…если любая произвольная комбинация переменных и постоянных величин составляет уравнение, где соблюдается размерность, значит эта "бессмысленная" формула описывает некий закон природы, который может быть неизвестен сегодня, но который обязательно будет когда-то опознан. Таким образом, открывался путь обратных исследований, который состоял не из попыток описать некое явление с помощью формул, а из поиска и подбора явлений, которые описывались бы уже придуманными красивыми и экстравагантными формулами с правильной размерностью.
В разговоре с моим знакомым, видным физиком-теоретиком, зашла речь о некой теории. Он сказал мне о том, что многие (правильные) теории могут быть доказаны более чем одним способом, то есть многими способами. Это по сути очевидное положение вещей, взволновало меня необычайно. Я сразу представил лингвистическую аналогию, когда какая-то идея может быть изложена разными жанрами от поговорки до рассказа или романа, и тогда произведения разных жанров будут неопровержимо доказывать одну и ту же истину. Например: Александр Островский доказывал пространной пьесой самоочевидный (в данной вселенной) тезис общечеловеческой морали, вынесенный в краткий заголовок его пьесы: "Не в свои сани не садись", "Бедность не порок", "Старый друг лучше новых двух".
Так вот доказательство множественности вселенных может происходить не только на математическом уровне, но и на психологическом. Коль человек есть мера всех вещей, то он есть мера для всех вселенных вне его. Причём сам человек как вселенная или как множественные вселенные есть не только мера, но и сколок всего мироздания. Поэтому, как человек занимается бионикой, копируя, подражая тому, что он видит в животном и растительном мире, так и саму вселенную можно познавать, пристально вглядываясь в человека и изучая его.
Таким образом, человек и есть доказательство множественности вселенных, а оргазм и смерть есть манифестации этого доказательства.
Физика мельчайших частиц и мгновений оказывается исключительно важна, ибо подчиняется иным законам, чем крупные объекты и значительные временные промежутки. Так и мгновение оргазма содержит в себе решение единства двух вселенных: бытия и инобытия.
"Безумие" теорий в физике приветствуется и воспринимается как критерий её правильности, а моя космологическая теория порицается именно за её эротическое безумие. Если физика то и дело переворачивает понятие о мире с ног на голову, а потом – с головы на ноги, то я укладываю картину мира на спину, а потом ставлю её на карачки.
Вот она, моя теофизика.
Военный секс
Dr. Magnus Hurschfeld. The Sexual History of the World War. Falstaff Press Inc., New York. 1937. 376 p. / Translated from German (Сексуальная история Первой мировой войны).
Название этой книги показалось мне привлекательным. И напрасно. Уж слишком всё, там описанное, стало само собой разумеющимся, хотя легко представить, что в 1937 году, факты, в ней изложенные, могли казаться сексуальным откровением – недаром на титульном листе напечатано предостережение:
Книга предназначена только для зрелых и образованных людей.
Теперь интернет может сделать всякого зрелым и образованным за один день (если нужные сайты знать).
Речь в книге идёт о Первой мировой войне. Но так как издание это 1937 года, то и подсчёт мировым войнам ещё не начался и Первую никак не нумеруют, называя её просто Мировой войной, надеясь, что эта мировая война первая и последняя. Но увы.
Автор (или переводчик с немецкого?) устаревшим и наивным языком монотонно и многословно доказывает, что разлучённые войной мужья и жёны сексуально голодали, а потому запреты в обществе ослабели и началась беспорядочная ебля, усугублённая резко возросшей проституцией и как следствие – повсеместным заражением венерическими болезнями. В книге приводится существенное количество случаев и историй, которые весьма тривиальны с позиции современного читателя.
От себя лишь добавлю: да, война – это плохо, но побочный продукт войны – свободная и массовая ебля – это хорошо. И снова – да, венерические болезни – это плохо, но процедура заражения ими уж слишком хороша. Короче, нет худа без добра.
Прифронтовые бордели состояли из маленьких домиков, в которых работало в среднем по три женщины, и к ним стояли очереди под сотню человек. Прифронтовых проституток катастрофически не хватало. Времени, места и знаний для предохранения не имелось. Это одна из причин, которую приводит автор в качестве источника венерических заболеваний.
А вот в оккупированных городах и селениях, в которых значительно уменьшилось мужей, братьев и отцов, а значит, источников женского существования, количество женщин, продающих своё тело немецким оккупантам, подскочило под сотню процентов, что тоже способствовало распространению гонореи и сифилиса. Эти болезни выводили из строя больше солдат и офицеров, чем пули и снаряды. Короче, не война, а бардак.
Женщины становились проститутками из-за голода, из-за желания жить в безопасности и из-за прочих денег. Многих ловили в городах и сёлах, уличали в проституции и по законам того времени под конвоем отправляли в прифронтовые бордели, где не хватало доброволиц. В общем – бедные женщины. Даже те, которым удалось зашибить деньгу.
В нынешние женолюбивые времена, задолго опосля Второй мировой войны, благонамеренно и торжественно сделав проституцию уголовщиной, хитрые правительственные мужи решили удовлетворять солдат и офицеров с помощью разрешения набора женщин в армию, флот и прочие военные подразделения. Поняли, что, помимо патриотизма, мужчинам нужны оргазмы. Женщины же идут служить с радостью – их там значительно меньше, чем мужчин (в той же пропорции как три проститутки в прифронтовом немецком борделе на сотни солдат), и потому даже самые непривлекательные девицы пользуются огромным спросом, немыслимым для них на гражданке.
Разумеется, есть бабы с перепроизводством мужских гормонов и потому агрессивные, рвущиеся в бой, но прежде всего и всё равно они рвутся в мужское военное сборище, чтобы получить несметный выбор хуёв и обильную еблю. Жёстокие законы, запрещающие сексуальные домогательства и, уж подавно, изнасилования – дают женщинам, напялившим форму, защиту от голодных солдат, которые для них непревлекательны.
В то же время, военные женщины по-прежнему могут ебаться, сколько им вздумается, держа под контролем ситуацию и не неся никакой ответственности за массовую похоть, которую они возбуждают в полках голодных мужиков, стоящих на страже отечества.
Я знал немало девиц, отслуживших в американской армии. И все они ностальгически вспоминали службу как время непрестанной ебли с желаемым количеством мужиков.
Стремление американского общества полностью лишить солдат пизды ею же и накрылось. Так что правительство решило заменить обозы с проститутками извне армии на обузу пизд внутри. Плюс запустить в армию гомосексуалистов и тем самым не позволять солдатам взорваться в негодовании от запрета сексуальной жизни.
В каком же гуманном обществе мы живём! Подумать только – оно решило смотреть сквозь пальцы на сексуальную жизнь людей в военной форме. Ведь согласно уставу, защитнику родины полагается стрелять только из автомата и пушки, а не из хуя.
Единица наслаждения и разумный гедонизм
Если ты неспособен продлиться,
то почаще тогда повторяйся…
Опять я
С запозданием, но не думаю, что роковым, я осознал, что мои исследования феноменологии оргазма совсем недурно вписываются в древние конструкции гедонизма.
Гедонизм сначала был простой: наслаждение – это добро, боль – это зло, а потому жить надо в погоне за наслаждениями и избегая боли, купаясь тем самым в сплошном добре. Наслаждение – путеводитель по жизни, ибо всё, к чему мы стремимся, так или иначе сводится к наслаждению.
Однако гедонизм изрядно и быстро усложнился с помощью настырных философов. Умники стали исследовать, что же такое наслаждение. Оказывается, оно бывает либо чувственным, когда ублажаешь себя (например, ебёшь, жрёшь, срёшь, валяешься на пляже под солнцем и млеешь и пр.), либо наслаждения бывают препозиционные – то есть умственные. Например, видишь, как твоя любимая футбольная команда выигрывает, и ты от счастья орёшь и в ладоши бьёшь – а чего орать-то и баклуши бить? Оказывается – это тоже наслаждение.
Или ещё один пример: мы испытываем чувственное наслаждение от ебли, и пропозиционное наслаждение – от лицезрения порнографии. То есть мы способны получать наслаждение от воображения наслаждения, а именно: мы представляем себя на месте наслаждающихся, и это тоже приносит нам наслаждение.
Затем философы стали копаться в этике наслаждения, всегда ли оно хорошо и всегда ли боль плоха. А вдруг твоё наслаждение приносит боль другим – что делать? – продолжать наслаждаться или отрезать и выбросить?
И столько всего болтуны наворотили, что, по их мнению, весь гедонизм – это чуть ли не лженаука, поскольку наслаждение якобы точно не определить и аршином общим не измерить.
Уж где бесполезна философия, так это в наслаждении, поскольку при наслаждении не до философии. А после наслаждения кулаками не машут.
Ведутся нескончаемые научные споры, что называть наслаждением, и как его измерять. Потому в качестве эталона следует выбрать такое наслаждение, которое бесспорно является наслаждением для всех, причём самым сильным и измеряемым. Именно оргазм должен служить эталоном для всех прочих наслаждений, которые по сути и являются его подобием или подражанием ему.
Учёные учуяли, что наслаждение, будь оно сексуальное или интеллектуальное, от наркотиков или от водки, спортивное или гастрономическое, определяется выбросом одних и тех же химикалий (dopamine), производимых мозгом. В этом и состоит общность принципа наслаждения, которое осуществляется с помощью устройства, разработанного богом (или эволюцией – один хуй), единым способом производящим ощущения всевозможных наслаждений. Такой хитрый универсальный метод обеспечения наслаждением даёт бесчисленное разнообразие ощущений, но все они пытаются подладиться тоже под универсальное и единое: под чёткость структуры и ощущений оргазма: начало – пик – конец.
Например, наслаждение, получаемое от прослушивания музыкального произведения уподобляется наслаждению от оргазма, так как структура музыкального произведения уподобляется сексу: прелюдия (foreplay), тема и вариации (наслаждение со сменами позиций и приёмов), крещендо с подходом к оргазму и музыкальный ритмический апофеоз (оргазм) с кодой (расслаблением после оргазма). Продолжая аналогию, музыкант, получающий наслаждение от исполнения музыкального произведения, уподобляется ёбарю, тогда как наслаждение слушателей этого исполнения уподобляется наслаждению от просмотра порнографии.
Философы принимались измерять наслаждение, но так ничего и не намерили.
Вот я и решил ввести единицу измерения наслаждения – 1 оргазм. Оргазм бесспорно ощутим всеми, и спутать его со щекоткой или ещё с чем невозможно. Кроме того, он краток во времени, имеет чёткое начало и конец, которые очерчены необратимостью начала и концом спазм.
Сами оргазмы по силе и по продолжительности (особенно у женщин) бывают разные. То есть эталон тоже не шибко эталонистый. Так, наслаждение, которое получает женщина, получив от ёбаря сто долларов, заметно меньше, чем если бы она получила от него же миллион.
Но несмотря на это, точнее единицы измерения наслаждения, чем оргазм, придумать невозможно – их просто не имеется.
Все наслаждения, что слабее оргазма, являются дробями и только они вместе с оргазмом безопасны для испытывающего их. Есть наслаждения, которые превышают оргазм (единицу), например, наслаждение от героина. Они сильнее потому, что человек, использующий героин, предпочитает его оргазму, а значит, наслаждение от героина равно 1,5 или, скажем, 12 оргазмам. Именно в силу того, что они больше единицы, они являются убийственными для человека. То есть за перебор единицы наслаждения человек наказывается урезанием его жизни. Оргазм задуман как наивысшее естественное наслаждение, которое в силу этого и принимается за единицу.
А вот наслаждение музыканта от исполнения написанной им песни и наблюдение за многотысячной аудиторией, восхищающейся его музыкой, может доходить до 0,99 оргазма.
В 80-е годы издательство Ardis продавало маечку с надписью "Russian Literature is Better than Sex". Они явно хотели заменить героин русской литературой, но увы, не получилось. Так что и здесь видна попытка использовать секс, а по сути оргазм, как единицу измерения наслаждения.
Христианство предстаёт как зеркальное (кривозеркальное) отображение гедонизма. Христианство поменяло у гедонизма плюс и минус местами, поставило всё с ног на голову и получилось следующее: наслаждение – это зло (грех), а боль – это добро (ибо Христос страдал на кресте и нам велел). Поэтому христианам с наслаждением нужно бороться, избегать его, ибо оно от дьявола и является аморальным, а боль – просветляет, приближает к Богу и потому боль – это благо.
Неудивительно, что христиане и прочие перевёртыши гедонизма – это люди, которые ненавидят себя.
Наслаждение объединяет людей, а боль заставляет человека замкнуться в себе и не замечать других. Вот попы и подменяют наслаждение Христом, обещая наслаждение в раю, изображая Христа целителем боли.
Человек хочет, чтобы наслаждение длилось вечно, а боль – лишь мгновенье. Но попы делают всё от них зависящее, чтобы наслаждение длилось мгновенье, а боль – вечно. Христианство торжествует в людях, которым больно. Это в полной мере относится и ко всем коммерческим религиям, поскольку гедонизм для них – злейший враг.
Способность испытывать наслаждение и боль – это характеристика живого мира. Наслаждение – это жизнь и её продолжение. Боль – это жизнь и её завершение.
Чернышевский разглагольствовал о разумном эгоизме, а вот я – Армалинский, – распеваю о разумном гедонизме. У меня получается гораздо красивше, ибо слова и музыка – всенародные. И смысл моего нравственного гедонизма – самый гуманный: ты обязан приносить наслаждение тому, от кого ты его получаешь.
ПРОСМОТРЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА:
1. Pleasure and desire: the case for hedonism reviewed, by Gosling. Clarendon Press, Oxford.1969. 180 p.
2. Pleasures and pains: a theory of qualitative hedonism by Edwards, Rem Blanchard. Cornell University Press, Ithaca and London. 1979. 164 p. ISBN 0-8014-1241-2.
Голое тщеславие
Naked Ambition: An R-Rated Look at an X-Rated Industry. 2009.
Прежде всего следует сказать, что это название фильма уже использовалось для книги, о которой я оповещал:
Naked Ambition. Women Who Are Changing Pornography. 2005.
Небрежность такого плагиата сразу вызывает настороженное отношение к фильму. И оно вполне оправдывается.
Авторы фильма с самого начала выступают с признанием своего поражения от цензуры: они вынесли это признание в заголовок и с неуместной гордостью повторяют его несколько раз в течение фильма, что их задачей было рассказать о порноиндустрии, не демонстрируя порнографии.
С таким же успехом они могли бы снимать гинекологический фильм о родах, гордо не показывая женских половых органов.
Изготовители этого документального фильма затеяли сделать coffee table book, книгу о порнографии с фотографиями её деятелей и деятельниц, которую можно было бы положить на кофейный столик без боязни оскорбить политически корректное американское население. Попутно авторы решили соорудить документальный фильм о том, как они делали фотографии для книги. То есть убить двух зайцев, а точнее, уеть двух плейбоевских зайчих. С зайчихами у них, вполне возможно, всё получилось, а с зайцами – даже на одного сил не хватило.
Фотограф-режиссёр исхитрился получить статус официального фотографа на ежегодной порноярмарке AVN Adult Entertainment Expo в Лас Вегасе и таким образом он заимел доступ к каждой порнопизде, фотографировать которые он сам себе запретил. Так что пришлось обходиться телами с пустыми и прикрытыми отверстиями.
Подобная ярмарка значительно меньшего масштаба проходила и у нас в Миннеаполисе в 2006 году. Я о ней отозвался в General Erotic. (2006. № 141), и главные идеологические выводы оттуда вполне применимы и здесь.
Ласвеговская ярмарка состоит из двух главных частей: выставки сексо-порно-атрибутов с разгуливающими повсюду порнопиздами, и торжественного приёма, где вручаются награды порнофильмам и их создателям в разных категориях – от лучшей новой пизды до лучшей сцены, в которой ебут в жопу, – хило скопированного с оскаровского.
Устраивая награды, подобные оскаровским, порноиндустрия подражает Голливуду, который её сторонится и ею пренебрегает. Но порняки делают вид, будто этого не замечают, и самоутверждаются: мы, мол, тоже большие мастера и мастерицы – подавай нам такие же церемонии и награды.
Известно, что Оскары дают за наиболее талантливую симуляцию чувств на экране, ибо в этом и состоит актёрское и режиссёрское мастерство. Если уподобляться оскаровским симуляциям, то тогда получается, что порняки жаждут наград за лучшую симуляцию похоти и страсти.
Однако, мужчины не могут симулировать похоть и они получают наслаждение при оргазме, который в конце концов наступает в каждом порнофильме, и семяизвержение тому неопровержимое доказательство. Быть может это одна из причин, почему оно, по канонам коммерческой порнографии, должно обязательно происходить наружу, быть на виду.
У женщин таких очевидных неопровержимых доказательств оргазма не водится – вопли (наслаждения) и сопли (пиздяные) можно легко симулировать. Тем не менее, многие порнопизды горячо утверждают, что испытывают наслаждение во время ебли перед камерой, а некоторые даже регулярно добираются до оргазмов. Значит, если в порнофильмах симуляции нет и никакого вхождения в роль не происходит, а женщины и мужчины играют себя, ебущихся с наслаждением, то тогда порнякам надо оскорбляться всякому подобию оскаровцам, поскольку такая награда была бы укором в голливудской неискренности переживаний. Порнография, коль все в ней наслаждаются, – это жизнь, а не игра, это первое реалити-шоу, возникшее задолго до возникновения этого термина.
Впрочем, есть значительная категория порнопизд, которые ебутся, симулируя похоть, совершенно её не испытывая. В этом и состоит их актёрское мастерство – имитировать похоть. Эти женщины действительно подобны оскаровцам: и те и другие изображают для зрителей чувства, которые они на самом деле вовсе не испытывают.