...
"Рабочие, крестьяне, солдаты! Объединяйтесь повсеместно в Советы рабочих и солдатских депутатов, в органы союза и власти революционных сил России!
В этом залог полной победы над темными силами старой России.
В этом же залог проведения в жизнь основных требований русского народа: землю – крестьянам, охрану труда – рабочим, демократическую республику – всем гражданам России!"
Затем в номере 11-м "Правды" появилась новая сталинская статья – без подписи, "О войне"; в номере 12-м, за подписью "К. Сталин", – "Об условиях победы русской революции"; в номере 17-м – "Об отмене национальных ограничений"…
Колесница русской буржуазной революции помчалась все быстрее, а вскоре на площади Финляндского вокзала ее сменил тот броневик, с которого 3 (16 апреля) 1917 года вернувшийся в Россию Ленин провозгласил идею уже пролетарской революции.
ЕЩЕ в конце 1916 года Ленин, беседуя с молодыми швейцарскими социал-демократами, говорил о социалистической революции как о деле весьма далекого будущего. Удивительного здесь ничего нет – Ленин понимал, что в России, несмотря на все более очевидный кризис, нет пока условий даже для успешной буржуазной революции, а европейское рабочее движение, опутанное паутиной соглашательского II Интернационала, не способно быстро подняться до революции социалистической.
В то время в России активно действовали так называемые "кадеты" – Конституционно-демократическая (к.-д.) партия ("Партия народной свободы"). Эта политическая организация либеральной буржуазии была основана в октябре 1905 года, к 1917 году насчитывала 50 тысяч членов и выступала за установление в России конституционной монархии по типу английской.
К концу 1916 года российская крупная буржуазия, ее политические агенты в виде руководства кадетской партии и их покровители в руководящих кругах Антанты (прежде всего Англии) пришли к выводу, что неудачи на фронте и нарастающий развал тыла дают возможность "перепрячь" увязшую в войне русскую "птицу-тройку"…
То есть в начале 1917 года свалить самодержавие и установить или конституционную монархию, или – если процесс пойдет – буржуазную республику. Как позднее откровенно признавался лидер октябристов (второй крупной буржуазной партии) Гучков, задачей организаторов Февральского переворота было "сделать маленькую революцию для большой победы".
Имелась в виду победа на фронте.
То есть весь сыр-бор затевался прежде всего для того, чтобы Россия не вышла из войны и, истощаясь и далее, обеспечила победу англо-французской Антанте.
А технология создания "революционной ситуации" была отработана давно – не большевиками и не в России. Ведь революционная ситуация может возникать объективно, а может и искусственно создаваться.
Ленин, давая свое определение революционной ситуации, верно ввел в формулу элемент "обострение выше обычного нужды и бедствий угнетенных классов". Однако обострение обострению – рознь.
Обострение народной нужды можно ведь устроить и намеренно, сознательно – за счет вполне определенной политики тех сил, которые не имеют политической власти, зато имеют мощные экономические рычаги влияния на жизнь масс.
В мировой истории обнаруживается единственный случай, когда искусственное обострение дефицитов и т. д. в целях свержения существующей власти создала сама политическая власть – ЦК КПСС и Совет министров СССР.
Но это – особая статья и особый разговор…
Во всех же остальных случаях политическую власть расшатывала в своих интересах экономическая власть.
И если кто-то думает, что технология "цветных" "революций" – это детище "мирового правительства" XXI века, то он сильно ошибается. "Оранжевые" технологии начали отрабатывать еще в период Великой французской буржуазной революции…
Именно на обострение выше обычного нужды народных масс в столице Российской империи сделали ставку верхушечные "революционеры" из числа кадетов. В целом по стране положение было не так уж и катастрофично, и два остальных элемента из ленинской формулы революционной ситуации (кризис "верхов" и значительное повышение активности масс) к началу 1917 года не были настолько ярко выражены, чтобы самодержавие рухнуло само по себе – как падает сгнившее дерево даже без бури.
Ленин задолго до Февраля 1917 года верно отмечал, что даже в эпоху кризисов старый режим никогда не "упадет", если его не "уронят". Кадеты его и "уронили", а для прикрытия верхушечного характера Февральского переворота взяли в компанию правых эсеров (с.-р. – "социалисты-революционеры) и кое-кого еще.
Февральский переворот 1917 года начался с того, что 27 февраля (12 марта по новому стилю) был образован Временный комитет Государственной думы (IV) во главе с монархистом Родзянко.
Было решено настоять на отречении императора Николая II и предложить вакантный трон великому князю Михаилу.
Однако Михаил тоже отрекся, и 2 (15) марта возникло первое Временное правительство во главе с князем Львовым.
В первом составе Временного правительства октябрист Гучков стал военным и морским министром, лидер кадетов Милюков – министром иностранных дел, эсер Керенский – министром юстиции и т. д.
Параллельно образовался Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов – началась эпоха двоевластия.
6 (19) марта 1917 года Ленин, еще находясь в Швейцарии, направил в Стокгольм написанную на французском языке телеграмму в адрес шведского социал-демократа Лундстрема для передачи большевикам, отъезжающим в Петроград.
Вот ее текст:
...
"Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата – единственная гарантия; немедленные выборы в Петроградскую думу; никакого сближения с другими партиями…
Ульянов ".
13 (26 марта) Евгения Бош огласила телеграмму на заседании Русского бюро ЦК РСДРП (б).
Ленин сразу же брал курс на развитие восстания против царизма в восстание против буржуазии.
А Сталин?
17 МАРТА (по старому стилю), то есть еще до получения телеграммы Ленина, Сталин публикует в 11-м номере "Правды" небольшую статью "На пути к министерским портфелям" – по поводу появившейся в печати резолюции группы "Единство". Эта меньшевистская группа во главе с "отцом российской социал-демократии" Плехановым и бывшими ликвидаторами Бурьяновым и Иорданским призывала безоговорочно поддержать Временное правительство и даже войти в него для "необходимого демократического контроля". Обращаясь к этой, как он писал, "плехановско-бурьяновской" компании, Сталин писал:
...
"Можно, конечно, добиваться министерских портфелей, можно объединяться с Милюковым – Гучковым… все это – дело вкуса, но при чем тут Российская социал-демократическая партия…?
Нет, господа, проходите мимо".
А 18 марта в 12-м номере "Правды" – тоже до получения ленинской телеграммы – Сталин публикует статью "Об условиях победы русской революции", где говорит о следующих трех условиях:
– создание Всероссийского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, необходимого как "общероссийский орган революционной борьбы всей российской демократии, достаточно авторитетный для того, чтобы спаять воедино столичную и провинциальную демократию…";
– "немедленное вооружение рабочих, рабочая гвардия";
– "скорый созыв Учредительного собрания".
Как видим, Ленин и Сталин мыслили сходно, но Ленин был сразу более четок и жесток. Сталин в своей первой послереволюционной статье в "Правде" в части рабочих ставил лишь задачу "охраны труда" в рамках "демократической республики". Ленин же сразу мыслил категориями пролетарской революции. По приезде в Россию он публикует в номере 26-м "Правды" от 7 (20) апреля 1917 года статью "О задачах пролетариата в данной революции", где пишет:
...
"Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства…
Не парламентская республика – возвращение к ней от С.Р.Д. (Совета рабочих депутатов. – С.К. ) было бы шагом назад, – а республика Советов… по всей стране, снизу доверху".
Оппоненты Ленина заявили, что Ленин-де "водружает знамя Гражданской войны в среде революционной демократии", но Ленин немедленно ответил, что он-то как раз за мирное развитие революции, но ее надо не сворачивать, а развивать, и как раз углублению революции противодействуют те, кто готов плестись в хвосте событий в угоду имущим классам.
Несмотря на тогдашнее меньшинство большевиков в Советах и еще недостаточную поддержку в массах, Ленин настаивал на немедленном созыве Учредительного собрания, а затягивало с ним само Временное правительство. Слишком уж реален был выход России из войны в случае провозглашения полноценной демократической республики.
И тут надо сказать вот что…
СЕГОДНЯ даже кое-кто из тех, кто вроде бы лоялен к Сталину, нередко пытается противопоставить Сталина Ленину. Мол, Сталин лишь заявлял о себе как об ученике Ленина, но по многим принципиальным вопросам с Лениным расходился, да и марксистом не был, не очень-то чтя Маркса и Энгельса не на трибуне, а в политической практике и теории.
Конечно, все это – чепуха!
Отрывать Сталина от Ленина – на любом этапе политической деятельности Сталина – может или глупец, или провокатор. Ну – как крайний "мягкий" случай – глубокий исторический невежда.
То же самое, к слову, надо сказать о попытках принизить значение для Сталина основоположников марксизма. В политической истории мира было всего четыре великих марксиста, и именно в развитую сталинскую эпоху их зримо объединяли в один ряд, в один коллективный портрет: "Маркс – Энгельс – Ленин – Сталин".
И это была не парадная икона, а выражение прямой преемственности и полного идейного единения.
То, что Сталин был не только надежным соратником, но и единственным достойным гениального Учителя гениальным Учеником, очень хорошо проявилось как раз в бурные месяцы 1917 года. Проявилось как в действиях и позиции Сталина, так и в его публичных статьях и выступлениях того периода.
Если иметь в виду более позднее время, когда Ленина уже не стало, то подтверждений верности Сталина Ленину можно найти множество – достаточно назвать, например, предисловие Сталина 1946 года к первому тому "Сочинений" и примечание Сталина, сделанное им в декабре 1924 года к статье "Против федерализма", опубликованной 28 марта 1917 года в "Правде" и включенной в 3-й том "Сочинений".
Не приводя здесь эти сталинские тексты, просто отсылаю к ним заинтересованного читателя. А вот фрагмент речи Сталина, произнесенной им на митинге на Васильевском острове 18 апреля (1 мая) 1917 года, приведу.
Сталин говорил тогда:
...
"В ходе революции в стране возникли две власти: Временное правительство, избранное третьеиюньской Думой, и Совет рабочих и солдатских депутатов, избранный рабочими и солдатами…
Рабочие и солдаты должны ясно и определенно сказать: кого же они считают своим правительством, Временное правительство или Совет рабочих и солдатских депутатов?..
…Революция не может удовлетворить всех и вся. Она всегда одним концом удовлетворяет трудящиеся массы, другим концом бьет тайных и явных врагов этих масс.
Поэтому тут надо выбирать: либо вместе с рабочими и крестьянской беднотой за революцию, либо вместе с помещиками и капиталистами против революции…"
Как видим, Сталин почти мгновенно перешел от идеи " охраны труда" к идее власти Труда. И Сталин говорил о такой власти не как о конечной, стратегической цели революционной работы, а как о живой, настоятельной задаче текущего дня.
И здесь не было никакого лавирования, никакой непоследовательности. Просто Сталин очень быстро – быстрее, чем кто-либо другой, – ухватывал ленинскую мысль. Причем ухватывал не только основную нить, но и все ее нюансы.
Более того! Отталкиваясь от мыслей Ленина, Сталин умел их развить, причем в том же направлении, в каком их развивал (или развивал бы) сам Ленин.
Сталин точно видел и сознавал всю мощь Ленина и поэтому шел за Лениным сознательно.
Порой он шел с Лениным к плечу плечо – если иметь в виду понимание текущей и перспективной ситуации. Порой он шел чуть сзади Ленина, который пролагал Сталину путь. Но, как я понимаю, лишь один раз Сталин продвинулся в понимании текущего момента быстрее и дальше, чем Ленин, – это было в период советско-польской войны, когда Сталин уже понял, что Красной Армии не надо углубляться в Польшу, а Ленин, поверив Троцкому, питался иллюзиями европейской революции.
Впрочем, весной 1917 года до этой грустной коллизии ранней советской истории было еще далеко, и Ленин был в каждый отдельный момент событий 1917 года впереди всех, в том числе и впереди Сталина.
Другое дело, что не все это в реальном масштабе времени понимали.
А Сталин понимал.
И вел себя соответственно.
Сталин с самого начала своей революционной работы был погружен в ее практику, не имея возможности много времени уделять теории. Поскольку он обладал гениальными способностями, постольку он на основные теоретические проблемы очень быстро – почти сразу – выработал вполне верный взгляд. Однако развиваться как теоретик он не имел просто физической возможности – подполье не самая лучшая научная лаборатория.
Тюрьмы и ссылки тем более не лучшее место для теоретических изысканий, работы с источниками, правки корректур и т. д.
Да и базовое регулярное образование было у Сталина – по сравнению с Лениным – слабым. Достаточно напомнить, что у Сталина отец был малограмотным выходцем из крестьян, а отец Ленина имел всероссийскую репутацию выдающегося педагога даже среди царских деятелей просвещения.
Сталин все это прекрасно понимал и лидерство Ленина принимал именно в силу глубокого собственного понимания социальных проблем. Поэтому, когда Ленин приехал в Россию и сразу же начал "брать быка за рога", Сталин стал на его сторону без колебаний.
Конечно, это не значит, что Сталин не имел в 1917 году тех или иных тактических расхождений с Лениным, но это – вполне естественно. В конце концов – кто был более сильным теоретиком, Ленин или Сталин?
Безусловно, Ленин.
Значит, Ленин и ошибался меньше, и судил вернее, и решал точнее.
Но Сталин обладал почти мгновенной реакцией на ленинские идеи, а быстро осмыслив их, решительно их поддерживал.
В НАПРЯЖЕННОЙ работе прошел апрель – с "Апрельскими тезисами" Ленина, с Апрельской конференцией большевиков, где Ленина поддержали далеко не все…
Сталин его поддержал.
В тот период он часто печатается в "Правде" с короткими, но емкими статьями, уже названия которых энергичны: "Или – или", "Отставшие от революции", "Вчера и сегодня", "Смыкайте ряды"…
Началось лето 1917 года, которое принесло новый острый кризис.
С 3 по 24 июня (по старому стилю) в Петрограде проходил Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, подготовленный Петроградским Советом.
Со всей России съехалось 1090 делегатов.
Большинство на съезде принадлежало эсерам (285 делегатов) и меньшевикам (248 депутатов). У большевиков было 105 мандатов. Поэтому Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК), который был избран съездом Советов, был по составу и настрою преимущественно эсеровско-меньшевистским, то есть соглашательским.
На 10 июня большевики назначили массовую демонстрацию, но съезд ее отменил и назначил демонстрацию на 18 июня (1 июля) под лозунгом "Доверие Временному правительству!" – в этот день Временное правительство планировало начать общее наступление на фронте.
14 июня в номере 81-м "Правды" Сталин писал: