"Не любит она меня больше, - расстроено думал Митятюля, в то время как тёща поносила его всеми возможными словами. - Опять бросила и ушла. Вот всегда так.
Как мне тяжело, так она уходит!". Он едва дождался конца ужина. Дети постоянно втихомолку смеялись, слушая оскорбления в адрес отца. Это продолжалось до тех пор, пока родители жены не покинули дом. Дети отправились спать в свою комнату. У них была одна общая комната на двоих. Митятюля пожелал им спокойной ночи, но в ответ услышал лишь издевательские слова тёщи, которые дети, постоянно смеясь, повторяли.
"Ну и ладно, - подумал Митятюля, - я и не обижаюсь. Пусть говорят всё, что захотят". Он отправился в столовую и убрал всё со стола, затем вымыл посуду и отправился спать. Жена лежала в постели, но не спала. Глаза были покрасневшие. По
всей видимости, она плакала. Митятюля разделся и лёг рядом с ней. Не успел он как следует устроиться в постели, как услышал прерывающийся от сдерживаемого гнева, голос жены:
- Уйди, Онаил!
Ни слова не говоря, Митятюля встал с кровати. Прихватив подушку и одеяло, он направился из спальни. Возле двери его нагнал голос жены:
- Мы больше никогда не будем спать вместе!
Митятюля бросил на жену грустный взгляд и, кивнув головой, без единой жалобы или упрёка покинул спальню. Он отправился на кухню. Там он постелил одеяло на пол и, положив подушку, лёг. Сон не шёл к Митятюле. Его охватила невыразимая тоска.
Появилось чувство полного одиночества. Он полежал некоторое время, а потом собрал подушку и направился обратно в спальню. Жена уже заснула. Митятюля осторожно положил подушку и одеяло обратно на кровать. Затем подошёл к шкафу и, взяв свою одежду, вышел. Он снова прошёл на кухню и посмотрел на часы. Они показывали четверть третьего. Он оделся, прошёл в прихожую…взял пальто, шапку и шарф…и бесшумно вышел из дома. Уже на лестнице он накинул на шею шарф, надел пальто.
Застегнув все пуговицы на изрядно поношенном пальто, Митятюля сел на ступеньку.
Задрав голову кверху, он следил за падающими снежинками. Изо рта вырывались струи пара. Митятюля опустил голову и начал осматривать шапку, которую держал в руках.
"Вот ты и остался один, Онаил! Никто тебя не любит. - Сорвался с его уст грустный шёпот. - Что тут сидеть и горевать? Пойду–ка лучше на работу. Пройдусь пешком…".
Митятюля нахлобучил на голову шапку и, поднявшись, вышел на улицу.
На работе царила обычная суматоха. Митятюлю клонило ко сну. Он заснул, сидя на стуле, когда ему сунули рукопись в руку и коротко сказали:
- Главный редактор ждёт!
Митятюля очнулся. Взяв рукопись, он спешно направился к главному редактору.
Коридор как всегда был полон начинающими писателями. Все они дожидались очереди в кабинет к главному редактору. Отдельно ото всех сидела молодая девушка в потрёпанном пальто. Она комкала в руках рукопись и с грустью поглядывала в сторону кабинета главного редактора издательства. Митятюля видел эту девушку много раз. Она приходила в издательство каждый день подряд в течение последних шести месяцев, но её так и не приняли. Посочувствовав ей, Митятюля вошёл к главному редактору и, положив рукопись на стол, молча вышел. Проходя мимо девушки, он снова посмотрел на неё. В это мгновение и она посмотрела на него. В её взгляде мелькнула надежда. Разгадав значение этого взгляда, Митятюля остановился и негромко сказал ей:
- Поверьте, если б я мог помочь вам, то непременно сделал бы это… Вы пишите просто великолепно. Я оторваться не мог, когда читал вашу рукопись. Но главный редактор отказался издавать книгу. Я маленький человек здесь, иначе…
- Спасибо! - тихо произнесла девушка.
- За что? Я ведь не помог вам.
- Вы хотели помочь, а это много значит для меня, - девушка снова посмотрела на него и с грустью добавила: - Наверное, это глупо…всё. Ну, какая из меня писательница?
Митятюля дотронулся до её руки и с участием произнёс:
- Не падайте духом! Это самое главное! И всегда помните, что вы можете стать настоящей писательницей. Можете и обязательно станете. Рано или поздно ваши книги издадут.
Девушка кивнула молча. Постояв с минуту, Митятюля отправился обратно, в помещение, где размещались корректоры. По пути он думал о словах, которые сказал девушке. "Не падайте духом!". А ведь они, как никакие другие…подходят в его положении. Он не должен падать духом. Он должен как–то исправить…случившееся.
Попытаться заслужить уважение своих детей. Вернуть любовь жены. Но как?
"Вторая работа", - вспомнил Митятюля и в тот же миг со всех ног бросился вон из здания. Купив газету с объявлениями о работе, он вернулся на своё рабочее место.
Отложив свою нудную работу, он начал анализировать рынок рабочих мест. После короткого анализа, он осознал, что в его положении можно больше всего заработать на строительстве. Не откладывая дела в долгий ящик, он начал названивать по выбранным объявлениям. Митятюле сразу повезло. Он нашёл работу в вечерние часы на одной из строек Москвы. Записав адрес и договорившись встретиться с работодателем через два часа, он отпросился с работы. Спустя несколько минут он отправился по указанному адресу куда- то на окраину Москвы. Митятюле удалось найти это место после долгих поисков. Охранник записал его фамилию и сразу же пропустил на огороженную забором территорию стройки. Митятюля смотрел на каркас многоэтажного здания, которое возвышалось перед ним. На открытых этажах работали сварщики. Огненные искры то и дело сыпались вниз. На снегу валялись десятки бетонных плит. Высотный башенный кран подавал эти плиты наверх. Митятюля подошёл к рабочему, который сколачивал деревянные щиты и спросил, где здание администрации.
- Прямо и налево. Вон зелёный вагончик! - рабочий указал на видневшийся невдалеке вагончик небольшой кувалдой, которую держал в руках. Поблагодарив его, Митятюля направился к дорожке, что была протоптана в непосредственной близости от строящегося здания. Едва он ступил на эту тропинку, как сверху прозвучал предостерегающий крик:
- Берегись!
Митятюля остановился и задрал голову кверху. Он только успел увидеть очертания…
кирпича. Кирпич со всей силой стукнул его по голове и раскололся на мелкие кусочки.
Митятюля зашатался, а в следующее мгновение рухнул на снег. Падая, он сильно ударился головой о край бетонной плиты. Его падение увидел рабочий, который сбивал щиты.
- Человеку срочно нужна помощь! - закричал рабочий и, не выпуская из рук кувалду, бросился к лежавшему без движения Митятюле. Сделав несколько шагов, рабочий споткнулся и растянулся на снегу. Кувалда вылетела у него из рук. Рабочий поднял голову, прослеживая полёт кувалды. Сделав несколько оборотов, она стукнулась об голову лежащего Митятюли, а потом подпрыгнула наверх и снова опустилась ему на голову.
Раздался обеспокоенный голос бежавшего охранника:
- Кому нужна помощь?
Рабочий оглянулся на охранника и пробормотал под нос:
- Уже…никому.
Глава 3
- Вот, видите изменения в правой височной части? А вот изменения в левой височной части,…а вот в центральной…
На стене висели десятки рентгеновских фотографий. Они с разных сторон отображали человеческий мозг. Возле снимков стоял врач и, показывая на них указательным пальцем, постоянно передвигался от одного…к другому. Рядом с ним стояла Елена
Митятюля и её мать Анастасия Фёдоровна. Обе, - одна с ужасом, другая с довольным видом, - смотрели и слушали врача.
- Вообще–то, у вашего мужа, госпожа Митятюля…не совсем нормальный мозг. Он необычно вытянут, что очень странно. Мне такой мозг ещё не попадался ни разу.
- Я же говорила, что он… дебил! - раздался торжествующий голос Анастасии
Фёдоровной.
- Мама, только не надо здесь! - Елена Митятюля обернулась к врачу и с глубоким беспокойством в голосе спросила:
- Доктор, он выздоровеет?
- Трудно сказать, - врач пожал плечами, - повреждения очень сильные. Возможно, он сможет говорить, но маловероятно, что у него не будет отклонений. После таких повреждений начинаются постоянные галлюцинации. Люди перестают обращать внимание на повседневную жизнь и создают себе вымышленный мир. Где и живут по большому счёту. Очень сложный случай у вашего мужа, госпожа Митятюля.
Очень сложный. Не хотелось бы вас обнадёживать. Я думаю, скорее всего, ваш муж не поправится никогда. Хотя конечно, мы приложим все усилия для того, чтобы ему помочь. Но это маловероятно. Прошу понять меня, госпожа Митятюля.
- А что случилось с моим мужем? - спросила, донельзя расстроенная услышанным,
Елена Митятюля.
- Кирпич упал на голову с одиннадцатого этажа. Падая, ваш муж ударился головой о край железобетонной плиты. А в конце ещё и кувалдой по голове ударили. Она случайно вылетела из рук рабочего, - подробно ответил врач.
Анастасия Фёдоровна удивлённо захлопала наклеенными ресницами и пробормотала:
- Как только в живых остался…сволочь!
Дочь не услышала слова матери. Она последовала вслед за доктором. Мать, чуть помедлив и бросая довольные взгляды на рентгеновские снимки, поспешила вслед за дочерью. Все втроём гуськом вошли в палату реанимационного отделения, где лежал
Митятюля. Жена едва удержала слёзы, когда увидела его лежащим без движения.
Голова Митятюли была полностью забинтована. Открытым оставались только глаза и рот. Он лежал в палате один. Рядом с кроватью, где он лежал, стоял стол. На нём были установлены несколько приборов, которые фиксировали работу основных жизненно важных органов. С другой стороны стояли капельницы. Жидкость из перевёрнутых склянок стекала по тоненьким трубочкам к венам на руках. Прямо за капельницами стоял ещё один стол. На нём стоял кувшин с цветами. За столом находилось окно.
Елена Митятюля села на постель рядом со своим мужем и взяла его руку в свою. Врач и мать остановились за её спиной. Она долго смотрела на закрытые глаза мужа, а потом негромко, не оборачиваясь, спросила, обращаясь к доктору:
- Долго он пробудет в таком состоянии?
Врач не успел ответить, так как в это время раздался голос…самого Митятюли.
- Ленусь…
Она вздрогнула и устремила взгляд, полный надежды, на закрытые глаза мужа. Из–за плеча врача показалось настороженное лицо Анастасии Фёдоровны. Она с явной опаской посмотрела в сторону своего зятя.
- Ленусь… - Митятюля медленно открыл глаза и попытался улыбнуться своей жене.
Она наклонилась к нему и с нежностью провела пальцем по губам.
- Ты узнаёшь меня, Онаил? - негромко спросила она.
- Что за вопрос, Ленусь? Конечно, узнаю… - послышался слегка хриплый ответ
Митятюли. Он вновь попытался улыбнуться, в то время как жена бросила радостный взгляд в сторону доктора.
- Он здоров, здоров полностью! - произнесла она счастливым голосом, обращаясь к доктору.
Тот наклонился и осмотрел зрачки Митятюли. Видимо оставшись чем- то недовольным, врач взял голову Митятюли и повернул её до отказа влево. Держа её в таком положении, врач спросил:
- Вы видите вазу с цветами, Онаил?
- На которой мальчик сидит?
Услышав ответ, все трое опешили. Врач, бросив многозначительный взгляд в сторону
Елены Митятюли и Анастасии Фёдоровны, снова наклонился над Митятюлей. Не отпуская голову, он спросил вкрадчивым голосом:
- Вы видите мальчика, который сидит на вазе с цветами?
- Что ещё за вопрос? - раздался раздражённый голос Митятюли. - Конечно, вижу.
Иначе, зачем бы я говорил?
- Значит - мальчика? Не отворачивайте головы, Онаил! - врач отпустил голову и, не спуская глаз с него, отошёл к столу, на котором стояла ваза и, как утверждал больной, сидел какой–то мальчик. - Где он сидит?
- Да что с вами, доктор? - снова изумлённо произнёс Онаил. - На вазе сидит с цветами.
Я же два раза повторял!
Врач снова кинул многозначительный взгляд в сторону женщин, которые никак не могли прийти в себя от слов Митятюли, а потом задал новый вопрос:
- И что за мальчик?
- Зачем вы спрашиваете?
- Видите ли, Онаил, вы получили серьёзную травму головы и нам необходимо убедиться в том, что вы абсолютно здоровы.
- А-а, - протянул Онаил. Видимо объяснение врача его полностью удовлетворило, -
спрашивайте, доктор.
- Как выглядит этот мальчик. Сколько ему лет?
- Лет десять…может двенадцать. Маленький такой, худой.
- Во что он одет?
- В белую рубашку! - последовал ответ.
- Очень интересно. Очень, - врач приходил понемногу в возбуждённое состояние. - А вы не могли бы сказать, Онаил,…что делает этот мальчик.
- Рожи мне строил, - начал отвечать было Онаил, но тут же издал смешок и добавил, - а
теперь вам язык показывает.
- Мне язык показывает? Очень хорошо! Скажите, вы можете поговорить с ним? Узнать, кто он?
Из груди Онаила вырвался недовольный вздох. Больше всего ему неудобно было держать голову в таком положении. Вздохнув ещё раз, он громко спросил, обращаясь в сторону вазы с цветами:
- Ты кто?
- Он говорит с вами? - поспешно перебил его доктор.
- Да, говорит!
- И что он сказал вам?
- Говорит, что он… ангел!
Вслед за этими словами сразу же раздался голос Анастасии Фёдоровны.
- Конкретно двинулся…
- Мама… - Елена Митятюля с глубоким беспокойством смотрела на мужа и крепко сжимала его руку.
- Ангел…говорите? - почему–то довольным голосом переспросил доктор и тут же задал новый вопрос: - А вы бы не могли, Онаил, спросить,…как зовут этого ангела?
- Сколько это будет продолжаться? - Онаил снова громко спросил, обращаясь в сторону вазы с цветами: - Как тебя зовут?
- Ну что? - доктор вопросительно и нетерпеливо посмотрел на Онаила. Тот повернул голову в обычное положение и коротко ответил:
- Ваня!
- Ваня? - доктор опешил. - Ангела зовут…Ваня? А почему его так…странно зовут?
- Да я откуда знаю? - Митятюля начал злиться. - Сами у него и спросите, почему он себя ангелом считает? Да и ещё с таким именем!
- Так вы думаете, что он вас обманывает? - у доктора удивлённо приподнялись брови.
- Конечно, - последовал ответ Митятюли, - ангелов не бывает. Это сказки для маленьких детей.
- Вот как? Ну, если я скажу вам,…что мы не видим этого самого…мальчика?
- Вы шутите? - сквозь бинты показались вытаращенные глаза Митятюли.
- Спросите у своей жены?!
- Ленусь? - Митятюле не удалось повернуть голову в её сторону.
- Да, Онаил. Доктор правду говорит. Мы не видим мальчика. Ты болен, Онаил. Но не беспокойся, мы обязательно вылечим тебя, - жена не преставала поглаживать его руку, пытаясь успокоить разволновавшего Митятюлю. Он закрыл глаза и прошептал:
- Может, я умер и уже в раю? Раз ангел, значит в раю. И моя жена рядом. И доктор…
может он тоже ангел. А что…может здесь гораздо лучше и стоит остаться навсегда… -
Митятюля открыл глаза и сразу в ужасе закричал. Над ним нависло лицо тёщи.
- И она здесь?… - Митятюля повернул голову в сторону вазы и заговорил скороговоркой:
- Я не знаю кто ты такой. Если ты и вправду ангел, я выражаю решительный протест против этой несправедливости. Я не буду находиться с ней рядом. Отправьте меня в другое место. В ад? - переспросил, у кого- то Митятюля и тут же быстро ответил: - В ад, так в ад. Я согласен. И, пожалуйста, поскорей. А то вдруг не получится?
У тёщи лицо стало зелёного цвета. Она со страхом посмотрела на дочь и, приложив палец к виску, покрутила им.
- Окончательно сбрендил.
Доктор, несмотря на возражения, вывел обеих женщин за дверь. Он осторожно закрыл её за собой и негромко прошептал:
- Надо оставить его одного. Пусть успокоится. А завтра снова придёте. Договорились, госпожа Митятюля?
Она молча кивнула и собиралась уже уйти, когда услышала голос доктора.
- И возьмите детей, если конечно, они, у вас есть. Их вид может благоприятно подействовать на вашего мужа.
Разговор на том закончился, и они уже собирались расходиться, когда расслышали громкий голос Митятюли. Все трое буквально прильнули к двери.
- А почему тебя так странно зовут? Что это за имя? Ваня! Разве ангелов так называют?…
Так это не настоящее имя? Ты сам его придумал? А как настоящее? Как, как?… Даже не вздумай повторять. Это нужно записать на диктофон и учить как иностранный язык. Оставим лучше Ваня? Это по- нашему. А родители у тебя есть? Есть?…Как же они отпустили тебя одного…так далеко? Дедушка тебя выгнал? Злой он видно у тебя. И кто твой дед? Кто? - на мгновение воцарилось молчание, потом послышался изумлённый голос Митятюли: - Бог? Врешь, наверное. У него один сын был. А у того детей не было. Это я точно знаю… Неужели и, правда, столько сыновей было?
Анастасия Фёдоровна наклонилась к уху дочери и зашептала:
- Леночка…его домой пускать нельзя!
Глава 4
Митятюля и не знал, сколько времени провёл в забытьи. Он и дальше бы не просыпался, но…возникла острая боль в голове. Прежде чем открыть глаза, он схватился за голову, пытаясь унять боль. Его руки…соприкоснулись с другими руками.
Он…внезапно осознал, что кто - то сидит на кровати и стучит рукой по…его голове.
Осознав это, Митятюля распахнул глаза и тут же сморщился, словно от зубной боли.
Рядом с ним на кровати…сидел…мальчик лет десяти. Из одежды на нём была только одна рубашка с короткими рукавами. Полы рубашки доставали до колен ребёнка. Ноги его были обуты в плетённые золотистые сандалии, которыми он размахивал взад вперёд. Мальчик был маленького роста с забавными, крошечными ушами, которые всё время шевелились. Нос был немного вздёрнут. Глаза были светло–голубого, небесного цвета. Они постоянно щурились, лучились и…смеялись! Мальчик был коротко острижен. И эта стрижка ещё больше подчёркивала его маленькие уши.
- Опять ты?
- А ты тёщу ждал? - раздался заливистый смех.
- Так вы её сюда привели? - Митятюля мгновенно принял сидячее положение и начал испуганно озираться по сторонам.
- Она ещё жива, Митятюля. И ты тоже!
- Выходит, ты не ангел?
Мальчик тяжело вздохнул и, укоризненно качая головой, ответил:
- Я - ангел! А ты жив, Митятюля! Ты не на небе. Это я спустился на землю. Сколько раз тебе повторять одно и то же!
- Так не бывает, - возразил Митятюля, не спуская взгляда с мальчика, - ангелы не
приходят на землю. Они не разговаривают с людьми. Это я точно знаю.
- Ну, а кто по твоему тебе кирпич на голову сбросил?
- Так это был ты?
- Я конечно. Я ещё чуть подтолкнул тебя, когда ты падал. Ну, чтобы ты головой куда надо стукнулся. А потом, ещё и одному человеку подножку подставил. Он кувалду из рук выпустил…прямо тебе по башке. Здорово получилось! Обожаю такие штучки, -
мальчик, щуря глаза, весело засмеялся.