В войну Зоя училась в Ивановском электротехническом институте. По вечерам с однокурсниками ходила разгружать торф на теплоэлектроцентрали. Вместо денег им выдавали карточки на 800 граммов хлеба. Это было целое богатство! Ведь студенты, если они успешно учились, получали талоны только на капусту. Чтобы поддержать себя как-то, парни и девчата были вынуждены после занятий идти на ТЭЦ. Зоя сильно уставала. Сколько раз хотелось плюхнуться на койку и по-девчоночьи разреветься. Но что-то удерживало ее от слез. Ловила себя на мысли о том, что со временем не забылись отцовские слова: "Вот таким надо быть, как Петровский!" Стойкий большевик, он незримо присутствовал рядом с ней все школьные и студенческие годы. И каково было ее удивление, когда уже после войны она узнала, что ее старшая двоюродная сестра Александра Михайловна Слиткова стала женой Григория Ивановича (это был второй брак Г. И. Петровского, первая жена - Доменика Федоровна - умерла в начале войны).
В октябре сорок седьмого по направлению института Зоя поехала на Южный Урал. В Москве не смогла сразу достать билет на поезд. Вспомнила, что на улице Горького при Музее Революции СССР живут Петровские. Долго ходила взад-вперед мимо этого здания, не осмеливаясь переступить порог квартиры, куда ее не раз приглашали. Потом все-таки решилась. Ее встретила двоюродная сестра. Она была одна. Зоя обрадовалась этому. Осмотрелась. Скромная и уютная квартира, очень много книг. Девушке это понравилось. А потом зазвенел звонок. Александра Михайловна открыла дверь. В комнату вошел Петровский - уже солидных лет, с посеребренными висками, но с живым и острым взглядом. Поздоровавшись, он внимательно посмотрел на Зою и, обратившись к жене, сказал:
- Аля! Ставь чайник. Будем гостью угощать. Я принес очень вкусное варенье.
Сказал это просто и буднично, как будто уже давным-давно был знаком с Зоей. От неловкости и напряжения, которые мучали ее, ничего не осталось.
С той поры Зоя часто бывала в этом гостеприимном доме.
Она узнала о Петровском столько нового, интересного, поразившего ее.
Его судьба - легендарна! Вот лишь некоторые штрихи ее.
Рыцарь революции
Перед первой мировой войной рабочие Донбасса избрали его, закаленного в боях с самодержавием большевика-ленинца, депутатом IV Государственной думы. Большевики решили использовать ее трибуну для пропаганды своих идей. Сын харьковского ремесленника-портного, руководитель рабочей фракции Г. И. Петровский, как и его товарищи, стойко защищал интересы братьев по классу. Тезисы некоторых его выступлений писал сам Владимир Ильич.
8 июня 1913 года. В этот день с трибуны Государственной думы Петровский произнес речь, посвященную тяжелому положению донецких шахтеров.
- Там, в глубине под землей, наши товарищи шахтеры добывают и для капиталистов, и для правительства богатства, но за это они сами не могут добиться себе человеческого существования, - с горечью говорил донбасский рабочий. - В узко прорытых проходах шахтер ползает как червь. Забои настолько узки и низки, что, добывая уголь, шахтер должен быть всегда скорченным и лежать на боку. И вот в таком положении, в спертом воздухе, обливаясь потом, обсыпаемый пылью, долбит он кайлом твердый, как камень, уголь. Вследствие плохого устройства шахт он всегда рискует быть ушибленным или совершенно задавленным обвалившейся породой, рискует быть залитым водой или погибнуть от взрыва газа или угольной пыли. Продолжительность рабочего времени в шахте как будто потеряла все границы… Это только слабые штрихи того человекоистребления, которое происходит в Екатеринославской губернии, в Донецком бассейне.
Мы знаем, - продолжал Петровский, - что большинство этой Думы враждебно относится к рабочим, и они не могут рассчитывать ни на Думу, ни на правительство, ни на капиталистов. Они должны упорной борьбой добиваться себе лучшей жизни и лучших условий… Годы страданий выкуют у шахтеров неуклонное стремление борьбы с современным порядком. Они сметут и тот строй, который сковал их и сделал рабами. Они поднимут рукой, державшей кайлу и лом, красное знамя социализма и пойдут вместе с шахтерами всего мира, с пролетариатом на борьбу за социалистический строй…
Невероятный шум на правых скамьях, пронзительный звонок председателя на какое-то время заглушили речь оратора, но он, возвысив голос, все же закончил ее:
- … где не будет частной собственности ни на орудия производства, ни на землю, ни на недра ее, где будет земля служить всему человечеству, а не отдельным паразитам!
Слева раздались горячие аплодисменты рабочих депутатов.
Какое мужество, какую убежденность в правоте своей надо было иметь Петровскому, чтобы бросить в лицо классовому врагу такие грозные обвинения!
В августе четырнадцатого года Россия оказалась втянутой в первую мировую войну. Депутаты-большевики с первых дней выступали с обвинением этой империалистической бойни. Царские власти искали любой предлог, чтобы расправиться с ними. Наконец такая возможность представилась. 2-4 ноября 1914 года в Озерках, что под Питером, в доме Гавриловой проводилась конференция партийных организаций Центра России. В ней принимали участие и члены рабочей фракции Думы Г. И. Петровский, А. Е. Бадаев, М. К. Муранов, Ф. Н. Самойлов и Н. Р. Шагов. Обсуждали тезисы В. И. Ленина об отношении РСДРП к войне, текущие вопросы. На третий день конференции в дом ворвались жандармы.
Рабочих депутатов обвинили в причастности к "преступному сообществу", а именно в том, что рабочая фракция Думы была непосредственно связана с Центральным Комитетом РСДРП. Чтобы донести идеи партии до масс, они не стали отрицать этого факта. В своих показаниях на суде Григорий Петровский прямо заявил, что он получил резолюцию ЦК об отношении социал-демократов к войне и что найденная у него при обыске антивоенная резолюция рабочих Заднепровья полностью совпадает с ней. Выходит, рабочие массы разделяют позицию большевиков.
В то же время Петровский и его товарищи наотрез отказались признать себя виновными.
- Нас судят за стойкую защиту прав народа, - сказал он. - Мы гибнем в молодых годах за то, что заслужили доверие рабочих классов, и за то, что по мере своих знаний защищали интересы рабочих. Поэтому мы считаем суд над нами величайшей несправедливостью.
Он выступал как Павел Заломов в запрещенном романе М. Горького "Мать". Этот роман был одним из самых любимых у Григория Ивановича.
В последнем слове Петровский подчеркнул, что депутаты-большевики гордятся принадлежностью к своей партии. В статье "Что доказал суд над РСДР Фракцией?" В. И. Ленин писал в марте 1915 года:
"Это заявление делает честь Петровскому".
Значение твердой и стойкой позиции рабочих депутатов трудно переоценить.
"Цитируемые в обвинительном акте слова: "Необходимо направить оружие не против своих братьев, наемных рабов других стран, а против реакционных и буржуазных правительств и партий всех стран" - эти слова, - указывал Ленин, - благодаря суду, разнесут и разнесли уже по России призыв к пролетарскому интернационализму, к пролетарской революции. Классовый лозунг авангарда рабочих России дошел теперь до самых широких масс благодаря суду".
Об этом комсомолка Зоя Холина хорошо знала из учебника истории, но вот подробности событий ей посчастливилось услышать из уст самого Петровского. Он, например, рассказал ей, как еще в питерской тюрьме ему удалось получить записку от сыновей Петра и Леонида.
"Отец, - писали они, - тебя осудили, а мы решили заменить тебя и вступили в подпольный большевистский кружок…"
Узнав, что по направлению Ивановского электротехнического института Зоя едет работать в город Миньяр Челябинской области, Петровский оживился и стал вспоминать о том, что связывало его с этим краем.
…Длинным и тяжелым оказался путь депутатов в Сибирь. Их везли в арестантских вагонах, в трюмах пароходов, гнали по этапам. Где-то возле Челябинска конвоир, сопровождавший их, сказал, что Европейская часть России осталась позади, теперь они находятся в Азии. Арестанты прильнули к окнам вагонов. Перед ними простирались унылые безлюдные степи, лишь изредка мелькали долины рек да одинокие курганы.
Рассказывая о тяжести пути, Григорий Иванович вспоминал и о теплом отношении к ним простых людей - местных жителей. "Узнав на остановках, что мы - депутаты Государственной думы, уральцы и сибиряки старались накормить нас, приободрить добрым словом…"
Новый, 1916-й, год политические ссыльные встречали вместе. Депутаты получили письма от друзей и товарищей. Из Челябинска прислали сласти и открытки. Г. И. Петровскому досталась репродукция с картины Верещагина "Апофеоз войны". Все просили у него эту открытку, но он никому не отдал ее, повесил над своим столом.
Мрачными были два года ссылки: жуткие холода, голод, а главное - оторванность от родных и близких. Часто, очень часто снилась Григорию Ивановичу жена Доменика Федоровна вместе с уже повзрослевшими ребятами Петром, Леонидом и дочуркой Тоней. Как они там без него? Наверное, тоже глаз не смыкают…
Каждый день ссылки тянулся словно год. Поэт Черных-Якутский позднее писал в одном из своих стихотворений:
Все то прошло, но вспомнить жутко,
Как эта ночь была темна,
Полны все каторги… "Якутка"
Волной изгнанников полна.
И ряд имен (теперь московских)
Светил нам в сумраке один:
Орджоникидзе и Петровский,
И Ярославский, и Ногин…
А в марте 1917 года поднявшиеся на борьбу с самодержавием революционные массы освободили их. Вместе с друзьями-соратниками он вернулся домой. Как обрадовались ему Доменика Федоровна и дети! Осунулся, похудел. Хотелось поправить здоровье, набраться свежих сил, но не отдых ждал его в родных местах, а новая борьба. Революция продолжалась!
Сразу после Октябрьского вооруженного восстания питерских рабочих, солдат и матросов шахтеры Донбасса направили Григория Ивановича в Петроград. Они просили передать Ленину - вождю мирового пролетариата, что местные шахтовладельцы разрушают шахты, что, если Советская власть хочет получить уголь и металл, надо срочно национализировать промышленность.
Владимир Ильич, встретив своего старого соратника по революционной борьбе, очень обрадовался. Внимательно выслушав Петровского, сообщил ему, что национализация частных предприятий - дело ближайших дней. А потом, подумав, вдруг сказал:
- Голубчик, вы приехали как раз вовремя! Сейчас мы вас назначим наркомом внутренних дел. У нас Рыков сбежал с этого поста.
Григорий Иванович не ожидал такого предложения. Он попросил Ленина дать ему возможность подумать, в крайнем случае назначить на такой высокий пост другого, более опытного товарища, а его, может быть, помощником. Владимир Ильич и слушать не захотел возражений. Он ответил, что во время революции от назначений не отказываются, что опытом такой работы, кроме царских прислужников, сейчас никто не обладает, что в конце концов это дело наживное, и, уже заразительно смеясь, добавил:
- Дать Петровскому двух выборгских рабочих с винтовками, они его отведут в Министерство внутренних дел, пускай тогда попробует отказаться…
30 ноября В. И. Ленин подписал декрет о назначении Петровского народным комиссаром. Чем только ни занимался он в те годы! При его непосредственном участии были созданы милиция, ВЧК, которую возглавил Ф. Э. Дзержинский. В состав наркомата входили медицинское и ветеринарное управления, иностранный и центральный статистический отделы, Контрольно-ревизионная комиссия. Позднее они стали самостоятельными наркоматами и ведомствами, а на первых порах все это входило в сферу деятельности НКВД. А если к этому прибавить условия гражданской войны? На Петроград и Москву со всех сторон наступали белогвардейцы и интервенты, от Волги до Урала бесчинствовали восставшие белочехи, а в городах и селах, находившихся под контролем Советской власти, поднимали мятежи эсеры и другие враги революции. Можно представить, какую колоссальную - физическую и душевную - нагрузку испытывал Г. И. Петровский.
Будучи наркомом внутренних дел, Григорий Иванович не порывал связь с Украиной. Когда делегация екатеринославских большевиков приехала со своими насущными заботами в Петроград, она обратилась к Петровскому. Ведь в свое время он работал в их городе на Брянском металлургическом заводе, руководил здесь революционной борьбой. Григорий Иванович энергично взялся помочь украинским товарищам: повел их в Смольный, к Ленину. В Совнаркоме все вопросы были решены. Вернувшись в Екатеринослав (в честь большевика-ленинца теперь этот город носит имя Днепропетровск), рабочие рассказывали своим землякам:
- На Петровском старенькое пальто, в котором он вернулся еще из ссылки, меховая шапка и башлык. Он очень простой и сердечный в обращении, с полуслова понимает нашего брата-рабочего. Во время встречи с ним даже забыли, что перед нами - член правительства…
Он действительно был народным комиссаром!
В ноябре восемнадцатого в Германии вспыхнула революция. Кайзеровское правительство пало. Совнарком аннулировал навязанный нам Брестский договор. Украина снова стала советской. Кто возглавит народную власть там? Для исполнения этой должности требовался стойкий революционер, яркая сильная личность.
6-10 марта 1919 года в Харькове состоялся III съезд Советов Украины. Он разработал Конституцию Украинской ССР, избрал Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет (ВУЦИК) и Совет Народных Комиссаров. По предложению Я. М. Свердлова, приезжавшего на съезд, председателем ВУЦИКа делегаты заочно избрали Г. И. Петровского.
Григорий Иванович прибыл в Киев в апреле. При встрече на вокзале он узнал, что в Куреневке, одной из киевских окраин, чоновцы ведут бой против банды грабителей. Петровский распорядился срочно выделить им подкрепление: отряд чекистов и бригаду бойцов-интернационалистов. Вместе с ними он прибыл в Куреневку, где еще продолжался бой. Вскоре банду ликвидировали.
Так Г. И. Петровский начал свою деятельность на посту председателя ВУЦИКа. Двадцать лет руководил он высшим органом власти Украины, являясь одновременно одним из председателей ЦИКа СССР и кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б). И каждый день для него был бой. Бой с националистами и белополяками. Бой с разрухой, голодом и холодом. Бой за хлеб и всеобщую грамотность. А потом была борьба за индустриализацию Украины: возрождение шахт Донбасса, заводов Запорожья, строительство Днепрогэса. Повсеместно шла борьба и за новую жизнь на селе, за социалистическую культуру. Рекорды донецких шахтеров Алексея Стаханова и Никиты Изотова, движение новаторов - машиниста локомотива Петра Кривоноса, сталевара Макара Мазая, свекловода-ударницы Марии Демченко, девчат-трактористок из бригады Паши Ангелиной - все это тоже было при нем.
Летом 1932 года врачи отправили Петровского в Сочи поправить здоровье. Однажды сотрудник ВУЦИКа Дубинский, отдыхавший вместе с ним, рассказал ему:
- Григорий Иванович, недалеко от нас в небольшом домике живет писатель Николай Островский. Я случайно познакомился с его женой Ритой и побывал у них. Слепой, парализованный, он прикован к постели, но, представьте себе, пишет роман. Роман этот о революции и гражданской войне на Украине.
- Идемте к нему, - ответил Петровский.
Когда они вошли в старенький, полутемный домик, то увидели изможденного, преждевременно состарившегося от разъедавшей болезни человека. Он диктовал строки о своем огненном времени, о сверстниках-корчагинцах. Познакомились. Григорий Иванович интересовался судьбой молодого автора, его творчеством, условиями жизни. Не час и не два продолжалась их беседа. Теплая, задушевная. Расставаясь, Петровский сказал:
- Надо создать вам, Николай Алексеевич, гораздо лучшую обстановку, чем та, в которой вы живете.
И обещание свое подкрепил делами. Вскоре Н. Островскому был отведен просторный и светлый домик. Председатель ВУЦИКа не переставал заботиться о мужественном писателе, звонил ему, спрашивал, как продвигается его роман о Павке Корчагине. При этом он находил такие душевные слова, которые поднимали жизненный тонус литератора. Как-то Островский написал Григорию Ивановичу:
"Я достиг наибольшего счастья, какого может достигнуть человек. Ведь я, вопреки огромным физическим страданиям, не покидающим меня ни на один миг, просыпаюсь радостным, счастливым…"
А спустя три года, уже после выхода из печати романа "Как закалялась сталь", председатель ЦИКа Украины вручил автору орден Ленина - высшую награду Отчизны. За самоотверженный подвиг писателя, к которому и сам причастен.