На берегах водоема густые заросли ольхи, ивняка, жимолости и шиповника. На поляне столик со скамеечками. Захотелось посидеть, полюбоваться природой, тихим солнечным утром. На воде плавала лодка. Она была привязана веревкой к какому-то деревцу. Товарищи поехали проверять сетки. Не скажу, что рыбы попало много, но с пудишко набрали. Это были щучки, подлещики, окуни и сороги. Немного попало рыбешки и в наши сетки.
Сегодня мы уезжаем. Думалось о тех, с кем провели ночь у рыбацкого костра. Только познакомились – и расстаемся. Но какие хорошие эти люди! Веселые, общительные, добрые, отзывчивые. Какой интерес у них к жизни не только своей, личной, но и других!
В дом к Ивану Порфирьевичу за книжкой, конечно же, не заехали. Как всегда, спешили. И увидеться с ним больше не удалось. Говорят, что ходить по лесу – видеть смерть на носу. Убежден, что не менее опасно плавать на лодке, особенно в весеннюю водополицу, по такой реке как Ветлуга. В ней погибла не только красавица Луга, но и тот, кто рассказал нам о ней у ночного костра. Утонул Иван Порфирьевич в тех самых местах, где мы расстались. И, как оказалось, расстались мы навсегда… Вечная ему память!
Сегодня и давно
В августе шестидесятого (о, век минувший!) волею судьбы, а может быть просто "распределения", я оказался в далеком тогда Никольске (только самолетом можно долететь – всего за десятку), о котором не думал тогда ни сном, ни духом. Но распределение не состоялось – некая дама не захотела, противу своих заявлений, освободить место преподавателя литературы в Аргуновской средней школе, куда я был назначен. А в другую, восьмилетнюю, и в деревню, где нет электричества, я, полуслепой, не соглашался идти на работу. Коса на камень!
И тут вдруг в Никольском райкоме комсомола, где вторым секретарем был Леонид Фролов (позднее и долго директор издательства "Современник" в Москве), годом раньше меня закончивший пединститут, негромко прозвучало:
– А у нас в редакции нужен литсотрудник.
Только сейчас я толком увидел молодого человека, лет тридцати. Крепыш среднего роста, внешности своей не провинциальной, лицо выразительных контуров и большие карие иззелена глаза. Он спокойно ждал ответа, а Леня вдруг загорелся – он-то уже поработал в "Вологодском комсомольце" и надеялся туда вернуться, – не раздумывая, настойчиво сказал:
– А чего, соглашайся!
И хотя строчки в какую-либо газету я до тех пор не писал, хотя много царапал "для себя" все студенческие годы, согласился. Районное начальство не возражало, и первого сентября появился в "Никольском коммунаре" мой первый репортаж. Как писать – проблем не было, но вот о чем? Надо было осваивать "специфику" районной жизни, и тут Вадим Николаевич Каплин (тогда зам. редактора) – это он предложил пойти в газету – стал моим первым и едва ли ни единственным учителем в журналистике. Он прекрасно знал район.
Перед Великой Отечественной войной (по переписи 1939 года) население района составляло чуть больше 55 тысяч человек. В районе было 236 населенных пунктов (город Никольск, деревни, лесные поселки) и 223 колхоза. Кстати, к 01.01.2001 года в районе проживало 28,9 тысяч человек.
Вадим мог подсказать и где ночевку найти, и с кем беседы вести. Так и вошел я в непривычный для меня, горожанина (в первом поколении), мир, и узнавал его, узнавал и своего шефа. Немногословный, четкий в деле, он не признавал никакой служебной регламентации: мог утром, к восьми часам сдать материалы и не появиться весь день. Не всем это нравилось. Но куда денешься. Корреспондент вставал спозаранок, приходил не с пустыми руками, быстро, оперативно освещая проведение важнейших сельхозработ, будь то весенний сев, заготовка кормов, жатва, сев озимых. Определенно это ценилось. Сдав материалы, Вадим мог уехать в любое время на охоту или на рыбалку – дело от этого не страдало. А охотник он был серьезный: спустя несколько лет появилось стихотворение Александра Яковлевича Яшина "Вадиму Каплину, медвежатнику", своего рода диплом, удостоверяющий профессиональность. А в этом Яшин был уверен – на охоте они зачастую бывали вместе. Потому-то поэт помог приобрести молодому другу старенькую автомашину – район ведь велик, обширнее иного европейского государства. Дружба двух этих людей весьма своеобразна. Взаимное уважение и доверие, сохранившееся до последних дней поэта, общие интересы и никаких попыток давления друг на друга.
А Вадим Николаевич тоже "пописывал", но что это слово в сравнении с признанным талантом и профессиональностью Яшина! Каждому свое! Кроме своей газеты, писал В. Каплин охотничьи рассказы, кое-что попадало даже в элитарный альманах "Охотничьи просторы". Впрочем, об этом я узнал много позже – вот уж чего не было у Вадима Николаевича, так это хвастливости, кичливости. Скромность молчаливо определяла круг суждений.
А скромен, застенчив Вадим Николаевич без предела. Наверное, изначально заложено это его матушкой, учительницей Софьей Андреевной, старушкой деликатной и беспредельно доброй и гостеприимной: не раз доводилось мне за ее столом вкушать пирожки с медвежатиной.
Самому В. Каплину, казалось, медвежатину было легче в лесу добыть, чем устроить куда-то в печать свой очередной рассказ. Он и не рвался, локтями не работал, а для себя писал все равно, без хвастовства и рекламы. Вот появились две его книжечки: одна в соавторстве с СТ. Топорковым – "Розовые березки" (1963 г.), другая – "Лесные встречи" (1976 г.) – тиражом восемьдесят тысяч экземпляров!
В ту пору работал я в Северо-западном (Архангельск) издательстве на Вологодском отделении и предложил Вадиму Николаевичу, "косвенно" зная о его запасах, подготовить сборник посолиднее, основательнее. И что же! Смущался он, отнекивался, уходил от разговора, а сборник так и не составил… А вот теперь, в условиях, казалось бы, для пишущих самых неблагоприятных, готовит он и выпускает одну за другой новые книжки. Не измученный погоней за успехом, он в свои семьдесят пять лет пишет просто и свободно. Пишет о том, что знает – это охотничьи байки, рассказы о всякой живности, житейские записки – и во всем убедителен, детально точен, живописен. Что, так и в классики недолго записать. Да ему, Вадиму Николаевичу, этого совсем не надо! Он знает свои пределы и возможности, работает вдумчиво. Но на мои замечания по поводу однообразия композиции, некой схематичности ряда его вещей разводит руками, смущенно отмахивается: поздно! Что есть, то есть.
На охоту теперь не ходит и не ездит. Не тот возраст. Но все такой же застенчивый и добродушный – немногие в преклонных годах умеют сохранить верность своей натуре. Он сумел.
А вот писать – теперь уже не обремененный ни служебными обязанностями, ни властными "указивками", он пишет постоянно, хотя и не торопливо.
И складывается своеобразная лесная летопись, антология жизни необычных обитателей нашей тайги, календарь природы и, попутно, страницы из жизни обыкновенного русского человека, деятельного и скромного – Вадима Николаевича Каплина. Они вызывают живой интерес сегодняшних читателей. Ведь за каждым словом – трепетная любовь к природе, неизменное уважение к матери-Родине.
Василий Оботуров.
Литература
Мегалинский К.О. Очерк о заповеднике. Сыктывкар, 1995.
Ипатов Л.Ф. Орловская корабельная роща. "Красный Север", апрель 2008.
Амалинский В.П. Вехи биографии. Вологда, 2009.
Чайкина Ю.И. Словарь географических названий Вологодской области. Вологда, 1993.
Шиловский М.Е. На северных увалах. Никольск, 1995.
Пискунов А.В. Сто великих охотников. Собиратель богатств Н.П. Смирнов (1898–1978). Москва, "Вече", 2008.
Тарноге – 555. Угрюмовские чтения, выпуск 4. Тарногский городок, 2008.
Полуянов И.Д. Деревенские святцы: по устным народным календарям. Москва, 1999.
Стрижев А.Н. Календарь русской природы. Москва, "Московский рабочий", 1972.
Поветлужье. Природа, население, хозяйство, экология. Нижний Новгород, 2004.
Нижегородская отчина: история в лицах. Нижний Новгород, 2007.
Примечания
1
Мелкотравчатый – в старину – псовый охотник, из-за скудности своего обихода, бедности не имевший своих собак и обреченный охотиться с чужими.
2
"Кита" (так мы его звали) – от слов "Китай", "китаец". В. Мишенев – 1929 года рождения, самый молодой из нас, моряк, успевший повоевать с японцами, а позднее – с американцами в Корее. Очевидно, в армию ушел добровольно, по спецнабору.