- Погода сегодня в Москве чудесная… - И снова кивок и рассеянная улыбка.
Разговоры ни о чем, ну а как назвать еще эти скучные вопросы и ответы? О погоде и цветах, о несбывшихся мечтах, о чьих-то талантах, достижениях и провалах, о том, какое пасмурное лето. Все это темы, которых касались очень поверхностно, исключительно для того, чтобы заполнить неловкие паузы.
И тут к их столику подошел скромно одетый, не очень привлекательный человек. Марина даже не сразу узнала в нем того самого Владимира, которым так восторгалась на спектакле. Его приветствуют возгласами, и она, прерывая очередную бессмысленную беседу, обращает на него внимание. Он подходит, молча берет ее руку и долго не выпускает, потом целует ее, садится напротив и уже больше не сводит с Марины Влади глаз.
- А я ведь знаю вас, вы - колдунья.
Стоило Владимиру произнести эти слова, как последние сомнения рассеялись. Этот голос, голос, который нельзя перепутать ни с одним другим голосом. В ответ женщина только тихо кивнула, потупив взор. Его молчание не стесняло ее, они просто смотрели друг на друга, как будто всегда были знакомы. Он был совершенно не похож на ревущего великана из спектакля, но в его взгляде чувствовалось столько силы, что она заново пережила все то, что испытала в театре. А вокруг уже возобновился разговор.
- Володя, расскажи нам о твоем Хлопуше.
- Да, да! Такой успех!!!
Эти возгласы отвлекают Владимира от колдуньи, он мотает головой, словно силясь сбросить с себя нашедшую пелену, улыбается. Вокруг все замирают. В ресторане то тут, то там слышится шепот: "Высоцкий, это Высоцкий", "Вот там, за тем столиком".
- Пугачев. - Высоцкий словно выныривает из своих мыслей. - Играть Хлопушу было нелегко. Мы все искали определенную поэтическую тональность, способную раскрыть поэзию Есенина на сцене. Я во многом шел от есенинского авторского чтения Хлопуши, запись которого сохранилась. Известно, что Есенин сам прекрасно читал свои стихи. Вот эту есенинскую образную стихию мне и хотелось передать… Образ самого Есенина очень близок мне, я ощущаю много общего.
Люди затихли, слушая его голос; Марина и сама инстинктивно подалась вперед, слушая, как актер говорит о своей работе.
За столом на лицах людей появились улыбки. Улыбка тронула и лицо Высоцкого, который, впрочем, не преминул продолжить делиться своими впечатлениями от роли:
- Трудно было это играть. Есенин сам многие куски читал. Это было лучшее его произведение. Ведь Есенин, когда читал монолог Хлопуши, которого я имею честь играть в этом спектакле, как рассказывают люди, слушавшие его десятки раз, всегда бледнел, с него капал пот. И сестра его рассказывала - она была у нас в театре, - что, когда он читал этот монолог и потом разжимал руки, у него часто выступала кровь на ладонях. Так он нервничал, читая этот монолог. У меня в спектакле была трудная задача - совместить эту есенинскую манеру, немножко надрывную и в то же время очень мощную, с театром. Все-таки я играю Хлопушу, а не читаю его монолог.
Недолгое молчание за столом - вряд ли тем, кто сидит сейчас здесь, есть что ответить! Еще несколько секунд, и вновь начинаются разговоры ни о чем, и только Марина сидит, не в силах оторвать взгляд от лица этого странного человека. Он не ест, не пьет - только смотрит на нее своими серыми глазами.
- Наконец-то я встретил вас, - прошептал он.
И в один миг мир рухнул, завертевшись с неимоверной силой. Марина, как актриса, привыкла к вниманию поклонников, но сейчас она не знала, как вести себя! С Владимиром она была на равных. И его глаза, такие глубокие и непонятные, гипнотизировали ее, заставляя тонуть в них, теряя волю и погружаясь в какой-то новый мир, мир, которого она не знала до этого. Мир Владимира Высоцкого. Уже в первый вечер в этих глазах она увидела силу и любовь. Чувства настолько сильные, настолько знакомые и настолько удивительные, что не было ни сил, ни возможности заставить себя не думать о Владимире.
Он смотрел на нее, не отрываясь ни на секунду, и она, смутившись, глядела в его глаза, почему-то тоже не отводя взгляд. Сейчас они были на равных! Актер и актриса…
- Володя, как же мы сегодня? Без твоих песен? - раздался голос за столом.
Владимир снова отвлекся и, улыбнувшись, возразил, что песни конечно же будут. Он взял гитару, и только его руки тронули струны, как весь ресторан замер. Все-таки гитара - это удивительный инструмент, с неповторимым вкрадчивым звуком. Кто-то из великих музыкантов говорил: ".музыка похожа на океан, а музыкальные инструменты подобны островам, мой остров - гитара." В тот вечер всем казалось, что гитара - это их инструмент, так удивительно пел он в руках Владимира, так громко звучал его голос и такими эмоциональными были его песни. Для того чтобы охарактеризовать их, как нельзя лучше подходит выражение "за душу берет" - в его песнях все слушали что-то о себе. что-то, что казалось им до боли знакомым, известным и нужным.
Иногда чьих только ритмов не услышишь в гитарной музыке. Она может быть похожа на скрипку, на фортепьяно, на ударные и даже на флейту. Но в руках Высоцкого гитара пела сама, она надрывно издавала такие звуки, которых многие, присутствовавшие в зале, никогда раньше не слышали, свидетельствующие об уникальности и самобытности этого музыкального инструмента. И в этот вечер Владимир пел только для Марины, он хотел, чтобы она понимала смысл и глубину его песен, он открывался ей и пускал ее, и только ее, в самую сокровенную глубину своей души. Он говорил, что любит ее.
- Марина, я вас люблю, - звучит голос Высоцкого в ушах женщины. И она уже не понимает, что это - то ли строка из песни, то ли ее фантазии, то ли правда. - Я люблю тебя.
Повисает пауза. Гитара давно молчит. Влади смотрит на Владимира удивленно и с некой долей иронии, а затем громко смеется.
- А вы, Владимир, оказывается, необыкновенный человек, и с вами интересно общаться, - говорит она.
В ответ только тишина и пристальный взгляд серых глаз.
- Но я приехала всего на несколько дней, у меня очень сложная жизнь, трое детей, работа, требующая полной отдачи, и Москва далеко от Парижа… - продолжает французская актриса.
- Ну и что? - недоумевает Высоцкий. - У меня самого семья и дети, работа и слава, но все это не помешает тебе стать моей женой.
Ошарашенная таким нахальством, киноколдунья согласилась увидеться с Высоцким на следующий день.
Им обоим не было и тридцати. Она разведена, он - тоже на грани развода. Кинофестиваль, на который приехала Марина Влади, идет своим чередом, она проводит много времени на мероприятиях, общается с людьми, разговаривает с режиссерами. Владимир проводит время с ней, уделяя ей много внимания. Они гуляют по вечерам, он показывает ей Москву, поет свои песни, приглашает в театр, в рестораны. В гостинице "Москва", где живут участники фестиваля, они проводят уйму времени - стоит здесь появиться Высоцкому, как Марина бросает всех знакомых и бежит танцевать с ним. Он постоянно шепчет ей комплименты, читает стихи, обжигая ее уши своим горячим дыханием и шепотом.
- Все это хорошо, но я-то в тебя не влюблена! - сказала Марина Владимиру в один из их первых вечером. - Понимаешь?
- Понимаю. И это совершенно не важно, - ответил он, - я сумею тебе понравиться, вот увидишь.
Это веселое и легкое общение продлилось несколько дней, и вот фестиваль заканчивается, она уезжает из Москвы, подписав контракт, и приедет на съемки в начале только шестьдесят восьмого.
Проходит время. Сначала Марина Влади, будучи в Париже, получила нежное письмо из Москвы. Потом, как раз в тот момент, когда она размышляла над тем, что с ней происходит и почему ей так тоскливо, телефонный звонок оборвал ее невеселые раздумья. Это он. Марина услышала в трубке теплый тембр его голоса и русский язык, напоминающий ей об отце, которого она обожала, - и от всего этого у нее ком встал в горле. Но они говорят. Долго. Обо всем и ни о чем. те самые пустые разговоры, которые Марина так не любила! После разговора Марина Влади положила трубку, и к горлу подкатили слезы, она заревела.
- Да ты влюблена, моя девочка, - ласково сказала Марине мама.
А киноколдунья старается найти своим слезам другое объяснение: много работы, устала, - нов глубине души понимает, что мама права: она ждет не дождется встречи с русским Гамлетом.
Глава 4. Французская колдунья
- Мамочка, пожалуйста, быстрее! - говорила Марина, направляясь к самолету в окружении своих сыновей - Игоря, Пьера и маленького Владимира.
Милица Евгеньевна Энвальд - мама актрисы - только недовольно хмурилась, торопясь к трапу.
- Тебе так не терпится увидеть своего русского Владимира? - с акцентом проговорила она.
- Что ты, мамочка! Все, что я хочу, - это лишь поскорее сесть в самолет и полететь уже в Москву. И еще я хочу наконец отдохнуть от этих тусовок!
Милица Евгеньевна только улыбнулась. Она слишком хорошо знала свою дочь и наблюдала за ней в последнее время для того, чтобы поверить, что Мариной сейчас руководило исключительно желание поскорее сесть в самолет. Милица Евгеньевна решила отправиться в Россию вместе с дочерью, чтобы помочь ей с детьми, а вместе с тем увидеть страну, в которой она не была многие годы. Интересно, изменился ли Петербург с тех пор, как она училась здесь в Смольном институте благородных девиц? Говорят, сейчас Россия совершенно иная… Четыре часа полета и женский голос сообщил, что через несколько минут самолет совершит посадку в Москве.
- Пожалуйста, вернитесь на свои места и пристегните ремни безопасности. - Динамики еще дважды повторили эту фразу бесцветно-вежливым голосом одной из стюардесс - по-французски и по-русски.
Пассажиры воодушевленно завозились. Где-то впереди усталая женщина под ворчание супруга пыталась успокоить надрывно визжащего младенца, который едва ли не все четыре часа не давал покоя всему салону, а рядом, восхищенно перешептываясь, скрипя маленькими ладошками по стеклу и толкаясь, смотрели на приближающийся город и дети Марины. В каждом шорохе ей слышался звук наспех бросаемых в чемодан вещей, в каждом возгласе - звук его голоса, в каждом скрипе - последняя трель скрипящей двери ее французского дома.
Она летела к нему! Как долго они говорили по телефону, находя темы на пустом месте, бесконечно обсуждая одно и то же и перебрасываясь легкими комплиментами и шутками. Марина до сих пор удивлялась, как легко ей далось решение поехать в Россию! Марина летела в Россию для того, чтобы начать съемки в фильме "Сюжет для небольшого рассказа", где ей отводилась роль возлюбленной Чехова - молодой привлекательной девушки. Когда на фестивале она получила это предложение, она долго думала, соглашаться или нет, и тогда именно Владимир Высоцкий сказал, что, конечно, стоит согласиться, ведь так они смогут быть вместе! И вот сейчас самолет отрывается от земли, и Марина летит на восток, в Москву… Для того чтобы воплотить на экране образ Лики Мизиновой и для того чтобы вновь оказаться рядом с Владимиром.
Но этим надеждам не суждено было сбыться - оказалось, что Высоцкого нет в Москве: он снимается далеко в Сибири и вернется только через два месяца. Марина начала работать, жизнь потихоньку устраивалась. Ее с семьей поселили в гостинице "Советская", бывшем "Яре", где пировал еще ее дед. Легендарный "Яръ", с 1826 года считавшийся лучшим рестораном России, дал в 1952 году жизнь гостинице "Советской", ставшей правительственной резиденцией.
Марине отвели роскошный номер с мраморными колоннами, роялем и живыми цветами - каждый день свежими. Здесь было хорошо гостить, но оставаться насовсем как-то не хотелось. Можно заполнить все своими вещами, милыми сердцу безделушками, своим беспорядком, пылью и упрямо не смывающимся с ковра грязным отпечатком ботинка, который было лень снимать. Уют - дело наживное. Но все равно созданная чужим человеком обстановка никогда не будет хранить твоего эха, а чего стоят вещи, которые не хранят твоих воспоминаний? В доме может происходить все что угодно, но если ты не касался этих еще неровных, серых стен и не терзался выбором нужных, отражающих твой собственный, ни на что другое не похожий внутренний мир цветов, тканей и текстур, они будут к тебе безразличны. И тем не менее номер всем нравился. Милица Евгеньевна все время ходила по номеру, разглядывая его, и вздыхала - как же красиво, как чудесно!
В столице ее все волновало и очень удивляло; вместе с детьми она ходила на прогулки по городу, показывая им исторические места и прогуливаясь по столичным улочкам, а вечерами делилась с Мариной своими впечатлениями. Ленинград, по ее мнению, совсем не изменился, и она продолжает называть его Петербургом. Прогулки по Москве уводили женщину в прошлое, напоминая о ее молодости, о молодости отца Марины, которого она обожала.
Ее отец закончил Московскую консерваторию. Когда началась Первая мировая война, он уехал во Францию, чтобы уйти в армию добровольцем. Только там его желанию стать военным дано было сбыться - Владимир Поляков был единственным ребенком в семье, мать его рано овдовела, в русскую армию его не брали. Там Владимир пошел на войну - он стал летчиком, был ранен, награжден воинским крестом. После войны остался во Франции, работал в парижской опере, пел семь сезонов в опере Монте-Карло. Был знаком с Модильяни, Матиссом, Делоне… Семья Милицы Евгеньевны тоже выехала из России в 1919 году, поэтому о России и мама, и отец, и дети Влади знали многое!
К роли Мизиновой Марина подошла очень ответственно, целыми днями она читала переписку Чехова и его юной музы, пытаясь понять их отношения. Она удивлялась их отношениям и умилялась тому, как эти люди делились мелочами ежедневной жизни в Мелихове и серьезными событиями - все это так дружески доверительно. Но при этом письма их звучат как бы на разной волне. От этого часто возникает непонимание: Чехов шутит, а Мизинова сердится или недоумевает, просит его перечитать ее письмо.
"Милая Лика… Приезжайте, милая блондиночка, поговорим. Поссоримся; мне без Вас скучно, и я дал бы 5 рублей за возможность поговорить с Вами хотя бы в продолжение пяти минут… Приезжайте же к нам, хорошенькая Лика, и спойте. Вечера стали длинные, и нет возле человека, который пожелал бы разогнать мою скуку…"
"…О Вас там говорили как о божестве, особенно прочтя "Мою жизнь"!.. Ну, напишите же побольше про себя. Говорят, Вы теперь толще меня. Значит, красивы?.. Когда же Ваша свадьба? Мне здесь покоя не дают с этим! И где Ваша невеста? А все-таки гадко с Вашей стороны не сообщить об этом такому старому приятелю, как я… Напишите же, не будьте с…ей. Прощайте, жму Ваши лапы и остаюсь все та же Ваша Лика".
"Милая Лика, Ваше сердитое письмо, как вулкан, извергло на меня лаву и огонь, но тем не менее все-таки я держал его в руках и читал с большим удовольствием. Во-первых, я люблю получать от Вас письма; во-вторых, я давно уже заметил, что если вы сердитесь на меня, то это значит, что Вам очень хорошо. Милая, сердитая Лика, Вы сильно нашумели в своем письме… В жизни у меня крупная новость, событие… Женюсь? Угадайте: женюсь? Если да, то на ком? Нет, я не женюсь, а продаю Марксу свои произведения… В Париж я поеду, собственно, затем, чтобы накупить себе костюмов, белья, галстуков, платков и проч. И чтобы повидаться с Вами, если Вы к тому времени, узнав, что я еду, нарочно не покинете Париж, как это уже бывало не раз. Если Вам почему-либо неудобно видеться со мной в Париже, то не можете ли Вы назначить мне свидание где-нибудь в окрестностях, например вВерсале?.."
"…Нет, милая Лика, нет! Без вашего позволения я не женюсь, и прежде чем жениться, я еще покажу Вам кузькину мать, извините за выражение…"
- Чем-то похоже на нас с Владимиром, - улыбалась Марина, откладывая очередное письмо и предаваясь своим мыслям. Мыслям о новом чувстве, о театре, о кино, обо всем… Она была убеждена, что актеру не всегда удается сделать что-то интересное в кино, тогда как в театре, независимо от достоинств пьесы, есть еще и контакт со зрителем, складывающийся всегда по-разному, богатый самыми непредвиденными ситуациями.
Жизнь в Москве текла своим чередом - общение с режиссером, съемки, прогулки и снова общение.
Были, конечно, и курьезы. Однажды, покупая на улице мороженное - пломбир, Марина поймала на себе подозрительный взгляд продавщицы.
- Что? - спросила девушка, думая, что, возможно, что-то не так с ее платьем или волосы растрепались.
- Да нет, ничего! - буркнула продавщица, презрительно фыркнув и отвернувшись.
Марина ничего не поняла и поспешила отойти, но стоило ей отвернуться, как она услышала презрительный голос мороженщицы: "Тоже мне фря! Под Марину Влади косит!"
А вечерами в номере Марины собирались художники, поэты, писатели, актеры. Словно в модном салоне, они рассаживались по диванам и пуфикам, кто-то садился за рояль, звучала музыка и шли вечные разговоры ни о чем, которые так не любила Марина. Она погружалась в свои мысли и отдавалась им безраздельно.
Глава 5. Высоцкий в Сибири
В то время как Марина налаживала жизнь в Москве, Владимир находился в Сибири. А именно в Дивногорске, где снимали фильм "Хозяин тайги". Конечно же помимо съемок у Владимира были и концерты для местных жителей - в то время фамилия Высоцкий была известна уже далеко за пределами столицы, народ валил, чтобы увидеть своего кумира, почувствовать его энергию, услышать его песни вживую. На его концерты люди приезжали за 10 километров, из других городов, из других сел! Еще бы, Высоцкий в Сибири! Такое пропустить было невозможно…
Дивногорску повезло - здесь как раз недавно закончили строительство нового Дворца культуры, и вот теперь здесь будет выступать сам Высоцкий! На первый концерт люди, несмотря на сильную жару, забились в зал словно мухи, и все равно маленький ДК не смог вместить всех желающих услышать песни Владимира Высоцкого. Люди стояли на улице у дверей и окон зала, сидели на подоконниках, в проходах - везде, где только можно!
Чтобы удовлетворить спрос, пришлось отменить гастроли проезжающего мимо театра и отдать сцену Высоцкому!
- Пусть поет, - говорил начальник ДК. - Люди вон как его любят!
И Владимир пел. На улицу была проведена радиотрансляция, так что стоящие снаружи тоже могли его слышать. И снова толпа народу - люди были везде! Кто-то тащил с собой стулья, кто-то табуретки. Ну и зал, конечно же, был переполнен, снова люди на улице, у дверей и окон. Владимир любил своих поклонников - всегда пел много, пел столько, сколько просили. Но даже работники культуры не всегда могли попасть на его концерты! Молодые девушки очень расстраивались - мечтали услышать любимого певца, но людей было столько, что места не хватало.
Концерт, а потом автобус и снова на съемки.