Так, старейший чекист А. Артузов в 1937 году, выступая на партактиве НКВД, заявил: "При установившемся после смерти Менжинского фельдфебельском стиле руководства отдельные чекисты и даже целые звенья нашей организации вступили на опаснейший путь превращения в простых техников аппарата внутреннего ведомства со всеми недостатками, ставящими нас на одну доску с презренными охранками капиталистов".
Вскоре после этого выступления Артузова арестовали и расстреляли. Отказались применять "новые методы" следствия нарком внутренних дел Белоруссии И. Леплевский, почетный чекист Ф. Фомин, организатор и создатель детских коммун чекист М. Погребинский.
В 1937 году был отозван из Испании и расстрелян основатель советской военной разведки Я. Берзин.
Однако актуальность этой проблемы в том, что бежали и после Сталина, когда репрессии остались далеко позади. Правда, ссылались уже на Хрущева или тоталитаризм Брежнева. Ну что ж, теперь нет ни того, ни другого. Интересно, что будут говорить на своих пресс-конференциях будущие предатели? От чего бежали они?
Оставим в покое "сталинских беглецов". Действительно, страшное было время. Но последующим предателям, будем объективны, мало что грозило. Во всяком случае, несмотря на их "байки" о преследовании КГБ, никто из них не умер насильственной смертью.
Правда, некоторые средства массовой информации до сих пор упорно перекрашивают махровых предателей в "розовых" "Дон-Кихотов", яростно и бескорыстно противостоящих тоталитаризму.
Трагедия лишь в том, что светлый образ "рыцарей от КГБ", сдавшихся на милость врагу, оказывается изрядно подмоченным их жадностью к деньгам и иным материальным ценностям. Если не ошибаюсь, кто-то из руководителей ЦРУ признался, что не помнит ни одного советского разведчика, оставшегося за рубежом из чисто патриотических побуждений. Увы, но всегда в основе предательства лежит жажда наживы. Во всяком случае, в основе предательства нашего. Так-то.
Есть и еще одна весьма солидная ложка дегтя в бочонке меда борцов за демократию на шпионской ниве. Разведчик-предатель, как известно, не уходит один. Ведь ему надо чем-то расплачиваться с новыми хозяевами. Но чем? В первую очередь, судьбами своих бывших товарищей, сослуживцев. Потому за перебежчиками всегда тянется шлейф провалов и арестов.
После ухода Олега Лялина из лондонской резидентуры в сентябре 1971 года правительство Хита распорядилось о высылке 90 дипломатов Советского Союза. 15 человек, находившиеся в отпуске на родине, получили уведомление о запрещении обратного въезда в Англию. В общей сложности количество высланных достигло 105 человек. Многие из них были сотрудниками КГБ и ГРУ.
Но дело не только в том, что на достаточно длительный период оказалась парализованной работа советской резидентуры в Лондоне. Главное, разгорелся крупный политический скандал, пострадали люди, наши разведчики.
По свидетельству заместителя начальника Разведывательно-диверсионного отдела генерала Александра Лазаренко, в подчинении которого работал Лялин, предатель сдал четырех агентов. Их бросили в тюрьму на десять лет.
Как поступать с предателями? Все их бывшие коллеги, с кем мне приходилось встречаться, считают, что ни один из случаев предательства не должен оставаться безнаказанным. Предателей надо судить очно или заочно и приговор приводить в исполнение, где бы ни находился перебежчик. Однако при этом большинство подчеркивали: все должно быть по закону, в соответствии с решением суда. Думаю, с этим нельзя не согласиться.
Не следует забывать, что кроме предателей и перебежчиков существуют уголовные преступники, террористы, убийцы, которые скрываются от справедливого возмездия за рубежом. Примером тому безнаказанность убийцы талантливого русского певца Игоря Талькова. Тот, кто зверски расстрелял певца, находится в Израиле, однако "достать" его оттуда некому. Какая же мы после этого великая страна?
А ведь вся история ИНО и Особой группы показывает, как высока была эффективность работы наших спецслужб. Для них не существовало невозможного. В любом уголке мира они исполняли приказы руководства Советского Союза. Только вот многие из приказов были преступными. Но в этом не вина разведчиков и диверсантов, а их беда. Беда того времени, страны, поколения. И об этом мы тоже обязаны помнить. Поэтому я и включил в повествование следующую главу. Пусть она не даст "забыться" нашей памяти.
Карающая десница
21 августа 1940 года президент Мексики Ласаро Карденас запишет в своем дневнике: "Сегодня умер гр-н Троцкий в результате нападения на него, совершенного вчера Жаком Морнаром, по национальности бельгийцем, посещавшим его дом в качестве друга. Нападение было совершено при помощи ледоруба во время беседы наедине в кабинете Троцкого, в Кайоакане.
Морнар - фанатик на службе врагов Троцкого, он приехал из-за границы шесть месяцев назад. Ему 28 лет. Гр-н Ривера ходатайствовал о разрешении на проживание Троцкого в Мексике, поскольку другие страны отказали Троцкому в убежище.
Дела и идеи народов не исчезают со смертью своих лидеров, наоборот - утверждаются еще больше кровью жертв святого дела. Кровь Троцкого станет удобрением в сердцах людей его родины".
Президент Карденас ошибся. Дело Троцкого не было святым. Как впрочем, и дело его главного врага и убийцы.
Троцкого убил Сталин. Сегодня вряд ли кого можно убедить, что Троцкий и его сторонники могли стать реальной угрозой для Советского Союза даже накануне войны.
К 1940 году из вождей революции в живых остались только двое - сам Сталин и ненавистный ему Лев Троцкий. "Коба" уничтожил всех. Только в далекой Мексике жил еще его злейший враг, пописывающий гнусные статейки. И даже замахнувшийся написать о нем книгу. "Коба" представлял, что это будет за книга.
Сталин пытался уничтожить Троцкого не раз. Он знал почти каждый его шаг. Но хитрый Лейба ускользал. В 1937 году устранение Троцкого поручалось одному из опытнейших работников разведывательно-диверсионной службы Шпигельгласу. Но Троцкий уцелел.
В марте 1939-го, когда уже была разгромлена Особая группа Серебрянского и пересажали в тюрьму почти весь Иностранный отдел, Сталин вызвал в Кремль Берию и Судоплатова. Пожалуй, Судоплатов оставался одним из опытнейших боевиков диверсионной службы, которому удалось избежать ареста.
Почти год назад он подарил в Роттердаме главе ОУН полковнику Коновальцу коробку его любимых шоколадных конфет. Эта коробочка была изготовлена руками умельцев-чекистов из отдела оперативно-технических средств, куда они вмонтировали взрывное устройство.
Коновалец погиб. Судоплатову удалось скрыться, через Францию и Испанию он возвратился на родину.
В Москве его ждала торжественная встреча. Судоплатова принял сам Лаврентий Берия, недавно назначенный первым заместителем Ежова, начальником Главного управления госбезопасности НКВД. Он беседовал с прибывшим агентом почти четыре часа. Его интересовали все детали операции, которая получила кодовое название "Ставка". Словом, руководство было в восторге от проведенной операции: Судоплатову дали отпуск, обещали повышение по службе.
Однако, к счастью, назначение не состоялось. Пассов и Шпигельглас были арестованы, сам Судоплатов обвинен в том, что он поддерживал дружеские отношения с разоблаченными врагами народа.
Партбюро исключило его из партии. Он приходил на работу и ждал ареста. Так продолжалось до марта 1939 года. И вдруг в один из мартовских дней его вызвал к себе Берия. Их ждал в Кремле Сталин.
Приказ на проведение акции отдавал сам Сталин. Вспоминая о том дне, Судоплатов писал: "Затем Сталин посуровел и чеканя слова проговорил: "Троцкий должен быть устранен в течение года…"
В этой же беседе Сталин заверил Судоплатова: "Вам будет оказана любая поддержка и помощь". Из сталинского кабинета Павел Анатольевич вышел уже заместителем начальника разведки. Партийное собрание, которое должно было утвердить решение партбюро о его исключении из ВКП(б), не состоялось.
Началась подготовка к операции по ликвидации Троцкого.
К этому времени вернулся из Франции Эйтингон, и Судоплатов привлек его к разработке операции. Эйтингону отводилась главная роль. Решили, что подобраться к Троцкому можно только через нашу агентуру, которая осела в Мексике после окончания гражданской войны в Испании.
Первым стремлением было использовать старого "агента глубокого внедрения" Марию да Лас Эрас. Ее внедрили в секретариат Троцкого, когда тот находился в Норвегии. Однако здесь существовала реальная опасность провала. Ведь "Патрию" (кодовая кличка Марии) хотел использовать еще Шпигельглас в 1937 году. И потому ее хорошо знал предатель и перебежчик Орлов. Кто знает, как он себя поведет, несмотря на обещание молчать?
Проанализировав ситуацию, решили не только не использовать "Патрию", но срочно отозвать ее из Мексики.
Следующий шаг - желание привлечь к делу агентов-троцкистов, таких как, например, братья Руаны. Однако и от этой идеи отказались.
За основу взяли агентов, которые никогда не использовались ни в каких операциях против Троцкого. Их было две группы. Одна под руководством лидера компартии Мексики, ветерана войны в Испании Давида Сикейроса, другую возглавляла Каридад Меркадер.
В последние годы, благодаря публикациям в российской прессе, фамилия Меркадер стала известна в нашей стране. Но больше знают Рамона Меркадера - убийцу Троцкого. Меньше известна вся семья Меркадер. Хотя о ней следует сказать несколько слов. Не будь этой семьи, возможно, не было бы и Рамона.
Это тот случай, когда мать Каридад Меркадер привлекла к диверсионной работе среднего сына. Старший из сыновей Каридад погиб в Испании на гражданской войне. Он бросился под танк с гранатами.
В 1938 году мать и сын переехали из Барселоны в Париж. Рамон здесь играл роль этакого молодого повесы, удачливого бизнесмена, который щедро помогал друзьям, но был человеком далеким от политики.
В ту пору он носил имя Жака Морнара, позже, якобы желая избежать призыва на военную службу в Бельгии, сменил паспорт и стал Фрэнком Джексоном. Во всяком случае, так он объяснил свое "переименование" невесте - Сильвии Агелофф. И та, влюбленная в него по уши, поверила.
Однако суть не в этом. Сильвия была близка к Троцкому, являясь активным членом его североамериканской секции, готовила учредительную конференцию ГУ Интернационала в Париже. Как раз в эти дни ее и представили молодому красавцу Жаку Морнару. Он, оказывается, обучался в Сорбонне журналистике, к удивлению своей невесты, совсем не интересовался политикой.
Однажды она попыталась пригласить его в дом своих друзей Альфредо и Маргерит Розмеров, где и должна была проходить конференция, но Фрэнк любезно отказался.
В то же время он придумывал для нее разные увеселительные мероприятия: прогулки, дружеские пирушки. Деньги текли рекой.
Он объяснялся в любви, говорил о предстоящей женитьбе. Сильвия вновь пыталась вовлечь его в политику, но он и думать об этом не хотел. Фрэнка занимала лишь коммерция.
В январе 1940 года Агелофф возвратилась в Мехико после поездки в Нью-Йорк и вскоре стала работать у Троцкого. Фрэнк теперь каждый день отвозил ее на своем автомобиле к дому Троцкого, но войти внутрь никогда не пытался. Тем временем он познакомился с охранниками дома. Им понравился симпатичный, общительный жених Сильвии. С ним было приятно поболтать. Фрэнк оказался щедрым малым - угощал сигаретами, шоколадом.
Вскоре он познакомился и с Розмерами. Вышло это как бы само собой. Сильвия покинула дом Троцкого вместе с Альфредо и Маргерит. А Фрэнк предложил их подвезти. В дороге разговорились, теперь на дружеские пирушки вместе с Сильвией приглашались и Розмеры.
В конце марта и Троцкий, уже наслышанный о женихе Сильвии, впервые пригласил его в дом. Так был преодолен первый трудный барьер на дистанции, финишем которой должно было стать убийство Троцкого.
А начиналось все летом 1939 года, когда Судоплатов и Эйтингон по фальшивым документам отбыли в Париж. Здесь они встретились с группой Сикейроса и Рамоном и Каридад Меркадерами. Обе группы действовали автономно и не были знакомы друг с другом.
Опыт диверсионной работы у них уже был, а основам агентурной деятельности взялся обучить их Эйтингон.
Через месяц Судоплатов возвратился в Москву. Здесь он получил известие, что Каридад и Рамон отбыли в Нью-Йорк. По плану операции Эйтингон должен был последовать за ними, но неожиданно возникли затруднения.
Фашисты оккупировали Францию, и фальшивые польские документы стали весьма опасными - Эйтингона могли в любой момент интернировать или призвать в армию.
Наш резидент в Париже упрятал Эйтингона в психушку, где главврачом работал агент НКВД. Тем временем ему раздобыли новые фальшивые документы. Теперь он был евреем, приехавшим из Сирии и имевшим вид на жительство во Франции. Главврач поставил Эйтингону диагноз "психическое расстройство", освобождавший от службы в армии.
Вскоре Эйтингон также оказался в Америке, где основал коммерческую фирму. Она служила "крышей" для Меркадера. Тем временем Фрэнк ухаживал за Сильвией, по-прежнему держась независимо и гордо. В свою очередь, группа Сикейроса, имевшая подробный план виллы Троцкого в предместье Мехико, готовилась к штурму.
В конце 1939 года Берия, лично контролировавший ход подготовки операции, ввел в игру опытного разведчика-нелегала Григулевича. Тот прибыл в Мексику, чтобы создать третью, резервную сеть боевиков. Григулевичу удалось сойтись с телохранителем Троцкого - Робертом Шелдоном Хартом. Именно Харт открыл ворота Григулевичу ранним утром 23 мая 1940 года.
Вот как сцену нападения описывает Юрий Папоров, работавший в 50-е годы атташе по культуре советского посольства в Мехико и собравший интересные материалы о покушении на Троцкого.
"Была ночь… дождь низвергался водопадом. Ближе к четырем часам утра совершенно высветило.
Она шла, покачивая бедрами. Жаркие объятия и поцелуи слышали и видели те, чьи руки тут же оторвали его от тела женщины, зажали рот, перехватили веревкой локти, завели их за спину. Остальные полицейские, находившиеся в будке на углу улиц Вена и Морелос, откуда осуществлялась наружная охрана обнесенного высокой стеной дома напротив, увидев людей, которыми командовал лейтенант-пехотинец и услышав приказ: "Руки вверх, сучьи дети!", не успели оказать сопротивление, быстро были обезоружены, связаны и оставлены под охраной двух вооруженных в штатском.
Военные и полицейские - группа около двадцати человек под командой пехотного майора, он нажал кнопку звонка. Почти тут же за воротами послышался голос: "Кто там?" один из пришедших ответил, и дверь в воротах отворилась. Расположение дома им было известно до мельчайших подробностей, хотя никто из них прежде в нем не бывал, каждый знал, что ему следовало делать.
Спальня… Там, на широкой кровати, укрывшись с головой легкими одеялами, лежали два разбуженных выстрелами человека. Появившиеся у открытого окна снаружи и в дверях, ведущих в спальню и детскую, чужие люди принялись стрелять по укрывшимся под одеялами из автоматического оружия. Было выпущено множество пуль. Этот поток свинцового дождя не вызвал у пришельцев ни малейшего сомнения - те, кто до их прихода спал сном праведников, теперь уже спят вечным сном.
Можно и надо было уходить, и майор - плотный, умевший носить форму и командовать твердым голосом, в котором ликование било через край, - отдал короткий приказ.
Стрельба прекратилась. Нападавшие заспешили оставить двор. Ворота распахнулись, и две автомашины - старый "форд" и новый "додж", стоявшие внутри двора и теперь битком набитые нападавшими, вместе с охранником, впустившим их в дом, помчались прочь, обдавая тротуары брызгами и жидкой грязью.
За рулем "доджа" сидел Роберт Шелдон Харт - охранник дома, в котором летом 1940 года проживал Л.Д.Троцкий, один из вождей Октябрьской революции, Председатель РВС РСФСР, организатор Красной Армии, ближайший соратник Ленина".
Однако Троцкому и его жене Наталье Седовой удалось спрятаться за кровать в дальний угол спальни. И на сей раз враг Сталина остался жив. По факту нападения на квартиру Троцкого Сикейрос был арестован. Григулевичу удалось уйти, Харт найден убитым.
В Москву агенты Эйтингона передали сообщение о провале операции. Как известно, по ряду причин оно поступило с опозданием, и Сталин узнал о неудаче из сообщения ТАСС. Вряд ли мы узнаем когда-либо, как на самом деле отреагировал на это "вождь народов". Руководитель операции Судоплатов через много лет напишет, что Сталин "вовсе не был в ярости". Наоборот, он выглядел спокойно.
Теперь надежда возлагалась на Рамона, он же Жак, он же Фрэнк. Эйтингон и Меркадер, начав непосредственную подготовку к покушению, искали, в первую очередь, убедительный мотив убийства. Придумали некий конгломерат из личных и общественных причин.
С одной стороны, Меркадер убивает Троцкого за то, что тот якобы отговаривал Сильвию Агелофф выйти за него замуж. С другой стороны, если убийцу схватят, он должен также признаться, что троцкисты втягивали его в некую террористическую группу.
Надо сказать, что легенда была слабая, плохо продуманная. В первые минуты испуга Меркадер будет кричать, что Троцкого ему приказал убить некто Перес. Он познакомился с ним в Париже.
Потом в карете "скорой помощи" он передаст письмо, в котором будет писать, что разочаровался в Троцком. Но, как подсчитает тайная полиция, он в обшей сложности общался с Троцким всего четыре часа. О каком разочаровании может идти речь, они были едва знакомы.
Меркадер утверждал, что Троцкий предложил ему поехать в Россию, чтобы организовать там несколько терактов и убить руководителей партии во главе со Сталиным. Это утверждение тоже было весьма наивным - опытный Троцкий доверяет такое задание малознакомому человеку? Да и когда он успел? В последнюю встречу они общались около четверти часа.
Судя по всему, ни Эйтингон, ни Каридад не рассчитывали на такой исход дела. Они верили, что бежать Меркадеру поможет машина "бьюик", которая ждала его рядом с домом.
Но случилось иначе. Однако обо всем по порядку. Разработав кое-какую легенду, Эйтингон и его группа взялись за непосредственную подготовку операции. Первоначальный план был таков: Эйтингон, Каридад во главе группы боевиков врываются на виллу, Завязывают перестрелку с охранниками, и в это время Рамон убивает Троцкого. Этот план отверг Меркадер. Он взялся все выполнить сам.
Но Троцкий был убит не сразу. После удара ледорубом он закричал, Меркадер растерялся, не успел вытащить нож. Его сбили с ног. Когда в доме поднялся переполох, Эйтингон и Каридад скрылись с места происшествия. Они ждали Рамона на улице, в машине.
Им пришлось срочно уехать на Кубу, а Григулевич бежал в США. Все, что случилось дальше с убийцей Троцкого, даже сегодня, после многих публикаций, не до конца раскрыто и известно. Меркадер отсидел в тюрьме двадцать лет. Первые шесть лет мексиканские власти так и не узнали истинного имени Рамона. Когда его схватили, по документам он был Фрэнком Джексоном, канадским бизнесменом. Сам Меркадер твердо придерживался оговоренной прежде версии: он убил Троцкого по личной злобе.
Меркадер проводил длительную голодовку, его кормили искусственно. Следствие затягивалось. Как узнали истинное имя Джексона? На этот счет существуют две версии. Первую высказал руководитель операции Павел Судоплатов.