математическим миражем
многочисленны и мимолетны
мозгам и манерам
пробными приближениями
сентябрьские, сидящие
сладкую сосульку
содомским способом
спесивой супругой
фараонические, фаллические
Все приведенные выше примеры иллюстрируют главным образом различные виды инструментовки согласных. Созвучие гласных, на мой взгляд, встречается не так часто и обычно возникает в сочетании с аллитерацией. Ассонанс становится особенно заметным, когда совпадают последовательные ударные гласные. Например:
адовым снадобьем
боготворимого твоими соотроковицами
гладких, покладистых
гулком и мутном
жалких, жарких
зелени зеркала
индивидуальные инъекции гения
не чующую его и не чуждую ему
обожания и отчаяния
отворенного окна
отвратительно опытными
очарованного острова
скорым тропотком
тесный Эдем
толстеньким Ромео
убогой и угрюмой
усугубляли угрюмую злобу
Или в следующих рондоподобных созвучиях:
извивы резиновой змеи
изумительном узоре эрозии
от тоски по буколике
полированный, полый звук
прислушались к шуму
пухлая лахудра
ровном газоне горных склонов
удручающе вычурная
Нередко аллитерации и ассонанс идут вместе, и в стоящих рядом словах происходит повторение целых слогов, причем иногда одно короткое слово целиком повторяется в составе более длинного соседнего слова. К примеру:
"Долорес!", воскликнула Мария Лор
адовым снадобьем
паспортом и спортом
полным-полно блошек
поразительные паразиты
совершенно совершенное
чудом и чудовищем
Эдгаровый перегар
Я не люблю вас, доктор Блю…
заключений, злоключений
пилюлькой-люлькой
Принимая во внимание такого рода словесные выкрутасы, не удивительно, что в прозе Набокова нередко возникают рифмованные строки.
бедлам реклам
без марки и без помарки
как бык-с или штык-с
нащупывать и уповать
от мальчиков и скандальчиков
Наши строки прочла бородатая Ната,
и теперь она стала женою магнатаДам тебе грош,
коль не соврешь……четырнадцати лет, юбка в клетку и,
в рифму, берет…Усадьбы времен гражданской войны
с железными балконами…
Входи-ка, Том,
в мой публичный дом.
Больше всего мне нравится рифма, которая возникает, когда Гумберт, думая, что он усыпил Лолиту с помощью "Папиных пилюль", намерен тайно насладиться ею. Он говорит: "Где ее свалило мое волшебное снадобье" (My philter had felled her) (с. 155).
Другой вид звуковой инструментовки заметен лингвисту или читателю, владеющему русским языком. Набоков использует сочетания фонетически близких звуков. Например, пары звонких и глухих согласных, таких как "б" и "п":
limp limbs [такого сочетания нет, а есть "limpid lovely limbs" - "прозрачных, прелестных конечности"]
бархатистым покрывалом
патологически-бесстрашными
полным-полна блошек
практичен… и быстр
придорожным бабьём
притворного блаженства
Или "д" и "т":
анекдотическим акцентом
каскады клозетов
одинокому утолению
орудовал лифтом
отзывчивая бездна
свете свода
смрад и смерть
старая дурында
терракотовых идиотов
эту дрожь, этот толчок
яда в корне тела
Реже встречаются чередования "в" и "ф":
вернул фотографию
вокруг фонаря
фарсовым провансальским
фиолетовыми вуалями
флоре ковра
Или "з" и "с":
вздрогу-и-всхлипу
зарыдать от страсти
каскады клозетов
светло-серым взором
старое звено
узкой спиной
узнает с сожалением
Есть в тексте также и сопоставления сонантов ("м" и "н"):
книжку комиксов
мреющую книгу
размеченной мелом панели
тошнит от мальчиков
чинным замечанием
Особенно часто используются сочетания сонантов "р" и "л":
барбарисовый леденец
глоток горяченького
держал и гладил
коридорный клозет
корне тела
приспособления хрусталика
солидный и серьезный
стукнула дверь
трех лет
Можно не сомневаться, что настанет день, когда компьютеры будут способны ответить на ряд вопросов относительно стиля. Подозреваю, что компьютерные исследования продемонстрируют удивительное постоянство в использовании определенных приемов тем или иным писателем. Я провел приблизительное статистическое исследование по сравнениям, когда писал свою предыдущую книгу, и с удивлением обнаружил, что в таких разных произведениях, как "Моби Дик", "Преступление и наказание" и "Мертвые души", частота использования сравнения очень постоянна. То есть, если подсчитать количество сравнений на каждые двести пятьдесят страниц текста, то с большой долей вероятности можно предсказать, что на любом пятидесятистраничном отрывке количество сравнений будет приблизительно одинаковым - порядка двадцати процентов от общего числа. Если это действительно так и если подобные исследования различных тропов, риторических фигур и т. д. дадут аналогичные результаты, то из этого следует, что во вполне реальном и буквальном смысле стиль - это человек (или наоборот), что каким бы индивидуальным ни был стиль, в письме каждого человека присутствует значительный элемент автоматизма.
Из каких бы философских предпосылок ни исходить и как бы трудно ни было анализировать стиль, с уверенностью можно сказать, что для определенных писателей характерны определенные риторические приемы. К примеру, ни один латинист не спутает округлые периоды Цицерона с разнокалиберными предложениями Тацита. Из любви к симметрии и пропорциональности Сэмюэль Джонсон с почти механической повторяемостью использует приемы параллелизма и противопоставления. Один уважаемый советский ученый утверждает, что в произведениях Чехова наблюдается отчетливая тенденция использовать прилагательные, наречия и глаголы в группах по три слова. Существует предположение, что для прозы Толстого, особенно для его длинных предложений, характерны сбалансированные тройные риторические обороты: три параллельных придаточных одного типа, за которыми идет три придаточных другого типа, в одном из которых обычно есть три параллельных предложных фразы, и т. п., что в точности повторяет манеру классической риторики Цицерона.
Я уверен: если провести компьютерное исследование "Лолиты", обнаружится, что в этом романе чаще всего встречаются риторические и синтаксические фигуры, состоящие из "пар", а не "троек". Набоков питает слабость к уравновешенным парам, своего рода вербальным братьям, иногда абсолютным двойняшкам, а иногда даже сиамским близнецам. Такие парные конструкции я буду называть "дублетами", подразделяя их на различные типы в зависимости от вида повтора, параллелизма или противопоставления. Один из типичных видов дублета имеет повторяющееся слово и семантический параллелизм:
бесконечно молодо, бесконечно распутно
в столь многих лачугах под сенью столь многих буковых лесов
на чередующихся балконах чередующиеся сибариты поднимали бокал за прошлые и будущие ночи
нормальные большие мужчины, общаясь с нормальными большими женщинами сказочный отец, оберегающий сказочную дочь
угреватым лицом и упругим бюстом
Обратные зеркальные образы создаются дублетами, в которых одна часть противоположна другой:
finis друзья, finis злодеи
вполне современная изба, смело подделывающаяся под былую избу
грустный взгляд вверх, довольный взгляд вниз
ледяной гнев боролся с горячей слезой
либо зверским кипятком, либо оглушительным холодом
отделить райское от адского
применитель закона и проводчик воды
пылкая маленькая Гейз сообщила большой холодной Гейзихе
равно и к черному носку на подвязке, и к белому неподнятому носочку
Кроме того, такие дублеты нередко построены на частичном звуковом подобии. Фонетическая структура, равно как и синтаксическая, играет важную роль в поддержании тонкого равновесия между двумя частями. Аллитерация делает параллелизм более заметным и приятным:
я выкрал мед оргазма, не совратив малолетней
благословленный служителем культа и разбухший от алкоголя
в тумане мечтаний, в темноте наваждения
гипертрофией зада и агатовыми глазами
добрый Джон и заплаканная Джоана
на обетованном бережку, в предусмотренном сосняке
платного тура по вьючным тропам
Прустовским пыткам на прокрустовом ложе
сувенирные лавки и европейские липы
приятно жгучим и неприятно влажным
Грех мой, душа моя.
Корпускулы Крауза вступали в фазу неистовства.
Я был выше смехотворных злоключений, я был вне досягаемости кары.
Другие примеры созвучных дублетов:
логик не терпит, а поэт обожает
учить по-французски и ласкать по-гумбертски
с его беспомощными "дворниками" и сумасбродными тормозами
вторили четкое эхо и выкрики Электры
ее драматичные драйвы и восхитительные слётники
с царственными сосцами и тяжелыми лядвиями
на хрупкую девочку из дамского романа
мою замаскированную похоть к ее наивным ногам
работа больного мозга и шаткой памяти
Несколько дублетов с предлогом "с":
с облегающим лифом и юбкой клёш
с настольными книгами и мебелью соответствующего периода
с хрустом песка и с заносом
с его многочисленными побочными заездами, туристическими тупиками, вторичными кругами и прихотливыми отклонениями
Пример изысканно-красивого дублета с параллельными дактилическими прилагательными, определяющими параллельные хореические существительные:
с киноварными сосками и кобальтовой ижицей / with cinnabar nipples and indigo delta
И, кстати, рифмующиеся пары:
…Валерия была Шлегель, а Шарлотта - Гегель!
после черного атлета появится жирная котлета
типчик дрипчик
Фанфары и фары, тарабары и бары…
Более длинные дублеты с усложнениями:
…автомобиль, собаку, солнце, тень, влажность, слабость, силу, камень.
…будущим (которое можно складировать) и прошлым (уже отправленным на склад).
…в постоянной смене света и мрака, улыбки и хмурости, сомнения и сожаления.
…от прилавка к прилавку, от подводной скалы до заросли морских растений…
…сквозь мускус и мерзость, сквозь смрад и смерть.
…тут Джон всегда споткнется; там всегда разобьется сердце Дженни.
Зная страсть Гумберта к каламбурам и параллелям, можно заранее сказать, что он непременно воспользуется таким тропом, как зевгма:
Гумберт… терзающийся вожделением и изжогой.
…прислушиваясь к удаляющемуся девичьему смеху между ударами сердца и шелестом листопада.
…мои задние колеса только выли в слякоти и тоске.
И последний пример, который своей риторикой и чувством напоминает "Похищение локона" Поупа:
Перемена обстановки - традиционное заблуждение, на которое возлагают надежды обреченная любовь и неизлечимая чахотка.
Напоследок я оставил примеры, которые, по-моему, действительно соответствуют тому, что гумбертовские фразы чаще всего "детерминированы звучанием". Аллитерация - изобретение детей, ее обожают сочинители рекламы и сумасшедшие, поэтому неудивительно, что Гумберт отмечает такие сочетания, как "Папины пилюли", воображаемые лагерные развлечения на букву "К" ("Какао, Катание, Качели, Коленки и Кудри") или четыре важнейших аспекта образования в Бердслейской гимназии, начинающиеся на букву "D" ("Dramatics, Dance, Debating and Dating" - "танцы, дебаты, любительские спектакли и встречи с мальчиками"), и упоминает "животикоскрадыватель", в результате ношения которого не будет "ни бочков, ни брюшков". Я думаю, что прежде всего фонетические соображения определили выбор эпитетов в следующих фразах:
гулюкающие голоса
дифилировал в своем фиолетовом халате