Хотя Георгий Леонидзе свел к минимуму повествование о церковной жизни Сталина, он выполнил еще одно важнейшее условие, которое ставил Моэм: он рассказал о том, как с детства верил в Бога Иосиф Джугашвили. В одной из глав эпопеи поэт рассказал, как Coco, потрясенный зрелищем казни двух абреков (разбойников) в Гори, на другой день спросил учителя, почему Бог позволяет абрекам жить и почему Бог, зная греховность людей, не устроил им жизнь без мучений. Возможно, в основу содержания этой главы положена подлинная история из жизни Сталина. Знаменательно, что в этой сцене Леонидзе показывает, что Coco ищет ответа на мучившие его вопросы, исходя из своей веры в Бога и не подвергая сомнению ни мудрость Бога, ни его милосердие, ни его существование. Серьезно относившийся к своей учебе мальчик вряд ли мог механически и бездумно зазубривать молитвы, религиозные поучения и тексты Библии или святоотеческих книг. Скорее всего потому, что он осваивал религиозное учение вдумчиво и глубоко, Coco из класса в класс переходил с отличными отметками.
С детства он вряд ли мог себе представить жизнь вне церкви, то есть вне собрания верующих, которое православные священники учили его считать телом Христовым. Его восприятие пространства и времени было сформировано религиозными представлениями. В соответствии с православным учением, верующий воспринимает храм как Царство Божие в единстве трех его областей: Божественного, небесного и земного. В каждой детали архитектуры и интерьера храма прихожанин видит глубокий и возвышенный смысл. Для верующего в храме запечатлена и история мира. По словам Иоанна Кронштадтского, "в храме, в его расположении и частях, в иконах, богослужении с чтением Священных Писаний, пением, обрядами, начертана, как на карте, в лицах, в общих чертах, вся ветхозаветная, новозаветная и церковная история, все Божественное домостроительство человеческого спасения". Настоящее же время разделялось для верующего на отрезки, каждый из которых имел свое строго определенное назначение для церковной жизни. День состоял из суточного круга служб, а год представлял собой годовой круг богослужений, отражавший события церковной истории. Каждый день к повторявшимся ежедневным молитвословиям и песнопениям присоединялись те, что были сообразны тому или иному дню года и церковному празднику.
Еще сравнительно недавно церковные службы, а не часы и календарь служили для верующего главными вехами в его движении во времени. Даже в довоенное советское время, изображенное в фильме "Свинарка и пастух", колхозный конюх Кузьма Петров спорил, что он справит свадьбу со свинаркой Глашей Новиковой к Петрову дню, а действующие лица фильма и многие кинозрители прекрасно знали, когда наступит этот день. Видимо, схожим было восприятие времени и в православной Грузии. События, вероятно, фиксировались в памяти не по дням и часам, а по религиозным праздникам, постам и службам. Вследствие этого определение даты события было ненадежным, и люди могли сбиваться в своих расчетах во времени. Возможно, это обстоятельство, а не желание Сталина затруднить работу Радзинского над его биографией объясняет различные несоответствия в датах первых лет жизни Иосифа Джугашвили. Лишь наличие документа об окончании Горийского духовного училища, в котором был указан также год его поступления в училище, не позволяло Сталину путать эти даты. Остальные же события детства, особенно раннего, оставались в его памяти и памяти его матери вне точной датировки, что скорее всего впоследствии и привело к ряду хронологических ошибок.
Надо также учитывать, что, сознавая себя частью тела Христова, верующий уже своим именем связывает свое рождение с днем церковного календаря, посвященного тому или иному святому, а не с днем своего рождения по светскому календарю. По каким-то причинам Виссарион и Екатерина Джугашвили не стали называть новорожденного именем почитаемого православными чудотворца святого Николая, архиепископа Мир Ликийских, хотя мальчик родился в церковный праздник, посвященный этому святому. (Этот день отмечался в России как день именин наследника трона, а затем императора Николая II.) Они выбрали для сына не имя "Николай", а имя "Иосиф", что означает "приумноженный". Обычно выбирали имена святых, дни которых наиболее близки к дню рождения родившегося ребенка. Из 14 Иосифов, упомянутых в православном календаре, наиболее был близок к дню рождения и дню крещения сына день Праведного Иосифа Обручника, который отмечался в первое воскресенье после Рождества. В 1878 году этот день приходился на воскресенье, 31 декабря, ровно через две недели после крещения Иосифа в воскресенье, 17 декабря. Не исключено, что такой выбор был сделан матерью Иосифа Джугашвили, которая выражала тем самым свое желание "обручить" сына с церковью. Скорее всего день Николая Мир Ликийских не отмечался в семье Джугашвили как день рождения Coco, но зато праздновали его именины в день Иосифа Обручника. Поскольку же день Иосифа Обручника приходился на первое воскресенье после Рождества, то он мог отмечаться иногда в текущем году, а порой переходить на следующий год, и это могло сбивать семью в ее расчетах дня и года рождения мальчика.
О том, что Сталин довольно рано мог изменить свой день рождения, косвенно свидетельствует один из его псевдонимов. Дело в том, что почти все псевдонимы, которые выбирал себе Сталин, за исключением главного, по которому он стал известен всему миру, были обычно связаны с его личной жизнью. "Коба" – это герой из любимой книги его детства. Для псевдонима "Иванович" было использовано отчество его отца Виссариона Ивановича (деда Сталина звали Вано, или Иваном). Вероятно, в память об отце и деде Сталин иногда использовал и псевдоним "Иванов". В псевдониме "Бесошвили" скрыто имя отца Виссариона, которого все звали Бесо. Псевдоним "Солин" был выбран им после двух ссылок в Сольвычегодск в 1909-м и 1910-1911 годы. Для шифротелеграмм, направляемых Молотову в Лондон и Вашингтон в 1942 году, он использовал псевдоним "Дружков", потому что он был другом Молотова. В годы войны Сталин использовал в секретной переписке псевдоним "Васильев", возможно потому, что был отцом Василия. В то же время "Васильев" был одним из подпольных псевдонимов Сталина. Можно предположить, что в этом псевдониме (как известно, "Василий" означает "царский") был зашифрован подлинный день рождения Сталина, совпадавший с царским праздником – именинами царя Николая II.
Подпись же "К. Стефин" (скорее всего это означало "Коба Стефин"), стоящая под сталинской работой "Литературные возможности", кажется, не отвечает тем принципам, которыми руководствовался Сталин при выборе вымышленных фамилий. Эта работа, написанная 20 декабря 1909 года, представляет собой раздел "Писем с Кавказа", которые были опубликованы в газете "Социал-демократ" 13 (26) февраля 1910 года. Можно предположить, что "Коба Стефин" подразумевался и в подписях "К. Ст." и "К. С", которые стояли под сталинскими работами с начала 1910-го до апреля 1912 года. (Лишь в апреле 1912 года он прибег к псевдониму "Солин", а с начала 1913 года впервые написал работу под именем "Сталин".) Выбор такого псевдонима представляется естественным, если к тому времени Сталин решил считать своим днем рождения 9 (21) декабря. Дело в том, что этот день для церкви связан с рядом святых, в том числе и с преподобным Стефаном Новосиятелем.
Можно предположить и то, что Сталин сознательно изменил свой день рождения, когда стал революционером. Дело в том, что революционеры-атеисты, в отличие от верующих, отмечали свои дни рождения, нередко используя их как поводы для нелегальных собраний. Поскольку день рождения Сталина совпадал с именинами царя Николая II, вряд ли ему, борцу против самодержавия, хотелось отмечать свой личный праздник вместе с императором, и, возможно, по этой причине он сместил дату своего рождения на три дня.
С девяти лет Иосиф под руководством священнослужителей изучал тексты Нового и Ветхого Завета. Их смысл не всегда лежал на поверхности, и священники учили его, как надо понимать библейские тексты, чтобы обнаруживать в них вечные для православного христианина истины, а не воспринимать их лишь как источник "полезной информации: исторической, социальной, нравственной", то есть так, как воспринимал эти книги Волкогонов. В истории иудейского народа, изложенной в Ветхом Завете, он видел не "полезную информацию" о правлении Соломона и других царей Израиля и Иудеи, а свидетельства вечной власти Бога над всеми людьми, вне зависимости от их рода и племени. В беспощадных наказаниях, которым Бог подвергал врагов Авраама, в поголовном уничтожении племен, враждебных иудеям, он научился видеть справедливое возмездие тем, кто не признавал истинного Бога. В отступничествах иудеев от Бога его учили видеть примеры извечной человеческой греховности, за которую люди всегда несут суровые, но справедливые кары. Заповеди, принесенные Моисеем с горы Синай, слова Нагорной проповеди он воспринимал как незыблемые правила поведения для всех людей мира. Каждая книга Библии истолковывалась как свидетельство истинности Бога.
Дорогие ему с первых лет детства образы гор и садов, представления о центральной роли семьи в мирской жизни человека, призывы к героической борьбе и победе обретали в библейских текстах священный смысл. На горах, о которых шла речь в Библии, Бог являлся избранным. С горы Синай были принесены Моисеем скрижали, запечатлевшие заповеди Бога. На горе была произнесена главная проповедь Христа. На горах Спаситель вел беседы со своими учениками. Священные для христиан горы олицетворяли возвышенность учения Христа. Земная же церковь сравнивалась с плодоносным садом. Современный Закон Божий учит: "Новозаветная церковь есть новое Божие насаждение, Божий сад, Божий виноградник. Господь Иисус Христос Своей земной жизнью, крестной смертью и Воскресением внес новые благодатные силы, новую, способную к богатому плодотворению, жизнь в человечество". Образ плодоносного сада постоянно присутствует на страницах Библии. Земной рай, где жили первые люди, был садом, в котором росли чудесные деревья. Земля обетованная была страной, где росли смоковницы и вызревал виноград необыкновенной величины. В Гефсиманском саду состоялась Тайная вечеря Христа.
В то же время мирный образ церкви как сада сочетался с восприятием церкви как сражающейся армии. Церковь постоянно пребывала в сражении с дьявольскими силами, а поэтому святой Климент, епископ Римский, сравнивал церковь с войском. Церковь постоянно говорит о неизбежности ее победы в этой борьбе. Мученическая казнь Христа стала началом Его победы над греховностью людей. С детства Иосиф привык исполнять пасхальное песнопение, в котором провозглашалась победа Христа над смертью. Слово "Ника" (по-гречески "победа") нередко было начертано вместе с изображением креста. Об окончательной победе Бога и создании Царства Божьего на Земле говорилось в завершающей книге Библии – Откровении Иоанна.
Те, кто следовал заветам Христа, были одной семьей, братьями и сестрами во Христе. Именно так именовали верующих православные священники. Тема семьи проходила через многие книги Ветхого и Нового Завета. Истории семьи Ноя и его сыновей, семей Авраама и Сарры, Исаака и Рахили, Иакова и Ревекки, Иосифа и его братьев, жизнь Святого семейства иллюстрировали церковные представления о человеческом грехе и праведной жизни. Верующие могли видеть в них примеры назидательных драм, касавшихся их лично.
Поскольку верующие придают особое значение связи, соединяющей их собственное имя с именами тех, кто упомянут в священных книгах, то Coco не мог не обратить внимания на ветхозаветный рассказ об Иосифе. Вероломное предательство завистливых братьев, замысливших убить Иосифа, а затем продавших его в рабство, заключение Иосифа в тюрьму по ложному навету, умение Иосифа верно истолковывать знаки судьбы, предвидеть грядущие события и принимать своевременные, эффективные меры для предотвращения гибели целой страны, превращение Иосифа в неограниченного правителя Египта, арест им своих братьев не за их подлинное преступление против него, а на основе сфабрикованного против них обвинения в краже, прощение их Иосифом и другие эпизоды этой многократно повторенной, тщательно заученной и внимательно прокомментированной истории могли оставить неизгладимый след в сознании Иосифа Джугашвили еще в детстве.
Образная система Библии была близка к тем представлениям народной культуры Грузии, с которыми он был знаком с детства, и это обстоятельство могло способствовать тому, что рассказы о судьбе иудейского народа и событиях на земле Израиля и Иудеи воспринимались Иосифом Джугашвили как повесть о своей родине и своем народе. Вместе с тем благодаря Священному Писанию привычные с первых дней жизни ключевые представления о родине обретали для Иосифа более широкий смысл. Священники учили, что тексты Ветхого Завета следует воспринимать не как рассказ о неких семьях или историю одного народа, а как всемирную историю о семье народов. Слово же Христа было обращено ко всем людям на Земле. Православие соединяло судьбы разных народов, следовавших, согласно учению этой церкви, единственно верному учению. Поэтому даже народы с различными языками, историческими и культурными традициями – грузины, греки, русские, украинцы, белорусы, сербы, черногорцы, болгары, румыны, молдаване, а также представители других народов, принявших православие, объединялись в едином братстве православных людей. Церковные предания говорили о многочисленных узах, связывающих православные народы. Согласно одному из них, у Богородицы всегда было три удела на Земле – гора Афон в Греции, Киев на Руси и вся Иверия (то есть Грузия). Четвертым уделом Богородицы стал считаться Дивеевский монастырь, в котором жил Серафим Саровский. Православие позволяло Иосифу найти твердую основу для последующего поиска им общего в культурах различных православных народов.
Разумеется, ребенок не мог воспринимать библейские тексты столь же глубоко, как взрослый верующий, но учение Христа гласило, что в своей невинности дети могут быть ближе к Богу, чем отягощенные грехами взрослые. Слова Христа "Не препятствуйте детям приходить ко Мне", Его призыв "Будьте как дети", которые Иосиф заучивал с детства, говорили о благоволении Бога к детям.
С детства Иосиф не мог не запомнить и слова Христа о Его благоволении к бедным людям и осуждении Им тех, кто слишком отягощен земным богатством, чтобы думать о Царстве Небесном. Христианский идеал мира, в котором нет неравенства, все люди – братья, не мог не отвечать представлениям о счастливой и справедливой жизни, к которой стремились его родители, их друзья и соседи.
Древние книги Библии служили для Иосифа сводом поучений и пророчеств для его жизни. Он знал, что создатели этих книг давно пребывали вне земной жизни, но верил, что через свои произведения, оставленные людям, они, находившиеся в Небесной Церкви, продолжали влиять на жизнь людей "таинственной силой Духа Святого".
С детства Иосиф знал, что снискать благодать Божию он мог через молитву. Обращаясь молитвой к Богу перед иконой, Иосиф, по совету наставников, старался избегать "многоглаголания". Он учился выражать мысль ясно и емко, тщательно подбирая слова, обращенные ко Всевышнему.
Его вера укреплялась не только многочисленными молитвами. Будучи певчим церковного хора и его солистом, Иосиф постоянно обращался к Царю Небесному в песнопениях. Руководители хора заботились о том, чтобы песнопения звучали не только совершенно с музыкальной точки зрения, но и вдохновенноисполнялись. А такого исполнения можно было достичь лишь певчим, находившимся в соответствующем душевном состоянии. Церковь учила, что певцы хора несут особую службу в храме, что музыка и пение не только сопровождают богослужение, они приближают человека к Богу, способствуют "небесному восхождению". Вряд ли можно понять целеустремленность Coco, его упорство в достижении своих целей, его прилежание в учебе, игнорируя его веру в Божию помощь тем, кто следует праведным путем, и в неминуемость Его наказания за неправедные поступки.
Стремление Иосифа к духовному совершенству усиливалось желанием стать священнослужителем, а стало быть, он исходил из того, что будет проводником Божественной благодати, выразителем Божией воли, духовным наставником верующих, руководителем на их земном пути. Православная церковь учит: "Священник являет собой образ Христа и совершает священнодействие силой и благодатью Божией". Современный архимандрит Рафаил так определяет роль священника в церковной жизни: "Священник – учитель, поскольку учит Евангельскому слову, руководствуясь толкованиями святых Отцов, а не собственными представлениями и домыслами. Впавший в ересь перестает быть учителем. Священник называется отцом, поскольку он участвует в духовном рождении христианина: от таинства крещения до обряда погребения. Священник называется наставником, так как он наставляет своих прихожан к исполнению Евангельских заповедей, руководствуясь патристической литературой (то есть сочинениями святых отцов православной церкви. – Прим. авт.). Если он учит чему-либо, противоречащему церкви, то он теряет право на имя наставника, его слова превращаются в пустоцвет".
В юные годы Иосиф вряд ли мог представить себе более значительную и возвышенную миссию. Его учителя не сомневались в том, что Иосиф станет достойным священником. Известно, что по окончании Горийского духовного училища он получил отличные отметки по всем богословским предметам: священная история Ветхого Завета, священная история Нового Завета, православный катехизис, изъяснение богослужения с церковным уставом. Это свидетельствует о том, что он не только знал канонические тексты православия и порядок церковной службы, но еще подростком мог разъяснять смысл священных текстов, молитв, песнопений, икон, церковных таинств, разбираться в порядке богослужения.
Однако ясно, что знания богословских текстов и правил богослужения не исчерпывают требований, предъявляемых церковью к священнику. Вероятно, Иосиф вслушивался в проповеди священнослужителей, их беседы с верующими, запоминал их слова, сказанные ему во время исповедей, постигая, как на практике претворяются слова священных для него книг и уроки богословия.
С детства Иосиф видел, что верующие обращаются к священнику как к единственному человеку, который мог их выслушать, разрешить их сомнения, простить их проступки или наказать их. Люди, довольные своей участью, реже обращались к помощи священнослужителя. В церковь и к священникам шли прежде всего те, кто нуждался в духовной поддержке. Постоянно общаясь со священнослужителями и другими церковными лицами, Иосиф рано понял, что беспокоит людей и на что они надеются, каковы общие причины печалей и тревог прихожан. Можно сказать, что священники были своего рода социологами и психологами, поскольку имели огромный практический опыт изучения массового сознания населения и душевного состояния отдельных людей.