– Может, я назад в Рим вернусь? – Феофан попятился. Но Ургюп так сверкнул глазами, что Феофан понял: назад дороги нет. Тогда он тяжело вздохнул и сказал:
– Эх, была, не была! Двум смертям не бывать, но одной не миновать! А, коли ее не миновать, то, значит, нет у нас с тобой причин для беспокойства и страха. Поэтому, пойдем в замок барона!
Феофан смело зашагал по кроваво-красной долине, несмотря на то, что красноватое марево, низко стоящее над горизонтом, и медленно ползущие по красному небу облака кроваво-красного цвета были пугающе зловещими и вызывали озноб.
Замок барона, похожий на гигантский перевернутый купол, возвышался над долиной. Его украшали фигуры грифонов, сфинксов, драконов, львов, слонов. У входа в гигантский купол стояли восемь толстых столбов, увитых змеями. Змеи шипели, извивались, ползли вверх, а потом замирали над столбами в виде зонтов, с которых капали вниз кроваво-красные, прозрачные капли змеиного яда.
Феофан и Ургюп вошли в холодный, мрачный зал и спрятались за одной из восьми колонн. Ургюп пояснил, что восемь колонн символизируют восемь дней недели, а не семь, как принято в мире людей. Здесь, в параллельном мире, среду делят пополам и называют ее вторую половину Днем Великих Свершений. Именно в это время барон беседует со своими слугами.
Постепенно зал заполнили молчаливые, угрюмые люди в кроваво-красных плащах с капюшонами. Феофана поразили глаза людей. Зрачки у всех были бесцветно-прозрачными, как у Лойи, дочери хозяина корчмы.
– Сегодня настал наш час! – загремел откуда-то сверху зловещий голос.
Феофан почувствовал, как все его тело превратилось в огромную ледяную глыбу. Он не мог пошевелиться. Губы онемели. Кровь перестала бежать по жилам. Даже сердце замедлило частоту своих ударов.
– Сегодня День Великих Свершений! – голос гремел все громче. Теперь в нем слышались нотки радостного превосходства. – Наконец-то, настал мой час…наш час! Мне стало доподлинно известно, что на Земле не стало больше милосердных, правдивых, справедливых, добрых, порядочных, бескорыстных людей. Все, все, все строят козни своим ближним, желают проливать невинную кровь, за подарки оправдывают виновного, а невиновные получают незаслуженное наказание. Судьи судят за взятки, а вельможи высказывают свои хотения и извращают дело. Руки всех людей обращены к тому, чтобы делать зло. Лучшие из людей, как терн, а справедливые – хуже колючей изгороди. Поэтому нам не составит труда превратить Землю в Цитадель Крови!
По залу разнесся радостный возглас. Феофану показалось, что сейчас рухнут своды куполообразного потолка. Он резко рванулся вперед и громко выкрикнул:
– Нет!
Моментально наступила полная тишина. Толпа расступилась. Феофан увидел прямо перед собой гигантского полульва – получеловека, восседающего на массивном троне. Вместо волос у странного существа во все стороны торчали извивающиеся змеи. Змеи угрожающе зашипели. А три огромные глаза налились кровью. Узкие полоски черных губ задрожали и разъехались в стороны, обнажив острые желто-красные клыки.
– Подойди ближе! – рявкнул барон Куранс, а это был именно он. – Я должен разглядеть тебя, прежде чем тебя растерзают мои верные подданные.
Феофан сделал несколько неуверенных шагов вперед и, споткнувшись обо что-то, упал. Барон заколыхался от смеха. Толпа моментально отреагировала, выставив вперед длинные, крючковатые руки. Барон медленно поднялся со своего массивного трона, щелкнул пальцами и, превратившись в обычного человека, ехидным голосом спросил:
– Чем ты будешь сражаться со мной, глупое насекомое? Ты даже не можешь стоять на ногах. А я запросто могу превратиться в кого угодно. И тебя я могу превратить… в червяка. Да, да, в червяка! Тогда любая самая маленькая птица слопает тебя. Но это обидит моих подданных. Они не привыкли делить свою добычу ни с кем. Поэтому, – барон сделал несколько шагов к Феофану, – я сначала выпью твою кровь, лишив тебя души. Потому что, душа человека в крови. Не будет крови – не будет души, не станет человека, а останется червяк.
Феофан вскочил и увидел у ног небольшой камень, причину своего падения. Он нагнулся, схватил камень и, почувствовав необыкновенный прилив сил, шагнул вперед и громко выкрикнул:
– Я пришел сюда, чтобы спасти мир!
Барон Куранс расхохотался так, что со всех восьми колонн градом посыпались вниз змеи, а из-под потолка взметнулись вверх стаи летучих мышей.
– Спаситель мира! Да ты спаси сначала себя самого. Се-бя са-мо-го. Се…, – голос барона сорвался и затих.
Камень, который бросил Феофан, угодил барону точно в центр лба. Одно мгновение Куранс стоял неподвижно и молча, а потом плашмя упал на пол. Из-под земли послышался странный зловещий звук. Стены замка завибрировали и разъехались в разные стороны. С потолка посыпались вниз огромные глыбы.
– Бежим отсюда прочь! – услышал Феофан голос Ургюпа и почувствовал, как ноги оторвались от пола.
Через несколько минут от замка барона Куранса ничего не осталось. Вместе с облаком пыли в разные стороны разлетелись черные вороны, грифоны, летучие мыши, разбежались слоны, львы, сфинксы и гигантские черные коты, расползлись змеи.
Красноватое марево исчезло. Солнце приобрело свой естественный желтовато – яичный цвет. Облака побелели. Трава под ногами позеленела. Небо стало светло-голубым. Феофан увидел, как белоснежная голубка взмыла в синий небесный простор.
– Это бессмертная душа Марты, наконец-то, обрела покой, – наблюдая за полетом птицы, проговорил Ургюп. Посмотрел на Феофана и воскликнул:
– Ты победил барона! Ура! Я знал, знал, что у тебя это получится. Ты освободил Марту. Ты спас мир! Я даже не ожидал, что ты так легко сможешь расправиться с бароном. Когда ты успел найти волшебный камень – единственный камень в Цитадели Крови, которым можно убить барона?
– Я понятия не имел, что это волшебный камень, – смутился Феофан. – Мне показалось, что он сам бросился мне под ноги. Я даже сначала подумал, что это не камень, а один из служителей барона. Лежа на полу, я просто умирал от страха. Да и когда сделал несколько шагов вперед с камнем в руке, тоже не испытывал особого прилива храбрости. Поверь, смешно идти против злобного волшебника, имея только камень в руке. Но мне просто было некуда деваться.
– Не скромничай, Феофан, – Ургюп хлопнул его по плечу. – Ты – герой, настоящий герой! Ты метнул этот камень так ловко, что угодил барону прямо в лоб. Нам помогли победить твоя сила, ловкость, смекалка.
– Нет, – перебил его Феофан. – Победить мне помогло желание защитить мир от кровавого барона. А еще вера в то, что не все так плохо у нас, у людей. Я верю, что есть добрые, порядочные, честные, отзывчивые, справедливые, умные люди, которые смогут навести порядок, смогут провести четкую грань между добром и злом, между верностью и фальшью.
– Очень мудрые речи, – Ургюп улыбнулся, а в глазах заплясали странные огоньки.
– Мне пора домой, в Рим, – повернув голову в сторону танцующего леса, сказал Феофан.
– Нет, милый мой, еще не время покидать тебе Северную Шотландию, – сказал Ургюп.
– Ты же не видел дворец Вэлз, возникающий из тумана.
– Точно! – хлопнул себя по лбу Феофан. – Я из-за этого кровавого барона забыл о том, что хотел увидеть красивый ковер из цветов и дракона, живущего в озере.
– Ковер из цветов ты не только увидишь, но и сможешь на нем поваляться. Вперед, в долину Грейт-Глен, – обняв Феофана за плечи, добродушно проговорил Ургюп и трижды стукнул каблуком о каблук. Налетевший ветер подхватил их и понес прочь.
От Цитадели Крови остались лишь восемь столбов, увитых окаменевшими змеями.
* * *
Ковер из цветов был ярким, мягким и очень ароматным. Феофан прилег на самый краешек, чтобы не помять цветы, закинул руки за голову и крепко уснул.
Ему снился странный сон. Будто Ургюп вовсе не добрый волшебник, а черный маг, который пытается проникнуть в Грейт-Глен, чтобы похитить дочь хозяина дворца Вэлз красавицу Лючию. Ургюп хочет жениться на Лючии, чтобы стать властелином мира. Но звездочеты предсказали, что Лючия станет женой простого человека, который…
– Вставай скорее, Феофан, – закричал Ургюп, тряхнув его за плечи. – Дворец Вэлз рождается из молочного тумана.
Феофан нехотя поднялся, протер глаза и посмотрел туда, куда указывал Ургюп.
Из молочного тумана выплывал дворец Вэлз. Это видение так захватило Феофана, что он сразу же забыл про свой сон, про то, что так и не узнал, кто же должен стать мужем красавицы Лючии.
Грандиозный дворец Вэлз казался продолжением холма, возвышающегося над долиной Грейт-Глен. Золоченые крыши башен, острые шпили, ровные ряды окон дворца, покрытых черным лаком, создавали ореол таинственности.
Феофан увидел, как из одного окна вырвался алый огонек. Моментально весь дворец охватили красновато-желтые языки пламени. В воздухе запахло гарью, послышался треск рушащихся перекрытий.
Налетевший порыв ветра разогнал остатки тумана, развеял запах гари и погасил пламя. Дворец Вэлз исчез, словно его никогда и не было в долине Грейт-Глен. Вместе с ним исчез и Ургюп. Феофан протер глаза, посмотрел по сторонам, ущипнул себя за щеку и закричал:
– Ургюп, где ты? Не бросай меня одного. Ур-гю-ппп.
Ответа не было. Тогда Феофан снова улегся на цветочный ковер, надеясь уснуть и досмотреть свой сон про красавицу Лючию. Но сон не желал возвращаться. Тогда Феофан поднялся и пошел вперед к холму, с которым сливался замок Вэлз, выплывая из молочного тумана.
Феофан шел и размышлял о своем сне. Правда ли Ургюп черный маг или нет? Почему он силой не может заставить Лючию стать его женой? И почему этот сон вообще приснился ему, Феофану?
– Привет, Феофан? Куда идешь? – пропела у него над головой какая-то птичка. Феофан замер на месте и подумал:
– Неужели я научился понимать язык птиц?
А вслух сказал:
– Я иду во дворец Вэлз.
– Поторопись. Дочь хозяина дворца, прекрасная Лючия, давно поджидает тебя, – радостно сообщила птичка. – Ты ей понравишься. Она станет твоей женой. И тогда ты будешь правителем всей Северной Шотландии. А потом ты завоюешь весь мир. Весь мир ты бросишь к ногам своей Лючии де Мур-Мур.
– Да не желаю я быть никаким правителем, – выкрикнул Феофан. – Мне нестерпимо хочется вернуться домой, в Рим. Мне хочется рисовать свои картины и дарить их горожанам…
– Глупый Феофан, – расхохоталась птичка. – Тебе предлагают богатства всего мира, а ты хочешь малевать смешные, никому не нужные картинки, да еще и дарить их горожанам. Ха-ха-ха!
Птичка улетела. Феофан потер лоб, постоял несколько минут в задумчивости, а потом зашагал в сторону холма, размышляя вслух:
– А, может, эта птаха права? С чего это я решил отказываться от мировых богатств, когда они сами плывут мне в руки? Я должен посмотреть на Лючию. Может быть, она не так красива, как говорят, тогда можно будет спокойно отправляться в Рим. А если она и вправду красавица, то никто не помешает мне жениться на ней и стать правителем Северной Шотландии.
– Молодец, Феофан, – похвалил его Ургюп, выросший, словно из-под земли. – Я отлучался, чтобы узнать важные новости. Слушай внимательно и запоминай. Сегодня в зале Оберегающей Гармонии Лючия будет выбирать себе жениха. Но прежде чем идти во дворец, ты должен искупаться в озере и поменять одежду, чтобы никто не заподозрил в тебе чужестранца. Ну же, не медли. Купайся.
Феофан сбросил свою тунику, нырнул в озеро и поплыл, радостно выкрикивая:
– Красота-то какая!
Феофан был хорошим пловцом. Каждое утро он переплывал реку Тибр. Правда, местные рыбаки бранили незадачливого художника за то, что он распугивает рыбу. Но, несмотря на упреки, Феофан продолжал приходить на реку каждое утро.
Вода в озере была очень теплой. Феофан нырял и бултыхался, как ребенок, наслаждаясь тем, что его никто не гонит. А Ургюп стоял на берегу и, зловеще улыбаясь, шептал:
– Недолго тебе резвиться, глупый римлянин. Недолго…
Когда Феофан был на середине озера, Ургюп топнул ногой и крикнул:
– Прощай, глупый Феофан!
– Что ты говоришь, я не слышу? – отозвался Феофан.
– Ты глупый – преглупый, римлянин. Ты мог бы владеть миром. Но…, – крикнул Ургюп и еще раз топнул ногой.
В тот же миг завыл, застонал холодный северный ветер. На озере поднялись огромные волны, словно это был настоящий бушующий океан. Вода сделалась такой холодной, что все тело Феофана моментально заледенело. Руки и ноги онемели, и он уже не мог сопротивляться громадным волнам, которые накрывали его с головой.
Парализованный холодом и страхом юноша понял, что тонет. Он увидел, как разлетелись в разные стороны разноцветные испуганные рыбы, давая ему возможность медленно погрузиться на илистое дно…
Тем временем Ургюп сбросил свою шотландскую одежду, натянул легкую тунику Феофана, которая пришлась ему впору. Достал из сумки сандалии, которые забрал у Феофана, когда они проходили через зачарованный лес. Сандалии тоже подошли. Ургюп глянул на свое отражение в воде, подмигнул ему, трижды хлопнул в ладоши и радостно произнес:
– Прощай, Ургюп. Здравствуй, Феофан!
Из воды на Ургюпа смотрел улыбающийся Феофан. Феофан – Ургюп остался доволен перевоплощением. Он убрал свою одежду в дорожную сумку, еще раз посмотрелся в озеро, как в зеркало, и пошел к замку Вэлз.
– Поторопись, Феофан, – пропела над его головой птичка. – Лючия уже начала принимать женихов.
Феофан – Ургюп вежливо поклонился птичке. Она отлетела чуть вперед, а потом вернулась и, опустившись Феофану – Ургюпу на плечо, зашептала:
– Иди вперед, не бойся. Я буду сопровождать тебя. Скоро, совсем скоро ты увидишь дворец Вэлз. Когда ты подойдешь вплотную к холму, то дворец Вэлз сам предстанет перед тобой во всем своем великолепии. Он ведь никогда не сгорает, хотя и кажется, что он горит.
Все это придумали чародеи, чтобы уберечь дворец Вэлз от любопытных. Тот, кто сует свой нос туда, куда не следует, обязательно попадает в ловушки. А во дворце Вэлз их видимо-невидимо. Ловушки там на каждом шагу.
Но ты не бойся, потому что со мной не пропадешь. Я провожу тебя. Сначала пойдем в зал Небесной чистоты, чтобы получить поддержку у небесных сил. Зал Небесных сил голубого цвета, как небо.
Потом ты должен будешь пойти в изумрудный зал Земного спокойствия, чтобы успокоиться и получить поддержку от земли.
Потом будет лиловый зал Объединяющей гармонии, где сливаются "инь" и "янь", мужское и женское начало, – щебетала птичка. – А теперь, когда мы сделали все, что надо, ты можешь идти в жемчужный зал Оберегающей гармонии на встречу с Лючией.
Феофан – Ургюп не мог скрыть радостного восторга от того, что скоро сбудется его заветная мечта – стать властелином мира.
Он вошел в жемчужный зал и увидел красавицу Лючию, которая сразу же пошла ему навстречу. Кожа у девушки была такая светлая, как цветок лотоса. Золотые вьющиеся волосы обрамляли красивое личико. Миндалевидные, голубые глаза счастливо светились. Лючия протянула Феофану – Ургюпу тонкую фарфоровой белизны руку и сказала: "Да". Выбор был сделан.
Во дворце Вэлз начались приготовления к свадебной церемонии. Все вокруг только и говорили о том, что сбылось пророчество, и в назначенный день и даже час на пороге жемчужного зала появился смуглый, темноволосый незнакомец, одетый в странные одежды и обутый в плетеные сандалии. Да и имя у незнакомца было совсем не шотландское. Его звали Феофан!
А тем временем настоящий Феофан лежал на дне озера, испытывая совершенно странные ощущения, словно он находился между жизнью и смертью. Утонувшим он себя не чувствовал. Он мог видеть и даже слышать. Но вот выплыть не мог, потому что тело, налитое свинцом, отказывалось повиноваться. Феофан с грустью подумал, что отдал бы все богатства мира за возможность вернуться в свой маленький, старый домик на берегу реки Тибр. Ему больше не хотелось жениться ни на какой красавице. Ему не нужны были ни слава, ни почет, ни возможность стать властелином мира. Ему просто хотелось видеть солнце, улыбаться соседским мальчишкам, покупать рыбу у старой, ворчливой торговки, рисовать свои смешные картины, а потом дарить их всем, всем, всем, получая удовольствие от радости, преображающей людские лица.
– Все пошло прахом из-за моей глупости, – подумал Феофан.
Именно в этот момент над ним склонилась огромная, безобразная голова на длинной тонкой шее. Шея была змеиная, а голова скорее всего принадлежала носорогу, потому что в самом центре пупырчатого лба торчал большой изогнутый рог. Малюсенькие глазки болтались на тонких ниточках и готовы были оторваться от малейшего прикосновения. Преувеличенно громадный рот был совсем неуместен на этой странной морде.
Феофану показалось, что какой-то злой волшебник просто решил поэкспериментировать и соединил вместе краба, носорога, лошадь, обезьяну, жирафа, сфинкса, слона, змею и акулу.
Потом Феофан вспомнил, что Ургюп говорил про дракона и подумал, что это жуткое существо и есть огнедышащий дракон, о котором ходят легенды.
Но о существовании дракона Феофан никому не сможет ничего рассказать, потому что дракон его непременно съест.
Феофан закрыл глаза и попрощался с жизнью, которая так быстро и глупо заканчивалась.