И тут появились взрослые мужчины, и среди них Сергей Пархоменко. Они стали убеждать, что митинг нужно перенести на Болотную площадь. Она, типа, больше, там можно митинговать дольше, чем на Революции, да вообще удобнее.
Массам всегда нужны вожаки. Чаще всего ими становятся крупные крепкие мужчины. Особенно доверяют бородатым – подсознательно люди чувствуют в таких защиту, силу, честность. Сергей Пархоменко как раз из таких…
Тот митинг на Болотной прошёл неспокойно, но мирно. Массы покричали вволю среди деревьев, замёрзли и разошлись по домам.
Потом при участии Сергея Пархоменко оппозиция провела несколько шествий и митингов. И опять никаких задержаний, особых замечаний правоохранительных органов. Но число участников постепенно уменьшалось, уменьшалось. И вдруг произошло 6 мая 2012-го.
Не буду здесь разбираться, что там именно стало причиной столкновения полиции и народа. Достаточно того, что столкновение случилось.
Стали выяснять, почему раньше не дрались, а тут подрались. Взоры многих обратились на Сергея Пархоменко. А тот пожал плечами: я, дескать, в организации этого шествия участия не принимал, ответственности не несу.
И стал подробно вспоминать, что на предыдущих мероприятиях он оговаривал с мэрией и полицией маршрут протестного потока до метра, продолжительность до минуты. А вот стоило ему не подключиться, и всё закончилось плохо… Люди слушали и кивали: прав, прав.
После 6-го мая началась агония протестного движения. Ещё проводились шествия, устраивались митинги, но колонны становились жиже и короче, к микрофонам уже не рвались активисты – потенциальные вожди, – как было зимой. Активисты-вожди по большей части перестали эти мероприятия посещать. Сергей Пархоменко тоже потерял к ним интерес. Зато стабильно продолжал выступать на радио, вспоминая протестную зиму, указывая на новые и новые язвы режима, стыдя лжецов и провокаторов.
И тут бахнул сюрприз: в самом бескомпромиссном журнале либеральной оппозиции "The New Times" появилась к годовщине декабрьского подъёма статья о том, кто и как увёл людей с опасной для режима площади Революции на безопасную, находящуюся на острове, Болотную.
Статья была подписана целым коллективом авторов, и потому её содержание отличалось сумбурностью, эпизодической невнятностью. Но смысл оказался ясен: накануне 10-го декабря несколько признанных лидеров либеральной оппозиции, в том числе и Сергей Пархоменко, постучались в мэрию с предложением перенести митинг… В статье были и причины, которыми руководствовались эти господа, нюансы, но брошенным массам было на это плевать: они с недоумением уставились в том числе и на Сергея Пархоменко. Предатели?
Надо сказать, что слухи о том, что переговоры в мэрии были, причём на них присутствовал представитель того, о ком кричали, что Россия должна быть без него, ходили давно. Но массам разъясняли, что это ложь, сурковская пропаганда. Когда слухи крепли, вожди признавались сквозь зубы, что, да, с мэрией были контакты, но чисто технические – как избежать давки, пролития крови. И люди верили в технические контакты: не могут те, кто 10-го на Болотной клял режим последними словами, перед этим договариваться с режимом увести десятки тысяч возмущённых подальше от гнёзд этого самого режима… В мозгу не укладывается… И тут такое.
Надо сказать, что Сергей Пархоменко пережил это разоблачение внешне спокойно. Уличил журналистов "The New Times" во лжи (причём их ложь, по мнению Пархоменко, заключалась не в главном, а в нюансах – пили виски во время переговоров или после, пил ли сам Пархоменко или нет, сидел ли представитель Кремля за столом переговоров или в соседнем кабинете, куда сотрудник мэрии поминутно бегал советоваться); да, уличил во лжи и продолжил заниматься своими любимыми делами: голосом мудреца рассказывать о ворах, жуликах и тому подобном.
Незадолго до той статьи Сергей Пархоменко был выбран в Координационный совет оппозиции, откуда, что не удивительно, вскоре вышел; о его участии в Лиге избирателей и проекте "Все в суд!" давным-давно ничего не слышно. Сейчас он увлечён "Диссернетом", на сайте которого обещает лжецам и мошенникам, что ужас будет продолжаться.
Но ужасен ли этот ужас для мишеней Пархоменко и его соратников? Мне кажется, им плевать на разоблачения и представленные документы, примеры плагиата и прочее. Они знают, кто и за что может их наказать. И это не Сергей Пархоменко со своим компроматом.
Есть такая забава – бой подушками. Бойцы бьются страшно, исказив лица, но им не больно, они не получают увечий. Правда, со стороны кажется – всё всерьёз. Так и Сергей Пархоменко, вроде бьёт, бьёт, бьёт, но приглядишься и увидишь, что бьёт не дубиной, а пуховой подушкой. И ещё удивляется время от времени, что все остальные не присоединяются к этому занятию.
В начале декабря 2011-го люди готовы были взять в руки дубину. Они были в гневе. И Сергей Пархоменко, скорей подхватив свои подушки, побежал к властям с предложением, как заменить дубину на подушку. И в тот раз удалось.
Надеюсь, в следующий раз не удастся.
Ноябрь 2013
Закономерные странности
Президент России В.В. Путин посетил посольство ЮАР, где назвал покойного Нельсона Манделу величайшим гуманистом, а также "одним из выдающихся мировых деятелей, который по своим масштабам безусловно сопоставим с такими гигантами, как Махатма Ганди и Александр Солженицын".
Странные сравнения…
Известно, что Манделу посадили в тюрьму в начале 1960-х за то, что он пришёл к выводу: ненасильственная борьба с режимом "не принесла и не могла принести ожидаемого результата " и возглавил вооружённое крыло Африканского национального конгресса.
Да такого бы, появись он сегодня у нас в России, закатали бы точно так же. И торчал бы отечественный Мандела в "Чёрном дельфине" или "Белом лебеде" без тех привилегий, какие были у Нельсона, типа встреч раз в году с соратниками…
Или президент РФ считает, что там, в ЮАР, был тогда режим, против которого можно было вооружённо бороться, а у нас тут всё нормально и относительно справедливо?
Да что там вооружённые борцы. У нас и за дрыганье ногами не в том месте, за кухонный трёп под бутылку вина уже тянут срока.
Эх, было время – сотни тысяч людей, сидя на диванах и стульях в своих советских квартирах, читали "Архипелаг ГУЛАГ" в "Новом мире" и в виде книги, изданной тем же "Новым миром" и были уверены, что больше такого не повторится. Не будут хватать, сажать за слова, за мысли, мучить, бить, издеваться, искать запрещённые бумажки… С тех пор "Архипелаг…" переиздавался десятки и десятки раз, фрагменты его, я слыхал, введены в школьную программу, а тюрьмы по-прежнему переполнены, людей хватают, бьют, сажают, список запрещённых сочинений растёт и растёт…
Сажают не только убийц и воров, но и тех, кто сказал не то, не выполнил приказ представителя органов правопорядка, вышел туда, куда не согласовали… Да и сидящих вообще неизвестно за что немало, может, и не меньше, чем в те времена, о которых повествуется в книге Солженицына, с которым Путин сравнил Манделу.
Но вот, странное дело, вдова Солженицына и продолжательница его дела сидит на режимно-культурном мероприятии рядом с президентом, при котором наши тюрьмы переполнены, зоны забиты, почти каждый активный оппозиционер ходит под уголовной статьёй. Сидит и, хоть и сдержанно, но улыбается главе довольно строгого режима, кивает его словам, а потом заявляет журналистам, что тех, кто не принял приглашения прийти и послушать слова президента, значит, не волнуют проблемы в стране…
Многие из отбывших срок потом говорят, что годы за решёткой не прошли даром. Большинство вспоминают, что очень много читали. "На воле никогда бы столько не прочитал!"
Но и чтение, похоже, уходит в прошлое. Точнее, наши тюремщики возвращаются ко временам "Архипелага…", когда книга в камере или бараке была преступлением.
Вот что я почерпнул недавно в газете "Известия":
"…Согласно новой редакции Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, подготовленной Минюстом совместно с ФСИН, под официальный запрет на получение, хранение и распространение заключёнными попала литература, пропагандирующая войну, революции и разжигание национальной и религиозной вражды.
– В последнее время случаи возникновения экстремизма и радикализма во ФСИН участились, а поскольку перевоспитание заключённых – одна из главнейших задач системы, то искоренение массовых прецедентов данного явления ставится также во главу угла, – пояснил " Известиям" зампред Общественного совета при ГУ МВД РФ по городу Москве Антон Цветков.
Вместе с тем собеседник " Известий" отметил, что стоит выработать чёткие алгоритмы, по которым книга будет определена в категорию опасных. Однако он не исключил, что можно пожертвовать некоторыми безопасными, но сомнительными изданиями в пользу пресечения распространения экстремистских.
– Если запрет на конкретную книгу заключённый посчитает ошибочным, то он всегда может обратиться в ОНК, которые образованы при колониях и призваны защищать права заключённых, – говорит Цветков".
Ну да, если кому-то что-то не нравится, он легко может обратиться куда-нибудь. Президент, к примеру, частенько рекомендует обращаться в суд. Некоторые мои знакомые последовали этому примеру, и часть из них из истцов стала ответчиками…
Но вернусь к сообщению газеты "Известия".
Это, конечно, может показаться, демагогией, перегибанием палки, но, если поразмышлять, то любая книга вполне вписывается в запретительные рамки. Вплоть до Нового Завета. Не говоря уж об "Архипелаге ГУЛАГе".
Вряд ли Солженицын, пиша свою книгу, рассчитывал лишь на то, что прочитавший её поохает, покачает головой и будет жить по-прежнему. Уверен, он хотел от читателя действия. Но действия по крайней мере в сегодняшней России – недопустимы. И значит, книга, побуждающая к ним, пропагандирующая свободу, должна быть запрещена.
Но когда надо, когда требует момент, о Солженицыне можно вспомнить, как о "выдающемся мировом деятеле ". Козырнуть им, как говорится. Странно, конечно, всё это наблюдать. Но это закономерные странности.
Декабрь 2013
В штабе грядущей революции
До недавних пор я разделял мнение большинства оппозиционеров: у Путина нет искренних соратников, и если общественность как следует поднажмёт, он тут же слетит. И десятки тысяч омоновцев не помогут, ЦИКи и суды, Дума, толпы путингующих, всё прочее, охраняющее верховного властителя. Дескать, всё прогнило настолько, что стоит только поднажать…
Правда, оппозиция долго спорила, каким образом "поднажать" – в правовом поле или за его рамками, устраивать майдан или можно обойтись без него. И пока она спорила, власть укрепилась, нанесла по оппозиции несколько ударов, в том числе и в медиа-пространстве (что страшнее арестов и судов), перехватила инициативу, сказала несколько ободряющих слов народу и обросла сторонниками. Причём сторонниками искренними.
В этом я убедился, побывав на Втором Ставропольском Форуме Всемирного Русского Народного Собора (так официально, всё с заглавных букв, он называется).
Собралось на Форум больше тысячи человек из разных регионов России и зарубежья. Наиболее многочисленны были делегации республик Северного Кавказа и Москвы. Депутаты, политики, священники, руководители общественных организаций и так далее… Не знаю, по какому принципу был приглашён туда я, но присутствие, внимание речам и наблюдение за дискуссиями оказалось мне полезно. Теперь я подготовлен к консервативной революции, что наверняка грянет в будущем году, я увидел тех, кто будет её совершать.
Как большинство такого рода мероприятий, Форум состоял из открытия, секционных заседаний и закрытия. Ну и неформального общения.
На открытии выступали в основном политики, депутаты, чиновники федерального уровня – Владимир Плигин, Сергей Железняк, Александр Карелин, Сергей Белоконев, Александр Хлопонин, сопредседатель Форума митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл, литературный критик Капитолина Кокшенёва… Говорили о нравственности (тема мероприятия – "Нравственная и ответственная личность – основа сильного государства"), о том, что Северный Кавказ – неотъемлемая часть России, об информационной политике, о внешних и внутренних вызовах… В целом речи как речи, обычные декларации без острых углов. Ясно, что главное будет происходить на секциях, во время дискуссий.
Я записался на секцию, которая называлась "Русский народ: современность и перспективы". Меня давно интересует вопрос, что же такое "русский народ", а уж услышать о его современном состоянии, а тем более о перспективах я буквально жажду (без всякой иронии).
Может, кого-то покоробило моё признание двумя строками выше, что я не знаю, что такое "русский народ". Но, как оказалось, этого по-честному не знало и большинство собравшихся на секции. По крайней мере, никто не выступил с разъяснением, никто не останавливал бесспорным определением споры о формулировках "россияне", "российский народ", "русские", "казачество"…
Правда, услышав в первом же выступлении слово "национализм", депутат Железняк тоном рассерженного начальника указал на то, что с терминами нужно быть аккуратней, так как слово материально, вспомнил президента, который предостерегал от национализма, и предложил вместо "национализм" употреблять "патриотизм". После таковых слов депутат сказал, что торопится на встречу с полпредом Хлопониным и в окружении помощников (или охранников) удалился.
После этого изрядное количество времени было убито на обсуждение термина "национализм", того, являются ли "национализм" и "патриотизм" синонимами… Кстати, на следующий день о национализме рассуждали Александр Проханов и протоиерей Всеволод Чаплин, а в задних рядах усмехались: "Нет на них Железняка!"
По сути, в первый день на секции именно по теме – "Русский народ: современность и перспективы" – почти не говорили. Больше о нравственности, о том, что СМИ почти не сообщают о положительном, зато отрицательное смакуют, то и дело поминали либералов, которые мешают русскому народу почувствовать себя сильным, способным созидать; представители северокавказских республик рассказывали, что они воспитаны на русской культуре и читали стихи о России, возникла дискуссия о казачестве – русские ли они или это особый этнос…
Ближе к вечеру публицист Александр Казинцев не выдержал: "Мы говорим не о том!" И вспомнил о сотнях тысяч русских, вынужденных покинуть республики Северного Кавказа, о сокращении почти по миллиону человек в год русского населения России. После этого градус разговора повысился, но очень быстро рабочий день Форума завершился.
Ужин был душевным – звучали жизнеутверждающие тосты, благодарности, исполнялись русские и казачьи песни. Николай Бурляев прочёл стихотворение Языкова "К ненашим".
О вы, которые хотите Преобразить, испортить нас И онемечить Русь! Внемлите Простосердечный мой возглас!..
И второй день всё сильнее и сильнее выпячивал эти "испортить", "онемечить".
На секционном заседании тон задавали не учёные и публицисты, а политики и духовенство, которые обрушивались на врагов традиций, на разрушителей устоев. Протоиерей Всеволод Чаплин осторожно, делая долгие паузы между фразами, провёл мысль, что советский период позволил России не влиться в общемировой котёл, а остаться собой, самой выбирать путь развития, сохранить свои, российские ценности…
Один из выступающих заговорил о том, что раньше секты у нас были не свои, а занесённые из-за границ страны (что довольно-таки спорно), теперь же "мы научились создавать их сами". С выступающим не согласились: "Всё оттуда! Оттуда!"
Следующий оратор долго и эмоционально громил интеллигенцию, которая по его мнению только тем и занималась последние века, что разрушала Россию. "Дать им всем по шесть соток и отправить на землю!"
Пожалуй, в этот второй день самым созидательным было выступление Александра Проханова, но он, по сути, повторял то, что говорит уже несколько лет: власть "нащупывает", начались изменения, но очень робкие, нужна великая задача, нужно имперское сознание. В который раз Александр Андреевич описал своё понимание империи: это не митрополия и колонии, а "симфония" народов, где каждый человек при деле, каждый необходим государству…
Впрочем, сложно сказать, почему Александр Андреевич говорил это на секции "Русский народ: современность и перспективы", так как он, в принципе, против деления на национальности. И в этот раз писатель напомнил, что строительство национального государства, которым пытался заниматься Ельцин, провалилось, да и оно у нас невозможно. Несколько раз Проханов употребил слово "российский народ", что вызвало дискуссию, которая, правда, быстро прекратилась, когда стали вспоминать, что слова "россияне", "российский народ" употребляли Ломоносов, Суворов, что патриарх был до сталинской подсказки "всея России"…
Закрытие Форума собрало полный зал Ставропольского Дворца культуры и спорта. Временно исполняющий обязанности губернатора края Владимир Владимирович Владимиров решил блеснуть и прочитал услышанное накануне стихотворение Языкова, подчеркнув, что адресует его тем, кто "сегодня не любит Россию". Коротко и ясно, хотя из стихотворения "К ненашим" нельзя сделать однозначного вывода, что "ненаши" не любят Россию. Языков пишет, что они любят, но "не так", неправильно. Чиновник же не стал вдаваться в нюансы и тем самым открыл шлюзы для брани "ненаших". И её было в избытке.
Справедливости ради надо отметить, что прекрасно сказал о семье протоиерей Димитрий Смирнов, председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты материнства, Николай Бурляев ответил чтецу-почти губернатору стихотворением Тютчева "Славянам" (в отличие от Языковского "К ненашим" – шедевром); блистательный экспромт о метафизичности России произнёс, глядя вдаль, Александр Проханов, хотя основная мысль экспромта состояла в том, что российская государственность постоянно подвергается атакам. И в целом цикл выступлений сводился к тому, что внешние и внутренние враги России стремятся развратить людей и погубить, развалить страну. И нужно положить этому конец.
Порой реализм перерастал в сюрреализм. Например, когда юноша из организации "Россия молодая" поздравил собравшихся с днём рожденья Сталина, и ему ответил гром аплодисментов, причём хлопали и казаки в форме, и священники…
Все эти выступления обобщил протоиерей Всеволод Чаплин:
"Нам нужно ясно сказать, что у нас должна быть единая народная воля, должно быть единство гражданского действия. Кто угодно может говорить, что выступает против единой воли русского народа и воли иных народов. Но если нас большинство, если мы чувствуем себя на правильном пути, нам нужно вопреки протестам отдельных групп утверждать тот общественный порядок, который соответствует интуициям русского народа, и не бояться никаких интриг и угроз. А если они возникают – отвечать на них так, чтобы всем было понятно: мы сами будем решать свою судьбу, что бы ни было написано в тех или иных актах и решениях, выработанных не в России или не только в России".
И вот здесь хочется перейти от отчёта к подведению итогов.
На мой взгляд, подобные Форумы нужны. Нужно что-то предпринимать. Россия действительно больна. Разговор должен вестись по существу, без излишней политкорректности, но не сводиться к декларациям и угрозам.