Книгу составили две повести: "Бухта Одиссея" и "На румбе - Полярная звезда". В них рассказывается о полной суровой романтики службе военных моряков Тихоокеанского и Северного флотов. Герои книги - молодые лейтенанты - командиры торпедных катеров и опытные командиры, политработники, чьи знания помогают становлению молодых офицеров. Автор сам отдал морской службе более тридцати лет, поэтому и события, о которых повествует М. Волков, носят характер воспоминаний и по времени действия относятся к началу шестидесятых годов. О том, какими путями приходят юноши на флот, рассказывается в очерке "Мечте навстречу".
Для массового читателя.
Содержание:
БУХТА ОДИССЕЯ 1
НА РУМБЕ - ПОЛЯРНАЯ ЗВЕЗДА 22
МЕЧТЕ НАВСТРЕЧУ 33
На румбе - Полярная звезда
БУХТА ОДИССЕЯ
НАЗНАЧЕНИЕ
Весь длинный путь от Ленинграда до Владивостока выпускник Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе лейтенант Сергей Стрелков мысленно продолжал разговор со своей невестой. Катя незримо присутствовала в купе и как бы делила с ним томительное вагонное однообразие.
Он все время помнил ее такую маленькую и прижавшуюся к нему на перроне Московского вокзала, ощущал под рукой мягкий шелк волос, видел серо-голубые глаза, вопрошавшие: "А как же я?"
"Ты не горюй, Катюша, - успокаивал он ее, - ведь совсем ненадолго разлучаемся. Диплом, считай, ты уже защитила, отстажируешься и сразу ко мне…"
Огромная страна прошла перед глазами Сергея. Видел он столб "Европа - Азия" на границе частей света, полюбовался озером Байкал, даже отведал знаменитого омуля.
Поезд, миновав крутые зеленые склоны, пригородные строения и железнодорожные пакгаузы, втягивался на первый путь владивостокского вокзала. Впереди был край великой державы - Тихий океан.
- Дальше поезд не пойдет, Вера Петровна, - шутливо сказал Сергей, как бы заканчивая бесконечный дорожный разговор с соседкой, пожилой учительницей из Можайска, которая отправилась на Дальний Восток "к сыну и внуку". Судьба столкнула их в Москве у воинской билетной кассы.
Сын Веры Петровны, молодой стройный капитан 3 ранга, встретил мать на перроне. Он обнял ее, и они оба замерли, не замечая толчеи, царившей вокруг.
Стрелков, поставив чемоданы, смущенно переминался рядом.
Мать с сыном попрощались с Сергеем и ушли. Он огляделся, вздохнул. Его никто не встречал.
- Ну вот, Катюша, мы и прибыли к месту прохождения службы…
Ночь Сергей провел у военного коменданта вокзала в небольшой комнатушечке, которую гостеприимный хозяин называл "предбанник". Там стояли тахта и кресло, любезно предоставленные в распоряжение прибывшего. Идти в гостиницу комендант отсоветовал.
- Там даже в коридоре раскладушки ставят. Переночуете здесь, а утром в отдел кадров, благо рядом.
Сергей от души поблагодарил заботливого коменданта, но тот отмахнулся:
- Полно, лейтенант, сам пять лет назад был в таком же положении, понимаю. Спите, утро вечера мудреней.
Ворочаясь на тахте, Сергей вспоминал: как же все это произошло, что он попал на Тихий океан, а не на Балтику, куда ему было обещано.
А все решилось в последний момент…
Еще перед государственными экзаменами вызвал Сергея к себе начальник курса на беседу.
- Ну что, Стрелков, учеба, можно сказать, на исходе. Сдадите госэкзамены и на флот. Стажировки у вашего курса не будет. Флоту нужны кадры. Вот я и хотел бы уточнить с вами, куда и в качестве кого вы желали бы попасть после выпуска?
Последняя курсантская практика Сергея проходила в подразделении торпедных катеров на Балтике. По душе пришлась ему жизнь катерников. Маленькие, юркие катера, огромная скорость, стремительные выходы по тревогам, скорые возвращения в базу, боевая кипучая жизнь. Дружный коллектив. Что может быть лучше?! И потому на вопрос начальника курса он не колеблясь ответил:
- Ну, конечно, на Балтику. На торпедные катера.
- Хорошо, - сразу же согласился начальник курса. - На катера, так на катера. Поздравляю, балтиец!
- Спасибо, товарищ капитан первого ранга, - обрадовался Сергей, - большое вам спасибо!
А потом? А потом было общее построение в огромном сияющем зале Революции. Вручение лейтенантских погон и кортиков. Прохождение торжественным маршем уже в офицерской форме, был зачитан приказ о назначениях. И только тогда Сергей услышал:
- …Лейтенант Стрелков Сергей Иванович в распоряжение отдела кадров Тихоокеанского флота…
"Как Тихоокеанского?" Сергей не поверил своим ушам. Но приказ есть приказ. Оказывается, в последний момент разнарядка изменилась и часть выпуска попала на Дальний Восток.
При встрече с начальником курса Сергей не успел задать вопрос. Начальник опередил его.
- Приветствую тихоокеанца. Повезло вам. Нет ничего лучше, чем начинать службу в далеких местах, а кончать где-нибудь на Балтике или на Черноморском флоте. Поверьте мне, юноша.
Вот так и решилась судьба Стрелкова…
Утром Сергей первым делом сбегал на почту и дал телеграмму Кате: "Салютую Владивостока люблю целую Сергей". Потом, по возможности приведя в порядок форму, измявшуюся в дороге, направился в отдел кадров.
Работник отдела кадров, немолодой капитан 3 ранга с многочисленными колодками наград, бросил короткий оценивающий взгляд на Сергея и сразу же предложил:
- Есть хорошая должность в Совгавани, не желаете?
- Нет, - решительно отказался Сергей, - не хочу. Хотелось бы, если это возможно, на торпедные катера.
- Есть и на торпедные катера, - охотно согласился капитан 3 ранга, - а то можно и на крейсер?
- Лучше на торпедные катера.
- Ну ладно, так и запишем. Стрелков - торпедные катера. В объяснения вдаваться не буду, все вам расскажут там, на месте.
- А где это?
- Добраться не очень просто, но надежно. Сейчас выйдете на улицу Ленина и на трамвае доедете до кольца. Там наши флотские машины часто ходят, да и рейсовые автобусы есть, "проголосуете" и через несколько часов на месте. Желаю успеха.
Капитан 3 ранга крепко пожал Стрелкову руку и вздохнул:
- Завидую я вам, молодым, и все-то еще у вас впереди. Жаль, что нельзя повторить это прекрасное время. Впрочем, оно у нас было иным. Я выпускался в сорок первом.
На вокзал Сергей возвращался, как на крыльях. Торпедные катера! Все-таки хорошо жить на свете. Все в этот миг казалось ему прекрасным. И солнечное утро, и город внушительно обосновавшийся на склонах сопок, и гладкая, без единой морщины бухта Золотого Рога, по которой стремительно скользил на выход в океан голубоватый эсминец. Сергей залюбовался им. Все: линии корпуса, мачты и рубки, слегка откинутые назад трубы, говорило о высокой скорости и постоянной устремленности вперед. Это сочетание мощи и гармоничности, воплощенной конструктором в металле, всегда поражали Сергея. Даже названия эсминцев, которые он знал, - самых универсальных кораблей флота, заставляли проникнуться к ним уважением: "Строгий", "Славный", "Свирепый", "Грозный", "Гремящий", "Внушительный". Что ни говори, а они оправдывали свои имена…
Забрав свои вещи, Сергей минут через двадцать уже был на кольце трамвайного маршрута.
- Где тут можно сесть в машину или автобус? - обратился он к пожилому мичману с чемоданом и толстенным портфелем в руках.
- Да вот, рядом. Только опоздали мы. Минуту назад одна из-под носа ускакала. Вон видите вдали зелененькая, как ящерица. Это она.
Он настроился на долгое ожидание, но ему неожиданно повезло. Минут через десять со стороны трамвайного кольца показался автобус с военным номером. Стрелков сразу заприметил, что среди пассажиров большинство флотских, и поднял руку. Автобус остановился.
- Вы не до Океанска?
- Нет, дальше, - шофер-матрос доброжелательно улыбнулся. - Впрочем, могу подбросить до развилки, а там и пешком рукой подать.
- Вот спасибо, выручили вы меня.
- О чем речь.
Несколько часов пролетели незаметно. У развилки шофер притормозил автобус:
- Вам направо, по дороге до конца. Тут недалеко.
Приветственно махнув рукой шоферу, Сергей бодро зашагал навстречу судьбе.
Солнце уже поднялось довольно высоко и стало припекать. Сергей сначала распахнул тужурку, а потом и вовсе снял ее, перекинул через руку, освободился от галстука, расстегнул ворот рубашки и облегченно вздохнул.
Вскоре ровное место кончилось. Впереди, как гигантская прорезь в горах, зияло ущелье. Пахнуло холодком. В ущелье тянуло, как в трубе, и Сергей вновь накинул тужурку. Высоченные скалы громоздились над ним. Они вплотную подступали к насыпи, и Сергей знобко поежился и невольно подумал: "Выскочи сейчас из-за поворота машина - и сойти некуда будет". Он прибавил шаг, и через несколько минут ущелье расступилось и справа открылась уютная бухточка.
"А здесь красиво. Кате, наверняка, понравится, - подумал он, - хорошо, что я выколотил это назначение". Слово "выколотил" не совсем точно отражало положение вещей, ведь особых усилий, чтоб получить это место не потребовалось. Но все равно, как-то приятно было думать о том, что он отказался от других предложений и проявил самостоятельность. Это возвышало Сергея в собственных глазах.
Тем временем дорога взобралась на очередную высотку и перед Сергеем открылась новая бухта. Это - она, его бухта! Он угадал ее сразу. У пирсов и в ячейках эллинга - знакомые силуэты катеров, а из-за крутого мыса неожиданно выскочил показавшийся с высоты сопки таким маленьким торпедный катер. Вот он развернулся и взял курс в бухту, резко сбросил ход, отчего белые усы волн спали и нос его, до этого вздернутый ввысь, сразу осел в воду.
Забыв про усталость, Сергей сбежал вниз к видневшемуся контрольно-пропускному пункту, конечно, с обязательной будкой и шлагбаумом.
Проверив документы, бравый старшина 1-й статьи козырнул Стрелкову и, поведя глазами направо и вверх, сказал:
- Вон, видите красное здание на сопочке? Это штаб. Вам туда.
Дежурный по штабу встретил лейтенанта приветливо, но, прочитав направление, уточнил:
- Здесь штаб части. Сейчас вам это ни к чему. Идите прямо в дивизион, к Туркову, - и, выйдя с Сергеем из здания, объяснил, как туда пройти. - Кстати, командир дивизиона сейчас у себя. Удачи вам, лейтенант.
КОМДИВ ТУРКОВ
- Товарищ капитан третьего ранга, лейтенант Стрелков прибыл для дальнейшего прохождения службы.
Стрелков четко щелкнул каблуками, что должно было означать: "вот я каков, флотский, знаю порядок".
Сидевший за столом невысокого роста, коренастый, с быстрым взглядом из-под мохнатых бровей капитан 3 ранга встал, шагнул ему навстречу.
- Здравствуйте, Стрелков! - улыбнулся комдив. - Ну, что ж, фамилия для военного вполне подходящая. Нам хорошие стрелки нужны. А вот насчет "дальнейшего прохождения службы" это совсем даже напрасно. Нет еще у вас, лейтенант, дальнейшего прохождения. Служба только начинается. Училище - это не в счет. Как говорят: "Это присказка, не сказка. Сказка будет впереди". А вы как думаете?
- Не согласен, товарищ капитан третьего ранга, думаю, что училище - это служба, - почему-то охрипшим вдруг голосом отпарировал Сергей. - А если учесть, что до этого я еще юнгой был, то можно сказать, что здесь у меня все же будет "дальнейшее прохождение службы".
Высказав это, Сергей переступил с ноги на ногу и, решившись окончательно, смело поглядел в глаза комдиву. В глазах комдива вспыхнуло любопытство.
- Ах, вот мы какие, даже с юнг начинали? Это важно. И что не соглашаетесь - хорошо. Свое мнение все да надо иметь. Ну, давайте направление.
Он повертел в руках документ, выданный Сергею в отделе кадров флота, и, многозначительно подчеркивая каждое слово, отчеканил:
- Назначен командиром торпедного катера. Заметьте, лейтенант, - командиром. Конечно, торпедный катер не крейсер и не подводная лодка, однако командир есть командир. Это хорошо, лейтенант, начинать свою службу командиром.
Комдив внимательно взглянул на Стрелкова. Даже почему-то встал и отошел к окну, а оттуда еще раз с любопытством оглядел лейтенанта.
- Так. Спорт любите?
- Конечно, - удовлетворенно подтвердил Сергей.
- Небось вспоминаете, как в училище вас наставляли: "Спорт и самодеятельность на флоте нужны позарез, без них службы нет". А я думаю так: "Что в спорте, например, самое главное?"
Он помолчал многозначительно и сам себе ответил:
- Прикладная сторона. Приобрел ценные физические качества - вложи их в службу. Прославлять дивизион надо в море, а не на различных соревнованиях. Впрочем, за сборную команду выступать надо. А чем увлекался?
- Плаванье, водное поло, гребля, парус, - с энтузиазмом отозвался Сергей.
- Хорошо, - одобрил комдив. - Все морские виды спорта. А я вот футбол люблю, - неожиданно добавил он, - до сих пор мяч гоняю с матросами. Мне уж жена говорит: "Не солидно, Петр". А что поделаешь - люблю. Вот только теперь в защите играю, форвардом уже не тяну.
Немного помолчав и еще раз оценивающе приглядываясь к Стрелкову, он продолжил:
- О том, с какими оценками окончили училище и о характеристике - не спрашиваю. Об этом будем судить в море, по службе, а не по бумагам.
Он снова уселся в кресло. Но, взглянув на часы, вскочил и, обращаясь к капитан-лейтенанту, который молча наблюдал за ними со стороны, сказал:
- Борис Сергеевич, ты тут поговори с лейтенантом, а я мигом в штаб слетаю на доклад, - и, повернувшись к Стрелкову, бросил на ходу: - Это наш замполит, капитан-лейтенант Гуськов, выкладывайте ему все начистую.
И он, хитро подмигнув Стрелкову, исчез за дверью.
На душе у Стрелкова стало намного теплее. "А комдив вроде ничего, веселый…"
С минуту офицеры сидели молча. Замполит задумчиво поглядывал на Сергея, а тот с напускным спокойствием рассматривал кабинет комдива. Все было по-спартански просто. Двухтумбовый стол, кресло, по бокам вдоль стен стулья. За столом на стене портрет министра обороны в маршальской форме со всеми орденами и медалями. На столе, под массивным стеклом, какие-то списки, календарь и плотный листок бумаги с надписью: "Короткий доклад - признак высокой морской культуры". В углу, справа от стола на прочной подставке, небольшой сейф. Вот, пожалуй, и вся обстановка.
- Вы, Сергей Иванович, - сказал улыбчиво замполит, - не удивляйтесь и не огорчайтесь. Не любит наш комдив всякой показухи и парадности, а порядок любит. Человек дела, опытный моряк, ветеран войны. Строгий, но отходчивый… А в каком жанре самодеятельности вы выступали?
- Стихи читал, - вздохнув, ответил Сергей и, немного помолчав, добавил: - Свои стихи.
- Ну, что ж, - оживился замполит, - это совсем даже неплохо. Печатались где-нибудь?
- Было кое-что в газетах.
- А песню не пробовали написать? - замполит даже привстал и наклонился к Сергею. - Очень нам нужна песня о катерниках. Музыканты свои и даже, можно сказать, композиторы есть, а вот с поэтами туговато.
- Можно попробовать, - неохотно согласился Сергей. - Только я так понял, что служба не оставит для этого времени.
- Нет, почему же. Надеюсь, именно служба и вдохновит вас.
Пока отсутствовал Турков, замполит рассказал Сергею об истории части торпедных катеров, ее боевом пути, участии в войне с Японией, об успехах в боевой и политической подготовке.
- Кстати, в спорте наш дивизион традиционно первый в части. Есть даже свои чемпионы флота.
- А как же служба? - вырвалось у Сергея.
- И служба идет хорошо. Главное, чтобы спорт не стал самоцелью. Тут комдив совершенно прав. А что касается организации спортивно-массовой работы, то именно он у нас и есть самый главный зачинатель. Впрочем, вскоре убедитесь сами.
Беседа с замполитом становилась все интересней. Сергей уже гордился, что попал именно в эту часть и к суровому Туркову. К тому же капитан-лейтенант Гуськов хорошо знал людей и был отличным собеседником: умел слушать. И Стрелков приободрился, разоткровенничался и даже кое-какие стихи свои прочитал. Замполит одобрил, хотя и заметил, что нужно "побольше конкретности".
- Ну, ничего, послужите, интересные детали и образы сами придут.
А тут и комдив появился.
- Ну как, комиссар, изучил новенького?
- Да, Петр Федорович, главное - ясно. А все остальное - в процессе совместной службы.
- Ну, лейтенант, - Турков повернулся к Стрелкову, - и повезло же тебе. К самому Быкову попал. Небось, слыхал о таком? Герой Советского Союза, бывший северянин.
Еще бы не слыхать. Знаменитая дымзавеса Быкова, обеспечившая победный исход дерзкой атаки торпедных катеров в августе 1944 года у мыса Кибергнес, известна была каждому курсанту. Сердце Стрелкова радостно сжалось от мысли, что он вскоре встретится со своим первым командиром, да еще каким!
В это время дверь кабинета распахнулась и на пороге стремительно возник среднего роста капитан-лейтенант, удивительно знакомый чем-то Стрелкову. И хоть Сергей никогда не видел Быкова, но почему-то сразу понял - он.
- А вот и Быков, легок на помине, - обрадовался комдив.
БЫКОВ
- Кто меня тут поминал? - вскинул брови Быков. - И добрым ли словом?
- Добрым, добрым, Василий Иванович, - радостно приветствовал его комдив, и глаза потеплели и даже в голосе исчезла хрипотца, он стал чистым и звонким. Комдив откровенно любовался ладной, подтянутой фигурой Быкова. - Вот тут к тебе "для дальнейшего прохождения службы" прибыл лейтенант Стрелков. Принимай пополнение.
- Моряк из юнг, спортсмен, поэт, - уважительно добавил Гуськов.
- Ну-ну, - улыбнулся Быков и внимательно посмотрел на Стрелкова. - Ну, здравствуй, Стрелков.
Быков двумя руками пожал протянутую руку Сергея.
- Давно тебя жду. Нужны командиры. Тут у нас еще на некоторых катерах, правда старых, мичмана стоят на штате, так с войны и остались. Практики они хорошие, ничего не скажу, а вот в теории, - Быков развел руками, - не сильны. - И, оборачиваясь вновь к Стрелкову, спросил:
- Какое училище кончали?
- Ленинградское, имени Фрунзе, - не без гордости ответил Сергей.
- А-а, фрунзаки-женихи, как называют вас в Ленинграде. Хорошее училище. Старейшее в стране. Сам Петр Первый основал.
- Он почти женат, Василий Иванович, - вновь вклинился в разговор Гуськов и со значением посмотрел на Быкова.
- Понятно.
Быков посерьезнел. Это подбодрило Сергея.
- Ну что ж. В его годы и надо жениться, а то потом чересчур разборчивым станет. И та не такая, и эта не годится. Ну, об этом потом. А сейчас, Стрелков, скажу тебе одно. Вовремя ты прибыл, в самый раз. Через двадцать минут выходим в море. - Быков взглянул на часы. - Да, через двадцать, ровно в тринадцать ноль-ноль.
Комдив и замполит дружно захохотали, глядя на ошарашенного Стрелкова.