* * *
Но есть и другая сторона "ножничной" проблемы. Давайте мысленно представим периферийную Россию и ее жителей с пенсиями от 7 до 14 и занятыми на производствах – за 30, это большая редкость, тысяч рэ в месяц. Полно случаев, когда педагоги получают по 5–8 тысяч. Приплюсуйте сюда безработных в результате отсутствия рабочих мест в городах, поселках и селах из-за массово разрушенных и ежедневно разрушаемых градообразующих предприятий, и делается тоскливо и обидно за "бесцельно прожитые годы".
В столице тоже несладко пенсионерам с теми же четырнадцатью тысячами рублей. Цены на продукты и лекарства, широкополосные штрафы, космический уровень тарифов ЖКХ унижают человеческое достоинство, которое озабочено, как свести концы с концами, чем пополнить денежный ручеек, то и дело пересыхающий из-за неожиданно появляющихся внеплановых трат.
По роду службы мне приходится мотаться по стране и удивляться, как бедная часть россиян выживают. Приспособились к относительно доступным по ценам для пенсионеров продуктам: хлеб, молочные напитки – это даже не молоко, крупы, картошка. Овощи и фрукты больно кусаются. Рыба стала дороже мяса – такого в Советском Союзе никогда не было.
Ездил тут недавно в Курскую область в одно село, которое практически вымерло, стало "неперспективным". Осталось в нем семь "избушек на курьих ножках". Остальные или развалюхи до фундаментов, или с заколоченными окнами дощатыми "крестами", окруженные бурьянами выше человеческого роста, ожидают раз в год встречи с хозяевами, покинувшими село и осевшими в городе.
Разговорился со старушкой Еленой – худенькой, подвижной, уставшей и побитой годами и жизнью в пустом неприбранном дворе. Она вот и поведала, что раньше у них был колхоз-миллионер. Почти у каждой сельской хаты стояли "жигулята". Проблемы добраться до райцентра не было. Автобус ходил бесперебойно. В селе работали школа, почта, детсад, медпункт и магазин-лавка.
– Куда же все это подевалось? – спросил я ее.
– Как распался эсэсэр, усе быстро захирело и умерло. Как только с домов стали сдирать крыши, они тут же развалились. Люди – молодь, побежала в город. Село постарело и вымерло большей частью, – отметила она. – Беда старикам, спасибо, что хоть пенсию почта привозит, а вот с магазином и дровами швах. Иногда жмыхами сухой травы или хворостом приходится топить плиту, когда кончаются дрова.
Она рассказала, что село превратилось в глухой хутор. Живет в нем одна пара семейных – дремучих счастливцев. Всем под девяносто. В остальных избах бабы в обнимку с годами. Удивлялась, как могли начальники бросить черноземные земли, заросшие сегодня уже не подлеском, а настоящим лесом. Никому дела нет до земли.
И мне подумалось – в Подмосковье воюют за землю, как за золото. Стреляются даже из-за неподеленных соток, а тут она никому не нужна. Ужесточают кадастровые требования, но их обходят дельцы. На Дальнем Востоке обещают бесплатно дать по гектару – а возьмет ли кто честный для прямого использования? Земля любит денежки – для обработки ее нужны дороги, техника, удобрения. На кредиты трудно надеяться – легко взял чужие деньги, а отдавать придется свои, заработанные под сумасшедшие проценты…
И мне вспомнились славные дела нашей знатной императрицы Екатерины Великой. В 1775 году она ввела в России новое административное деление и создала новую систему управления на местах. В каждом городе было предусмотрено создание школы и больницы, причем государыня подробно описала, как они должны быть устроены. Так, каждому больному предписывалось выдавать больничный халат, миску, ложку и кружку, а около его кровати должна быть помещена тумбочка. Детей в школах не разрешалось бить – их следовало обучать по всей стране одним и тем же предметам по специально созданным учебникам. Целью же грамоты на местах было формирование "третьего сословия", то есть среднего класса – основы процветания страны, о чем мы печемся уже четверть века.
И вот что интересно, самые предприимчивые граждане выделялись в гильдийское купечество и должны были вместо обычных податей платить налог с капитала, составлявший всего один процент!!!
Слушал я Умника, и мне показалось, как все просто, ведь проверенные рецепты есть, но тогда напрашивается вопрос: "Почему же у нас появляются все время эти проклятые ножницы между богатыми и бедными?"
* * *
Чтобы избежать "цветной" революции, есть два рычага для смыкания "ножниц" общественного неравенства. Первый – лозунговый – радикально изменить благосостояние людей к лучшему. Об этом говорят все без исключения приходящие к власти чиновники. Второй, к чему практически всегда прибегают демократические политики, – относительно частой смены власти, время от времени "обнуляя" уровень недовольства в ходе выборов. Получается так: те, против которых было направлено недовольство, ушли с политического подиума. А новая власть еще не приняла на себя в полной мере ответственность на неизбежный рост недовольства в обществе, а потому и громоздятся один за другим обещания лучшей жизни, как правило, через пять – десять лет, когда "обещал" уже не будет на властных постах.
Ельцин проявлял недовольство политикой Горбачева за "ужасную" перестройку, сейчас критикуют "позорные" 90-е годы прошлого века. И все верно и заслуженно.
Но именно такие действия властей привели к стремительному появлению двух Россий – России богатой и России бедной. Они не могли не вызвать в новой России среди населения признаков некоторой безысходности, болезненного стресса, нарастающего социального надлома. Апатия и цинизм, разочарование и неверие в любые, долго несбывающиеся обещания властей, пассивное отношение к происходящим событиям, в том числе и к выборным, а также к политическим играм наверху.
Доктор экономических наук, профессор, действительный член Российской академии наук Дмитрий Львов писал:
"У народа вырабатывается чудовищная приспособительная реакция к тому, что, казалось бы, невозможно вынести, – синдром вживания в катастрофу. Вырвать людей из этого пагубного состояния невероятно трудно. Но оставаться в нем гибельно. Оно ухудшает социально-психологический климат в обществе. Стрессовые перегрузки, связанные с чувством несправедливости, разрушающе воздействуют на здоровье людей… С начала 90-х годов XX века в России начался, может быть, необратимый процесс депопуляции – своеобразный крест над Россией, когда скорость смертности стала существенно опережать скорость рождения…"
И действительно, нельзя не согласиться с этим обобщением известного академика – ельцинские "реформы без реформ" убивали по миллиону россиян в год. Россия тогда не досчиталась 5 миллионов человек.
Слава богу, с начала очередного миллениума в демографии начались подвижки с некоторым улучшением уровня жизни при продолжающихся высоких ценах на энергоресурсы, падением курса доллара, введения материнского капитала, пусть небольшой, но стабилизации имущественных отношений и т. д.
Однако с введением санкций против России и практических попыток изоляции ее от внешнего мира стране пришлось постепенно "затягивать пояса", к чему ей, матушке-России, не привыкать…
Надо признаться, что показатели сегодняшнего кризиса в стране находятся на крутом вираже внизу. И часто люди спрашивают, почему мы ощущаем кризис, а статистика – нет? Как писал в общественно-политическом интернет-издании "Свободная Пресса" Андрей Полунин, все больше россиян оценивают свое материальное положение как "плохое" и "очень плохое". В третьем квартале 2016 года доля таких граждан увеличилась с 26 до 29,1 %. Это следует из доклада о социальном самочувствии населения Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ, опубликованном 20 октября.
Население охватил социальный пессимизм, потому что большинство граждан считают, что особых надежд на улучшение жизни как не было, так и нет. Чиновники талдычат, что в России много проблем, но вот уже четверть века никто толком не знает, как их решать. Этих показателей очень много в оценке эффективности работы функционеров при власти. Главное то, что проблемы эти известны и простым гражданам, и чиновникам: отсутствие реального роста экономики, трудности в трудоустройстве выпускников университетов и институтов, а также людей старших возрастов, у которых сегодня нет перспектив. После сорока специалисты нередко становятся уже невостребованными.
Разве этим самым не гасится гражданская активность? Неслучайно сегодня политологи заговорили о возрастании вероятности акций недовольства в России по модели событий 2011–2012 годов. Но, по-моему, у подобных протестов нет перспектив, они скоро сойдут на нет по многим факторам, консолидирующим общество из-за угрозы возможного нападения на Россию со стороны США и блока НАТО.
Опоясанная цепью военных баз США, Россия по периметру своих границ из-за прямых угроз янки в любой момент начать боевые действия вынуждена тратить дополнительные средства для обеспечения своей безопасности.
Это тоже роковая неизбежность ножниц, негативно влияющих на поляризацию социальных параметров России. Но я так думаю, что властям хотелось бы, чтобы потуже затягивали пояса не простые россияне, а толстосумы. Но хватит ли у большого чиновничества власти, чтобы надеть такие пояса на округлые животы "людей с диким достатком"? Поживем – увидим!
Дети войны, "Сколково" и банкиры
"Вы смотрели в глаза тех детей,
Знает кто о войне не из книжек:
Потерявших отцов, матерей,
С умным взглядом не взрослых детишек?.."Екатерина Кириллова
Дети войны!
Эти два сакральных слова повторяли вчера и повторяют сегодня политики разных уровней, когда им нужно избираться во властные структуры. Они обещают решить вопрос льгот для детей, заставших войну, страшную, кровопролитную, невиданную до тех пор по жестокости и количеству людских жертв. Она даже взрослыми ощущалась войной "дикой и испепеляющей по своей сути все и вся", как писали фронтовые газеты.
В ходе Второй мировой войны, ставшей с 22 июня 1941 года для советских граждан Великой Отечественной, только в течение 1941–1945 годов погибло более 27 миллионов советских людей. Большую часть жертв в этой войне составляло мирное население. Тяжелейшие удары немецко-фашистских захватчиков пришлись в основном и огнем, и нуждой на стариков и детей. Они из-за своей объяснимой незащищенности больше всего пострадали.
Ушли почти все из жизни наши деды и отцы – участники тяжелейшей войны из всех войн до того периода "сороковых – роковых". Остались с учетом 150-миллионно-го населения России единицы, кто "отстояли Москву и брали Берлин". У них были почести – награды за ратные подвиги, окружение словесными панегириками ветеранов и использование слов "Участник войны", "Ветеран войны", "Победоносец", "Фронтовик" в основном в пропагандистских целях.
Разве не позорно для властей разных уровней, когда читаешь статьи в газетах и журналах или смотришь картинки по телевидению, что обещанные социальные улучшения в виде выделения отдельных квартир некоторые участники войны так и не получили. Некоторые фронтовики, оставшиеся в живых, до сих пор ютятся, особенно в глубинке необъятной России, в хибарках или "мешают своим уплотнением родственникам". А ведь программы стопроцентного (!!!) улучшения жилищных условий широко афишировались и советскими, и нынешней российской властями.
И получается – ветераны-фронтовики Великой Отечественной войны нужны чиновникам как важный электорат для пиара, для парадов и, конечно, для выборов. Они необходимы им в качестве тягловой силы – паровозов, которые способны своими хребтами втянуть составы с кандидатами в госчиновники в ходе выборов во властные структуры. Потом о них чиновничество забывает, как забыло и о детях войны, которым сегодня, родившимся даже в сорок первом, уже далеко за семьдесят. А если считать по закону, то детьми войны являлись и являются те, кто родился во временном диапазоне с 23 июня 1927 года и по 9 мая 1945 года. Так что многие уже покинули и советский, и российским "земной рай", не получив должных знаков внимания от жлобного чиновничества, как это сделано в других странах, в том числе и с рентой на природные ресурсы, в частности, углеводородное сырье.
А ведь многие подростки работали наравне со взрослыми, отмеченными "броней" на предприятиях промышленности и сельского хозяйства, в том числе и в оборонке – в холодных цехах за токарными, строгальными, сверлильными станками и под открытым небом в любую погоду на колхозных нивах. Дети воевали в рядах Красной армии сынами полков, на флоте – юнгами, юными партизанами – в отрядах народных мстителей.
Не успели или не захотели воздать должное правители детям войны. Сейчас не время разбираться, почему это так получилось и кто виновен в этом неблагородном поступке высоких властей разных периодов существования России. Как говорилось выше, жизнь уже из многих "вытекла", они со своими судьбами канули в Лету.
Но осталась их еще некоторая часть, стремительно плавящихся, как воск на солнцепеке. Они уже не ждут ничего обнадеживающего в это смутное время не только в новой России, но и на всем постсоветском пространстве, образованном после предательского развала социалистического государства четверть века назад с высокой социальной планкой – Советского Союза.
Сегодня мы живем при капитализме – самой страшной по бесчеловечности и прожорливости форме политического правления, породившей болезненный вкус к деньгам, обману, равнодушию и жестокости. В связи с этим в разговоре Умник напомнил автору, что Россия с учетом разразившегося глобального кризиса уже, по всей вероятности, никогда не вернется к этой проблеме – времени у детей войны попользоваться хотя бы частью благ, которые имеются у власти предержащей, не останется…
– Но кризисы приходят и уходят, как и войны, в конце концов, заканчиваются перемириями и миром с победами для одних и поражениями для других.
– Да, вы правы, но, учитывая то, в какие клещи попала нынешняя наша страна с учетом санкций, рожденных неприязнью в основном англосаксонского Запада вообще ко всему российскому, как и к России в целом, трудно будет в ближайшем обозримом будущем внимательно отнестись к проблемам детей войны. Финансы поют романсы – профукали миллиарды в доллароносные годы на разные стратегически незначимые проекты, а об индустриализации державы, хотя бы по масштабам сталинских предвоенных тридцатых годов, забыли. Ох, как эта самая индустриализация нужна позарез именно сейчас новой России. А еще вчера довольно-таки смело, без оглядки тратили миллиарды "зеленых", а потому и сегодня спускаем валюту на промышленный и продовольственный импорт.
Дико смотреть, когда элементарные саморезы для шуруповертов покупаем тайландские, гонконгские и прочие. А конвертор для перьевой ручки паркер я приобрел китайский – нашей этой мелочи нет. Кстати, эта мелочевка стоит под 1000 рубликов. Неужели мы такие безрукие? Или кто-то сверху не дает заняться этой мелочевкой.
Яблоки твердые, как биллиардные шары, почти что пластмассовые помидоры завозили и завозим до сих пор польские. Сегодня их доставляем в связи с антисанкциями через Белоруссию, а сады, теплицы и грядки дачников ломятся от чистых и вкусных плодов, которые тоннами выбрасываются на свалки. Где же кооперативы заготовителей? Как не было их, так и нет. В 2016 году от яблочного нашествия в Подмосковье спасу не было. А ведь польза была бы и дачникам, и покупателям, и государству.
В девятнадцатом столетии буржуи Франции собирали, а скорее – забирали у народа деньги на строительство каналов чуть ли не по всему миру – ни каналов, ни денег французы не получили. В России власти еще при президенстве Д.А. Медведева раскошелились на создание своей Кремниевой долины в виде инновационного центра "Сколково", поставив во главе этого объединения известного бизнесмена В. Вексельберга и ельцинского "прихватизатора" А. Чубайса. Прошло семь лет, как говорят люди знающие, проект забуксовал…
После этой прелюдии Умника автор решил "ввинтиться" в проблемы "Сколково" и был удивлен, что проект не только забуксовал и не поможет детям войны, но продолжит больно щипать и без того худосочный государственный бюджет, оказавшийся в тяжелейшем положении.