Пальцы Чижа посинели дочерна, с трудом разгибаются, стерты до мозолей. Самое время отдышаться в гримерке, снять насквозь пропотевшую футболку. В это время самые преданные поклонники скандируют под окнами или возле служебного входа: "Чиж!.. Серега, выходи!"…
Вот уже несколько лет группа "Чиж & Со." практически не показывается на центральных телеканалах, радиостанциях и раскрученных рок-фестивалях, не снимает клипов, не записывает новых альбомов и не готовит новых концертных программ. Как же группа умудряется оставаться на плаву? И почему она не только не растеряла своих поклонников, но даже приобрела множество новых? Почему она так беззастенчиво попирает законы шоу-бизнеса?
Читайте!
Содержание:
ЧАСТЬ I: КОРНИ 1
ЧАСТЬ II: ОНИ ЛЬЮТ "МЕТАЛЛ"! 16
ЧАСТЬ III: "БУГИ-ХАРЬКОВ" 28
Примечания 52
А. Юдин
"ЧИЖ: Рожден, Чтобы Играть"
INTRO: "ЭТОТ СТОН У НАС БЛЮЗОМ ЗОВЕТСЯ…"
"За окном плыл жутковатый производственный пейзаж - какие- то трубы, ограды, коробки корпусов… Поезд остановился в Дзержинске, последней станции перед Нижним. Я набросил пиджак и пошел размять ноги… Дверь вагона была закрыта, проводница в своем купе пила чай в компании со сменщицей.
- Откройте дверь, - попросил я.
- Зачем? - удивилась проводница.
- Так… - сказал я. - Подышать.
- Нашел где дышать, - сказала проводница.
- Козленочком станешь, - пояснила сменщица.
После их короткого совместного рассказа о характере производства в городе Дзержинске я не стал настаивать на открытии двери и побрел обратно… " (Виктор Шендерович, "Часы с петушком и кукушечкой").
Когда Чижа спрашивают, где он так хорошо научился играть блюз, обычно он отвечает словами "Слепого Пса" Фултона, черного старика-блюзмена из фильма "Crossroads":
- В тех местах, откуда я родом, если парень не умеет играть на гитаре, ему ни одна девка не даст залезть себе под юбку…
"О, да! - ухмыльнулся бы киношный Фултон. - Поволжье - это, конечно, известные блюзовые места!.. Прямо-таки The Land Where Blues Began!..".
С ним трудно спорить: низовье Оки - не дельта Миссисипи, а родной город Чижа, который расположен в индустриальном предместье Горького, мало похож на Нью-Орлеан. "Черным" блюзом с хлопковых плантаций здесь отродясь не пахло. Зато ощутимо тянуло окисью этилена с местных химзаводов, где вкалывали советские "белые негры". Много лет подряд их щедро поставлял сталинский ГУЛАГ, затем - советские суды, придумавшие новый вид каторги: "условное освобождение на стройки народного хозяйства" (в просторечье - "на химию"). По сути, так и было: осужденные отбывали свой срок на вредных химических производствах.
Кто знает, возможно, этот подневольный труд и породил пресловутое "блюзовое чувство", которым был пропитан сам воздух Дзержинска. Свой вклад в его культивацию вносили вчерашние зэки. Многие из них оседали в городе, обзаводились семьями, а после работы отводили душу самогонкой, мордобоем и песнями. (Когда Би-Би Кинг говорил, что "кроме негра, играть блюз может только еврей, потому что евреям в их истории досталось столько же, сколько и неграм", он забыл про битого-перебитого русского мужика).
По вечерам, в подъездах и на лавочках, дзержинские пацаны начинали терзать свои гитары с "извечного ля минора". За ним неизбежно следовали ре минор и ми мажор. Три этих аккорда назывались "блатными". С их помощью можно было сбацать массу песен - от частушек до тюремных плачей. В этом смысле они ничем не отличались от трех корневых аккордов (Е, А, В), на которых где-нибудь на берегу Миссисипи исполнялась такая же народная музыка, именуемая блюзом…
Химическая гадость, которую много лет подряд вдыхали горожане, не исчезала бесследно. На пороге XXI века 350-тысячный Дзержинск был объявлен "зоной экологического бедствия". Оказалось, что здесь у каждого третьего - больные легкие, у каждого десятого поражена нервная система, а из ста младенцев здоровыми рождаются только семеро.
Эта мрачная статистика породила даже частушку:
"От нашей экологии - мутанты-население.
У половины крыша едет, а половина - гении".
Именно здесь 6 февраля 1961 года появился на свет Сергей Чиграков, больше известный в России и за ее пределами под сценическим именем ЧИЖ.
ИЗ ГОРОСКОПА:
Водолей - знак единства и борьбы противоположностей, знак гениев.
Их девиз: "Я надеюсь". Символы приносящие удачу: крылья, серебряные руки, полет птиц, зигзаги.
Черты рожденных под этим знаком: способность к импровизации на любую тему, четкие и продуманные действия, свобода мысли и действий.
Выдающийся фантазер, Водолей обладает искрометным чувством юмора, которое нередко спасает его в минуту разочарований и одиночества.
Водолеям чужды всякого рода условности и приверженности к традициям. Они не зависят от мнения окружающих. Материальная сторона интересует их редко. Обычно они стараются устроить свою жизнь, чтобы избежать скуки и рутины.
Единственное, что можно отобрать у Водолея, чтобы это стало для него невосполнимой потерей, - это свободу.
ЧАСТЬ I: КОРНИ
"ДЕТСТВО - ЭТО СУДЬБА"
"Многие наши музыканты не хотят помнить о традициях, они считают, что весь наш рок взял и родился в конце 60-х - середине 70-х, и родители его - мама и папа из-за бугра. Ага, всё так просто…" (из газетного интервью Чижа).
В расцвете своей популярности, отвечая на вопрос журналиста, был ли момент, когда он проснулся и понял, что стал знаменит, Чиж сказал: "Да, когда я родился. Тогда я уже знал, что все получится".
Чиж привычно шутил. Оснований для такой уверенности не было. Дзержинск - не Москва, не Питер, даже не областная столица (до Горького добирались сорок минут на электричке), а его родители, как признает он сам, были "простые советские люди": Николай Иванович - старший электрик на заводе, Антонина Васильевна - бухгалтер техникума. Семейную жизнь они начинали в бараке, несколько раз "расширялись", пока наконец не получили отдельную квартиру в районе новостроек. Со временем в трех комнатах стали проживать семь человек: мать с отцом, Чиж, старший (на 9 лет) брат Владимир с женой и двое их детей.
Возможно, на мировоззрение западных рокеров влияла "удручающая безысходность пролетарских кварталов", но Чижа сложный быт не угнетал - так жили все вокруг. К тому же в год его рождения съезд компартии принял новую Программу. В ней торжественно обещалось, что в 1980 году в СССР наступит коммунизм. Советским людям оставалось жить, трудиться и верить.
Пример оптимизма показывал отец. Похоже, именно он снабдил младшего сына генным набором, необходимым для рок-музыканта.
- Во-первых, он был очень музыкальным, неплохо играл на баяне, - вспоминает Чиж. - И еще очень веселым, общительным человеком. Шутки-прибаутки, бесшабашность, всегда улыбка на лице. На работе его любили и уважали.
Мама была более сдержанной и строгой. От нее Чиж получил очень важное для жизни качество: всерьез относиться к любому делу, которое начинаешь.
- Глядя на нее, у меня формировалось понятие о женщине, идеал какой-то. Т. е. женщина, которая встает раньше всех и позже всех ложится. Она убирается, блин, просто ужас!.. Чуть ли не каждое утро. Встает и начинает мыть посуду, хотя с вечера все помыто. Она просто так воспитана. И я такой же… Чтобы у нас дома не было первого?.. Боже сохрани! Она скорей со стыда сгорит. И в доме всегда было что пожрать. Ко мне поэтому любили друзья приходить.
Валерий Пастернак бесспорно прав, когда пишет о Чиже: "Нормальное, совковое детство. И что уже совсем не подходит для современного имиджа рок-музыканта, это полнейшее отсутствие признаков вечного конфликта поколений. Явно не бунт против "истеблишмента и пуританского ханжества" питал первые ростки творчества Сергея".
Про влияние родителей на творчество Чижа говорить трудно, но не подлежит сомнению, что именно семья всерьез повлияла на его профориентацию. Приметой Дзержинска 60-х были кинотеатрики, где перед сеансами публику развлекали музыканты-"тапёры". Особенно нравился супругам Чиграковым молодой аккордеонист. Попурри из модных мелодий и "вечнозеленые" стандарты вроде "Рио-Риты" и "Неудачного свидания" он исполнял с настоящей эстрадной хваткой - то есть был раскован, артистичен и умел зажигательно импровизировать.
Виртуоза-аккордеониста звали Анатолий Крючков. Он был преподавателем музыкальной школы, который "подхалтуривал" в киношке по выходным. Мастерство и артистизм этого человека сыграли главную роль в том, что много лет спустя Чиграковы решили отдать к нему на обучение младшего сына.
Но до музшколы надо было еще дорасти, а пока Сережа Чиграков азартно стучал по столу руками и карандашами, подражая старшему брату - тот учился в техникуме, носил длинные волосы и играл на барабанах в настоящем ансамбле. Собственно, он и был тем самым Чижом, которого знал весь Дзержинск. ("Погремуха" перешла ко мне по наследству, - говорит Сергей. - В отрочестве я всегда представлялся как "Чиж-младший").
Вернувшись с репетиций, брат напевал и наигрывал массу мелодий. Именно от него Чиж впервые услышал - на смеси английского с нижегородским - битловские "Облади-облада" и "Старенький автомобиль".
Поспорил старенький автомобиль,
Что пробежит он четыреста миль.
И хоть давно уж пора на покой -
Решил последний раз тряхнуть стариной!
Крепко держит руль рука.
Путь-дорога нелегка.
А удача далека -
Отсюда не видно!
Бип-бип! Бип-бип-йе!
"Вовка наяривал на баяне и пел, - рассказывал Чиж, - а я внимал, жадно уши развесив". В тот момент он даже не догадывался, кем написаны эти песни. В его памяти они остались просто как задорные мелодии.
Пожалуй, правильнее всех сказал про битлов суровый Лемми из Motorhead: "По большому счету, рок-н-ролл - это война. Маршалы Леннон и Маккартни были самые настоящие мясники: они вырубили половину человечества своей музыкой. Другая половина стала их вечными пленниками". В число этих "военнопленных" попал и Сергей Чиграков, когда поставил на свой проигрыватель виниловую пластинку с "Girl". ("Это был советский сборник "Музыкальный калейдоскоп" № 8", - уточняет он, - где "Девушку" ханжески назвали "народной песней", а вместо "Битлз" значилось: "исполняет квартет").
Как и многие парни, родившиеся в 60-х, Чиж затрудняется внятно выразить свои ощущения от первого прослушивания аутентичных Beatles: "Одни пойдут междометия, наречия, и ни одного глагола, а тем более существительного. Могу сказать только одно: сколько бы раз эта пластинка не ставилась, столько же раз у меня на глазах выступали слезы". Юношеские любовные переживания, о которых пел Пол Маккартни, разумеется, были тут ни причем: английских слов Чиж не понимал - куда важней был саунд, волшебная магия битловского звука.
Этот мощный шок от встречи с Beatles многие Старые Рокеры вспоминают как поворотный пункт своей жизни. После него события шли по цепочке: отращивание волос - покупка гитары - попытка сочинять свои песни - сколачивание собственной группы. Известный рок-музыкант Евгений Маргулис даже придумал тост: "Выпьем за битлов, которые обеспечили всех нас работой!".
Чиж согласен пить за "ливерпульскую четверку", пока не откажет печень. Но первые стаканы с водкой он должен по справедливости поднять за другие события и толчки, которые привели его к музыке как профессии. Таким толчком, например, стал мультфильм "Бременские музыканты". Вместе с пацанами из класса Чиж бегал в кинотеатр на все детские утренники, чтобы увидеть его снова и снова. Мультик впервые показал подобие традиционной рок-группы (если вспомнить, что там собрались Осел, Петух, Собака и Кот, шутит Чиж теперь, стоило бы назвать ее Animals).
Особый восторг вызывал Трубадур. В этом полу-битле, полу-хиппи с электрогитарой и девизом "Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету" самым привлекательным образом воплотились идеалы "сладких 60-х" - музыка, любовь и тяга к перемене мест. А его необычный "прикид", который Чиж рисовал на обложках школьных тетрадок, на многие годы вперед определил молодежную моду: длинный хайр, широченные клеши, ушитая в талии рубашка с воротником "ослиные уши", тупоносые башмаки на высокой платформе. С особым старанием Чиж воспроизводил гитару (именно она помогла Трубадуру "заклеить" курносую принцессу в мини-юбке; тут было над чем задуматься).
Другой "культурный шок" он получил, когда случайно увидел по телевизору ленинградский ансамбль "Поющие гитары". Музыканты в явно слизанной у битлов униформе (пиджаки без воротничков и водолазки) стояли на постаменте и время от времени, оживляя "картинку", как по команде, поворачивались в разные стороны. Поражало, что гитаристы играют и поют одновременно. В понимании Чижа, это был верх мастерства.
- Они пели "Синий-синий иней", "Словно сумерек наплыла тень…", "Песенку велосипедистов". И так мне захотелось стать одним из них - просто караул!.. Причем, лет-то мне было, наверное, девять. Какие девки, господи?! Да просто кайф - встать с гитарой, блин, и лабать!..
С тех пор он часто крутился со шваброй перед зеркалом, воображая, будто солирует в "Поющих гитарах". Позже, когда заиграли половые гормоны, он всячески прокручивал в голове картинки, как создает в школе свой ансамбль, чтобы понравиться барышням (обмануть старика Фрейда еще никому не удалось!).
- Вот я стою с гитарой на сцене, а девчонки - в зале. И они видят меня и шушукаются - одна на ухо другой… А нужна-то именно одна!.. И она смотрит на тебя, а ты поешь, как будто не замечая ее, но ты-то видишь, что она на тебя смотрит… Вот такие совершенно глупые мысли у меня были. Я лежал на диване и фантазировал. Причем, я уже знал, что в ансамбле есть бас-, соло- и ритм-гитара, барабаны и клавиши. И на бас-гитаре я представлял одноклассника Пашку Королева, потому что у него был низкий голос…
Собственно, Чиж никогда не скрывал, что на него, как и на многих сверстников, повлиял громадный музыкальный пласт 1970-х - вокально-инструментальные ансамбли. Сегодня в адрес ВИА сказано немало гадостей: их критикуют за неискренность текстов ("Любовь, Комсомол и Весна!"), за одесско-кабацкие ритмы "умца-умца" и невероятно раздутые (за счет духовых инструментов) составы. Но других артистов провинция не знала, и знать не могла.
- Мне всегда очень неловко, смешно и даже грустно слышать, когда какой-нибудь парень говорит, что он "воспитывался на блюзе". Где же это он, интересно, мог взять блюз в нашей-то стране, да ещё в каком-нибудь 1971-м году?.. Радио с утра включаешь, а там - что передадут, то и передадут. То есть гимн СССР, концерты по заявкам сельских радиослушателей, "В рабочий полдень".
Тот же Андрей Макаревич, который заболел рок-музыкой, услышав, как отец переписывает на магнитофон битловский альбом "А Hard Day's Night", честно предупреждает: "Не надо забывать, что музыкальная информация попадала в нашу страну с трудом и не ко всем". Стоит добавить, что далеко не каждая советская семья могла похвастаться наличием того же магнитофона. Чиграковы, например, могли позволить себе только радиолу - гибрид радиоприемника и проигрывателя.
На этой "вертушке" Чиж прослушал сотни грампластинок "Мелодии", советской звукозаписывающей фирмы-монополиста. Стоили такие пластинки (они были двух видов: гибкие и на твердом виниле) сравнительно недорого - от 60 копеек до 2 рублей с небольшим, поэтому их могли регулярно покупать даже самые небогатые семьи. Все эти записи Чиж затирал буквально до дыр: "Я на них учился, все эти песни я просто переиграл".
Учиться было чему: в советских ансамблях играли крепкие профессионалы (достаточно упомянуть "Веселых ребят" и белорусских "Песняров"), которые не могли или не захотели реализовать себя в андеграунде. Они несомненно знали западную рок-музыку. Ее влияние отчетливо слышалось в инструментальных партиях, аранжировках и даже вокальной манере (не говоря уже о явных цитатах). В каком-то смысле, копируя западный саунд, ВИА готовили слушателей к встрече с настоящим, неразбавленным роком. Нередко в поисках потенциальных шлягеров ВИА напрямую черпали из репертуара западных звезд. Те же "Поющие гитары" записали на своих пластинках инструментальные композиции групп Shadows и Tremulous, "Голубые гитары" - битловскую "I Saw Her Standing There", "Веселые ребята" - битловскую "Ob-la-di, Ob-la-da" и "Down of The Corner" из репертуара Creedence C. R. Когда петь по-английски было "не рекомендовано", музыканты стали придумывать свои тексты. Тот же "Старенький автомобиль" - вольный перевод битловской "Drive My Car", а безумно популярные в середине 70-х "Карлссон" и "Прекрасное воскресенье" в исполнении "Поющих гитар" - русские версии хитов группы Christie и британца Дэниэла Буна. Еще одна позитивная черта ВИА заключалась в том, что с ними охотно сотрудничали замечательные композиторы-мелодисты - такие, как Давид Тухманов, Юрий Саульский, Вячеслав Добрынин.
- Мне безумно нравился Юрий Антонов, - говорит Чиж. - Это наш советский Маккартни и Элтон Джон. "У берез и сосен", "Несет меня течение", "Кончается лето", "Для меня нет тебя прекрасней"… Какую песню ни возьми - просто блеск!.. У "Самоцветов" была совершенно шикарная вещь:
"Ты за парту со мной снова рядом садишься
Из-за этого я, может, двойку схвачу,
И не мне одному ты красивая снишься…".
Или "Школьный бал", который пел Валентин Дьяконов, их солист. Лучше песни про школу, по-моему, еще никто не написал.