На левом ударном крыле фронта войска 6-й армии в ночь на 17 мая восстановили на Берестовой разрушенные мосты. С утра 17 мая командующий ввел 21-й и 23-й танковые корпуса в действие, стремясь развить удар на Харьков с юга. Ломая вражеское сопротивление, танкисты вклинились на 12–15 километров в оборону противника и перерезали в районе станции Власовка железную дорогу Харьков - Красноград. Благодаря их успехам войска 6-й армии продвинулись на 6-10 километров.
Армейская группа генерала Л. В. Бобкина в этот день вела тяжелые затяжные бои за Красноград. Но она далеко оторвалась от тыловых баз и ощущала острый недостаток в боеприпасах.
Прежде чем говорить о крайне неприятных для нас событиях, начавшихся 17 мая в районе Барвенкова, важно рассмотреть, что происходило здесь в период подготовки к наступлению войск Юго-Западного фронта на Харьков и в ходе его.
Командование и штаб Южного фронта не уделили серьезного внимания выполнению возложенной на фронт главной задачи - обеспечению харьковского наступления От возможных ударов противника с юга против барвенковского плацдарма.
Как уже известно читателю, главную роль в организации обороны района Барвенкова командующий фронтом возложил на 9-ю армию. Но еще до перехода войск Юго-Западного фронта в наступление командование и штаб Южного фронта допустили несколько ошибок, в результате которых была значительно ослаблена прочность обороны 9-й армии.
В чем состояли эти ошибки?
В соответствии с оперативной директивой командующего войсками фронта от 6 апреля 9-я армия имела в своем составе семь стрелковых дивизий и одну стрелковую бригаду. Одна из этих стрелковых дивизий без ведома главнокомандующего войсками направления решением командующего фронтом генерала Р. Я. Малиновского в конце апреля была переброшена для усиления ворошиловградского направления.
Такое опрометчивое и конечно же не свойственное Родиону Яковлевичу решение в какой-то степени отрицательно сказалось на прочности обороны 9-й армии в районе Барвенкова.
Далее, несмотря на требования генерала Р. Я. Малиновского к командующим армиями и командирам дивизий - создать полностью развитую во всех отношениях оборонительную полосу, - она фактически представляла собою систему опорных пунктов и узлов сопротивления, недостаточно оборудованных в инженерном отношении. Общая глубина обороны не превышала 3–4 километров, особенно слабо была организована противотанковая оборона.
Все это позволило противнику относительно быстро сломать сопротивление армии и легко проникнуть в ее оперативную глубину.
Штаб Южного фронта не уделил должного внимания разведке и не смог правильно оценить группировку противника и его намерения.
Наконец, - и это, пожалуй, главное, - по инициативе генерала Ф. М. Харитонова, одобренной командующим фронтом, без разрешения главнокомандующего войсками направления в период с 7 по 15 мая была проведена не отвечающая обстановке частная операция в полосе 9-й армии, целью которой было овладение сильно укрепленным узлом сопротивления в районе Маяков. Для ее осуществления были привлечены значительные силы, в том числе почти все армейские резервы и 5-й кавалерийский корпус, составлявший резерв фронта.
Все эти резервы прежде всего предназначались для отражения возможного прорыва противником обороны 9-й армии на барвенковском направлении. Операция в районе Маяков оказалась безуспешной, привлеченные для ее проведения резервы понесли большие потери и к началу перехода группы Клейста в наступление не успели перегруппироваться и занять место в оперативном построении армии для обороны.
В штабе Юго-Западного направления о предпринятой 9-й армией частной операции мы узнали лишь после того, как началось наступление войск Юго-Западного фронта на харьковском направлении. Весть эта была настолько неожиданной и неприятной, что мы восприняли ее с большой тревогой. Надо прямо признать, что операторы-направленцы нашего штаба по Южному фронту просмотрели этот факт, а Военный совет и штаб Южного фронта почему-то не посчитали необходимым доложить Военному совету Юго-Западного направления о предпринимаемой операции.
Поняв сразу же опасные последствия действий в направлении на Маяки, я немедленно доложил об этом Военному совету направления и просил принять безотлагательное решение о прекращении наступления и возвращении всех частей и соединений резерва Южного фронта в район Барвенкова.
Главнокомандующий маршал С. К. Тимошенко и член Военного совета Н. С. Хрущев, выслушав и обсудив мое предложение, пришли к выводу, что, поскольку операция уже ведется и, по всей вероятности, притягивает к району Маяков оперативные резервы противника, вряд ли целесообразно ее прекращать. Хрущев при этом заметил, что нельзя ограничивать свободу действий командования войсками Южного фронта, которое возглавляют такие грамотные в военном деле и опытные боевые генералы, как Родион Яковлевич Малиновский и Алексей Иннокентьевич Антонов.
Мне было предложено срочно выяснить по штабной линии, каково истинное положение дел в районе Маяков и каковы ближайшие планы командования и штаба Южного фронта в отношении продолжения этой операции.
Возвратившись к себе, я поручил своему заместителю генерал-майору Л. В. Ветошникову срочно связаться по прямому проводу с А. И. Антоновым, чтобы выяснить сложившуюся в районе Маяков обстановку, узнать, кто дал санкцию на проведение операции за счет ослабления резервов в районе Барвенкова, и, наконец, передать ему мое мнение, что проведение подобной операции явно не соответствует поставленной Южному фронту задаче по обеспечению наступления войск Юго-Западного фронта на Харьков от возможных ударов противника с юга.
Переговоры по прямому проводу состоялись 14 мая около 15 часов. Л. В. Ветошников в число других вопросов поставил перед А. И. Антоновым два следующих: кто дал санкцию на проведение частной операции в этом районе за счет ослабления армейского и фронтового резервов в районе Барвенкова и каковы дальнейшие планы командования по завершению начатой операции? Генерал Антонов после подробного изложения создавшейся обстановки в районе Маяков сообщил, что пока из-за все возрастающего сопротивления противника войска 9-й армии не достигли существенного успеха. Но тем не менее решение продолжать в ближайшие дни наступление на Маяки не отменено, так как Военный совет Южного фронта считает этот пункт очень важным. Алексей Иннокентьевич также сообщил, что решение овладеть им является в сложившейся обстановке целесообразным и что ослабление резервов в районе Барвенкова произведено с разрешения командующего фронтом.
Далее Ветошников сообщил начальнику штаба Южного фронта Антонову: "…тов. Баграмян просил передать Вам… не будут ли являться действия у Маяков лишь истощением своих сил, учитывая… в перспективе возможную активизацию противника. Тов. Баграмяна сейчас особенно беспокоит возможный контрудар противника на барвенковском и славянском направлениях. А отсюда не целесообразнее ли будет лучше сохранить свои силы и подготовиться для отражения этого возможного контрудара. Каково ваше мнение по этому вопросу?".
Генерал А. И. Антонов дал на это следующий ответ: "Я считаю, что если в течение сегодняшнего дня и ночи удастся овладеть районом лесничества, то это даст нам возможность выйти из леса на высоты южнее Маяков и отрезать их от Славянска, что в дальнейшем позволит полностью ликвидировать гарнизон, находящийся в Маяках, - для нас это было бы очень важно. Если дело с лесничеством быстро разрешить не удастся, то придется все это предприятие прекратить. Таким образом, решение этого вопроса прошу отложить до завтрашнего утра". На этом переговоры в этот день закончились.
На следующий день, 15 мая, А. И. Антонов доложил, что боевые действия в течение второй половины дня 14 мая и ночи на 15 мая положительных результатов не дали. Сломить сопротивление противника в районе Маяков не удалось. По его мнению, перед фронтом 9-й армии генерала Харитонова противник особой активности не проявляет. Алексей Иннокентьевич сообщил также, что в районе Александровки 13 мая взят в плен обер-ефрейтор 99-го полка 1-й горнострелковой дивизии, который показал, что его полк 5 мая прибыл из района Сталино. В остальном ничего существенного нет. Для усиления района Барвенкова 34-я кавалерийская дивизия 5-го кавалерийского корпуса ночью выведена в район Никополь, Васильевка, Григоровка.
Содержание этих переговоров, состоявшихся всего за сутки до перехода армейской группы генерала Клейста в наступление на барвенковском направлении, отчетливо показывает, насколько ошибочную позицию занимали в это время штаб и командование Южного фронта, пренебрегая серьезной необходимостью подготовить армии правого крыла фронта к отражению опасного для нас на барвенковском направлении удара, подготовка которого, как показали последующие события, шла в это время полным ходом.
Каков же был план врага по срыву нашего удара на Харьков?
Поскольку нам удалось упредить противника в открытии наступательных действий, командующий группой армий "Юг" фон Бок вынужден был почти все силы из состава 6-й немецкой армии, которые намечалось сосредоточить в качестве ударного кулака в районе Чугуева, направить на парирование ударов по Харькову северной и южной ударных групп Юго-Западного фронта. На северном и западном фасах барвенковского выступа у него, таким образом, не оказалось свободных сил. Об этом, конечно, не в исчерпывающем объеме, но довольно убедительно докладывала нам разведка Юго-Западного фронта. После войны стало известно, что фон Бок, опасаясь поражения 6-й армии, 14 мая хотел взять у Клейста три-четыре дивизии и перебросить их сюда. Такой оборот дола был нам выгоден, поскольку это существенно ослабило бы состав армейской группы генерала Клейста, предназначенной для того, чтобы, продолжая обороняться ограниченными силами на ростовском и ворошиловградском направлениях, нанести два концентрических удара в направлении Изюма с юга: один из района Александровка, Андреевка через Барвенково, а второй из района Славянска через Долгенькую. Словом, немецко-фашистсное командование стремилось рассечь оборону 9-й армии, выйти к Северскому Донцу, форсировать его и, развивая наступление на Балаклею, добиться соединения танковой армии Клейета с 6-й армией Паулюса. При таком развитии событий все советские войска, находившиеся на барвенковском плацдарме, могли оказаться в плотном кольце окружения.
В итоге проведенной гитлеровским командованием перегруппировки с 13 по 16 мая в полосу действии 57-й и 9-й армий Южного фронта были выдвинуты дополнительно еще три пехотные и 16-я танковая дивизии.
Все соединения противника на этом участке фронта были сведены в два армейских и один моторизованный корпус. 3-й моторизованный корпус имел в своем боевом составе пять дивизий, в том числе 60-ю моторизованную и 14-ю танковую (180 танков). Главные силы этого соединения сосредоточились на 20-километровом участке Петровка, Громовая Балка.
44-й армейский корпус в составе четырех пехотных и 16-й танковой дивизий главными силами сосредоточился на 11-километровом участке в районе Былбасовка, Соболевка. 16-я танковая дивизия (170 танков), образуя второй эшелон корпуса, имела задачу развить успех после прорыва нашей обороны. 52-й армейский корпус главными силами занял исходное положение на 9-километровом участке Соболевка, Маяки. Таким образом, на участках прорыва у противника было создано громадное превосходство, особенно в танках и артиллерии.
При этом следует помнить, что оборона нашей 9-й армии еще до перехода противника в наступление быда очень серьезно ослаблена, о чем yже говорилось выше.
Теперь обратимся к событиям, которые произошли 17 мая на правом крыле Южного фронта и имели столь тяжелые последствия.
На рассвете этого дня началась артиллерийская и авиационная подготовка в полосе обороны 9-й армии. Она длилась полтора-два часа. После этого пехота и танки противника ринулись в атаку при поддержке 400 самолетов на двух направлениях: из района Андреевки на Барвенково и со стороны Славянска на Долгенькую.
Обходя опорные пункты и заграждения, вражеские подвижные группы устремились на фланги и тылы частей и соединений 9-й армии. К 8 часам утра ее оборона на обоих направлениях была прорвана: на барвенковском на глубину 6-10 километров, на славянском - на 4–6 километров. Авиация противника разбомбила вспомогательный пункт управления и узел связи 9-й армии, находившиеся в Долгенькой. Во время одной из жесточайших бомбежек был ранен начальник штаба армии генерал-майор Ф. К. Корженевич. Непрекращавшиеся в течение дня налеты авиации серьезно нарушили управление войсками.
К полудню командарм генерал Ф. М. Харитонов со штабом переехал на основной командный пункт в Каменку, откуда возможность руководить войсками была весьма ограниченна. В силу сложившейся обстановки вскоре командующий и штаб перебрались в район Песков (на левом берегу Северского Донца), не согласовав этот переезд с командующим фронтом генералом Р. Я. Малиновским. Штаб армии остался, фактически, без управления, так как радиосредств не хватало.
Несмотря на героическое сопротивление оборонявшихся, вражеские войска, пользуясь громадным превосходством в танках, артиллерии и авиации, уже к полудню продвинулись в глубь нашей обороны на изюмском и барвенковском направлениях на 20 километров, проникнув на южную окраину Барвенкова и в район Голой Долины.
Гитлеровские летчики, поддерживая наземные войска, проявили в этот день большую активность, совершив около 200 самолето-вылетов. Авиация же Южного фронта смогла осуществить всего только 67 самолето-вылетов.
В этих условиях части и соединения 9-й армии вынуждены были вести бои изолированно, без взаимодействия между собой и с резервами армии и фронта.
Фашисты рвались к Барвенкову.
В оборонительных боях на подступах к городу и в нем самом высокий героизм и воинское мастерство проявили артиллеристы 897-го артполка 333-й дивизии (командир дивизии генерал-майор Я. С. Дашевский). Когда вражеские танки подошли к Барвенкову, первой открыла огонь батарея старшего лейтенанта Порохина. Уничтожив головной танк, артиллеристы вынудили остановиться всю колонну. Тогда открыли ураганный огонь и все остальные батареи. В результате было подбито 9 танков. Здесь отличился расчет сержанта Сухоноса, уничтоживший прямой наводкой четыре машины.
К 17 часам противник, смяв подразделения 1118-го полка 333-й стрелковой дивизии и 34-й кавалерийской дивизии, захватил Барвенково, за исключением северо-западной части города, находящейся на противоположном берегу реки Сухой Торец. Встретив здесь отпор частей 341-й дивизии, гитлеровцы стали продвигаться на восток вдоль реки. 34-я кавдивизия полковника Алексея Николаевича Инаури начала отход к северу и к исходу дня вместе с подразделениями 106-й дивизии заняла оборону по рубежу Ильичевка, Краснозоревка, Григоровка, преградив немецким войскам путь на Изюм.
На левом фланге 9-й армии танковые части врага к 14 часам вышли в район Долгенькая, Голая Долина. Группы немецких танков и пехоты, посаженной на броню и автомашины, стали распространяться в западном и восточном направлениях, охватывая части 5-го кавкорпуса генерал-майора И. А. Плиева в районе Ильичевка, Курулька, Дубровка. Они стремились выйти к переправам через Северский Донец у Богородичного и Банновского, но эти намерения гитлеровцам не удались. Части 5-го кавалерийского корпуса по собственной инициативе двинулись в бой и дерзкими контратаками приостановили не-мецко-фашистские войска, наносившие удар из района Долгенькой. Настойчивое стремление врага прорваться к переправам через Северский Донец в названных районах сорвали части 333-й и 51-й стрелковых дивизий.
На этих рубежах, так же как и под Барвенково, советские воины дрались с непревзойденной стойкостью и мужеством. Вынужденные отходить под давлением многократно превосходящих сил противника, они наносили ему ощутимый урон в людях и технике.
Но обо всем, что происходило тогда в полосе действий Южного фронта, в штабе Юго-Западного направления стало известно значительно позднее. Очень прискорбно, но мы узнали о мощном ударе врага на южном фасе барвенковского выступа лишь вечером 17 мая. Командование Южного фронта, потеряв связь с подчиненными войсками, более или менее разобралось в обстановке и сообщило о ней главкому только к исходу дня.
К этому времени своим танковым кулаком Клейст не только завершил прорыв нашей тактической обороны, но и добился успехов оперативного значения. Поняв, чем это грозит войскам правого крыла Южного фронта, да и армиям Юго-Западного, мы всеми возможными способами начали выяснять истинное положение дел, чтобы быстрее организовать эффективную помощь 9-й армии имеющимися у нас силами и средствами. Оказалось, что оборона ее, фактически, повсеместно была уже прорвана. На правом фланге в северо-западной части барвенковского выступа врагу продолжали оказывать упорное сопротивление 341-я дивизия полковника А. И. Шагина и часть сил 333-й дивизии генерал-майора Я. С. Дашевского. Дальше, между Барвенково и Ильичевкой, зияла большая брешь. Затем фронт проходил по линии Григоровка, Соленый, Долгенькая, Голая Долина, Пришиб. Правый фланг соседней 57-й армии оставался на прежних позициях, а на стыке с 9-й армией ее войска отошли к северу на рубеж Доброволье, Ново-Пригожая. Таким образом, на стыке этих двух армий Южного фронта между Ново-Пригожей и Барвенково образовался второй разрыв шириной 20 километров.
Из докладов и донесений мы узнали, что, как только стало известно об ударе фашистских войск по 9-й армии, командующий Южным фронтом генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский решил для его отражения передать 9-й армии кавкорпус генерала Плиева и, кроме того, перебросить автотранспортом из Лисичанска в район Радьковских Песков 296-ю стрелковую дивизию и 3-ю отдельную танковую бригаду.
По просьбе командующего Южным фронтом главком Юго-Западного направления передал ему свой резерв - 2-й кавалерийский корпус полковника Г. А. Ковалева и приказал силами 2-го и 5-го кавалерийских корпусов, 333-й стрелковой дивизии, 12, 15 и 121-й танковых бригад, 14-й гвардейской стрелковой дивизии (резерва 57-й армии) нанести контрудар по прорвавшемуся противнику и восстановить положение.