- Позу надо понимать символически? - спросил я профессора.
- Вы сами заметили или вам подсказали? - произнес он недовольно.
- Сам. Для этого не требуется особой наблюдательности.
- Да… оплошность, - пробормотал он. - Нас всех это коробит.
- А нельзя его переставить? Чтобы храму - приветствие, а золоту - презрение.
Р. как-то странно посмотрел на меня и промолчал. Мне подумалось, что пренебрежение к золоту не входит в число признанных здесь добродетелей. Как я вскоре убедился, в организации мормонов гармонично уживаются бескорыстие, даже самоотверженность, с ясным сознанием важности материальной основы бытия. Профессора университета Янга отдают каждую субботу безвозмездно на богоугодные дела: занятия с молодежью, служение в церкви (здесь нет института священников), но оклады их куда выше, чем у коллег из других штатов. Впрочем, это справедливо, учитывая многодетность мормонов.
Чтобы сгладить неблагоприятное впечатление от позы Янга, Р. повез меня к красивому, сверхсовременному зданию с притемненными окнами и предложил осмотреть гинекологическую библиотеку, единственную в мире, Я вежливо отказался. Полгода, проведенные в медицинском институте на заре туманной юности, отнюдь не пристрастили меня к медицине. О чем я и сказал профессору. "При чем тут медицина?" - не понял он. "По-моему, гинекология - раздел медицины", - немного свысока бросил я. "Кто говорит о гинекологии? Ге-не-а-ло-ги-чес-ка-я библиотека! Здесь мы отыскиваем своих предков, чтобы, отслужив по ним молитвы, обратить их души в истинную веру". Мне было совестно, что я так обмишулился, и голос мой прозвучал запальчиво: "А если они не хотят?" - "Кто?" - опешил Р. "Души! Может, им там хорошо?" - "Нет, - в спокойствии Р. снова проглянуло высокомерие, смягченное жалостью к дураку. - Душам тяжко их вольное или невольное заблуждение. Они ждут, чтобы живые отмолили их у тьмы для света истины и вечного блаженства".
И мы пошли в эту действительно уникальную библиотеку, оснащенную компьютерами и скоростными лифтами. Старинные фолианты в кожаных полуистлевших переплетах хранят на своих пожелтевших сухих листах списки жителей средневековых европейских городов, метрические записи, новорожденных. Есть тут книги с родословными дворянских и бюргерских семейств, с записями состояний, равно и всякая документальная литература, которая может помочь найти своего далекого или близкого предка…
Надо не только спасать души усопших, но и обращать живых в свою веру. Мормоны при кажущейся замкнутости, отдельности своего бытия, окольцованного Скалистыми горами, обладают повышенной активностью в отношении внешнего мира. В Прово, центре мормонского религиозного образования, находится семинария, готовящая проповедников "на вынос" и для этого обучающая их разным иностранным языкам.
Это, так сказать, профессиональные проповедники. Но каждый молодой мормон, окончивший "хайскул", должен отслужить два года проповедником, лишь после этого он может поступить в университет, а по окончании жениться - раз и навсегда. Университет является для юных мормонов не только храмом науки, но и ярмаркой невест. Жениховство долгое - на весь университетский курс, к невесте не прикоснись, зато потом - нерасторжимый, плодоносный брак. Так в идеале, которому стараются следовать. Но сейчас слишком подвижное и нервное время, слишком обильная информация и неуправляемый людской коловорот, и, как ни защищают молодежь от дурных влияний, порнографической литературы, сексуальных фильмов и пьес, какие ни накладывают запреты на юную плоть и дух, прочные формы трескаются под напором беспокойной нечистой жизни. В бытие мормонов, хоть это старательно замалчивается, вошли добрачные интимные отношения и довременные браки, чтобы прикрыть грех, измены и разводы. И гомосексуализм проник в молодежную среду, и преступления на сексуальной почве. И тщетно напрягают высокие лбы пророк и двенадцать апостолов, пытаясь охранить свой храм от разлагающего влияния современности.
- Почему они ходят парами? - спросил я о воспитанниках семинарии профессора Р., вдосталь наглядевшись на молодых людей в строгих темных костюмах.
Его правдивое чело чуть притуманилось:
- Для присмотра друг за другом. Если один нарушит, другой сообщит.
Услышав русскую речь, возле нас остановились двое юношей. Один был мал и невзрачен, другой ростом и статью напоминал знаменитого югославского баскетболиста Чосича. "Откуда вы?" - спросил Чосич. "Из Москвы". Он присвистнул: "Дайте мне адрес, я заеду к вам". - "Охотно. Вы собираетесь в Советский Союз?" - "Нет, но я буду в ваших краях". - "Где именно?" - "В Новой Гвинее". - "Вы считаете, что это так близко?" - "А разве далеко? Тут Китай, а тут вы!" Что ж, у каждого свои представления о расстояниях. "А зачем вы туда едете?" - "Да проповедовать!" - беспечно отозвался баскетболист. "Ладно, заезжайте", - и я дал ему адрес.
Географическим кретинизмом страдает большинство человечества. Куда сильнее поразила меня неосведомленность студентов университета Янга о том, чем живет их собственная страна. Рассказывая о дискуссии советских и американских писателей, я назвал имена Олби, Стайрона и недавно ушедшего лучшего поэта Америки Роберта Лоуэлла. Ни в одних глазах не вспыхнуло ответного огонька. "Вы что же, не знаете их? - опешил я. - Не знаете своих знаменитых писателей?" - "Они знамениты только у вас!" - с высокомерием невежества произнес какой-то юноша, и все рассмеялись. Может, это сознательная неосведомленность, нежелание знать ничего, что происходит за кольцом Скалистых гор? Подобный сверхизоляционизм крайне странен для энергичных экспортеров религиозных идей.
Конечно, каждый спасается как может. Но я никогда не понимал и не принимал стремления нести помощь туда, где в ней не нуждаются. Особенно когда в собственном доме столько дел, требующих сильных добрых рук и внимательного сердца. Полезно вызволять из тьмы души дальних предков: голландского суконщика XVI века, девонширского сквайра, рыцаря-храмовника, еще упоительней нести спасение всем заблудшим в этом огромном и тесном мире, где Новая Гвинея притулилась к Советскому. Союзу, но куда лучше трудиться в собственном вертограде, там столько больных деревьев, усыхающих кустов, истлевающих цветов и трав. Нет в миссионерской деятельности мормонов истинной любви к ближнему и участия к окружающему. Умозрительная любовь - не любовь.
Пушкин и Дельвиг часто говорили: "Чем ближе к небу, тем холоднее". Воистину так…