Начальник Адмиралштаба
адмирал фон Поль
"Reihanzeiger", 4 февраля 1915 года"
Однако немцы допустили одну грубейшую ошибку. Они решили напугать своих противников, но не имели сил подкрепить угрозы реальными действиями. В составе германского флота по-прежнему числилось слишком мало лодок, к началу 1915 года их количество увеличилось с 28 до 33. Небезызвестный Гейнц Гудериан некоторое время спустя мудро советовал: "Klotzen, nicht Kleckern!" – "Бейте, а не шлепайте!". Германские адмиралы этому совету не вняли: сначала они преуменьшали возможности своих подводных лодок, а потом, по непонятным причинам, ударились в противоположную крайность. Количество потопленных судов и их тоннаж оставались минимальными, при этом немцы сразу начали применять внезапные атаки из подводного положения, нарушая собственные обещания.
Попытки оправдаться и оправдать их действия и тогда, и сейчас выглядят неудачными и нечистоплотными. На основании последующего беспристрастного анализа можно твердо заявить: все утверждения германских подводников, будто они "не видели", "не знали", "думали" и "предполагали", есть не что иное, как гнусная преднамеренная ложь. Все эти шнейдеры, швигеры, валентинеры и прочие – не кто иные, как трусливые убийцы, пытающиеся задним числом оправдать свои кровавые преступления. Немецкое командование постаралось внедрить в головы морских офицеров психологию палачей, и ему это удалось.
Уже 26 октября 1914 года подводная лодка U-24 капитан-лейтенанта Шнейдера в Ла-Манше хладнокровно торпедировала французский пароход "Амираль Гантом", на борту которого находилось около 2000 бельгийских беженцев, в том числе женщины и дети. Пароход был серьезно поврежден, но его удалось отбуксировать в Булонь, хотя 40 человек все-таки погибли, но самые кровавые подвиги немецких подводников были еще впереди.
В марте количество потопленных британских судов резко подскакивает – на дно пошли уже 29 транспортов, хотя их тоннаж все еще оставался небольшим, ведь действовали лодки в прибрежных водах, и большинство их жертв были мелкими каботажниками, но вскоре германские подводники записали на свой счет свою самую крупную добычу – судно водоизмещением 44 000 тонн (мы говорим о знаменитой "Лузитании").
25 апреля 1915 года фрегаттен-капитан Герман Бауэр, командир 3-й флотилии подводных лодок, носивший шикарный титул Fuhrer der U-Boote, приказал трем своим лодкам выйти к берегам Ирландии. U-30 должна была патрулировать в районе Дартмута, а U-20 и U-27 – в Ирландском море и Бристольском заливе. Первой в поход отправилась U-30, которая уже 28 апреля потопила свою первую жертву. 30 апреля из Эмдена в поход к берегам Великобритании вышла подводная лодка U-20 капитан-лейтенанта Вальтера Швигера, это был его первый боевой поход на U-20.
Уже 1 мая U-30 оказалась замешанной в инцидент, который в мелком масштабе смоделировал будущий скандал вокруг "Лузитании". Подводная лодка торпедировала американский танкер "Галфлайт", судно было спасено, но 3 человека погибли. Командир лодки капитан-лейтенант фон Розенберг утверждал, что танкер шел в сопровождении военных кораблей, поэтому атака была совершенно законной. Тем временем U-27 из-за повреждения носовых горизонтальных рулей была вынуждена вернуться. 4 мая взяла курс домой и U-30. Таким образом, у берегов Ирландии осталась только U-20 капитан-лейтенанта Швигера.
А в это время на другой стороне Атлантики "Лузитания" готовилась к отправке в очередной рейс. Но 1 мая 1915 года нью-йоркские газеты опубликовали предупреждение германского посольства:
"Всем путешественникам, намеревающимся отправиться в рейс через Атлантику, напоминается, что Германия и ее союзники находятся в состоянии войны с Великобританией и ее союзниками. Военная зона включает воды, примыкающие к Британским островам, и в соответствии с официальным предупреждением, сделанным германским имперским правительством, суда, несущие флаг Великобритании или любого из ее союзников, подлежат в этих водах уничтожению. Лица, намеревающиеся отправиться в военную зону на судах Великобритании или ее союзников, делают это на свой страх и риск.
Германский имперский посол
Вашингтон. 22 апреля 1915 года"
Это предупреждение было помещено рядом с расписанием судов компании "Кунард", которое сообщало, что в следующий рейс "Лузитания" выйдет из Нью-Йорка 29 мая. Но для этого ей еще нужно было вернуться в Америку, а пока что лайнер 1 мая в 12.30 отошел от причала и направился вниз по Гудзону. Несмотря ни на что, 1250 пассажиров не отказались от путешествия на комфортабельном корабле, среди них было много американцев.
Тем временем Швигер обогнул с севера Шотландию и Ирландию. 3 мая западнее Оркнейских островов он заметил небольшой пароход под датским флагом. Так как на нем не было маркировки нейтрального судна, Швигер решил, что пароход на самом деле английский, и вышел в атаку, но торпеда застряла в аппарате. 4 мая он попытался торпедировать судно, которое сам назвал шведским, и опять потерпел неудачу. 5 мая U-20 подошла к западным берегам Ирландии и в районе мыса Олд-Хед оф Кинсейл встретила маленькую шхуну "Эрл оф Латам". Швигер позволил экипажу покинуть корабль и потопил шхуну артиллерийским огнем. В тот же день Швигер встретил судно, которое опять-таки сам же счел норвежским. Но нейтральная маркировка была якобы нанесена неправильно, и U-20 снова пошла в атаку. К счастью для норвежцев, торпеда прошла мимо.
Эти неоднократные атаки нейтральных судов вдребезги разносят образ героя-подводника, который иногда пытаются натянуть на Швигера. Перед нами предстает человек с нездоровой психикой, практически маньяк-убийца. В ряде воспоминаний коллег Швигера отмечается, что он был отъявленным трусом, поэтому проявления патологической жестокости в отношении беззащитных жертв были для него совершенно естественными. В феврале 1915 года он преднамеренно атакует госпитальное судно "Астуриас", прекрасно видя красные кресты на бортах, – такого себе не позволяли даже гитлеровские подводники…
До встречи с "Лузитанией" в районе мыса Олд-Хед оф Кинсейл Швигер потопил два судна. Утром 6 мая он открывает огонь по пароходу "Кандидат", но потом все-таки делает передышку, чтобы экипаж мог покинуть корабль. Во второй половине дня он без предупреждения торпедирует пароход "Сентюрион". После этого Швигер решает остаться в прежнем районе, а не следовать к Ливерпулю, как ему было приказано. Он опасался, что рейд в Ирландское море потребует слишком много топлива. Кроме того, на U-20 осталось только 3 торпеды, а согласно наставлениям требовалось сохранить две на время обратного перехода.
Следует отметить, что в районе мыса Олд-Хед оф Кинсейл германские лодки потопили несколько пароходов, однако британское Адмиралтейство смотрело на это совершенно равнодушно, ограничившись рассылкой предупреждений: "Германские субмарины действуют в основном у выступающих в море мысов и на подходах к берегу. Суда должны огибать выдающиеся мысы на большом расстоянии".
Ограничить организацию противолодочной обороны посылкой такой радиограммы легко и просто, но вот проку от этого не будет совершенно никакого. Командующий военноморской базой в Куинстауне контр – адмирал сэр Чарльз Кук не имел в своем распоряжении кораблей крупнее траулеров. Единственным крупным кораблем в этом порту являлся флагман Соединения Е старый крейсер "Джюно". Как этот корабль мог помочь в охране "Лузитании" от подводных лодок – неясно, однако он получил приказ встретить лайнер. Капитан лайнера Уильям Тэрнер был извещен об этом перед выходом из Нью-Йорка. Между прочим, Соединением Е командовал контр-адмирал Орас Худ. Хотя все британские историки очень высоко отзываются об этом офицере, его имя странным образом оказалось связанным с двумя самыми крупными катастрофами, постигшими Королевский Флот в годы войны, – гибелью "Лузитании" и гибелью "Инвинзибла".
Дальше идут новые неясности. Комната 40 перехватила и расшифровала приказ Бауэра U-30. Более того, при выходе в море Швигер провел пробный сеанс радиосвязи, и это тоже не осталось незамеченным. 1 мая Разведывательный отдел Адмиралтейства сообщил, что 3 вражеские лодки направляются в Ирландское море. И ничего не было предпринято. Более того, во второй половине дня 5 мая Худ получил приказ немедленно возвращаться в Куинстаун. Адмиралу Куку было приказано обеспечить охрану "Лузитании", хотя непонятно, что он мог предпринять. Сам Кук не счел необходимым сообщить капитану "Лузитании" об изменении планов. Впрочем, вместо "Джюно" в море было отправлено досмотровое судно "Партридж", от которого проку было ничуть не больше. В Милфорд-Хэйвене, на входе в Бристольский залив, находились эсминцы "Лиджен", "Люцифер", "Линнет" и "Лэйврок", однако они не получили приказ выйти в море. Предполагалось, что эти корабли 8 мая встретят линкор "Колоссус" и проведут его в Девенпорт, поэтому их нельзя было использовать для сопровождения "Лузитании". Таким образом, вольно или невольно, командование Королевского Флота оставило огромный лайнер в одиночестве.
Британское Адмиралтейство ограничилось посылкой нескольких предупреждений "Лузитании", причем последнее было отправлено 7 мая в 11.25, когда лайнер уже входил в угрожаемую зону. Получив целую серию предупреждений, капитан Тэрнер проложил курс значительно мористее маяка Фастнет. Примерно в 8.00 он снизил скорость до 18 узлов, чтобы подойти к Ливерпулю с рассветом. Но вскоре поднялся туман, и капитан приказал снизить скорость до 15 узлов, а также начать давать гудки сиреной. Около полудня туман рассеялся, и Тэрнер повернул немного влево, чтобы точнее определиться по открывшемуся берегу, и снова увеличил скорость. В 13.40 показался напоминающий сахарную голову мыс Олд-Хед оф Кинсейл, хорошо знакомый всем морякам. Тэрнер повернул на прежний курс, проходя примерно в 10 милях от берега. Море было совершенно пустынным. Часы показывали 14.09. Никто еще не знал, что наступает новая эпоха. О ней возвестил крик впередсмотрящего на баке "Лузитании": "Торпеды с правого борта!"
В 14.10 торпеда попала в цель и прогремел оглушительный взрыв. Сразу за ним раздался второй, более сильный. Попытка вывести "Лузитанию" на мелкое место не удалась, так как огромный лайнер сразу потерял ход и стремительно затонул. Уже через 20 минут "Лузитания", высоко задрав корму в воздух, скрылась под водой. Из 1959 человек, находившихся на борту, погибло 1198, включая 785 пассажиров. Из 159 американцев погибло 124. В числе погибших оказалось много женщин и почти все дети. Такое огромное число жертв можно объяснить лишь очень быстрой гибелью корабля, низкой температурой воды, паникой и неорганизованностью спасательных работ, хотя лайнер затонул на прямой видимости от берега. Сухой приговор ирландского судьи гласит:
"Смерть покойных наступила вследствие продолжительного погружения в море в 8 милях на SSW от мыса Олд-Хед оф Кинсейл в пятницу 7 мая 1915 года в результате гибели королевского торгового судна "Лузитания" от торпед, выпущенных без предупреждения германской подводной лодкой. Мы находим, что это ужасное преступление противоречит международным законам и соглашениям всех цивилизованных наций, и поэтому обвиняем перед судом цивилизованного мира офицеров указанной подводной лодки, императора и правительство Германии, по приказу которых они действовали, в предумышленном и массовом убийстве".
Приведем выдержки из бортового журнала U-20 (время среднеевропейское, отличается от Гринвича на 1 час):
"14.20. Прямо перед нами я заметил четыре трубы и мачты парохода, под прямым углом к нашему курсу, шедшего с юго-запада. В нем был опознан пассажирский пароход.
14.26. Продвинулся к пароходу в надежде, что он изменит курс по направлению к ирландскому берегу.
14.35. Пароход повернул, взяв направление на Куинстаун, и тем самым дал нам возможность подойти на дистанцию выстрела. Мы пошли полным ходом, чтобы выйти на должную позицию.
15.10. Выпущена торпеда с дистанции 700 метров, установленная на углубление 3 метра.
Попадание в центр парохода сразу за мостиком. Необычайно большой взрыв с громадным облаком дыма и обломками, выброшенными выше труб. В дополнение к торпеде имел место внутренний взрыв (котлы, уголь или порох?). Мостик и часть корабля, куда попала торпеда, были вырваны, и начался пожар. Корабль остановился и очень быстро повалился на правый борт, в то же время погружаясь носом. Похоже было на то, что он вскоре перевернется. На борту наблюдалось большое смятение. Были изготовлены шлюпки и многие из них спущены на воду. Шлюпки, полностью забитые людьми, падали в воду носом или кормой, а затем опрокидывались.
Шлюпки левого борта не могли быть спущены из-за большого крена. На носу корабля можно было видеть его название "Лузитания", написанное золотыми буквами. Трубы были окрашены в черный цвет. Кормовой флаг не был поднят. Корабль шел со скоростью около 20 узлов".
Немного ниже Швигер добавляет, что "не мог послать вторую торпеду в толпу этих пассажиров, которые пытались спастись", хотя это явное лицемерие. Таким же лицемерием выглядит попытка доказать, что он не знал, какой именно корабль атакует. Во всем мире существовало всего 3 (прописью – три) подобных корабля: "Мавритания", "Лузитания", "Олимпик". Предположение, будто профессиональный моряк ухитрился спутать эту троицу с кем-то другим, выглядит абсолютно невероятным, это все равно что, глядя на Великую Китайскую стену, заявить: "Какая прекрасная Эйфелева башня!". Нет, Швигер прекрасно знал, что атакует один из 3 знаменитых лайнеров, на котором находится несколько тысяч человек, и сознательно пошел на массовое убийство.
Когда через 6 дней U-20 вернулась в Вильгельмсхафен, Швигера встретили со всех сторон поздравлениями. Германские офицеры-подводники открыто завидовали ему, о погибших людях не думал никто. Но вскоре восторги официальных кругов сменились неудовольствием. Бывший президент США Теодор Рузвельт расценил эту атаку как "пиратство, превосходящее по масштабам любое убийство, когда-либо совершавшееся в старые пиратские времена". После того как 13 мая президент Вильсон отправил в Берлин первую ноту с требованием отказаться от атак пассажирских судов, Швигер получил выговор от командования. Это вызвало недоумение у офицеров германского флота, которые полагали, что Швигер просто исполнял приказ. Немного позднее этот рефрен будет повторяться многократно офицерами СС и зондеркоманд – им было с кого брать пример.
После гибели "Лузитании" немцы попытались оправдаться, но это был тот случай, когда извинения хуже проступка. Официальное заявление германского правительства гласило, что "Лузитания" была вооружена и несла боеприпасы, что было заведомой и наглой ложью. Немцы не прекращали твердить это даже после выступления главы таможни нью-йоркского порта Дадли Малоуна.
Немцы попытались затянуть переговоры по вопросам, связанным с потоплением "Лузитании", до бесконечности, и, в общем, им это удалось. Препирательства длились более 4 месяцев. Однако уже 5 июня был отдан приказ с запрещением атаковать пассажирские суда, который, впрочем, никто не собирался исполнять. Между командованием флота и канцлером разгорелась склока. Фон Бетман-Гольвег требовал ограничить размах подводной войны, Адмиралштаб утверждал, что ее нужно либо прекратить вообще, либо не снижать интенсивности действий. Однако 9 июня и 21 июля последовали новые американские ноты, и немцы отступили.
Не меньше склок разгорелось и в Адмиралтействе. Капитана Тэрнера обвинили в том, что он не вел "Лузитанию" зигзагом. Тэрнер был убежден, что начинать зигзаг следует лишь после обнаружения лодки, а U-20 никто не видел. Начальник Отдела торгового судоходства Адмиралтейства капитан 1 ранга Ричард Уэбб в своем меморандуме писал: "Мы вынуждены сделать заключение, что либо он (Тэрнер) совершенно некомпетентен, либо он подкуплен немцами. В последнем случае нет необходимости предполагать, что он собирался рисковать своей жизнью, как это вышло на самом деле. Он вполне мог думать, что, проложив курс под самым берегом, он получит достаточно времени, чтобы выбросить корабль на мель до того, как тот затонет". На этом документе адмирал Фишер сделал, как всегда, ядовитую пометку: "Совершенно согласен. Так как в компании "Кунард" не работают некомпетентные люди, совершенно ясно, что капитан Тэрнер не дурак, а мерзавец". В очередной раз Фишер пошел на поводу у собственного языка. Конечно же, Тэрнер не был изменником. Как бороться с подводными лодками, не знали и сами военные, что уж тут спрашивать с капитана лайнера.
Остается сказать несколько слов о причинах второго взрыва. Рассматривались 3 версии: 1) взрывчатка; 2) котлы; 3) угольная пыль. На первой версии особенно рьяно настаивали немцы, утверждая, что "Лузитания" тайно везла большое количество взрывчатых веществ. Достоверно известно, что на корабле находилось 4200 ящиков с ружейными патронами, 1250 ящиков шрапнельных снарядов и 18 ящиков взрывателей. Это груз был включен в корабельный манифест. Но более тщательное изучение документов, в том числе и обнародованных много лет спустя, опровергает эту версию. Ряд свидетелей утверждают, что торпеда попала между первой и второй трубами, что делает вполне вероятным взрыв котлов, однако никто из спасшихся кочегаров и механиков даже не упоминал о чем-то подобном. Обе первые версии опровергнуты также результатами исследования затонувшей "Лузитании", которое провела экспедиция Роберта Балларда. Она обнаружила, что носовая часть лайнера цела, то есть взрыва в трюме с боеприпасами не было. К сожалению, лайнер лежит на правом борту, поэтому оказалось невозможно обследовать район повреждений, зато вокруг "Лузитании" валяются кучи угля, что позволяет выдвинуть версию о взрыве угольной пыли в бункерах. Она тоже небезупречна, но на сегодняшний день представляется наиболее вероятной.
Однако нет такой ситуации, которую нельзя сделать еще хуже. В американской ноте от 21 июля говорилось, что любое последующее потопление будет рассматриваться как преднамеренно враждебное действие. А в Германии в это время школьники получили внеплановые каникулы, чтобы отпраздновать потопление "Лузитании". Теперь следовало ждать новых подвигов, и ожидание не затянулось.
Командир U-24 капитан-лейтенант Шнейдер, который в самом начале войны открыл людоедскую охоту за пассажирскими судами, все-таки сумел отличиться. Утром 19 августа 1915 года в 50 милях от мыса Олд-Хед оф Кинсейл он задержал пароход "Дансли". Пока его команда садилась в шлюпки, Шнейдер обстреливал пароход из орудия, не слишком заботясь о безопасности моряков. В этот момент на востоке показался большой пароход.