С миру по нитке – голому рубашка. В распоряжении училищного совета вскоре же оказалась довольно круглая сумма от двух до трех десятков тысяч рублей в год на уезд. К этому нужно прибавить еще даровой отвод помещений под школы то попечителями-помещиками, то сельскими обществами, с предоставлением вместе с тем и отопления. Наконец, был и прилив пожертвований со стороны. В общем, начав с нуля, училищный совет быстро составил настолько солидные материальные средства, что получил возможность в два-три года довести число благоустроенных школ в уезде до семидесяти.
Как ни важны материальные средства, но это – лишь внешняя сторона. Вызвав прилив этих средств, барон Корф должен был далее добывать "внутреннее содержание" насаждаемых им школ, что называется, из себя самого. Он приглашал способных молодых людей, и они являлись к нему нередко из довольно отдаленных губерний: северных, восточных и поволжских. Радушно давал им приют в своем доме, производил проверку их знаний, разъяснял им теоретические основания приемов обучения, сам давал для них образцовые уроки в школах, составлял подробные программы по каждому предмету, устраивал учительские съезды – словом, создавал и саму школу, и разумный, сознательный педагогический персонал ее, преданный делу, любящий его, т. е. делал даже больше того, что делает в учительской семинарии целый штат педагогов.
Правильно смотря на учебно-воспитательное дело вообще и тем более на народную школу как на дело социальное по преимуществу, барон Н. А. Корф, выступив инициатором в деле народного образования, став центром и душою этого дела, вместе с тем заинтересовал им всё, что было мыслящего в уезде, вызвал необычайное движение на месте в пользу народной школы. Попечители школ стояли на высоте своего призвания и назначения. Благодаря усилиям барона Корфа каждый из них прежде всего твердо знал свои обязанности и права, до мелочей входил в положение и нужды своей школы, следил за ходом работы в ней и живо интересовался всем касающимся школы. Бывали случаи избрания попечителями неграмотных крестьян, и эти последние оказывались обыкновенно едва ли не самыми ревностными деятелями на пользу школы. Они начинали с того, что приходили в школу в одиночку или со своими детьми, садились за школьную скамью, выучивались грамоте и затем с необычайной любовью служили школе не только в материальном отношении, но и путем активного участия в преподавании в роли помощников учителей. Члены училищного совета, хорошо осведомленные бароном Корфом о положении школьных дел и разумно направляемые им, не менее двух раз в год объезжали школы своего участка, ревизуя их, производя экзамены и представляя об этом отчеты. На экзаменах присутствовали и родители учащихся, и местные земские гласные, и мировые судьи, равно как и другие должностные лица. Все местные интеллигентные силы так или иначе привлекались к школьной работе, и каждый старался оказать ей посильное содействие: одни – своим влиянием, другие – добрым советом и нравственной поддержкой, третьи – своим общественным положением и материальной помощью.
Во всей истории русского общественного управления нет более светлой страницы, как эта дружная, увлеченная, сознательная работа всех сословий и классов целого уезда на пользу образования, возвышавшая и облагораживавшая тех, которые отдавались ей. При дружном общем содействии дело ширилось и росло. Помимо быстрого количественного возрастания школ, качественная постановка дел их не оставляла желать ничего лучшего. Все школы уезда, как увидим ниже, были благоустроены в полном смысле слова, и притом учебный процесс поставлен так дельно и предусмотрительно, что в корне уничтожалась возможность рецидива безграмотности, столь обычного, почти даже неизбежного, в школах дореформенного периода.
Глава V. На пользу всего государства
Барон Н. А. Корф как типичный общественник. – Его публицистическая деятельность. – "Отчеты" о школьной деятельности, их распространение и влияние на всю Россию. – Корреспонденты барона Н. А. Корфа. – Оценка его деятельности К. Д. Ушинским; прозорливый взгляд его на барона Корфа.
Барон Н. А. Корф был, можно сказать, врожденным общественником. Придавая значение только живой и производительной деятельности, он вместе с тем чувствовал непреодолимую потребность делиться с обществом каждой вновь зародившейся мыслью, каждым новым шагом в общественной деятельности. Все это он торопился сделать общественным достоянием, отдать на суд общества.
С самого начала реформ царствования Александра II, особенно же с момента земской реформы, барон Корф проявил себя талантливым, отзывчивым и необычайно плодовитым публицистом. Начало литературной деятельности барона Корфа относится к 1859 году, когда он печатался в "Экономическом указателе" Вернадского, работая исключительно над вопросами, касавшимися улучшения экономического положения сельского населения и имевшими непосредственное отношение к ожидавшемуся тогда освобождению крестьян. Вскоре литературным прибежищем его стали "С. – Петербургские ведомости", издававшиеся и редактируемые тогда В. Ф. Коршем и пользовавшиеся в ту пору большим влиянием и уважением. Барон Корф сразу занял в периодической печати авторитетное и боевое положение по вопросам дворянского управления, судебной реформы, общественного самоуправления и земского хозяйства, школьного дела вообще и народного образования в особенности. Уже в 1866 году В. Ф. Корш в письме барону Корфу от 6 июня "повторяет" "искреннее спасибо редакции" за его статьи и между прочим говорит:
"Все они интересны и дельны, хотя и возбуждают противоречия с разных сторон. Конечно, вы имеете полное право защищаться в случае печатных нападений на ваши статьи. Я, со своей стороны, могу только пожалеть о том, что они появились в виде корреспонденции, а не в виде передовых статей, занимающих более видное место в газете. Вы очень обязали бы редакцию на будущее время, если бы не отказались давать вашим статьям именно такой характер и вид".
С этой поры барон Н. А. Корф стал желанным гостем во всех лучших периодических изданиях. Но он всегда писал не иначе как за своей подписью и нигде, никогда не выступал со статьями редакционного характера.
Не довольствуясь широким доступом в периодическую печать, барон Корф избрал очень остроумный способ для пропаганды собственно народного образования как области, некоторым образом, неведомой и не имевшей никаких определенных законоположений. Он начал выпускать "Отчеты александровского уездного училищного совета", в которых подробнейшим образом излагались: организация училищного совета, обязанности членов его и попечителей школ, порядок открытия народных училищ, их программы, распределение занятий, производство экзаменов, выдача аттестатов, наконец даже самые планы школ и все их обзаведение в учебном отношении. Прекрасная литературная форма "Отчетов", простое, ясное, увлекательное изложение их, особенно же тот внутренний огонь, которым они были пронизаны, сразу снискали им всеобщее внимание и сочувствие во всей империи, до Сибири и Кавказа включительно.
Департамент министерства народного просвещения и журнал этого же министерства, попечители разных учебных округов, редакции общих периодических и педагогических изданий, города и земства, частные лица и педагоги разных рангов и общественных положений, до народных учителей включительно, – все это с жадностью набросилось на скромные "Отчеты" уездного училищного совета. Всех изумлял, радовал и привлекал факт как бы самостоятельного возникновения разумной, крайне симпатичной народной школы, дельно приноровленной к потребностям сельской жизни и соответствующей скудным материальным средствам крестьянства (около 340 рублей в год на содержание школы и около 8 рублей 66 копеек на обучение одного учащегося). Школы этого совершенно нового, неведомого раньше типа возникали массами, по нескольку десятков в год, пользуясь большой любовью сельского населения и энергической поддержкой всего местного интеллигентного и правящего общества. Все это было изложено в "Отчетах" убедительно, доказательно, фактически, почти с протокольной документальностью, но не в ущерб литературности формы, – и потому производило неотразимое впечатление.
"Отчеты" расходились в тысячах экземпляров, вызывая новые и новые требования и давая довольно значительные средства александровскому училищному совету, в пользу которого поступала выручка от продажи. Всего вышло пять таких "Отчетов", полных педагогического интереса, составляющих в общей сложности более 50 печатных листов. Распродажа их дала училищному совету свыше 2 тысяч рублей. Благодаря "Отчетам", а также и своей горячей публицистической деятельности барон Н. А. Корф не только широко ознакомил всю читающую русскую публику с созданным им типом русской народной школы и распорядками народного образования на месте, но и внедрил этот тип и распорядки в сознание всей периодической печати и всего образованного русского общества, земских и городских общественных учреждений и правящих сфер. То, что делал барон Корф в провинциальной глуши, оставаясь почти безвыездно в Александровском уезде, распространялось на всю империю, получало общерусский интерес и значение. По указаниям и руководству "Отчетов", земства и города разных губерний, местная учебная администрация (например, Кавказский учебный округ), разные ученые общества (например, Московский комитет грамотности) торопились насадить у себя новые народные школы или даже всю организацию народного образования до учительских съездов включительно. Таким образом, как собственно школа, так и вся вообще организация народного образования, столь удачно возникшие в глуши Александровского уезда, сами собою, в силу естественного порядка вещей, получили право гражданства повсеместно в России. В этом отношении практика дела шла впереди законодательства, обогнав его на целых восемь лет, считая со времени начала земской деятельности по народному образованию до появления "Устава" (1874 года) о нормальных народных училищах. Это дело создавал барон Н. А. Корф личным своим почином; он же руководил им и направлял его с необычайной энергией и блестящим успехом, причем исключительно средствами печати.
На исходе 60-х годов барон Корф начал принимать деятельное участие, помимо "С. – Петербургских ведомостей", еще в "Вестнике Европы" и "Народной школе". Очень характерно заглянуть в переписку его с редакторами этих периодических изданий. Деятельно работая в трех крупнейших периодических изданиях, заваливая их статьями, так что редакторы то и дело "извинялись" перед ним за "невозможность своевременно напечатать", барон Корф, в свою очередь, горько жаловался на "недостаток места". Помимо обширных "Отчетов" и обильных статей, беспрерывно следовавших друг за другом в разных периодических изданиях, его колоссальная энергия требовала еще иного выхода в деле созидания народной школы, направления всего дела народного образования и руководства им. И вот он в незначительный промежуток времени, примерно около пяти лет, выпустил пять учебников и руководств для народной школы, о которых будет сказано в следующей главе.
Но и это покамест не насыщало его удивительной энергии. Скромная, но славная общественная деятельность не замедлила снискать барону Н. А. Корфу общерусскую известность, внушительно выразившуюся, между прочим, в обширнейшей переписке его с разными лицами по вопросам вообще школьного и собственно народного образования. Территориальный район, по которому разбросаны были корреспонденты барона Н. А. Корфа, он очень удачно определил в своих "Записках" словами: "от Колы до Кутаиса, от Варшавы до Омска". Около тысячи этих писем, принадлежащих 250 корреспондентам, находились в нашем распоряжении и послужили основным материалом при составлении этой биографии. Конечно, эта обширная коллекция писем не обнимает еще всей корреспонденции барона Корфа, тем не менее, она в высшей степени характерна и назидательна. Тут есть письма крупных административных деятелей, до министерского поста включительно, и скромных народных учителей; но значительно преобладают письма земских общественных деятелей – лиц, так или иначе причастных к делу образования, – и литераторов. Как видно из этой переписки, подавляющей своею обширностью и разнообразием, барон Корф был идеально исправным корреспондентом. Необычайно деятельный и отзывчивый вообще, он тем более не оставлял без обстоятельного ответа и разъяснения сделанного к нему обращения, от кого бы оно ни исходило, раз только дело касалось воспитания и обучения, а тем более – народного образования. В этом случае барон Корф не считал обременительным для себя писать обширные ответные письма, поддерживая и направляя одних, споря с другими, разъясняя третьим.
Какое важное значение имела пропаганда бароном Н. А. Корфом дела народного образования, лучшим доказательством тому могут служить письма к нему К. Д. Ушинского. В письме, например, от 15 января 1869 года Ушинский писал между прочим барону Корфу: "Я давно и с истинным наслаждением слежу за вашею деятельностью и, не будучи в силах сам, по совершенному расстройству моего здоровья, принять участие в практике этого дела, находил много успокоения в том, что оно еще имеет такого деятеля, как вы". Письмо это вызвано было именно "Отчетами" барона Корфа, которые Ушинский обещал разобрать, "как только будет свободное время и силы хоть немного восстановятся", "со всею любовью к самому делу и со всем уважением" к барону Корфу.
"Вы, должно быть, еще молодой человек, – говорится в заключении того же письма. – Дай же Бог вам долго и успешно бороться на том поприще, с которого я уже готовлюсь сойти, измятый и искомканный. Дай Бог вам принести гораздо более пользы, не только более того, чем я принес, но даже более того, что я мог бы принести под другим небом, при других людях и при другой обстановке".
Ушинский сразу угадал в бароне Н. А. Корфе не только большую педагогическую силу, но и прозорливо предугадывал в нем умелого и сильного борца за дело народного образования, вожака и руководителя этим важным государственным делом. В том же 1869 году ушинский, отправляясь в Крым для лечения, писал барону Корфу следующее:
"Я полагаю, что земская школа должна наконец положить прочное основание народному образованию в России и что теперь именно настало время организовать разрозненные попытки в этом отношении всех честных людей. Лучшим средством для этого, как мне кажется, было бы иметь общий журнал, в котором бы сходились сведения о результатах тех или других попыток, сделанных земствами различных губерний, и в котором могли бы обсуждаться эти попытки. Сам я, при моей болезненности и беспрестанных отлучках из Петербурга, конечно, не могу издавать такого журнала, но мог бы и желал бы от всей души принять в нем деятельное участие, чтобы посвятить свои остальные силы земским школам, так как я жду от них хотя не многого, но, по крайней мере, чего-нибудь действительного, а не только бумажного и форменного, чем до сих пор угощали нас… Если бы объявить этот журнал журналом земских школ и вы приняли бы в нем деятельное участие, то, может быть, и вышло бы что-нибудь. Вот о чем мне хотелось бы очень переговорить с вами, хоть письменно, если уж нельзя лично".
В пояснение последних строк этой цитаты надо заметить, что барон Корф – как было уже сказано выше – безвыездно работал в родном своем уезде, и Ушинский усиленно желал повидаться с ним на обратном пути из Крыма, чему, однако, не суждено было случиться. Вообще, Ушинский высоко ценил барона Н. А. Корфа как единственного в своем роде общественного деятеля, и его уважение к созидательной, творческой деятельности последнего в области народного образования, как это видно из самого хода переписки, росло и росло. Так, в письме от 23 февраля 1870 года К. Д. Ушинский, сообщая барону Корфу, что он наконец разобрался в его "Отчетах", между прочим говорит:
"Статью для "Народной школы" (т. е. о народном образовании в Александровском уезде) я написал, но плохую. Проклятая болезнь держит меня до того далеко от всякой общественной жизни и деятельности, что я решительно не могу написать теперь ничего живого из области практики. Дело другое – вы: читая каждую вашу статью, чувствуешь, что вы говорите о деле, в котором сами вращаетесь и которому отдались бескорыстно и прямодушно. О, если бы вас можно было помножить на число наших губерний, – не говорю уж уездов, – через 10 лет Россия была бы уже другая! Но вы и так делаете много одним своим примером, и имя ваше будит не одно сонное земство".
Словом, Ушинский безошибочно предрешил выдающуюся общественную роль барона Корфа.
Глава VI. Учебно-литературная деятельность
Замечательная литературная плодовитость барона H. A. Корфа. – Высокое бескорыстие его. – Первые учебники и руководства барона Корфа, их распространение и значение. – "Haш друг"; обстоятельства, предшествовавшие составлению этой книги, ее оценка и распространение. – Последующие труды барона Корфа.
К началу 70-х годов имя барона Н. А. Корфа пользовалось повсеместной известностью в России. Его именем двигалось и руководилось все дело народного образования; его имя – как удачно выразился Ушинский – "будило" всех предрасположенных спать на поприще общественной деятельности. Этому в значительной мере способствовал следующий ряд выпущенных им учебников и руководств: "Руководство к обучению грамоте по звуковому способу, или Как обучать грамоте ребят и взрослых", "Русская начальная школа", "Наш друг", "Малютка" (первая книга после азбуки для народной школы и семьи) и "Наше школьное дело".