Причины падения "Спартака"
Контракт с командой на работу в должности главного тренера у меня был на один год. Романцев ушел из сборной. Понятно, он должен работать. Мы сели с ним обговорить ситуацию: "Жор, я хочу вернуться. Ты как считаешь?" - "Это твое право. Срок моего контракта истекает". К слову, предложения остаться в "Спартаке" представлялись очень заманчивыми. Давались мне функции не хуже и не ниже предыдущих полномочий. Например, Романцев - главный тренер, я - старший. Абсолютно ничего не терял. Ни в статусе, ни в зарплате. И ушел только в 98‑м, когда московские динамовцы "полетели" в турнирную пропасть. Все–таки захотелось самостоятельной работы, и не где–нибудь, а в топовом клубе.
Кстати, по ходу сезона‑97, особенно после поражения от "Кошице", люди, на мой взгляд, незаслуженно скандировали: "Ярцев, Ярцев! Романцев, заплати налоги!" То есть устроили форменную обструкцию моему товарищу. Олег сказал: "Дай мне отдохнуть". Он оказался морально, психологически под такими "молотками", что не приведи господь. Три кряду матча проводили без него. Мы их выиграли. Затем Романцев приехал в Тарасовку и приступил к тренировкам. Кстати, Романцев был против моего ухода из "Спартака"…
Расстались с Олегом нормально. Продолжали общаться. Во время пауз звал меня в Тарасовку, я с удовольствием приезжал. Даже с "Динамо" наведались туда, провели товарищеский матч. У нас с Олегом не было никаких проблем. Вероятно, со временем сложились настолько уже глубокие отношения, что их и в самом деле невозможно разорвать, да и не нужно.
Когда я в силу причин покинул "Динамо", обратно в "Спартак" Романцев не пригласил. Сам же я не привык напрашиваться, быть навязчивым явно не в моем характере. Просто он уже, очевидно, к тому моменту набрал тренерский штаб и в кадрах не нуждался.
То, что произошло с клубом дальше, полагаю, не столько вина Романцева, сколько его свиты, окружения. Ну, никогда я, например, не верил слухам, что Тихонов с Хлестовым и Кечиновым ведут себя как–то непотребно, вызывающе. Ведь это ж надо ухитриться умного, грамотного Романцева "подтолкнуть" к тому, чтобы он заявил во всеуслышание, будто игроки, еще недавние кумиры болельщиков - "отыгранный материал". Никогда не поверю, и сейчас тоже, что это инициатива самого Олега - так заявить о футболистах, которых он сам безмерно любил и, думаю, любит до сих пор. Что и говорить, "молодцы", - "влили" такую "сенсационную" информацию в уши тренера! Хоть стой и сразу падай.
Знаете, говорю это не для того, чтобы обелить Романцева. У него к тому времени еще оставались бразды правления - тренерские, организационные атрибуты. В принципе мог в любой момент "включить" упомянутые рычажки. Но, видимо, атмосфера хаоса брала свое, управление клубом передавалось то Заварзину, то Червиченко. Нездоровая обстановка постепенно нагнеталась. Приходилось делиться властными полномочиями с новыми президентами, вице–президентами и так далее. Конечно, все это не могло не "давить" на Олега.
Однако за единоначалие необходимо было бороться. Помню, на старте сезона‑96 Олег как–то сказал: "Не буду больше ездить с вами на матчи". Оказывается, ему какой–то "доброхот" нашептал, что, дескать, Ярцева смущает присутствие Романцева на скамейке запасных во время игр. Полная чушь! Видно, такая вот неблагожелательная атмосфера подозрительности воцарилась в команде и после моего ухода. Люди той же категории "шептунов", судя по всему, очень мечтали поссорить нас и во время торжественной церемонии вручения премий "Стрелец" по окончании все того же сезона 1996 года. Грамоты - "лучшим тренерам" - вручили мне и Романцеву. Тогда Олег поднимается и говорит во всеуслышание: "Георгий Александрович, иди на сцену. Сегодня твой праздник!". Вот истинный Романцев. Честный, благородный.
Скорее всего, тогдашние руководители спартаковского клуба где–то панически боялись: не дай бог, Ярцев вернется. Разбить старинный, проверенный годами тандем тренеров Романцев - Ярцев будет им не под силу. И не то чтобы я стал этакой "персоной нон грата", но весьма нежелательным в клубе человеком. Меня просто–напросто не хотели видеть.
Многие вещи я не понимаю, ну, не укладываются в моей голове. Повторюсь, продолжали бы работать вместе, никогда из команды не освободили бы Тихонова с Кечиновым. Равно как и Аленичева. Павленко поменяли на Титова? Хороший игрок - Саша. Но, позвольте, до уровня мастерства Титова, объективно, недотягивал. Вы сначала подтяните до этого уровня, затем убирайте такого мастера, как Егор.
"У нас Аленичев - больной, не может на синтетике играть", - слышал от некоторых деятелей. "Георгий Александрович, они врут", - заверял меня сам Дима. В честности, искренности самого Аленичева сомнений практически нет. И вот он месяц уже не играл. Дима что, не мог устроиться в сытой, теплой, спокойной Европе и там доиграть свой футбольный век? Запросто. Но он же вернулся в родной клуб, чтобы достойно завершить свою блестящую карьеру, и нате вам. Что это за тренер трудился в команде, не отдающий себе отчета в том, кто такой Аленичев? Или тот же Тихонов, сколько еще выступал в "Крыльях", "Химках" после произнесенной Романцевым сакраментальной фразы? Ошибка - расставание с Тихоновым? Конечно. Еще какая чудовищная.
Падение началось, по–моему, именно с того момента, когда Романцев стал терять свою преданную, грамотную, имеющую свое мнение гвардию. Почему я, например, люблю людей с характером? Потому что, если такого, скажем, упрямца обратить в свою веру, убедить его в каких–то ценностях - человеческих, футбольных, - лучше соратника уже не сыскать. Люди будут преданы самой идее, это очень важно. Я бы еще мог понять некоторые решения клубного руководства, если освобожденные из состава того "Спартака" ребята окончили карьеру. Но они долго затем приносили ощутимую пользу другим клубам, нередко становились там лидерами.
В данной связи роль в команде Грозного крайне негативна. Он несомненно влиял или пытался влиять на мнение Романцева. В том числе в плане селекции. Привез совершенно непонятных белорусских и украинских футболистов, это, так сказать, его протеже. При том, что наши, истинно спартаковские ребята были еще в порядке, в самом соку. И ничем не оправданное желание Грозного проявить себя на рынке селекции приносило команде только немалый вред.
Меня и сейчас раздражает: посмотрите, сколько наших способных футболистов разбрелось по разным клубам, не счесть! Почему они у нас–то не приживаются?! Может, здесь какой–то меркантильный вопрос доминирует, давайте разбираться. Вот, например, Дзюба уходит в "Томь". Играет на загляденье, и вы его возвращаете. Тот же Прудников прилично смотрится в "Анжи", забивает, но почему–то опять в составе иной команды, а не "Спартака". Яковлев снова отдан "Крыльям", и снова там здорово выступает, заметен, забивает.
Леонид Федун в своих интервью неоднократно нахваливал юного Сашу Козлова, и было за что. А почему он не играет–то? Нынешнее руководство дождется: способные мальчишки могут просто уйти, им надоест сидеть на лавке. Иностранные тренеры? Но вы уж попробовали варягов в лице Скалы, Старкова, Лаудрупа.
Терпеть не могу диктата в своей творческой работе. Сам никогда не вторгаюсь в дела организационные, но и в мою кухню тоже лезть не стоит. Президент клуба платит мне деньги, заказывает музыку. Но, простите, самому–то президенту эту музыку сочинять не надо - моя забота.
Дальнейшая судьба того же Романцева ярко показала, что он до мозга костей спартаковец. Когда Олег пошел сначала в Раменское, позднее в "Динамо". Отчетливо осознал, что не он хозяин в клубе, а кто–то другой… Это ему не "Спартак", где все близкое, родное и где он в состоянии решать едва ли не любые вопросы. Любопытно, только Давыдова на какое время вернули в "Зенит" в качестве главного, и почти сразу появились Быстров, Кержаков, то есть свои. Объявился Спаллетти, и - зазвучали фамилии Луковича, Лазовича, Кришито.
А то, что вкус у футбольных управленцев отсутствует, мы видим. Пожалуй, лишь приглашения в тот же "Спартак" Макгиди, Эменике действительно интересные. Остальные легионеры ничуть не лучше, порой хуже россиян. С ними, россиянами, необходимо работать, их, возможно, требуется учить, но им надо давать шанс. Где–то рисковать. Увы, не всякий рискнет своим насиженным местом - нет результата, тебя выгонят.
Я в свое время получил карт–бланш от президента клуба на омоложение команды. Было желание общее. И нынче, возможно, как никогда требуется волевое решение того же Леонида Федуна: играй со своими воспитанниками год, может быть, два, мы тебя не тронем. Доводи команду до ума, чтобы фундамент заложить для дальнейшего прогресса, успехов. Через некоторое время молодые, уверен, "выстрелят". Но никому не дают такой возможности. Потому тренеры исходят от сегодняшних суровых реалий.
Снова вернусь к временам, когда в "Спартаке" правил Романцев. Нет, уже не правил. Потому что внутри команды происходили странные ротации тренерского состава. Не он диктовал кому–то условия, а ему кто–то. Вот и все. В каких отношениях был Олег с Червиченко, кто фактически руководил клубом, брал футболистов, мы, видимо, никогда досконально не узнаем. Сложно очень. Раньше Романцев мог вызвать игрока, сказать: "Здорово выступаешь, перспективен, давай–ка мы пересмотрим условия контракта". В последние годы пребывания в "Спартаке" Романцева так вопросы наверняка не решались. А если и решались, то, скорее всего, совсем другими людьми - теми, кто непосредственно платил мастерам деньги.
Конечно, когда в "Спартаке", словно в калейдоскопе, менялись генеральные директора, президенты клубов, сами тренеры, многое пошло наперекосяк. Что сейчас говорить… Если клубом продолжал бы руководить Романцев, мы не ушли бы с правильного пути однозначно. И ротация наставников, если требовалось, происходила бы по уму, а не с бухты–барахты. Просто непостижимо, откуда только взялись в этой роли Скала, Чернышов, Юран, потом еще Старков.
Бесспорно, 90‑е стали крайне сложной эпохой в футболе, в том числе отразилось это и на судьбе моей родной команды. Убийство гендиректора Ларисы Нечаевой, налоговый скандал… Честно признаюсь: не могу оценивать многие моменты. Я полностью ушел от организационных дел, концентрировался исключительно на работе тренера. Абсолютно не кривлю душой, вообще не вмешивался в разборки, конфликты. Да, какие–то слухи витали вокруг команды. Но подробности, клянусь, не знаю. Чтобы знать, нужно располагать фактами, а документальной базы у меня нет и быть не могло. Это объективно.
Мы говорили с Олегом Ивановичем только о нюансах учебно–тренировочного процесса. Об игроках, которых приглашали или собирались приглашать. Я даже не участвовал напрямую в обсуждении вопросов селекции, мне это было ни к чему. Потому что практически все талантливые ребята оказались фактически под рукой, с ними подписывались контракты. Что касается кончины Ларисы Нечаевой… До сих пор здесь, насколько слышал, ничего до конца не ясно.
Безусловно, Романцев потерял свою империю, это ведь его клуб. А все мы после "великих потрясений", всякого рода пертурбаций потеряли, может быть, великого, даже в чем–то гениального тренера. Потеря, считаю, не только для "Спартака", отечественного футбола в целом. Видимо, ситуация до такой степени удручала Олега Ивановича, что он просто не хотел работать. Хотя знает и любит свою профессию.
Не исключаю, есть и вина, возможно, самого Романцева. Но вот в чем она, в какой степени, доли? Может, он слишком доверился окружению? Захотел заниматься чистым творчеством, только тренировать, а каждодневную, рутинную работу передоверил кому–то из тогдашних помощников? Давление даже самого влиятельного президента клуба на Романцева, как говорят, не "ложится". Как и на меня, кстати. Я такой же. Об этом я вам расскажу дальше, буквально в следующей главе.
Коллизии в "Динамо" и "Роторе"
Любопытно, когда я не работал еще с Николаем Александровичем Толстых, отношения с ним были едва ли не приятельскими, очень хорошими. Он в принципе умный, талантливый руководитель. Но, как только начали непосредственно, бок о бок с ним трудиться, сотрудничество превратилось в какой–то непостижимый диктат. А я, как вы уже давно поняли, всегда противник такой манеры общения между президентом клуба и тренером. Он запросто мог мне сказать: надо вот такой состав ставить. А почему я так или этак делаю?
"Динамо", к слову, на тот период времени представляло собой грозную силу. Я даже не сомневался, что мы благополучно выберемся из той ямы, в которой команда оказалась. Вернул из Испании Радимова, Писарев был в обойме, Головской, Гришин, Терехин, Ромащенко. Сразу скажу: нас буквально "разбомбила" неуступчивость, диктат Толстых. Его противостояние с Колосковым не позволило также выиграть Кубок страны. Нас просто "душили" административными мерами, судейским произволом.
В преддверии финала Кубка с "Зенитом" в Новороссийске "Динамо" вообще оставили без защитников, затерзали карточками. Удивительная закономерность прослеживалась: как только надвигались ответственные поединки, я оставался без ключевых игроков обороны.
И вот накануне финала, судя по всему, трения между Колосковым и Толстых достигли апогея. Вместо трех арбитров, ранее назначенных на решающую кубковую встречу - Ибрагимова, Хусаинова и Куличенкова, - назначают совсем другую бригаду. Случай почти из ряда вон, беспрецедентный. Понятно, зачем это делалось. Просто вместе с Толстых очень хотели буквально "затоптать" всю команду. Я не готов был терпеть всепоглощающее превосходство работодателя над тренером. Напротив, молодые наставники готовы подстраиваться, понимают: сегодня выгонят, дальше - куда?
Задачу - оставить "Динамо" в высшей лиге я решил. Однако по возвращении команды из Владикавказа в салоне самолета говорю Толстых: "Все, Коль, закончили. Больше не могу". И ушел.
И потом ко всем спартаковцам в стане извечных соперников относятся, откровенно говоря, с предубеждением. Что бы мы ни говорили и ни делали. "Он - не наш", и все тут. Подождите: оцените сначала профессиональные, человеческие качества. Посмотрите, как к этому тренеру относятся в самой команде. И тогда делайте выводы. Кстати, с некоторыми игроками того "Динамо" я до сих пор встречаюсь, с удовольствием беседуем, делимся воспоминаниями. А Толстых в отношениях со мной явно не хватило гибкости, терпения.
О "Роторе" особая песня. Есть такая поговорка: "Когда не кормишь свою армию, будешь кормить чужую". Там я не видел ни зарплаты, ни премиальных. Тем не менее три–четыре месяца не покидал Волгоград. Хотелось показать ребятам: я с вами, не брошу, и никакой я не варяг. Готов работать на полную катушку. Там очень талантливая молодежь. В Волгограде, кроме "Ротора", функционировала еще очень неплохая школа "Олимпия", где играли в свое время Колодин, Середа, Адамов.
Разумеется, хотелось этих способных футболистов пригласить в главную команду города. Оказалось, невозможно! Представители данных клубов на таких "ножах"! В общем, там одна команда представляла интересы губернатора, другая - мэра. Конкуренция весьма нездоровая и достаточно жесткая, местного розлива. Горюнов даже и не заикался о переговорах по поводу возможного перехода игроков "Олимпии" в "Ротор". Я попал, можно сказать, между Сциллой и Харибдой. Понять сложно, что они хотели–то.
У вас наверняка вертится вопрос: зачем я туда отправился, если с зарплатой и премиальными напряженка, да еще настоящая война идет между местными клубами за сферы влияния? Но картину–то президент "Ротора" Горюнов обрисовал самую радужную! Что бюджет у клуба есть, зарплата, разумеется, предусмотрена. Поставил в известность, что уходят и приходят такие–то футболисты. Шмарко начал тренироваться, но вскоре зачем–то покинул команду. Нидергауса, Веретенникова тоже не стало в составе, а ведь это ведущие игроки, я на них очень рассчитывал. Ведь какие–то кирпичики в основании фундамента должны быть, иначе здание рухнет. Да и молодым всегда необходимы рядом в хорошем смысле "дядьки" - для оживляжа. Чтобы не скукожились. Словом, пребывал я почти в шоке от подобных "перемен".
Нечто странное происходило и на спортивной базе "Ротора". Я ее редко покидал. Как правило, поздно ложился: на ночь много читал. Вдруг слышу шум, гам. Не пойму, что и откуда. Дежурного спрашиваю: что случилось? "Это ребята приехали", - отвечает. Смотрю на часы: почти ночь глубокая. Ребятки резвились в столовой. Сидело человек пять. Едят, громко смеются, слава богу, не распивали алкоголь. Утром интересуюсь у Владимира Дмитриевича Горюнова: "Что у тебя здесь за порядки? Это спортивная база или нет?" Собираю команду, ставлю вопрос ребром: если до одиннадцати вечера не успеваете вернуться на базу, разрешаю ночевать дома, в гостинице, где угодно. Но в одиннадцать никто сюда не войдет. "Георгий Александрович, у нас так не принято, - попенял мне Горюнов. - Ребята проголодались". Однако не в час же ночи на кухню спортбазы идти.
Потом не будем забывать, некоторые "странные" матчи проводились. Извините, я никогда в этих делах не участвовал. Если вижу, как народ "играет" и мой ведущий полузащитник из десяти навесов в штрафную девять бьет за ворота, что–то мне не очень нравится это. Видел, как, например, команда, забившая нам мяч, перестает играть, да и мы не очень сопротивляемся. Увы, ничего не могу доказать! Но противно. В то же время и превращать себя в дурака не позволю. Объяснения порой смешные: "не попал в игру". Честно скажу: даже и разговоров не затевал, никогда не вступал в перепалки, не участвовал в дрязгах. "То, что было в прошлом году, это не при мне, почему я должен хлебать", - говорил им. "Разбирайся сам", - бросил на прощание Горюнову. Забавно, именно Толстых с Горюновым дали мне самую лестную оценку, когда глава РФС Колосков позвал работать в национальную сборную. Но это еще не вся история о жизни в "Роторе"…
Уже рассказывал о, мягко говоря, недовыплатах. "Давайте хоть премиальные платить игрокам", - резонно замечаю Горюнову. "Ты, Георгий Александрович, работай, они мне верят", - отвечает. А яичко–то дорого в пасхальный день, так на Руси говорят. Должен с людей спрашивать за самоотдачу. Конечно, не мог бросить коллектив, начал же работать. Пружина имеет особенность сжиматься, затем стрелять. Похоже, Горюнов не совсем четко себе представлял опасность.
Ну, ладно я три месяца сидел без зарплаты. Семья не бедствовала. Жена Люба говорит: "Если и на мой день рождения не приедешь, тогда живи там". Вообще невольно сравнивал условия работы в родном мне "Спартаке", где все отрегулировано до мелочей, и теперь в "Роторе". Бывало, свет на базе по нескольку раз отключали. А воду доставляли, знаете, в таких военных бачках. Разве похоже сие на профессиональную команду?
Меня предупреждали, Прокопенко ушел, значит, в клубе ничего нет. Но мне–то совершенно иную картину обрисовали. Конечно, хороши ложки, тарелки с символикой футбольного клуба. Но для игрока куда важнее подчас, что в самой тарелке, а не ее антураж. В "Роторе" был футболист молодежной сборной. Три месяца болеет и болеет. Что с ним делать–то? Ходит, питается. "Играть–то будешь?" Молчок. "Или тренируешься, или ищи другую команду, иного выбора нет. Врачи говорят - ты здоров".