День рождения инфанты", "Все умрут, а я останусь" у Германики были все возможности развивать свой творческий мир. А она взялась за абсолютно чуждый ей материал "по заказу". Вряд ли жизнь скучных тридцатилетних офисных стерв близка ее душе, явно тяготеющей до сих пор к 9 "Б". (Там девки хотя бы не врали!) Но если режиссер берется за что угодно ради денег – это, извините, другая история, другой калибр личности.
Валерии Гай Германике всего лишь 28 лет. Самое время плодоносить, потрясать основы, предъявлять миру счет или создавать свои миры. Да мало ли чем может заняться одаренный человек.
А она уже использует "приемчики", чтобы освоить бюджет. Наводит грим "правды" на фальшивку… И буквы, складывающиеся в слова-титры "фильм Валерии Гай Германики" становятся все крупнее и крупнее, а радости от этого все меньше и меньше.
Человек имеет полное право продавать свои профессиональные способности. Но продавать душу… это занятие молодой режиссер мог бы отложить хотя бы до возраста доктора Фауста.
А может, и не было никакой Германики? Так, мелькнул молодой задор, юная наглость, а больше за душой ничего и не звенело? И не о чем и жалеть?
Посмотрите "Все умрут, а я останусь" и ответьте себе на этот вопрос сами.
2012
"Фартовая шмара эта Германика"
На ММКФ-2014 приз "Серебряный Георгий" за "лучшую режиссуру" получила режиссер Валерия Гай Германика за фильм "Да и Да".
Мне придется купить лупу и диск с фильмом Германики: под лупой я надеюсь увидеть "лучшую режиссуру", которой не удалось разглядеть при первом просмотре. Но если с лупой проблем не будет, с приобретением диска трудности возникнут: прокатное удостоверение фильма "Да и Да" действительно только до 1 июля.
Поскольку в картине не то что иногда "звучит ненормативная лексика" – там только ненормативная лексика и звучит. И это не спецэффект, а своего рода манифестация – режиссер как лидер нового поколения (его можно назвать "поколением Н.", то есть поколением Ничтожеств) гордо заявляет: мы курим, пьем и ругаемся матом. Разве этого недостаточно, чтобы громко заявить о себе? Нельзя сказать, чтобы подобный образ действия был шибко оригинален – не припомню поколения в России, которое бы не пило, не курило и матом не ругалось. Новостью является только то, что за фильмы, не заключающие в себе почти ничего, кроме жизни телесного низа, нынче отваливают "серебряных Георгиев".
В начале картины мы видим поблекшую девушку с огромной копной дредов чуть не до колен. Она отчаянно курит, сидит в чате и проверяет тетрадки – перед нами молодая учительница русского языка. На вопрос, где бывают учительницы с дредами до колен, ответ очевиден – в "школе" имени В.Г.Германики. Но до школы наша учительница так и не дошла. Приглашенная на ночную тусовку художников, учительница встречает там пьяного юношу и затягивается в его непростую судьбу.
Молодой человек, чьего лица из-за выдающейся режиссуры и операторского мастерства мы так и не увидим (зато увидим его маленький половой орган крупным планом), беспрерывно хлещет водку и что-то малюет на холсте. Он, конечно, не живописец (ни живописью, ни любовью в пьяном виде как следует не займешься), но и не "актуальный художник" – что-то на его картинках все-таки изображено. Мужественная учительница, томимая жаждой любви, силой своего чувства доводит начатый было жалкий половой акт до финала (все крупным планом). Но бедный юноша болен, попадает в больницу, и на операцию нужны деньги. Это, конечно, дико оригинальный сценарный прием – трудно вспомнить мыльные оперы, где его бы не было. Девушка решает пойти путем юноши – выхлебывает бутылку водки, малюет картинки и – о радость! – продает их на толкучке. Однако деньги не нужны, юноша выздоровел, вероятно, оттого, что вовремя принял добрую порцию собственной урины, нацедив ее в стаканчик (всё крупным планом).
Но недолго длилась алкогольная идиллия продвинутой молодежи – когда парочка заявилась вновь на тусовку художников, юноша решил вставить упомянутый орган в фигуру первой попавшейся девицы. Учительница в отчаянии несется домой. Юноша бежит за ней, время от времени падая на дорогу и попеременно вопя то "Я тебя люблю", то "Пошла на …". Тут начинается компьютерная анимация – по лесу мчатся волки, преображенная героиня в белом платье летит за ними. Громко поют классики рока – "Пикник" и "Агата Кристи". Вернувшись домой, учительница берет небольшой холст, неуверенно окунает пальцы в белила и начинает что-то осторожно мазать по краю. Судя по всему, родился новый творец!
Видимо, потеряв за время работы над телесериалами чувство художественного времени, Германика растягивает действие (точнее, отсутствие действия) на 115 минут, тогда как происходящее отлично бы уместилось в 20–25. Дрожащей камеры, как бы имитирующей любительские съемки, в этом фильме несколько меньше, чем в предыдущих опусах Германики. Умственное ничтожество героев, фирменный знак творчества Германики, осталось прежним, но вот в нравственном отношении есть сдвиг – героиня фильма трогательно любит своего алконавта и пытается его спасти. Когда нам показывают скорчившуюся на диване жалкую фигурку этого спившегося ребенка в разных носочках, ясно, что взгляд автора тоже полон гуманизма, добытого трудным путем.
Название картины ("Да и Да") отсылает нас к дадаизму, художественному направлению столетней давности, провозгласившему иррациональность и бессмысленность главным методом настоящего искусства. Бесформенности шалуны прошлого века, однако, не провозглашали – а фильм Германики именно что бесформенный. Ноль сюжета, ноль актерских работ. Никаких новаций в картине, разумеется, нет, она неприлично банальна, однако удачно вписывается в современные убогие представления о свободе художника и правде жизни, собирая к себе под крыло все либеральные "фенечки" нынешней пены дней. Кто работает, учится, растит детей – тот прислужник диктатуры. А тот, кто ни фига не делает, но пьет, курит и ругается матом – тот настоящий боец за права человека. Герой Германики отважно рисует в паспорте, портит государственный документ, вы что – не понимаете против кого он выступает? Какая смелость движет этим придурком?!
Вообще раздражает, что я обязана писать про это русским литературным языком, нося предписанные вериги, а ведь правильным было бы рассуждать о подобных творениях в стиле, адекватном источнику. Но не могу я позволить себе сочинить что-нибудь вроде: "Фартовая шмара эта Германика. Ведь чистая Эллочка-людоедка с камерой, только та говорила "Жуть!" и "Мрак!", а эта "Класс!" и "Круто!". Протащила на экран нравы своей убогой проспиртованной тусовки – и нате вам пожалуйста, лучший режиссер. Глеб Панфилов режиссер – и она режиссер, ни … себе…" – Нет! Я так писать не могу, потому что мне свобода не положена, ее выдали только В.Г.Германике, под расписку, лично!
Вот и ММКФ направил свой бег в сторону "Золотой маски". Вот и кинематографические генералы, вслед за театральными, дрогнули: не дай бог их сочтут недостаточно либеральными (на фоне-то нынешних санкций). Надо срочно подать сигнал в Европу и дальше – пусть видят, в России есть Германика, есть свобода, есть правда жизни. Которая заключается в небывалом ничтожестве "поколения Н.", чей интеллектуальный предел – написание поста в "фейсбуке" и чей "лучший режиссер" не поднимает свою "свободную камеру" выше пояса.
2014
"Отвяжитесь от меня со своими тангейзерами"
Итак, руководитель санкт-петербургского Михайловского театра Владимир Кехман отправился в Новосибирск реформировать тамошний оперный театр, получивший за четыре месяца столько рекламы, сколько у него, наверное, не было за все время существования. Правда, реклама эта связана не с эстетическими достижениями театра, а с яростным спором в обществе о пределах допустимого в искусстве, который вызвала постановка оперы Вагнера "Тангейзер" молодым режиссером Т.К.
Позвольте уж мне не называть его фамилию: не хочу я свое имя бросать в топку ураганного пиара этого самого "творца", свободного "художника", который, по моему мнению, ни творцом, ни художником не является. Творцом был Вагнер. Интерпретаторы – это оркестр, певцы и дирижер. Режиссер в опере – помощник интерпретаторов, проводник творца. Создавать свое полноценное произведение он никак не может, на это у него просто нет художественных средств, он не творит свой мир, а пользуется чужим: может лишь помочь ему воплотиться или помешать. Так что для разговора о свободе художника нет предмета – нет художника.
Ни защитники, ни противники новосибирского "Тангейзера" в подавляющем большинстве не видели новосибирского спектакля, что не мешает защитниками оскорблять противников – дескать, тупое быдло, ты же спектакля не видело, а вякаешь. Так ведь и вы спектакля не видели, а вякаете. Отчего бы нам всем, налогоплательщикам, и не повякать? Даже из описаний спектакля и тех отрывков, что показывали по ТВ, было очевидно (да и никто этого не отрицал) – перед нами агрессивная режиссура прекрасно знакомого многим зрителям типа. Агрессивная режиссура, как раковая опухоль, может быть доброкачественной и злокачественной. Доброкачественную можно при мысленном усилии как-то вырезать и попробовать наслаждаться пением и музыкой. Злокачественную уже не вырезать никак. Сцена в "гроте Венеры", поданная как съемка фильма о неизвестных годах пребывания Спасителя (по замыслу постановщика, с помощью агентуры Венеры он очень весело проводил время, не описанное в канонических Евангелиях), относится к режиссуре злокачественной. Она демонстрирует чрезвычайно легкое отношение режиссера Т.К. к христианским ценностям, которое присобачено в оперу Вагнера без внятной художественной цели.
Понятно, что за цаца для современных режиссеров этот Вагнер, они давно не трепещут ни перед Пушкиным, ни перед Чайковским, ни перед кем вообще из "первых парней", за использование которых получают гонорары. Вроде бы загадка: почему не сочинить свою пьесу, свою оперу (или приятелей по соцсетям попросить, это ж плёвое дело) и с полным правом отжигать на сцене что угодно. Да вот беда – зритель пойдет на Пушкина, Чайковского, Шекспира, Вагнера и т. п., и трудно заманить его на пьесу или оперу без ярлычка с гарантированной фамилией классика. Так что приходится возиться с чужими (зачастую и чуждыми) произведениями, пытаясь выразить через них свое "мировоззрение".
Но что это за мировоззрение? Что в нем ценного? Что нам рассказал режиссер К.С. или К.Б., или Т.К. – о любви, смерти, Создателе, родине, истории, человечестве – такого нового, вдохновенного, личного, страстно пережитого? Или, например, когда и где поделился собственным чувством прекрасного? Своими поисками веры, сомнениями, разочарованиями, находками и утратами? Я, возможно, чего-то не знаю, но видела, сталкиваясь с агрессивной злокачественной режиссурой, по большей части эпатажные шутовские корчи. Видно, что людям что-то противно, что-то их "плющит", мучает и раздражает – а "в крайних" почему-то оказываются "первые парни", все эти Пушкины, Чайковские и Вагнеры. Теперь дело дошло и до образа Спасителя.
Могу допустить, что реакция православных активистов Новосибирска чрезмерна, а возбуждение уголовного дела по поводу оперной постановки и вовсе странная затея. Но, когда человек самонадеянно использует образ Спасителя, неужели он нисколечко, ни чуть-чуть не вспоминает, что это за образ, кто и как к нему обращался в искусстве, что он значил и значит для великого множества людей? Достоевский вон заявлял, что ежели ему математически докажут, что истина вне Христа, он останется с Христом, а не с истиной. А наш Т.К. просто и легко приплетает этот образ в свои режиссероподобные трюки и фокусы. Потому что свобода. Но свободный человек идет и делает то, что он желает, не правда ли, так вот хочется спросить агрессивных режиссеров – ваши жалкие, безвкусные трюки и фокусы, ваша ничтожная бравада, ваши шутовские эпатажи – это всё, чего вы желаете? Вам свобода нужна для этого?
Опять-таки из Достоевского: Степан Трофимович в "Бесах" спрашивает своего сынка – Петруша, неужели ты, такой, какой есть, себя вместо Христа людям предложить хочешь? И агрессивную режиссуру можно спросить: вы хотите себя предложить вместо настоящих творцов, но на каком основании? Вы не пишете книг, не поёте, не рисуете, не владеете музыкальными инструментами, не играете на сцене, вы лишь изобретаете трюки и фокусы, пользуясь плодами чужого творчества. Нет ли смысла вести себя немного скромнее?