Мисс Прайс и волшебные каникулы - Мэри Нортон 9 стр.

- И дом, - поспешно вставила Кэри, чтобы утвердить Эмилиуса в глазах мисс Прайс как человека состоятельного; она чувствовала, что это упрочит его положение. - Во всяком случае, дом будет его. На Холме Медника...

- В самом деле? - В голосе мисс Прайс прозвучало сомнение. Она взяла вареное яйцо и принялась задумчиво очищать его от скорлупы. - Разве на Холме Медника есть дом?

- Разумеется, - заверил ее Эмилиус, - хорошенький, опрятный домик с яблоневым садом.

- В самом деле? - уклончиво повторила мисс Прайс и, вспомнив о хороших манерах, прибавила: - Овсянка, кукурузные хлопья или хрустящий рис?

Эмилиус выбрал овсянку. Он оказался шумным едоком и, к тому же, не слишком аккуратным. Когда Эмилиус осушил чашку чая в несколько больших глотков, как лекарство, мисс Прайс плотно сжала губы и взглянула на Пола.

- Лучше бы тебе выйти из-за стола, голубчик, - сказала она.

- Я еще не закончил, - недовольно ответил Пол.

- Тогда ешь. Быстро.

Пол охотно последовал ее совету и начал чавкать, подражая Эмилиусу. Мисс Прайс, пряча лицо, изящно зачерпнула ложкой вареное яйцо и, прикрыв глаза, очень медленно его просмаковала. "О боже!" - подумала Кэри. Ей этот знак был хорошо известен. Она покосилась на Эмилиуса, который, очистив одно яйцо и отправив его в рот целиком, тянулся за другим. Отрешенно, в глубокой задумчи­вости, он ободрал скорлупу и неожиданно громко икнул.

Мисс Прайс открыла глаза, но не переменила выражения лица.

- Еще чаю, мистер Джонс? - мягко спросила она.

Эмилиус взглянул на нее.

- Ничего, все в порядке, - и, подумав, что озадачил их, поспешно прибавил: - Но эта настойка великолепна. Лучше не бывает. И, говорят, помогает при падучей болезни.

- Да? - отозвалась мисс Прайс. И, поколебавшись, предложила: - Может быть, гренки и мармелад?

- Мармелад?

- Это такое варенье из апельсинов.

- А, да, конечно! - воскликнул Эмилиус. - Я его обожаю.

Он взял стеклянное граненое блюдо и неторопливо очистил его при помощи десертной ложки. Пол зачарованно таращил на него глаза, раскрыв рот.

- Вылезай из-за стола, Пол, - поспешно сказала мисс Прайс, когда тот уже готов был заговорить, и снова вежливо повернулась к Эмилиусу, который расслабленно откинулся на стуле и задумчиво облизывал ложку. - Ребята говорят, что вы интересуетесь колдовством?

Эмилиус - само внимание и учтивость - немедленно положил ложку.

- Да, это так. Это, можно сказать, мое призвание.

- Вы работаете за деньги?

Эмилиус улыбнулся, слегка пожав плечами.

- За что же еще?

Мисс Прайс неожиданно взволновалась.

- Я не знаю. Видите ли... - Она порозовела до корней волос. - Настоящий профессионал! Я, по сути дела, ни разу еще не встречала...

- Нет?

- Нет. - Мисс Прайс пыталась подобрать слова. - Понимае­те... Я хочу сказать... - Она глубоко вздохнула. - Это настоящее событие.

Эмилиус уставился на нее.

- Но вы, мадам, разве вы не работаете за деньги?

- Я? О боже, нет, конечно. - Мисс Прайс взялась наливать вторую чашку чая. - Я всего лишь любитель, самый что ни на есть начинающий.

- Самый что ни на есть начинающий... - повторил Эмилиус и поглядел на нее с еще большим удивлением. - В таком случае, если я правильно понимаю, это не вы, мадам, заставили кровать летать?

- А, шишечка? Да, я. Но знаете... - Мисс Прайс засмеялась, немного принужденно, расплескивая чай, - на самом деле это было несложно: я все делала по книге.

- Вы все делали по книге, - ошеломленно повторил Эмилиус. Он вытащил зубочистку из слоновой кости и принялся обеспокоенно ковырять в зубах.

- Да, - (Кэри почувствовала себя спокойнее: теперь мисс Прайс говорила чуть не лепечущим голосом). - Мне все приходится све­рять. Я ничего не могу придумать сама. Мне бы очень хотелось изобрести заклинание. Это было бы стоящим делом, правда? Но как-то все... - Она пожала плечами. - А вы, позвольте узнать, - продолжала мисс Прайс, почтительно понизив голос, - много изо­брели?

На какое-то мгновение Эмилиус в панике встретился глазами с Кэри и тут же отвел взгляд.

- Нет, нет, - запротестовал он, но, видя выражение лица мисс Прайс, скромно прибавил: - ничего существенного.

Эмилиус затравленно огляделся и увидел небольшое пианино.

- Странный инструмент, - заметил он, стараясь поскорее переменить тему разговора.

Мисс Прайс встала и подошла к пианино.

- Ничего странного, - объяснила она. - Это "Блютнер". - И так как Эмилиус шел за ней, подняла крышку клавиатуры. - Вы играете?

- Немного.

Эмилиус сел на табуретку и, полуприкрыв глаза, взял несколько нот, словно прислушиваясь к тону. Потом кивнул, взмахнул руками и с ходу исполнил маленькую пьеску Вильяма Берда. Он играл с большим чувством и мастерством опытного исполнителя - и так, будто пианино было клавесином. На мисс Прайс его игра, похоже, произвела впечатление.

- Очень мило, - сдержанно похвалила она. И, быстро взглянув на часы, пошла убирать со стола.

- Это было чудесно! - восхитилась Кэри, вскакивая из-за стола, чтобы помочь мисс Прайс. - Сыграйте еще что-нибудь.

Эмилиус обернулся к ней с застенчивой улыбкой.

- Сэпе лабат эквуус дефессус, - объяснил он, глядя на мисс Прайс.

Мисс Прайс посмотрела на него без выражения.

- Да, вполне, - неуверенно согласилась она.

- Или, возможно, - продолжал Эмилиус, - правильнее будет сказать: "Мира нимиа окулос инебриант"?.

- Ну уж это как вам больше нравится, - отозвалась мисс Прайс с легким смешком и загремела тарелками, сделав вид, что занята.

- По-моему, - неуверенно предположил Чарльз, подойдя к ней, - он хочет сказать, что устал.

Мисс Прайс вспыхнула и немедленно стала воплощением заботы и участия.

- О Боже... ну конечно... как глупо с моей стороны! Чарльз, голубчик, поставь стул для мистера Джонса под шелковицей, там он сможет спокойно отдохнуть... - Она оглядела комнату. - А мы должны найти ему что-нибудь почитать. Где "Дейли Телеграф?"

"Телеграф" не нашли, но зато обнаружили книгу под названием "Английская история для маленького Артура".

- Может, ему подойдет? Это даже лучше, - уверял Чарльз. - Я хочу сказать, что мистер Джонс найдет там для себя много нового, начиная с седьмой главы.

В сад вышли через черный ход, чтобы показать Эмилиусу кухню. Удивленный и очарованный, он искренне восхищался каждой вещью - электроплиткой, пластмассовым подносом для посуды, раковиной из нержавеющей стали, облекая свое восхищение в странные, поэтические фразы. У мисс Прайс был очень довольный вид.

- Я не могу позволить себе холодильник - во всяком случае, пока, - говорила она, любовно проводя рукой по блестящей по­верхности раковины. - Но это замечательно в своем роде, вы не находите? Сорок три фунта, семь шиллингов и десять пенсов, включая установку. Однако, в конце концов, она того стоит, не правда ли?

И все же только в саду Эмилиус оказался в своей стихии. Его познания в растениях поразили даже мисс Прайс, а он рассказывал ей о все новых и новых свойствах самых, казалось бы, обыкновенных трав. Посыльный мистера Бисселтуэйта, развозивший молоко, даже перестал насвистывать, глазея на Эмилиуса. Чернокнижник, подметая лужайку своей длинной бархатной мантией, встретил его взгляд с мрачным достоинством. Свист возобновился, и мальчишка отмерил две пинты со своей обычной грубостью.

Чуть позже, оставив гостя в тени шелковицы читать о том, что должно произойти в его будущем, Чарльз и Кэри разыскали мисс Прайс. Она была у себя в спальне.

- Мисс Прайс, - прошептала Кэри, словно Эмилиус мог ее услышать, - он вам нравится?

Мисс Прайс, застилавшая кровать, замерла с простыней в руках.

- В нем что-то есть, - сдержанно согласилась она.

- Только подумайте, мисс Прайс, - продолжала Кэри, - сколько вы с ним могли бы обсудить. Вы ведь даже не начинали...

Мисс Прайс наморщила лоб.

- Д-да, - неуверенно сказала она.

- Такой возможности может больше не представиться, - заметил Чарльз.

Мисс Прайс обернулась и вдруг присела на краешек кровати.

- Лучше я буду говорить откровенно, - твердо объявила она. - Он может остаться только при одном условии.

- При каком? - заволновались Кэри и Чарльз.

Кончик носа мисс Прайс заметно порозовел.

- Его надо уговорить как следует вымыться, и еще его надо постричь. А его одежду следует отправить в чистку.

- А что он будет носить?

Мисс Прайс задумалась.

- Есть старый костюм моего отца, и... да, еще кое-какие вещи в чемодане.

Кэри и мисс Прайс не присутствовали при том, как Чарльз уламывал Эмилиуса, но звук голосов вплывал в открытое окно по неподвижному летнему воздуху. Голос Чарльза казался издалека монотонным бормотанием, Эмилиус говорил повышенным тоном. Переговоры под шелковицей все тянулись и тянулись, прерываясь несколько раз глубокими паузами, и Кэри понимала, что дело про­двигается нелегко. Наконец, сквозь зеленую дымку листьев она увидела, что Эмилиус встает. Отходя от окна, Кэри успела услышать его последнюю отговорку:

- Да будет так, если таков обычай, - срывающимся голосом заявил он, - но мой дядя из-за этого скончался от лихорадки.

Приготовления к омовению Эмилиуса напоминали торжественную церемонию. Мисс Прайс вытащила самое мягкое и пушистое купаль­ное полотенце и чистое хлопчатобумажное кимоно с россыпью вы­шитых цветочков на спине. Кэри наполнила ванну водой приятной, не слишком высокой температуры, расстелила на полу коврик и прикрыла окно. Эмилиуса ввели в ванную и Чарльз объяснил ему, как обращаться с краном.

Он купался долго. Ребята ходили по дому на цыпочках, в нервном возбуждении, словно наверху шла серьезная операция.

Через некоторое время они услышали, как Эмилиус включает то горячую, то холодную воду и, чуть фальшивя, напевает шекспиров­скую песенку.

- Ему нравится, - догадался Чарльз.

Вымытый Эмилиус помолодел лет на десять. А в костюме и ботинках с пряжками обнаружилась некая старомодная оригиналь­ность. Костюм пришелся как раз впору, и Кэри догадалась, что отец мисс Прайс был таким же худым и угловатым, как и она сама. Мягкие, мышиного цвета волосы в беспорядке падали Эмилиусу на лоб и в сочетании с его новым одеянием придавали ему весьма романтичный вид.

Мисс Прайс критически его оглядела и, кажется, осталась довольна. Она взяла ножницы и расческу и слегка подравняла волосы у него на затылке.

- Так значительно лучше, - причесав Эмилиуса, сказала она - сказала просто и гордо, будто лично его изобрела. - А теперь посмотрим ваши ногти...

Эмилиус смиренно позволял делать с собой все: поворачивать, повязывать галстук, поправлять воротничок; он как бы отдавал дань почтения искусному мастерству хозяйки - Той, которой виднее, что делать.

Вместо чая решили устроить пикник и полями провести гостя в Пеппериндж-Ай. По дороге Эмилиус с блестящими глазами называл каждое поле или лес, и даже у мисс Прайс был непривычно растро­ганный вид. Но отцовский дом в Пеппериндж-Ай Эмилиус отыскать не смог. Ему казалось, что тот стоял на месте теперешнего дома священника. Потом все настояли на том, чтобы пойти на кладбище - посмотреть, а вдруг Эмилиус там похоронен. Но оказалось, что нет - во всяком случае, ему не удалось найти собственную могилу. Зато он обнаружил могилу своей тети, Сары Энн Ховдэй, и, счистив лишайник с почти стершейся надписи надгробия, прочел, к своему удивлению, что тетя скончалась 27 августа 1666 года, в тот самый день - это, кажется, было вчера? - когда у него в комнате появились ребята.

- О господи, - расстроилась мисс Прайс. - Мне очень жаль. Может, лучше вернуться домой...

- Нет, - мрачно ответил Эмилиус. - Харон ждет всех. Лучше жить хорошо, чем жить долго. Я не видел ее с тех пор, как был ребенком... - Он вздохнул. - Нет добра без худа.

- И нет худа... - подхватил Чарльз.

Мисс Прайс резко обернулась:

- Что ты хочешь этим сказать, Чарльз?

- Ничего, - отозвался пристыженный Чарльз и нагнулся за ка­мешком.

- Он думает о доме, - сказала Кэри. - Может, пойдем, по­смотрим?

- Ну в самом деле, Кэри... - начала шокированная мисс Прайс.

- Я хочу сказать, раз это все равно близко? Что толку возвра­щаться! Будем только сидеть и хандрить. Это его подбодрит, - поспешно прибавила Кэри, - я имею в виду, что дом-то теперь его...

- Он мог сохраниться? - спросил Эмилиус.

Мисс Прайс задумалась.

- Собственно, почему бы ему там и не быть... Вы знаете дорогу?

Дорогу-то он знал хорошо - по улице Медника - но та, как выяснилось, превратилась в проселочную тропу и терялась на какой-то ферме. На воротах красовалась надпись: "Посторонним вход воспрещен" и путников облаяла большая черная собака.

- Неважно, - сказал на это Эмилиус.

Он вдруг решительно возглавил процессию, повел ее назад, к дороге и, обогнув фермерские постройки, направился через поля и рощицы к подножию Холма. Мисс Прайс запыхалась и растрепалась: она не привыкла перелезать через изгороди.

- Вы уверены, что там нет быка? - обеспокоенно спрашивала она, кое-как взгромоздившись на верхнюю перекладину высочен­ных ворот.

Наконец, удалось отыскать тропинку - едва приметную ложбинку среди дерна. Над ними круто возвышался Холм - известняк, коло­кольчики и сросшиеся стволами буковые деревья. Мисс Прайс, Эми­лиус и ребята карабкались на его гребень до тех пор, пока у их ног не распахнулся горизонт и приятный ветерок не повеял на их лица. Кэри нашла "чертов палец", мисс Прайс потеряла перчатку. А Эми­лиус, который в продолжение поисков неизменно шел впереди, неожиданно свернул куда-то и исчез. Когда к нему присоединились остальные, он стоял в какой-то яме, по колено в костянике, а вокруг, среди кустов бузины и ползучей жимолости,валялись камни и булыж­ники. "Неужели это все, что осталось от дома?" - подумала Кэри и слезы разочарования навернулись ей на глаза.

- Он и в самом деле стоял здесь? - спросила она, надеясь, что гость ошибается.

- Разумеется, - заверил ее Эмилиус. Он явно был в приподнятом настроении, как будто эти обломки служили подтверждением тому, что он явился из глубины веков. Он взял мисс Прайс за руку, помог ей спуститься и оставил стоять на остатках фундамента, а сам принялся перепрыгивать с камня на камень, показывая расположение комнат.

- Вот здесь маленькая гостиная, здесь кухня. А тут, - воскликнул он, спрыгнув в длинную яму, - садик, в котором моя тетя выращи­вала сладкие травы. - Он столкнул рыжеватые булыжники с каких-то плоских камней. - А это ступеньки в погреб...

Он показал, где рос яблоневый сад, где находился скотный двор.

- Это был хорошенький опрятный домик, - с гордостью повторял он. - И я единственный наследник.

...По пути домой, уже на главной дороге, их подопечный вдруг исчез. Мисс Прайс остановила доктора Лемонда в его стареньком "форде" и спросила, не встречался ли ему по дороге молодой человек с внешностью Эмилиуса.

- Да, - ответил доктор. - Когда я повернул за угол, он шел за вами, а потом припустил вот по этому полю.

Чернокнижника обнаружили за изгородью, бледного и дрожащего. Виновником его расстройства оказался автомобиль.

Паника Эмилиуса перед лицом подобного монстра не оставляла места для хороших манер. Мисс Прайс не сразу удалось его успокоить. Когда, позже, мимо них проехал почтовый фургон, Эмилиус остался на месте, но на лбу у него выступил пот и он задрожал мелкой дрожью, как пугливая лошадь. И до самого дома не произнес ни слова.

КОЛДОВСТВО В МЕРУ

Эмилиус с трудом привыкал к двадцатому веку, но у мисс Прайс оказался огромный запас терпения. Постепенно он научился чистить ботинки и передавать масло и хлеб за чаем. Речь его стала более современной, а однажды он даже сказал: "О'кей". Но не успели Эмилиуса приучить к автомобилям, как он увидел небольшой военный вертолет, и все труды пошли насмарку. Самолеты его восхищали - они, к счастью, не приближались настолько, чтобы его испугать. И с каждым днем, все больше узнавая о жизни в двадцатом веке, о новейших изобретениях, Эмилиус все больше жался к мисс Прайс, как к единственной надежной опоре посреди кошмара и хаоса.

Теплыми вечерами, когда ребята уже лежали в постелях, Эмилиус сидел с мисс Прайс в саду, соскребая кожицу с терна (перед консер­вированием), и беседовал с ней о колдовстве. Кэри слышно было из комнаты, как голоса их то становятся громче, то стихают в ходе сдержанной, но серьезной дискуссии, пока сливы мягко падают в корзинку, а солнце все ниже опускается за деревья.

Однажды Кэри услышала, как мисс Прайс говорит:

- Я никогда не чищу ужей. Это ослабляет любое заклинание, кроме тех, где болиголов смешивается с фенхелем. Я делаю исключение только для заклинаний против пляски святого Витта - тогда, если удалить чешую, это почему-то дает лучшие результаты.

Иногда, в ответ на слова Эмилиуса, мисс Прайс с некоторым презрением восклицала:

- Ну, если вы хотите вернуться к Школе восковых фигур и була­вок... - И Кэри всякий раз удивлялась, что это за странная школа и почему Эмилиус, который ее уже закончил, хочет туда вернуться.

Как-то вечером Кэри подслушала весьма любопытный разговор. Начала мисс Прайс. Она весело спросила:

- Вы не пробовали когда-нибудь интрасубстанциональное перемещение?

Со стороны Эмилиуса последовало озадаченное молчание. Потом он довольно неуверенно сказал:

- Нет. Во всяком случае, не часто.

- Это ужасно забавно, - продолжала мисс Прайс. - Одно время я была на нем просто помешана.

Слышно было, как шлепаются в корзинку сливы, и Кэри стало любопытно, так ли заинтригован Эмилиус, как она сама.

Мисс Прайс как-то очень ребячливо хихикнула.