Удивительно трогательный образ нарисовал в эпизоде и Никита Михалков (видно, как томится человек по актерской работе!). Он играет мощного, крутого, властного снаружи человека, который весь изранен и беззащитен внутри. Купить-то можно только квартиру, а больше – ничего. Ни любовь, ни здоровье близких, ни даже спокойный сон за деньги не купишь. Михалков плачет прямо в кадре (такого еще не было) и стоит отметить, что на этот раз, в отличие от "Статского советника", ему сделали хороший грим.
Рената Литвинова продолжает удивлять разнообразием своих артистических проявлений – эта роль не похожа на предыдущие. Конечно, любая роль Литвиновой – это цепь ракурсов и картинок, но нанизанная на общую мелодию актрисы. Здесь эта музыка – радостная и обреченная любовь к свободе женщины-беглянки. Выбор мальчика в герои-любовники – это ее личное, собственное "Против всех". Не хочу того, что выгодно и правильно, а хочу самостоятельного хотения…
На мой взгляд, в сценарии Валерия Мнацаканова есть серьезный недостаток – болезнь героини заявлена как данность, что плохо для художественного произведения. Герои художественных произведений, в отличие от людей, просто так не болеют – болезнь всегда для чего-то нужна, имеет свои причины. Как правило, болезнь является за любовью, не наоборот. И тем не менее свою вариацию "Дамы с камелиями" Литвинова сыграла со вкусом – роскошная, нежная, искристо-ледяная, бедная и вольная пленница судьбы. Надеюсь, литвиновская обреченность в этой картине примирила сердитых зрительниц с ее по-прежнему феноменальной фотогеничностью.
Молодая энергия растворяется в воздухе умирания, в мертвом городе полно живых людей, и жизнь находит некое мелодраматическое перемирие со смертью, как то и положено в итальянской опере. Больно и хорошо. Или, как пела Снегурочка – люблю и таю…
Смысл? Он давно сформулирован, и не нами, а поэтом по фамилии Блок: "Радость-страданье – сердцу закон непреложный". К счастью, по мелодраматической канве сюжета рассыпаны маленькие салюты беззлобного юмора. Хороша и актерская игра – без жирных подчеркиваний и нажимов, естественная и разумная. Так что "радость-страданье" смотрится на сей раз привлекательно и легко. Алексей Балабанов сделал неожиданную картину, а, позвольте напомнить, неожиданность – это хоть и не главный, но непременный признак таланта. А война в его внутреннем мире, конечно, не закончилась. Но надо же и отдыхать иногда. Смотреть на воду, на старые камни, на милых обреченных женщин. Перемирие, перекур, отпуск по ранению…
Балабановские корчи
Новая картина знаменитого режиссера Алексея Балабанова ("Про уродов и людей", "Брат", "Война", "Мне не больно") – "Груз 200" – включена в конкурс фестиваля "Кинотавр" и показывается сейчас в специальных местах вроде Дома кино. Широкий прокат ей не светит. Желающие могут купить диск. Это может показаться странным только тому, кто фильм не видел. А кто видел – лишь вздыхает и заводит мученические глаза к небу: ну Балабанов! Ну и "жесть" он выдал!
А что вы хотите – художник свободен. Ни тебе идеологического отдела ЦК, ни злобных буржуев-продюсеров. Иди, значит, "дорогою свободной, куда ведет тебя свободный ум". И этот ум от нежной, трогательной, печальной мелодрамы "Мне не больно" заводит Алексея Балабанова в мрачную эпоху 1984 года, в провинциальную Россию – а там правит бал милиционер-маньяк, садист, импотент и убийца. Девушку, случайно забредшую на хутор, где живет дикий, полубезумный хозяин (Алексей Серебряков), торгующий самогоном, этот садист насилует пустой бутылкой – и это только начало нашего знакомства с персонажем…
Балабанова понять можно. Он хотел высказаться о цене человека на просторах родины. О том, что эта цена была и есть ноль целых, ноль десятых. О том, что погибшие воины здесь фигурируют в закрытых гробах как "груз 200", а жизнь обывателя в любой момент может оборваться – сойди случайно с привычной тропинки, и тут же полезут "русские ужасы": сумасшедшие мужики, одуревшие от водки, менты-оборотни, старухи-ведьмы. И надеяться не на что. Изуродованная варварской индустриализацией земля обезбожена полностью и окончательно. Недаром один из героев фильма "Груз 200", тихий запыленный чудачок (Леонид Громов) – преподаватель научного атеизма. Это ж умом можно двинуться – многомиллионный народ сделал отсутствие Бога научной дисциплиной! И вот, неспешно, с жуткой неотвратимостью, под развеселые эстрадные песенки, накачанное мутным самогоном и упоенное беспределом, нарастает зло. Зло в мундире стража порядка, в погонах, с отсохшими половыми органами и адской ухмылкой, коллекционирует трупы. Привозит несчастной девушке, прикованной в голом виде к кровати, тело ее жениха, погибшего в Афгане, и кладет рядом с ней. Заставляет бомжа насиловать эту девушку и сладострастно смотрит на это. События теряют всякое правдоподобие, но в художественной ловушке, подстроенной хронически талантливым режиссером, не теряют художественной убедительности. "Ничего подобного быть не могло!" – пытается утешить себя зритель и не утешается: ну как, не могло – вот же оно, на экране.
Прокатчиков, "бортанувших" эту картину, тоже понять нетрудно. Зритель, купивший билет и затем проведший полтора часа в состоянии стресса, может впасть в состояние мотивированной агрессии. И по милой русской привычке убить кого-нибудь, совсем невиноватого.
Так что все правы по-своему. Прав Балабанов, художник предельно искренний и откровенный, из своего нутра выдирающий именно то, что сегодня болит, человек на диво русский, органически вырастающий из почвы. Его корчи – это в некоторой степени и корчи самой нашей страдальческой земли, отсутствие в нем меры и вкуса – это и отсутствие меры и вкуса в самой нашей истории. Где в ней мера, скажите на милость? Но правы и те, кто считает, что "Груз 200" – перебор, излишество, чрезмерность. В том, что снял Балабанов, есть своя правда – правда умной, злой, страшной, отвратительной сказки (отметим мотив уединенного хутора, который превращается в разбойничий постоялый двор, гнездо нечисти, мотив, известный еще с гоголевского "Вия"). Но и то правда, что это далеко не вся правда.
Жизнь людей куда сложнее, богаче, хитросплетенней, разнообразней. И в 1984 году люди любили, рожали детей, мечтали, думали, изобретали, писали хорошие книги, искали истину, боролись с ложью и несправедливостью. И в этой цветущей сложности жизни – залог ее продолжения и вечного обновления. И Алексей Балабанов, "трудное дитя жизни", сам это знает прекрасно. Куда его теперь занесет? Какие свои нравственные и эстетические корчи он воплотит в следующий раз? На это мы с удовольствием посмотрим всей страной.
Это же наш, родной человек, весь из порывов и противоречий. Не на элитарном облаке живет, а ходит рядом, прислушивается, думает что-то там себе неугомонной башкой, бурчит что-то под нос, за Россию переживает. Это ж брат наш.
Галя Соколова штурмует небо
На экраны вышел новый фильм Андрея Кончаловского "Глянец" – о приключениях простой русской девушки в "гламурной" Москве Тридцатилетняя швея из Ростова-на-Дону, дочь вчистую спившихся крестьян, напористая, смышленая, "отвязанная" и прелестно-вульгарная Галя Соколова (Юлия Высоцкая) однажды увидела свое эротическое фото в популярной газете – фотограф тайком отослал. Перемена участи! Галя решает рвануть в Москву, в пекло дорогих бутиков и модельных агентств – чем она хуже какой-нибудь Литвиновой, у которой, как считает Галя, "ни кожи ни рожи"? Хотя как раз у Литвиновой-то с кожей и рожей все в порядке, в отличие от Гали – хорошенькую Высоцкую гримеры поначалу нарочно дико опошлили для верности типажу.
Галя занимает пару тысчонок условных единиц у своего бывшего дружка, бандитского бычка (сделанного в игривом стиле "Жмурок" Балабанова) и отправляется штурмовать небо. Полвека назад с ее энергией она могла бы стать директором швейной фабрики и даже членом правительства – сегодня же упрямая девушка хочет стать моделью, то есть никем, и обрести в этой жизни главное, то есть деньги.
В "гламурной" Москве нет, в общем, никаких ужасов и обитают здесь совсем не чудища. Все люди, все человеки. Главный редактор модного журнала (Ирина Розанова), стареющая стильная дама, вырастила красотку-дочь, злобную завистливую гадину (Татьяна Арнтгольц). Оплывший модный дизайнер (Ефим Шифрин) панически боится выпасть из коньюнктуры. У владельца элитного борделя, замаскированного под модельное агентство, вообще рак почки, и он, естественно, начинает двигаться умом в сторону смысла жизни. А главная вожделенная цель всех провинциальных девушек, мини-олигарх, потасканный красавец (Александр Домогаров), самодур и алкоголик, опивается до белой горячки и режет вены, чтобы доказать Господу свою полную свободу воли.
В этой среде, набитой несчастными и страшно занятыми старателями, добывающими деньги из пустоты, Галя Соколова и пытается поймать свой судьбоносный шанс. Но этот сказочный шанс приходит, как ему и положено, внезапно и не с той стороны. Мини-олигарх хочет себе жену в стиле кинозвезды Грейс Келли, а Галя, трудясь домработницей у модельного бордельеро, попадется на глаза всезнающему и всеведущему имиджмейкеру (Алексей Серебряков). Наметанный взор хитрого колдуна (ценой в десять процентов от любой сделки) сразу примечает скрыто-благородную лепку Галиного лица.
Раз-два! Галю перекрашивают в блондинку, обряжают в шелка и жемчуга и отправляют к олигарху. Показывая в постели весь пыл настоящей казачки, Галя покоряет олигарха, и тот готов жениться. Вроде бы счастье – богач с внешностью Домогарова! А на самом деле – беспробудный кошмар.
Домогаров сыграл на удивление хорошо. Его актерский диапазон обычно сужен слишком красивой, "конфетной" внешностью. Но в "Глянце" она не мешает созданию образа. Олигарх Домогарова лишен всякого романтизма, который приписан этим существам, скажем, в картине Лунгина "Олигарх", но и не разоблачен сатирическим способом. У него мерзкие, злые и холодные глаза, он упоен собой и своими возможностями – и при этом прикидывается бедным обиженным ребенком. Ребяческое, мальчишеское в нем действительно есть, только этот мальчишка – испорченный, развратный, самовлюбленный, и жизнь с ним будет непрерывной каторгой.
Наша Галя, став из каштанки – блондинкой, мигом теряет провинциальный акцент, но душу свою, простую горячую казацкую душеньку, потерять просто так не может. Остановив машину олигарха посреди леса, Галя идет, пошатываясь, к болотному озерцу и садится на бережку, как бедная потерянная Аленушка. А дальше – думай что хочешь. То ли пристрелил ее из ревности бывший дружок-бандит, то ли вернулась девушка к своему омерзительному "принцу" и – честным пирком да за свадебку. В любом случае ничего хорошего.
Фильм сделан энергично (солидный возраст режиссера никак не чувствуется), со здоровым холодком, с оглядкой на голливудские стандарты, но и с учетом советского опыта картин о судьбе простых женщин "по пути наверх". В нем нет персонажа, который бы внушал зрителю "правильную" мораль, отличающуюся от "неправильной" морали персонажей. Но здесь удивляться нечего, потому что соавтором сценария у Кончаловского был не А. Н. Островский, а Дуня Смирнова. Ей, видимо, принадлежит большинство диалогов картины – иногда забавных, иногда грубоватых, но с неизменным привкусом легкой пошлятины. В "Глянце" много сюжетных линий, не расцветших, а засохших и оборванных, неясен и жанр фильма – не комедия, не мелодрама, а нечто вроде лирической сатиры. Впрочем, лукавлю я – понятен мне жанр фильма. Это давно известный в искусстве жанр – "подарок жене".
Кончаловский снял, разумеется, бенефис Юлии Высоцкой и показал все ее актерские возможности. Действительно, приятная актриса. Не в масштабах Катрин Денев или Одри Хепберн, но уж посильнее туземных звездочек, вроде Бабенко или Толстогановой. Есть в ней какое-то славное "сияние", напоминающее звезд прежних времен, сочетание свежести, душевности и чистоты с глубинной эротичностью и чувственной подвижностью. Правда, она пользуется слишком резкими, на мой вкус, актерскими "красками" и, к сожалению, не поет. А именно оригинальная музыка и пение, а не какое-то закадровое бормотание Димы Билана, могли бы дать "Глянцу" настоящую судьбу.
Вообще из фильма понятно, что русские мужчины Кончаловского не интересуют ни в какой мере, а вот русские женщины, душою "напоминающие прежних", но сбитые с толку новыми временами, вызывают у него восхищение и жалость. "Это правильный ответ" – как говаривала некогда прелестная ведущая телепрограммы "Слабое звено".
Снова горе от ума
Известное московское издательство, чья специальность – массовая беллетристика, выпустило в 2007 году целых три романа видной журналистки Юлии Латыниной – "Ниязбек", "Инсайдер" и "Дело о лазоревом письме". Неужели в жизнь запущен проект превращения острого и смелого публициста в производителя легкого чтения? Что-то одолевают сомнения в успехе этого предприятия.
У Юлии Латыниной есть области углубленного знания – она неплохо разбирается в экономике постсоветской России и в проблемах Кавказа. Это выгодно отличает ее от многих журналистов, не разбирающихся решительно ни в чем, но, прямо скажем, для беллетриста эти знания не особо нужны. Пишущие массовую литературу обычно сосредотачиваются на частной жизни людей. Это как раз Латынину не интересует нисколько. Ее специализация – исключительно жизнь государства. Проблемы государства. Люди государства. Судьба государства.
Действие романа "Ниязбек" происходит в "республике Северная Авария-Дарго" (собирательный образ, имеющий черты многих кавказских пространств). Сюда, к варварам, живущим грабежом и разбоем, приезжает питомец закона и цивилизации – полномочный представитель Президента РФ В. Панков. В ад, где полностью коррумпированные верхи – еще не самое страшное, а самое страшное – люди, которые сначала стреляют, а потом думают, куда они стреляли и зачем, Панков пытается внести первичные представления о долге, справедливости и порядке.
Это сильный, четко сделанный образ. В сравнении с воинственными горцами Панков – слабак, потеющий закомплексованный очкарик. Но он – настоящая сила, потому что на его стороне разум, история цивилизации и вдобавок личная человеческая порядочность. В образе Панкова нет никакого либерального вздора, он – единственная надежда государства, и, прочтя роман Латыниной, я было даже поразилась: неужели московские девушки перестали тащиться от дикарей с автоматами? Неужели в оценках кавказских проблем даже у оппозиционных журналистов наступила вменяемость?
Во всяком случае, читать "Ниязбека" весьма интересно – особенно в части яркого сатирического живописания нравов продажных верхов "республики Северная Авария-Дарго" со "столицей Торби-кала". "Мэр Торби-калы сидел на подоконнике и недовольно подергивал ртом. Его представления о прекрасном никогда не простирались дальше трехсот семидесяти миллионов долларов на пассажирский терминал, а дело, увы, обстояло так, что пассажирские терминалы существуют только при марионеточном правительстве". Густо и круто написаны и кавказские разбойники, Ниязбек и прочие, так что грозное сражение варварства и цивилизации происходит на равных, придавая роману нешуточную энергию.
Но, читая остальные романы Юлии Латыниной – "Дело о лазоревом письме" и "Инсайдер", – я как-то быстро скисла. Там речь идет уже не о современной России, а о вымышленной планете Вея, где расположена выдуманная Страна Высокого Света – дряхлая "китаизированная" империя, в которую пришли деловые люди со звезд и устанавливают свой порядок. Аллегория понятна, но аллегориями в литературе сыт не будешь. Битвы вымышленных персонажей и символических кланов, за которыми едва-едва угадываются земные прототипы, уже не волнуют. Написано довольно гладко, но языком несколько стерильным, как у Акунина, и все про дела государственные. Про любовь и дружбу у Латыниной ничего нет.
И постепенно я поняла: Латынина пишет романы по той же самой причине, что и Н. Г. Чернышевский, автор "Что делать?". Как и Чернышевский, это человек государственного масштаба, не нашедший себе места на государственной работе.
Юлия Латынина принадлежит к редкому типажу женщин, который можно назвать условно "Жанна д'Арк". Это женщины, сражающиеся на равных с мужчинами за национальные интересы, а то и превосходящие их силой духа и жаром воли. С ее острым аналитическим умом, недюжинной образованностью, темпераментом, властным характером и очевидным трудолюбием она могла бы занять видное место на поприще государственной службы. Словом, Юлия Латынина – это наша Кондолиза Райс! Только несостоявшаяся. Недосмотрели властные структуры, и зазря вырастили себе критика, когда это мог бы быть выдающийся защитник национальных интересов и наш настоящий, симметричный ответ Америке.
Ведь Латынина не потому критикует власти, что ей приказала мировая закулиса или она эти власти не переносит в принципе. Латынина критикует власти, потому что знает: она могла бы принять другое, более верное решение, она могла бы послужить государству умнее, сильнее, хитрее, ответственнее. И, наверное, это так и есть. Я даже думаю, наша Юлия была бы покруче их Кондолизы. Она куда более красноречива, да и собой получше. Но не рискнул никто принять правильное решение, и проводит Латынина свои дни в сочинении романов о несуществующей империи. Или ругает в радиоэфире безответственные власти.
И вот опять завыла извечная русская шарманка, опять "горе от ума", опять новый Чацкий затевает обличения и произносит грозные монологи, а все танцуют на балу и слушать его не хотят.
Жаль, очень жаль! Тратит человек великие силы непонятно на что, а мог бы целым департаментом управлять.
Другая Алла
К юбилею Аллы Демидовой
Создатели фильма "Ожидание императрицы" (РТР, показ 23 сентября) сделали наилучший выбор на роль рассказчика величественной и трагической жизни императрицы Марии Федоровны:
Алла Демидова. Пожалуй, больше никто из актерской братии и не справился бы с задачей достойно вести повествование о царской фамилии, не выпячивая себя, но и не растворяясь в потоке событий.
Сдержанно и вместе с тем эмоционально разнообразно, строго и вместе с тем с огромным сочувствием к участи царской семьи, Демидова властной рукой вела рассказ, не издав ни одной фальшивой ноты, ни одного неверного звука.
Да, достоинство и хороший вкус – это неотъемлемые качества Аллы Демидовой, и в этом смысле ее можно назвать "другой Аллой", олицетворяющей "высокую культуру". Ту, что идет не от пожеланий и запросов масс, а от знаний, ума и таланта отдельных личностей.
И массовая культура, и высокая культура хороши тогда, когда находятся на своем месте и не мешают друг другу. Но с массовой культурой у нас нынче все в порядке – в дефиците как раз крупные таланты, заметные индивидуальности, не хватает ума и знаний. И здесь глаз отдыхает, завидев красивую, гордую осанку Аллы Демидовой. Какая достойная жизнь!
И в театре, и в кинематографе, и на эстраде Демидова занимает свое собственное, никому не принадлежащее, ею самой созданное место, которое невозможно кому бы то ни было передать, потому что никого похожего на Демидову нет. По одной простой причине. Хотите – обижайтесь на меня, девушки, сколько вам угодно, но только понятие о человеческом достоинстве подавляющему большинству современных женщин (в том числе и женщин-актрис) неведомо, неизвестно и не нужно.