"…Содержимое сумки было похоже на ком склеившейся бумаги, частично разрушившейся, текст на которой… едва прочитывался… Это были копии (папиросная бумага), затем одна коробочка из жести (бакелитный набор) , в которой находилось около 200 шт. полосок, подобных часовой пружине (микрофильмы?). В сумке находились около 20 удостоверений личности с фотографиями моего отца… на различные фамилии. При рассмотрении лежавших передо мной материалов мне бросилось в глаза слово "Кёнигсберг". Это явилось поводом для прочтения этих бумаг".
Какие же документы хранились Георгом Вистом в полевой сумке? Рудольф более или менее отчетливо запомнил содержимое лишь некоторых из них. Прежде всего – уже неоднократно цитировавшийся в статьях о Янтарной комнате приказ за подписью должностных лиц РСХА и министерства авиации о препровождении транспортной колонны с Янтарной комнатой в "известный объект", обозначенный как "Б-3" (бункер № 3, арка № 3)? В приказе якобы указывалось, что все оставшиеся в районе объекта здания подлежат немедленному подрыву. Читая этот документ, Рудольф вспомнил, как отец что-то говорил о бункере на Штайндамм, поэтому он еще раз внимательно вчитался в слабо различимый текст машинописной копии на тонкой папиросной бумаге. В его памяти цепко остались ориентиры местонахождения этого бункера так, как это было изложено в приказе.
Из документа, найденного и собственноручно воспроизведенного Рудольфом Вистом
"Границы Б-3: Книпродештрассе – Штайндамм – Ланге Райе. Визиры: с улиц Якобштрассе, Гезекусплатц в направлении Штайндамм".
Кроме этого "кроссворда", состоявшего из названий улиц, Рудольф запомнил содержание еще нескольких документов: докладных записок в гауляйтунг НСДАП и подразделение РСХА за подписью отца о завершении работ по вышеупомянутому приказу, а также расписки в получении от дежурного оберфенриха тридцати ящиков с янтарными панелями и сырьем. Среди слежавшихся листков бумаги была вырезка из карты Кёнигсберга на клеенчатой основе, а также едва просматривавшаяся светокопия схемы бункера, похожего на штольню, связанную с другими подземными сооружениями. Карта тогда привлекла пристальное внимание мальчика, и он, вспоминая рассказы отца, долго рассматривал ее, пытаясь определить местонахождение таинственного объекта. Это был район к северо-западу от замка с четко просматривавшейся сетью улиц и квадратами городских кварталов. Простым карандашом вдоль улиц была проведена тонкая, прерывистая линия, сопровождавшаяся какими-то пометками и обозначавшая, по-видимому, маршрут движения транспорта с ценным грузом. Рудольф Вист запомнил, что линия эта обрывалась в том месте карты, где на Штайндамм выходила вытянутая в южном направлении площадь Хоймаркт . Именно тогда он и решил, что бункер на Штайндамм, о котором говорил отец, находился где-то в районе этой площади, то есть в непосредственной близости от здания Геолого-палеонтологического института и янтарной коллекции Кёнигсбергского университета.
Потом, когда Рудольфа Виста неоднократно просили вспомнить еще что-нибудь, связанное с находками в полевой сумке отца, он припоминал некоторые дополнительные детали, – например, те два десятка удостоверений личности, которые позволяли предположить, что оберштурмбаннфюрер был не заурядным чиновником в системе РСХА, а, возможно, одним из специально подготовленных сотрудников, готовых в любое время перейти на нелегальное положение.
Из письма Рудольфа Виста в Калининградскую экспедицию. 3 марта 1977 года
"Удостоверения личности были изготовлены в различных воинских частях. Одно из них предписывало всем учреждениям империи и вермахта оказывать всяческое содействие его владельцу. Удостоверение было подписано подобно знаку IIII .
В сумке находились кроме удостоверений, изготовленных на имя отца, удостоверения… на фамилии (фон) Шлоссберг, Хаффштром и Шнайдеркопф (Шнайдеркопп). Все они были немного повреждены. Одно удостоверение с красной обложкой и позолоченной звездой посередине было заполнено русскими буквами. Фамилии вспомнить не могу".
Итак, суммируя сведения, которыми располагал Рудольф Вист, можно предположить, что его отец был одним из фактических организаторов сокрытия ценностей кёнигсбергских музеев, а также материалов, представляющих интерес для нацистского руководства. Возможно, он был причастен к одной из широкомасштабных секретных операций по укрытию и эвакуации главных фашистских кадров, а также переводу валютных средств, произведений искусства и золотых активов НСДАП в страны Латинской Америки. Точных данных о нем пока не имеется. Можно, конечно, усомниться в отдельных фактах биографии Густава Георга Виста, но следует учесть, что значительная их часть нашла свое подтверждение в воспоминаниях других членов семьи и родственников, а также в отдельных документах, о чем сообщал в своей книге о поисках Янтарной комнаты немецкий исследователь Пауль Энке. Он считал, что Рудольф Вист обладал "очень хорошей памятью", "логическим мышлением" и занимал в беседах достаточно "самокритичную позицию".
Вместе с тем романтические элементы истории – таинственный бункер, находка микрофильмов и удостоверения за подписью рейхсфюрера СС, подводная лодка – все это придавало воспоминаниям Рудольфа Виста несколько детективный характер, порождало сомнения в их достоверности, вызывало чувство недоверия.
Самое главное, что все рассказанное впоследствии Рудольфом Вистом об участии его отца в сокрытии Янтарной комнаты и других ценностей невозможно было подтвердить документами, которые он нашел в полевой сумке. Дело в том, что, ознакомившись с ними, Рудольф… уничтожил их все до единого.
Из письма Рудольфа Виста в Калининградскую экспедицию. 3 июня 1976 года
"…Все, что можно было прочесть, было прочитано мною без особого интереса… Затем я сжег весь этот хлам. Вы сейчас, возможно, этого и не поймете. Однако представьте себе: мы тогда потерпели поражение в войне. Были люди, которые располагали меньшим, чем я, но и они в первые годы допускали грубые ошибки.
Я боялся и хранить этот хлам, и сдавать его. Теперь я убедился, что совершил ошибку, однако исправить ее уже невозможно. Кроме того, до 1959 года я даже не знал, что Янтарной комнаты у вас нет…".
Итак, Рудольф Вист уничтожил все документальные материалы еще в 1950 году и к моменту беседы с журналистами из "Фрайе Вельт" мог "предъявить" лишь свои устные воспоминания с воспроизведением по памяти некоторых особенно запомнившихся ему документов. По-видимому, журналисты серьезно отнеслись к его рассказу, так как спустя несколько недель к нему в Эльстерберг специально приехал секретарь советского консульства в Карл-Маркс-Штадте Алексеев.
Консульский работник проявил большой интерес к воспоминаниям двадцатитрехлетнего молодого человека, подробно расспрашивал Рудольфа об обстоятельствах находки документов, задал не один десяток вопросов относительно личности отца, просил еще раз на память процитировать приказ за подписью должностных лиц РСХА и Министерства авиации. В заключение беседы сотрудник консульства предложил Висту оказать содействие Советскому Союзу в благородном деле поиска ценностей, награбленных фашистами в годы войны, в том числе непосредственно в розыске Янтарной комнаты. Разговор закончился в благожелательном тоне, и еще недавнее беспокойство и тревога, охватывавшие Рудольфа при воспоминании об отце, уступили место волнующему душу предчувствию скорой встречи с местами, где прошло его детство.
Видимо, советской стороне потребовалось какое-то время на согласование вопроса, так как несколько дней Виста не беспокоили, никуда не вызывали, и он пребывал в состоянии тревожного ожидания. Наконец однажды вечером у его дома остановился блестящий черный лимузин, из которого вышли два незнакомых ему человека. Разговор был недолгим. Консул лишь сообщил, что, учитывая готовность гражданина ГДР Рудольфа Виста оказать содействие в поиске Янтарной комнаты, в самое ближайшее время с ним будет проведен ряд обстоятельных бесед, к которым он должен основательно подготовиться.
Событие не заставило себя ждать, и 23 августа во время рабочей смены Рудольфа Виста вдруг неожиданно вызвали в кабинет директора фабрики. Незнакомый человек, прибывший из Берлина, дал ему не больше часа на сборы, и спустя некоторое время они уже мчались на служебной автомашине в сторону столицы ГДР. На следующий день, сопровождаемый советским представителем – референтом министра культуры, Рудольф уже сидел в самолете и думал о неожиданных поворотах своей судьбы. Несколько часов назад ему было заявлено, что советское правительство дало разрешение на приезд гражданина Виста в Калининград с тем, чтобы он, сориентировавшись на месте, помог более точно определить, где следует вести поиск. И вот теперь его ждала встреча – сначала с Москвой, а потом с городом, воспоминания о котором будоражили душу Рудольфа, с городом его детства.
Следует отметить, что район Штайндамм, указанный Вистом, давно привлекал внимание тех, кто занимался поиском исчезнувших сокровищ. Сюда сразу после окончания войны не раз приходил профессор Брюсов. Это место интересовало и уже упомянутую группу поисковиков, работавшую под руководством Кролевского. Однако конкретные данные, пусть даже вызывающие серьезные сомнения в их достоверности, поступили из ГДР с заявлением Рудольфа Виста. Главная задача заключалась теперь в том, чтобы определить конкретное местонахождение укрытия. Где мог находиться тот "Б-3", о котором говорилось в документах оберштурмбаннфюрера?
Воспроизводя по памяти приказ о захоронении Янтарной комнаты, Рудольф Вист называл три улицы, которые определяли границу территории, где находился бункер, – Книпродештрассе (Театральную), Ланге Райе (Барнаульскую) и Штайндамм (Ленинский проспект). Все эти три улицы проходят, как известно, под определенным углом относительно друг друга, но, пересекаясь, не образуют замкнутого пространства. Поэтому, собственно, не могут рассматриваться в прямом смысле слова как границы местонахождения бункера. Вместе с тем, отмеченный на карте маршрут движения транспортной колонны, как мы помним, заканчивался в районе площади Хоймаркт, а она, по существу, являлась как бы центром, в котором сходились все три улицы.
Из книги Фрица Гаузе "История города Кёнигсберга в Пруссии". Кёльн – Вена, 1972 год
"Общественные места были в то же самое время местами казни и судопроизводства. Каждое из них представляло собой три виселицы, стоящие на круглом основании, и располагалось, конечно, далеко за пределами города… В старом городе это был Хоймаркт" .
Эта краткая историческая справка не дает нам представления о том, как выглядела площадь Хоймаркт в те времена, когда Калининград еще назывался Кёнигсбергом, когда в хаосе окружения несколько крытых военных грузовиков остановились у перекрестка и безликие люди в униформе стали сгружать какие-то ящики, унося их в неизвестном направлении. Открывающаяся со стороны Штайндамма площадь была застроена преимущественно четырех– и пятиэтажными домами, стоящими вплотную друг к другу. Здесь было несколько магазинов, салонов, множество контор: ресторан "Цум Барбаросса", кинотеатр "Штайндамм", мастерская жестянщика Розенбаума, продовольственный магазин Ланге, парикмахерский салон Вернера… После авианалета в августе 1944 года несколько домов на Хоймаркт было разрушено, движение автотранспорта ограничивалось расчищенной проезжей частью улицы Ланге Райе. Здесь, на Хоймаркт, находился большой гараж служебных автомашин, поэтому обломки рухнувших зданий и щебень быстро были убраны рабочими командами РАД под руководством дорожной полиции. Не будем гадать, какие события происходили здесь, на площади, в последние месяцы перед штурмом Кёнигсберга. Строились ли в этом месте новые убежища, дополнительно к существовавшим ранее, или реконструировались старые – сведений об этом, к сожалению, не было ни у поисковиков, которые встретили Рудольфа Виста, прибывшего в Калининград столь неожиданно, ни впоследствии у Калининградской экспедиции, проводившей интенсивное обследование данного района.
Когда Виста по прибытии в Калининград привезли к тому месту, которое он неоднократно упоминал в своих рассказах, по всему было видно, что молодой человек растерялся. Десяток людей с интересом и ожиданием смотрели на него, а он, озираясь по сторонам, не мог узнать города, воспоминания о котором так долго тревожили его. Конечно, он знал, что после его отъезда из Кёнигсберга в восточнопрусской столице были ожесточенные, кровопролитные бои. Решимость Красной Армии, обрушившей свой праведный гнев на землю захватчиков, столкнулась с фанатической уверенностью нацистов в том, что их "несокрушимое упорство" приведет к победе. "Уничтожайте большевиков, где только можете! Дайте им отпор и превратите дорогу в Кёнигсберг в братскую могилу!" – эти надрывные призывы крайслейтера Вагнера Рудольф слышал в сорок пятом в одной из передач кёнигсбергского "Райхсзендера" , когда они с матерью, сестрой и бабушкой уже жили в казавшейся недосягаемой Саксонии. Через несколько месяцев город действительно превратился в большую могилу, поглотившую тысячи жизней немецких и советских солдат: смерть не разбирала, где грешники, а где праведники, – такова жестокая правда войны. Но и сам город заплатил сполна – это было видно даже через четырнадцать лет после войны. Пустыри, заросшие бурьяном, развалины и фундаменты, неустроенный быт и с неимоверным трудом возводимые на кирпичном крошеве дома нового города.
Такие или же похожие мысли были в голове у молодого человека, неожиданно оказавшегося в родном городе, теперь ставшем ему почти совсем чужим. Рудольф долго осматривался, пытаясь сориентироваться, и, наконец "зацепившись" взглядом за некоторые уцелевшие постройки, четко представил себе, где находится. Он показал окружающим его членам комиссии бывшую площадь Хоймаркт, а также место напротив, где раньше стояла известная кёнигсбергская аптека "К золотому орлу". Там сейчас работал бульдозер, расчищая завалы. Где-то здесь, по мнению Виста, и проходила условная граница местонахождения бункера. Именно отсюда довольно легко просматривались среди уцелевших построек и кое-где возведенных новых домов два других ориентира, названных в запомнившемся документе, – улица Якобштрассе и площадь Гезекусплатц .
Если на плане Калининграда провести прямые линии, соответствующие направлениям всех четырех названных улиц и одной площади, то они сойдутся в условной точке на карте, которая располагается как раз где-то в районе пересечения Ленинского проспекта с улицами Барнаульской и Генерала Соммера.
В 1959 году Рудольф Вист так и не смог точно определить, где же был этот таинственный "Б-3", о котором рассказывал отец. Он подходил к месту, где работал бульдозер, потом шел на противоположную сторону улицы, где начиналась Барнаульская и была раньше площадь Хоймаркт, затем снова шел к бульдозеру.
Вполне понятно, что нельзя было требовать точности от человека, лично не участвовавшего в укрытии ценностей, а знавшего об этом, можно сказать, только понаслышке. Он, конечно же, не мог указать местонахождение бункера, и скоро это стало понятно всем. Затея была явно несерьезная. Приезжавший несколько раз на "опознание" Кролевский с самого начала не питал особых надежд на успех такого поиска, а после того как Вист стал проявлять неуверенность и ссылаться на хрупкость своей памяти, вообще потерял к нему интерес.
К тому же и поисковая работа, которая проводилась в период нахождения Виста в Калининграде, оставляла желать лучшего. Об этом впоследствии свидетельствовали ее участники и сам Рудольф Вист.
Из справки А. В. Максимова "Краткая история розыска Янтарной комнаты"
"Начались раскопки, которые проходили, прямо говоря, по-детски. Механическим канавокопателем на глубину в 2,5–3 метра были сделаны несколько разрезов в разных направлениях. Затем дали два-три шурфа глубиной до 7 метров, и все. Убедились, успокоились, пожали плечами и отправили Виста восвояси. Этим и закончились так называемые "розыски Янтарной комнаты"".
Из письма Рудольфа Виста в Калининградскую экспедицию. 26 марта 1976 года
"…Теперь непосредственно о работе в 1959 году. Ход дела был поставлен неудовлетворительно. Даже из самых ответственных лиц никто не знал, о чем должна была идти речь. Организация дела… также не ладилась… Было видно, что интерес проявляется лишь только к немедленным результатам…"
Итак, миссия Виста в Калининграде окончилась неудачей. Скорее всего, другого результата и не приходилось ожидать. Ведь ясно, что нельзя вспомнить того, чего не видел сам. У многих даже закралось подозрение: а не выдумал ли молодой немец всю эту историю, начиная от находки полевой сумки и кончая рассказами отца, для того, чтобы получить возможность побывать на родине? Развеять это подозрение мог только сам Рудольф Вист, но он и впоследствии продолжал настаивать на полной достоверности сообщенных им сведений.