– Командарм-5. Хорошо пока, что левый фланг 27 дивизии занимает Частозерское. Давление противника очень сильно, так что возможен некоторый отход так что 30 дивизия должна держать тесную связь с 27 дивизией самое лучшее – атаковать противника на линии Чистозерское – Бутыринское и дальше на оз. Малое Медвежье точка. Патроны на исходе. Только что выслали 500 тысяч 26 дивизии, не могу сказать точно, сколько осталось, но во всяком случае менее полумиллиона и это разлетится за несколько дней точка. Очень прошу экстренно выслать 2 миллиона патрон, иначе большая операция не пройдет гладко, а то и хуже. Все. Тухачевский.
– Комфронт. Завтра к вам в Челябинск выезжает начальник штаба Гарф для решения вопроса в связи с намеченной общей группировкой. Все, что возможно, отправлю с ним. Это относительно патронов, но на два миллиона рассчитывать нельзя, ведь сейчас в Симбирске патронный завод передан центру и мы получаем патроны по общим нарядам. По всем данным, Колчак выдвигает свои последние пополнения и намеченная вами операция должна привести к окончательному его разгрому. Все. Ольдерогге".
Таким образом, на момент второго разговора В. А. Ольдерогге с М. Н. Тухачевским фронтовой директивы также еще не было. А сам Владимир Александрович выполнял роль главным образом приемопередаточного звена между командармом-5 и главкомом, к тому же искаженного.
И вот только после этого и последовала фронтовая директива, которая, по существу, просто визировала все ранее принятые командармом оперативные решения.
"Приказ армиям фронта о ликвидации успеха противника в полосе 5 армии.
№ 04339, Г. Симбирск 3 сентября 1919 г.
Противник, подведя свежие части, перешел в наступление против 5 армии и потеснил ее правый фланг. Против 3 армии в полосе железной дороги Тюмень – Омск неприятель пытается остановить наше наступление. Задача фронта остается прежней. Приказываю:
1/. 5 армии, сосредоточив ударную группу, решительно разбить сопротивляющегося противника и отбросить его за Ишим.
2/. 3 армии, продолжая преследование противника, ударом двух бригад в направлении от Частоозерское на Утчанское оказать содействие левому флангу 5 армии, установив с ним тесную связь.
3/. Разграничительной линией между 5 и 3 армиями временно устанавливается: Крепостная– Частоозерское– Утчанское.
4/. 5 стрелковая дивизия из фронтового резерва передается в распоряжение командарма-5
5/. О получении директивы и отданных распоряжениях донести
Командвост Ольдерогге, Член РВС Позерн, наштавост В. Гарф".
Причем получили ее в штабе армии уже 4 сентября.
"Директива 04339. Челябинск, 4 сентября, 11 ч. 20 мин. Директива НР 04339 получена. НР 895. Наполеарм Полозов, Военком штарм Розанов".
Что же касается содействия со стороны 30-й сд, то, поскольку 3-я армия тоже подверглась удару белых, оказать эффективную помощь соседям она не могла. Уже 5 сентября фронту пришлось 3-ю армию понукать.
"Подана 5/9 16 ч. 3 м. попол. Передана 5/9 16/35. Оперативная вне очереди. Через отв. деж. Командарм 3. Симбирск, 5 сентября. Направление, данное 1 бригаде 30 дивизии на Бутыринское Каменское расходится с директивой фронта, где требовалось бригаду направить наУтчанское. Немедленно измените задачу первой бригаде согласно директивы фронта. Об исполнении донести. № 04357. Командвост Ольдерогге, член РВС Позерн за наштавост Шварц".
И далее: "Передана 7/9 4 ч. 13 м. пополудни Оперативная вне очереди. Командарм 3. Симбирск, 7 сентября. В сводке НР 05286 говорится, что один полк первой бригады 30 дивизии по смене правофланговых частей 27 дивизии должен наступать на Бутыринское и только два полка, которые еще сосредоточиваются в Дронова перейдут в наступление на Утчанское. Такое раздергивание полков бригады при их разновременном наступлении не является требуемой от вас энергичной поддержкой 27 дивизии. Приказываю немедленно принять меры к направлению на Утчанское всех трех полков первой бригады. Командвост Ольдерогге".
И далее: "Оперативная вне очереди. Через отв. деж. Командарму 3. Копия командарму 5 и Главкому. Симбирск 10 сентября. 30 дивизия не оказывает никакого содействия 27 дивизии и пятится назад. Потребуйте от дивизии самых решительных действий по выполнению поставленной ей задачи. Обратите внимание командного состава на недопустимость подобной боевой работы, когда обстановка на фронте вызывает принятие исключительных мер. НР 04431. Ольдерогге, Позерн".
Возвращаясь к трактовке Б. В. Соколовым темы "спасения". Сразу же обращают на себя внимание неточности или вообще искажения им картины событий.
Во-первых, речь идет не просто о "дивизии из фронтового резерва", а о дивизии, изначально пятоармейской, которая была выведена в резерв незадолго до описываемых событий. Причем фронт как раз требовал убрать ее с основной боевой линии и готовить к отправке как можно скорее, тогда как армейское командование постоянно пыталось ее задержать по тому или иному поводу. Можно вспомнить, что она была одной из фигуранток "крепкой телеграфной перепалки".
Во-вторых, говорить о "спасении легендарных пятоармейцев от разгрома" в данном случае неуместно, поскольку "спасти" армию, подвергшуюся удару превосходящих сил противника, с помощью одной двухбригадной дивизии было в любом случае довольно затруднительно. К тому же "разгрому" 5-я армия не подверглась и за весь месяц боев, а с оборонительными боями отошла за Тобол, причем темпы ее отступления были более чем в два раза медленнее, чем темпы предшествующего наступления.
В-третьих, "спасение" В. А. Ольдерогге выражалось в данном случае в том, что он служил приемо-передаточным звеном, причем искаженным, между командармом-5 и Главкомом – спросил у него разрешения взять 5-ю сд, которую командарм-5 и так уже забрал, а потом передал М. Н. Тухачевскому, что С. С. Каменев дивизию взять разрешил. Напрасно комментаторы не поверили в данном случае М. Н. Тухачевскому, который в статье "Курган – Омск" очень точно изложил историю с введением этой дивизии в бой. 5-ю дивизию командование забрало действительно "на свой страх и риск", поставив фронт перед фактом, а он уже только визировал все оперативные решения, ранее принятые армейским командованием.
В-четвертых, роль 30-й сд не стоит преувеличивать. Согласно изначальному плану 5-й армии основную работу по разгрому обходной группы белых должны были делать пятоармейские части – 5-й сд и 35-й сд, а части 30-й сд лишь оказывать им содействие вспомогательным ударом. При этом удар частей 30-й сд фактически не состоялся, а контрманевр 5-й сд и 35-й сд закончился с результатом 50 на 50 для обеих сторон, хотя перфекционист М. Н. Тухачевский и считал его сорванным.
И наконец, совершенно непонятно, что Б. В. Соколов имел в виду под "отошли без больших потерь". По данным В. А. Шулдякова, пятоармейцы за месяц боев потеряли 60 % личного состава. Правда, его данные можно поставить под сомнение, так как они опираются главным образом на сведения периодической печати белых и, следовательно, с высокой степенью вероятности завышены. Сводки 5-й армии приводят совершенно другие цифры – по данным штарма, они за период с 15 августа по 1 октября потеряли убитыми 692 человека, ранеными 2411 человек, без вести пропавшими 466 человек. Однако эти данные очевидно неполные.
Ошибки разведки
Не лишенная интереса подробность выяснилась из телеграммы от 2 сентября, отправленной из штаба 3-й армии.
"2/1–55 Вне очереди
Наштаглавковосток, копия наштарм-2, комгруппы Уфимской
Комгруппы Уфимской доносит, что после боев 1 сентября конгруппа ген. Волкова отошла на фронт оз Переймы д. Актабан, имея Сибказдивизию районе д. Зарослое Власово южные и штагруппы временно д. Власова сев. Точка.
Уфимгруппа во исполнение директивы командарма сегодня перешедшая в наступление на фронте оз. Долгое д. Воробьева Петуховское ввиду сложившейся обстановки направо от нее вынуждена была 8 дивизией вести наступление на фронт оз. Горькое зап. Утчанское оз Медвежье а4-й Сводной казачьей ген. Мамаева повернуть на север от Сусарлимское на Чебачья Бутырина точка.
Захваченными пленными 241 красного полка в д. Чебачья выяснилось что группа противника составе 241, 242, 243 и 235 полков т. е. 27 дивизии наступают будто бы общем направлении Долгое-Бутырино Дубынкино точка. Красными заняты Бутырино Чебачья Карасья точка. Перед фронтом 3 армии частей пятой дивизии красных не обнаружено точка. Видимо, произошел сдвиг красных к северу точка.
Настоящее время 8 дивизия ведет бой районе Жидково Ново Илгинская запятая а 4 дивизию двумя кавбригадами комгруппы Уфимской решил использовать для ликвидации Бутыринской группы красных разобщающей фланги 2 и 3 армий точка. Крайне желательно использовать благоприятно складывающуюся для уничтожения этой группы красных обстановку совместным ударом частей 2 армии с севера и Уфимской с юга точка.
Командарм ходатайствует об отдаче соответствующих спешных распоряжений точка.
Ст. Петропавловск 2/IХ 15 час Нр 03813
Наштарм 3 полк Оберюхтин".
Перегруппировку красных, в том числе вывод 5-й сд с основной боевой линии, белые явно не заметили.
"Сволочь Ольдерогге" – штрихи к портрету
В середине сентября, обратив внимание на неблагоприятное изменение обстановки на Восточном фронте, В. И. Ленин подверг В. А. Ольдерогге жесткой критике и поставил вопрос о смене командования:
"Т. Гусев. Вникая в письмо Склянского (о положении дел 15/IХ) и в итоги по сводкам, я убеждаюсь, что наш РВСР работает плохо. Успокаивать и успокаивать, это – плохая тактика. Выходит "игра в спокойствие". А на деле у нас застой – почти развал. На сибирском фронте поставили какую-то сволочь Ольдерогге и бабу Позерна и "успокоились". Прямо позор! А нас начали бить! Мы сделаем за это ответственным РВСР, если не будут приняты энергичные меры. Выпускать из рук победу – позор… Ленин".
"Троцкому, Серебрякову, Лашевичу. …затем, поставить Главкому на вид крайнюю неэнергичность Ольдерогге и необходимость принять меры, либо заменяя его более энергичным командиром (обсудить вопрос о Фрунзе), либо посылку надежнейших и энергичнейших комиссаров, либо и то и другое".
Справедливость требует отметить – "сволочь" В. А. Ольдерогге мог бы переадресовать часть этой критики обратно Реввоенсовету республики и Главному командованию. Ведь "обобрал" Восточный фронт Владимир Александрович не по своей инициативе. Свою долю ответственности должно нести и Главное командование – как минимум за недооценку А. В. Колчака. Тем не менее следует отметить, что Главком, обязанный отвечать за всю Советскую республику, явно был занят в первую очередь более важными на тот момент событиями на других фронтах. Кроме того, поскольку движение информации происходило снизу вверх, а не сверху вниз, вполне вероятно, что Главное командование было попросту введено в заблуждение сравнительно спокойными сводками с Восточного фронта. У него не было оснований беспокоиться, потому что фронт вовремя не сигнализировал.
Тем не менее, как представляется, столь резкая оценка В. А. Ольдерогге была в значительной степени заслуженной.
Любопытно бегло взглянуть на работу фронтового командования в ходе второго этапа операции.
Уже вскоре после начала контрнаступления Восточный фронт получил выговор от Главкома за дезинформацию. К сожалению, лента оборвана, поэтому точно установить, кому именно он адресован – В. А. Ольдерогге или В. Е. Гарфу, пока не представляется возможным.
"Каменев – Считаю, что в период не блест(ящей) обстановки на фронте это абсолютно не(до)пустимо. Вновь получается та (неразб.) с которой я так боролся, будучи (неразб.)фронта а именно: то сводки у нас относительно благополучны, а сейчас вы открываете тяжелое положение 5 армии. Только вчера н-к штаба нарочно просил переговорить с Тухачевским, чтобы выяснить действительное положение, вместо этого нам была дана лишь сводка, которая безусловно ввела нас в заблуждение. Предполагаю, что ежедневные переговоры (с) командующими не ведутся. Я кончил. Больше вопросов не имею. Каменев".
Вероятно, речь шла вот об этой просьбе:
"Записка. Ответственному дежурному. Наштареввоенсовет просил Вильгельма Евгеньевича дать самую последнюю обстановку на фронте 3 и 5 армий и если таковой Штавост сейчас не имеет, то личными расспросами узнать у командармов 5 и 3 и сообщить запиской. Дежурный Генштаба Модеров. Резолюция: "Исполнить через отв. дежурного". 4/IХ".
11 сентября командование Восточным фронтом направило Главкому докладную записку с предложением о пересмотре ранее принятого решения о ликвидации фронта как явно не соответствующего ни степени потенциальной угрозы со стороны противника, ни объему предстоящей работы.
"12/IХ 1 ч. – мин. Симбирск 12 сентября 1919 года. Москва, Главкому.
С выдвижением Восточного фронта за реку Ишим и занятием Омска перед командованием Фронта встанет вопрос об обеспечении со стороны Акмолинской, а затем и Семипалатинской области дальнейшей нашей операции вглубь Западной Сибири. Имелись сведения, что противник в случае отхода за Ишим предполагает направить на Кокчетав Волжский корпус. В Кокчетаве войсковым отделом Сибирского казачьего войска была объявлена мобилизация казачьего населения призыва с 1900 по 1913 год, что может дать не менее 15.000 человек, а 8 сентября на правом фланге 5-ой армии на Петропавловском направлении появились новые части какого-то войскового Сибирского казачьего корпуса. После того как Красная армия перейдет Иртыш, на фланге ее операционного направления окажется Семиреченская армия противника, действующая в Семипалатинской и Семиреченской областях. Общая численность ее по данным, которые являются устарелыми, определяется до 2-х пехотных и 2-х кавдивизий до 8.000 штыков и 5.000 сабель. Так как район к востоку от Томска охвачен восстанием, для Колчака является вопросом жизни и смерти добиться решения войны или в крайнем случае задержать нас, не доходя с отступающими частями линии реки Оби, а потому состав Семиреченской армии, безусловно, будет повышен за счет усиленной мобилизации Сибирского казачества, как это было проделано в Акмолинской области. Все это заставляет заранее учесть, что Красная армия, действующая вдоль Сибирской магистрали, будет иметь на своем правом фланге свежие силы противника областей, не затронутых еще войной, эти силы могут быть увеличены путем переброски через Новониколаевск и через Семипалатинск тех ресурсов, которые Колчаком уже сосредоточены или намечаются к действию на Омском направлении. Казачество не представляет серьезной боевой силы, однако, как показал опыт действий в Оренбургском и Уральском районе и на правом фланге 5-й армии, может время от времени наносить тяжелые удары благодаря своей подвижности и неумению наших частей бороться с конницей. Ограничиться выделением на юг простых заслонов в виде отдельных бригад и дивизий не рационально. Это поведет лишь к распылению сил и средств, которые легко могут подвергнуться риску отдельного поражения. Чтобы придать устойчивость нашему наступлению вдоль Сибирского тракта, потребуется создание самостоятельной сильной группы, которая, обеспечивая это наступление с юга, имела бы задачей вторжение в Семипалатинскую и Семиреченскую области и закрепления их за собою. Таким образом, после форсирования Ишима нам неизбежно придется вести операцию по двум расходящимся направлениям на фронте около 1000 (?) верст, причем задачи, преследуемые на каждом из них, настолько велики по своему объему, что сосредоточить их в руках полевого управления одной армии крайне трудно, потребуется создать на каждом отмеченном направлении самостоятельную армию, а для общего управления операциями создать или штаб группы армий или сохранить существующий уже Штаб Восточного фронта. Вышеизложенное докладывается на Ваше усмотрение. Нр 325/с
Командвост Ольдерогге, член РВС Позерн, врид наштавост Шварц".
Примечательно признание комфронта: "Казачество не представляет серьезной боевой силы, однако, как показал опыт действий в Оренбургском и Уральском районе и на правом фланге 5-й армии, может время от времени наносить тяжелые удары благодаря своей подвижности и неумению наших частей бороться с конницей. Ограничиться выделением на юг простых заслонов в виде отдельных бригад и дивизий не рационально. Это поведет лишь к распылению сил и средств, которые легко могут подвергнуться риску отдельного поражения".
Таким образом, В. А. Ольдерогге признал "нерациональность", а по существу ошибочность группировки, предложенной фронтом перед началом форсирования Тобола.
Напомним, что во второй половине августа, согласно фронтовой директиве № 04147 от 16 августа, в сторону территории Сибирского войска предполагалось выставить лишь боковой отряд, который составе двух бригад 26-й сд двигался по Звериноголовскому тракту. Этот участок и стал в итоге самым слабым звеном всей операции. Более того, 1 сентября в разговоре с М. Н. Тухачевским в ходе обсуждения дальнейших действий войск фронта после занятия Петропавловска В. А. Ольдерогге полагал достаточным отправить по южному маршруту Кокчетав – Акмолинск – Павлодар вообще только одну бригаду 35-й сд. Именно такие решения о выделении на юг простых заслонов в виде отдельных бригад и дивизий и были признаны в докладной записке от 11 сентября нерациональными.
Понятно, что это признание было вызвано горьким опытом, полученным в ходе Тобольско-Петропавловской операции. Однако все перечисленные в данной докладной факторы имели место и раньше, и в первую очередь опыт действий в Оренбургском и Уральском районах. Остается лишь догадываться, почему он не был принят во внимание при приближении войск Восточного фронта к территории Сибирского войска.
Кроме того, ранее расценив как маловероятные полученные разведкой 5-й армии сведения о всеобщей мобилизации в Сибирском войске, В. А. Ольдерогге на этот раз посчитал ее возможные результаты по максимуму. Хотя на практике в результате этой мобилизации войсковому атаману П. П. Иванову-Ринову удалось собрать в состав корпуса лишь около 4500 сабель (представленные А. П. Будбергом сведения о 7500, скорее всего, не соответствовали действительности). Таким образом, расчетная цифра на 15 тысяч мобилизованных казаков представляется более чем завышенной.