Когда едешь по Баксанскому ущелью - одному из живописных мест Кабардино-Балкарии, то кажется, что попал в мир каменной сказки. Со всех сторон теснятся скалы, сложенные из древних кристаллических пород. Вскоре справа по пути начинает вырастать серая гора и окутанный дымкой город горняков - Тырныауз. Темные вершины, возвышающиеся над ним, как бы перекрывают ущелье, создавая впечатление, что город висит в воздухе.
С вершины горы по канатным дорогам торопятся на обогатительную фабрику вагонетки с рудой, а за облака, урча моторами, взбираются автомашины.
О Тырныаузе стало известно в 1934 году. Геологи искали здесь сурьму, мышьяк, золото, а нашли - молибден.
С этого момента изменилась жизнь Тырныауза. В горах вырос горнометаллургический комбинат.
Однажды сюда забрел тихий худощавый паренек. За кусок хлеба он таскал воду на кухню, колол дрова, подметал мостовую.
Чья-то добрая душа заметила парня.
- Хочешь работать горняком?
- Конечно, да вот неграмотный я и специальности никакой.
- Ничего, было бы желание, научим. У нас каждая пара рабочих рук сейчас на учете.
Зачислили парня в шахтерскую бригаду, через год стал помощником мастера. Аккуратно посещал ликбез, а затем - на вечерние курсы записался, семьей обзавелся…
И вот однажды "скромного" парня поймали с рацией. Он передавал сведения немецким альпинистам, которые шагали с альпенштоками в руках покорять Эльбрус. Оказалось, что "скромный" парень был матерым шпионом. В Германии он закончил горную академию, был крупным инженером по горным разработкам.
…Кто до войны из жителей Орджоникидзе не знал Мурзабека. Говорили про него, что в поисках счастья и золота отправился он со своим отцом Алиханом в Америку. Отец, так и не найдя счастливой доли, остался лежать где-то среди диких камней Аляски, а Мурзабека - потянуло на родину.
Был Мурзабек компанейским парнем: у кого свадьба, поминки - он тут, как тут. Нужны кому-то деньги, он одолжит. Ну, а не вернут - не беда. Он один - семьи нет.
Помнили Мурзабека тихоней, этаким увальнем-несмышленышем, а теперь - погляди… Знает толк в автомашинах, в один миг сможет починить швейную машинку "Зингер", разбирается в радиоприемниках.
- Побывал парень за границей, - говорили старики, - поглаживая седые бороды. - Научился там уму-разуму…
Никто плохого слова не мог сказать о Мурзабеке, да вот стали замечать за ним одну странность: уж больно набожный он стал какой-то, часто ходит на старое осетинское кладбище покойников поминать.
Ребята - народ дотошный. Выследили они однажды Мурзабека. Перемахнув через забор, сложенный из булыжника, он скрылся среди каменных памятников и ажурных решеток. Раздвинули ребята кусты сирени и видят: Мурзабек роется под треснувшей надгробной плитой.
Словно тень, скользнул мимо ребят Мурзабек, а они, заглянув под плиту, ахнули: в склепе лежат какие-то толстые кипы бумаги, рация, завернутые в промасленную бумагу пистолеты.
Мурзабек оказался агентом немецкой разведки.
Захват Кавказа - давняя мечта фашистской Германии. Готовясь к покорению его, гитлеровцы очень рассчитывали на нелояльность кавказских народов к Советской власти. Ставилась задача - натравливать одну нацию на другую. Особенно надеялся захватчик на мусульманские народы. В своей книге "Россия в войне 1941–1945" английский журналист Александр Верт пишет: "Немцы все же установили контакт с некоторыми мусульманскими элементами на Северном Кавказе…".
Забегая вперед, хочу ответить на это утверждение словами самих же горцев: "И в хорошем огороде гнилые тыквы бывают".
С отщепенцами, трусами, отдельными выродками и удалось гитлеровцам установить контакт. Что касается народов многонационального Кавказа, то они сражались в едином строю против фашистских оккупантов. Животворный советский патриотизм, горячая любовь к своей социалистической Родине и беззаветная преданность делу Коммунистической партии, жгучая ненависть к иноземным завоевателям - вот что характеризовало в годы Великой Отечественной войны все без исключения народы и народности Кавказа.
…Я часто думаю о трудных годах минувшей войны, о героической полосе в жизни советского народа, о колоссальной организаторской работе нашей партии.
С первых же дней войны перед советским народом, перед его боевым авангардом - Коммунистической партией встала первоочередная задача - мобилизовать все силы страны на отпор врагу, перестроить всю жизнь на военный лад.
В первом же обращении к советскому народу, в директиве Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей от 29 июня, в речи И. В. Сталина от 3 июля партия сказала народу о глубине нависшей опасности, откровенно раскрыла предстоящие трудности борьбы и в то же время уверенно заявила, что враг будет разбит, победа будет за нами.
Центральный Комитет указывал: "Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз продолжается. Целью этого нападения является уничтожение советского строя, захват советских земель, порабощение народов Советского Союза, ограбление нашей страны, захват нашего хлеба, нефти, восстановление власти помещиков и капиталистов… В навязанной нам войне с фашистской Германией решается вопрос о жизни и смерти советского государства, о том, быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение.
Теперь все зависит от нашего умения быстро организоваться и действовать, не теряя ни минуты времени, не упуская ни одной возможности в борьбе с врагом.
Задача большевиков - сплотить весь народ вокруг Коммунистической партии, вокруг Советского правительства для самоотверженной поддержки Красной Армии, для победы".
Партия и правительство разъясняли широким массам народа, воинам Советских Вооруженных Сил, что Великая Отечественная война идет за светлое будущее человечества против фашизма, что советскому народу предстоит с оружием в руках защитить самый передовой прогрессивный строй, самую демократическую форму государственной власти, самую передовую культуру, социалистическую идеологию.
Для укрепления партийного руководства вооруженными силами, повышения роли политорганов, армейских парторганизаций Центральный Комитет провел ряд крупных организационных мероприятий. Кроме призыва в армию коммунистов по общей мобилизации ЦК компартий союзных республик, обкомы, крайкомы партии отобрали и отправили на фронт наиболее подготовленных в военном отношении коммунистов.
"За первые шесть месяцев войны в Красную Армию и Военно-Морской Флот пришло около миллиона коммунистов и более двух миллионов комсомольцев. Они были надежной опорой армейских партийных организаций".
В зарубежной политической литературе нередко пишут о коммунистах, партийных работниках как о каком-то "особом", привилегированном слое нашего общества. Как человек военный, я могу сказать одно: я пожелал бы любой стране иметь таких "особых" людей, которые героически и беззаветно сражались на фронтах Великой Отечественной войны.
Мне не раз приходилось разговаривать с прибывавшими в войска Закавказского фронта политбойцами. Эти люди несли в себе непоколебимую уверенность в нашей победе.
Большое значение в укреплении мощи Красной Армии и Военно-Морского Флота, в усилении партийно-политической работы в них имела проведенная Центральным Комитетом партии 16 июля 1941 года реорганизация политических органов в армии и введение института военных комиссаров. Главное управление политической пропаганды Красной Армии было преобразовано в Главное политическое управление. Ранее существовавшие в армии отделы и управления политической пропаганды превращались в политические отделы и управления. Расширились их права, повысилась роль в организации партийно-политической работы в армии, в руководстве боевой деятельностью войск.
Большую роль в укреплении боевого духа, организованности и дисциплины в войсках Закавказского фронта сыграли военные комиссары. Они руководили политической работой, сплачивали личный состав, укрепляли авторитет командиров, помогали им в решении боевых задач. Политические органы и партийные организации воспитывали воинов в духе беззаветной преданности Советской Родине, личной ответственности за судьбу социалистического Отечества, глубокой веры в победу над фашизмом.
…Планируя захват Кавказа, гитлеровское командование преследовало не только военные и экономические цели. В докладе "имперского министра" по делам оккупированных восточных областей Альфреда Розенберга говорилось: "Задача Кавказа прежде всего является политической задачей и означает расширение континентальной Европы, руководимой Германией, от Кавказского перешейка на Ближний Восток".
Во главе гитлеровской администрации на Кавказе должны были стоять "имперский покровитель по Кавказу", или "наместник Кавказа".
Военная оккупация Кавказа предусматривалась на длительный срок. Ставленник Розенберга на пост рейхскомиссара Кавказа Шикенданц в составленной записке "Краткий отчет организационного штаба "К"" ("Кавказ") сообщил, что намечено создать пять больших управлений: Грузия, Азербайджан, Горный Кавказ, Кубань, Терек. Созданный задолго до этого организационный штаб "Кавказ" развернул активную деятельность. К работе были привлечены лица из белоэмигрантов. В подготовке оккупационного режима на Кавказе приняло участие и министерство иностранных дел Германии, которое подобрало грузинского "престолонаследника" в лице белоэмигранта князя Багратиона Мухранского.
"Претворением в жизнь плана "Эдельвейс" гитлеровцы рассчитывали решить не только важную экономическую, но также и внешнеполитическую задачу… Через Кавказ немецко-фашистское командование надеялось установить непосредственный контакт с турецкой армией, которая продолжала готовиться к войне с СССР…
К 25 июля, когда началась битва за Кавказ, против войск Южного фронта, действовавших на кавказском направлении, наступала немецкая группа армий "А" силами 1 и 4-й танковых и 17-й армий, выдвинувшихся к нижнему течению Дона и захвативших плацдармы на его левом берегу. 11-я немецкая армия, также входившая в состав этой группы, находилась в Крыму. Всего в полосе Южного фронта наступало 19 дивизий врага, что обеспечивало ему значительное численное превосходство над войсками Южного фронта".
30 июля 1942 года войскам был зачитан приказ наркома обороны И. В. Сталина № 227 от 28 июля. В нем подчеркивалась серьезность положения на фронте, указывалось на то, что "бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге, у Северного Кавказа, немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с нефтяными и другими богатствами". В приказе прямо говорилось: "Отступать дальше - значит загубить себя и вместе с тем нашу Родину… Ни шагу назад без приказа высшего командования. Таков призыв нашей Родины".
Приказ наркома обороны имел огромное значение в укреплении политико-морального состояния воинов, в воспитании у них железной воинской дисциплины и упорства в обороне.
В этот трудный момент Военный совет Закавказского округа поставил перед Ставкой Верховного Главнокомандования вопрос об образовании Закавказского фронта.
Ставка 15 мая утвердила это предложение, и с августа 1942 года Закавказский фронт становится действующим.
В конце августа из Москвы была получена директива Ставки, в которой предусматривалось создать на пути гитлеровских танковых колонн прочный оборонительный заслон. Этот вопрос решался еще год назад, когда враг за несколько дней сумел захватить Ростов-на-Дону. Но прежнее командование Закавказского округа, решая задачу по обороне Кавказа, выдвигало одно, на первый взгляд весьма обоснованное предложение - остановить наступление противника не на берегах Терека, а по Сулаку, у так называемых "Махачкалинских ворот".
Обсудив этот план в штабе фронта, мы пришли к выводу, что он лишает наши войска надежного плацдарма для маневра, обрекает их на пассивность. Отвод войск в район узких "Махачкалинских ворот" означал потерю грозненской нефти, большой территории Северной Осетии вместе с Орджоникидзе, откуда открывался прямой путь в Баку и Закавказье.
Свои соображения, а также новый план обороны Кавказа, принятый Военным советом Закавказского фронта, я передал в Москбу. Начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский ознакомил с ними И. В. Сталина и вскоре план, предусматривающий создание главного оборонительного рубежа по Тереку, был утвержден.
Ценное предложение высказали на заседании Военного совета работники оперативного отдела: оборону строить не только на своем берегу, но и на противоположном, обращенном к противнику.
Занимая позиции за водной преградой - на южном берегу Терека, наши войска получили возможность вести наблюдение за действиями врага в долинах. Этот план был выгоден также в политическом и экономическом отношении: отстаивалась безопасность автономных республик Северного Кавказа - Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Чечено-Ингушетии, Дагестана, а также нефтяных промыслов и заводов Грозного.
Командующий Закавказским фронтом И. В. Тюленев. Лето 1942 года.
К этому времени Северо-Кавказский фронт был очень ослаблен. После неудач на Керченском перешейке его дивизии стали малочисленны, плохо оснащены техникой и вооружением.
Обстановка осложнялась тем, что все участки Северо-Кавказской железнодорожной магистрали от Ростова до Баку были буквально запружены эшелонами с заводским оборудованием, стройматериалами, боеприпасами. Путейцы работали с колоссальной нагрузкой, старались в первую очередь пропустить воинские эшелоны, составы с беженцами, но количество вагонов, стоявших на запасных путях, не уменьшалось.
С болью в сердце смотрели мы на длинные серые эшелоны, сформированные из пульманов. Тысячи женщин, детей, стариков умоляли отправить их за Каспий. Лавина беженцев стала для нас в эти дни грозной опасностью. Скопление людей уже вызвало первые страшные признаки эпидемических заболеваний.
Нужно было принимать чрезвычайные меры. С помощью партийных организаций беженцы устраивались в колхозах, на предприятиях, часть - эвакуировалась в Красноводск, Среднюю Азию и дальше - на Восток.
Сообщения, поступавшие с равнинных степей Дона и Кубани, об отступлении наших войск в предгорьях Кавказа были тревожными. Но народ не падал духом, не терял веры в победу. В штаб фронта, в войсковые части приходило много писем от трудящихся автономных республик Северного Кавказа, Грузии, Армении, Азербайджана. В них выражалась горячая любовь к Родине, Коммунистической партии, к защитникам Родины.
В свою очередь, воины-кавказцы давали клятву народу: остановить врага, измотать его силы, выиграть время, накопить резервы для разгрома фашистских захватчиков.
Начав наступление на Кавказ, Гитлер рассчитывал внести раскол в многонациональную семью народов Кавказа, настроить их против русского народа. Но враг просчитался. Угроза, нависшая над городами, селениями, станицами и аулами Кавказа, еще теснее сплотила его народы в единую братскую семью, еще крепче связала их с великим русским народом.
Во многих городах Закавказья прошли собрания и митинги.
"Мы превратим в неприступные рубежи каждую горную тропу, каждое ущелье, где врага всюду будет подстерегать неумолимая смерть, - писали участники антифашистского митинга в Тбилиси в своем обращении к народам Закавказья. - Мы никогда не склоним голову перед хищными германскими разбойниками, какие бы тяжелые испытания ни пришлось нам перенести. Мы знаем, мы горячо верим, враг будет разгромлен!"
Сыны и дочери народов Закавказья и Северного Кавказа дали клятву верности партии, Родине. В середине августа сопротивление советских войск возросло, и темп продвижения противника резко снизился. 17 августа войска Приморской группы остановили фашистов в предгорьях западной части Кавказского хребта. В это время 37-я армия во взаимодействии с передовыми отрядами войск Закавказского фронта преградила путь врагу и на нальчикском направлении, организовав оборону по южному берегу реки Баксан.
Таким образом, планы гитлеровского командования по окружению и разгрому советских войск между Доном и предгорьями Северного Кавказа сорвались. Верховное Главнокомандование своевременно усилило кавказское направление и создало сплошной фронт на рубеже рек Терек и Баксан в предгорьях Главного Кавказского хребта. Однако обстановка на Северном Кавказе продолжала оставаться чрезвычайно напряженной.
Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство через газету "Правда" обратились к воинам и трудящимся Кавказа со страстным боевым призывом: "Сейчас внимание нашего народа, народов всего мира обращено к Северному Кавказу. Грозовые тучи нависли над его снеговыми горами и предгорьями, над ущельями, долинами Кубани. Дым пожарищ вздымается над станицами и аулами.
Гитлеровские разбойники ворвались на просторы Северного Кавказа. Они рвутся к горам. Враг не знает, что Кавказ был всегда страной сильных и смелых народов, что здесь в борьбе за независимость народы рождали бесстрашных борцов, джигитов, что трусость слыла всегда здесь самым позорным преступлением.
Здесь, у подножья гор, воспитались поколения советских людей с львиным сердцем, с орлиными очами. Никогда не станут рабами гордые народы Северного Кавказа.
Пусть разнесется этот пламенный клич по всему Кавказу, - говорилось в призыве партии и правительства. - Пусть стократное эхо повторит его в предгорьях Эльбруса и Казбека. Пусть смерть станет преградой на пути гитлеровцев и в степях, и в горах!
Жители северокавказских равнин и горцы! Великими героическими традициями овеяны горы Северного Кавказа. Отважные и бесстрашные предки смотрят теперь на своих сынов и внуков. Не щадили своей жизни отцы, деды и прадеды, чтобы отстоять свободу и независимость своей земли, своих гор. Потомству своему передавали завет мужества и боевой чести. Пусть содрогнется враг перед ненавистью и местью воинов, народов Кавказа. Пусть перед их братской дружбой рассыплется фашистская разбойничья свора, живущая только грабежом и убийством беззащитных!..