Сергей кивнул головой боцману и глазами отыскал свободный пирс. При швартовке, не желая рисковать, Сергей дал "стоп" явно преждевременно и катер долго полз к пирсу. Сергей досадовал на свою излишнюю осторожность, а Быков ждал молча, и только когда уже, подали швартовы и дали отбой моторам, наклонился к Сергею и подбодрил его:
- Хорошо, только смелей швартуйся. Рано "стоп" даешь.
Но это уже ничего не меняло. Главное было позади. Первый выход, первые задачи и возвращение в базу уже в качестве полноправного командира. Нет, что ни говори, а Сергей был доволен. Не сплоховал.
А Быков, сходя на пирс, протянул Сергею свисток:
- Вот, командир, дарю на память.
И это "командир" из уст самого Быкова было для Сергея высшей наградой.
ЗДЕСЬ МОЙ ДОМ
Переполненный переживаниями "по самую макушку", Стрелков шагал к казарме дивизиона. Он еще долго сидел после выхода в море у начальника штаба, знакомясь с личными делами своего экипажа. Там же и поужинал. Писарь, старшина 1-й статьи Наливайко, принес из кают-компании наваристые щи и макароны по-флотски.
- Быков прислал, - пояснил он. - А то, говорит, чего доброго не доживете до вечера.
Сергей не стал отказываться. Честно говоря, несмотря на все треволнения дня, аппетит не пропал.
И вот теперь, уставший, он приближался к казарме. Из головы не выходили слова Быкова: "Вот, командир…" "Да, - командир, - ликовал Сергей. - Ну, конечно, подучу еще район плавания, устройство катера, сдам курсовые задачи и все. А начало уже положено. Правда, выход не ахти какой сложный, но ведь все-таки сразу, неожиданно, а - справился же. Нет, что ни говорите, жизнь прекрасна!"
Сергей по своей натуре был романтиком и не стеснялся этого. А сегодня все: и эта уютная бухта в кипени буйной зелени, в полукольце крутых сопок, и легкий ветерок, доносивший с оста мирное дыхание океана, и ласковое солнце, и бездонное голубое небо - все-все настраивало на романтический лад. Вот так когда-то в далеком детстве увидел он впервые гладь Финского залива, золотой купол Морского собора в Кронштадте, как бы выступающий из воды, таинственный и влекущий, и в детском сердце впервые возникло неясное чувство близости ко всей этой красоте. Было что-то колдовское в зове моря и неотвратимое, как судьба. Да, судьба. Теперь Сергей понимал это и радовался, что все в его жизни сложилось именно так.
Поднимаясь по узкой тропке в гору, он наслаждался буйной природой, гулом моря, открывавшимся сверху видом бухты, короткими командами со швартующегося к пирсу катера - всему, что отныне становилось его жизнью. Он невольно поймал себя на мысли, что идет немного вразвалку, как должны ходить бывалые моряки после долгих плаваний по морям и океанам. Это вызвало у него ироническую улыбку. "Какой я все же еще мальчишка", - подумал он, но невольно подтянулся и выровнял шаг.
У входа в казарму его встретил молодой, очень высокий и неимоверно тощий лейтенант с синей повязкой дежурного на рукаве кителя.
- Насколько понимаю, Стрелков, - приветствовал он. - Вещи ваши уже здесь, сегодня ночуете у меня в дежурке. Я заранее извиняюсь за звонки и некоторые неудобства. Придется потерпеть. Ты из Ленинграда?
Дежурный решил перейти на "ты", и Сергей это отметил с удовлетворением.
- Да, сразу после училища.
- А я год назад окончил училище, в Баку, уже дважды сменил местожительство. Сначала в Советской Гавани служил, а теперь, вот уже два месяца, - здесь.
- А семья? - поинтересовался Сергей.
- Семьи пока нет, один, - лейтенант почему-то смутился. - В начале службы одному, понимаешь, как-то легче.
- Да-а, - неопределенно протянул Сергей. - Ну, а как здесь живут?
- Как живут? - переспросил дежурный. - Даже не знаю, что и сказать. По-разному. Те, кто давно здесь - привыкли, а недавно пришедшим - скучновато. Правда, здесь интересней, чем в Советской Гавани, - есть что посмотреть, есть кому себя показать. Но, наверно, все-таки все зависит от человека, от широты его интересов.
- Конечно, - согласился Стрелков, - но мне здесь определенно нравится.
Резкий телефонный звонок прервал их беседу. Дежурный схватил трубку и четко отрапортовал;
- Дежурный по дивизиону.
На том конце провода, видимо, был кто-то из старших, потому что дежурный подтянулся и отвечал коротко, как подобает в разговоре с начальством:
- Я слушаю… Так точно, товарищ командир звена, здесь… Да, да, передаю, - он кивнул головой Сергею. - Тебя, Быков.
Сергей, волнуясь, взял трубку.
- Да, я… Слушаю вас, товарищ капитан-лейтенант.
- Ну, как устроились? - интересовался Быков. - Эту ночь переночуете в дежурной комнате, а завтра найдем вам угол в офицерском общежитии. Пока, извини, лучшего варианта нет. Питаться будете в кают-компании, дежурный покажет. Вот и все.
- Спасибо, товарищ капитан-лейтенант, мне все равно.
- Вот и хорошо. Об остальном - завтра.
Быков повесил трубку, а Сергей еще стоял некоторое время, слушая короткие гудки в трубке и чему-то улыбаясь. Из этого состояния его вывел дежурный:
- Кстати, Сергей, не обращайся к Быкову - "товарищ капитан-лейтенант".
- А как? - удивился Стрелков. - Я ведь по уставу.
- По уставу-то по уставу, да на катерах есть неписаная традиция обращаться по должности. К командиру катера - товарищ командир, к командиру звена - товарищ командир звена и так далее.
- Ладно, учту, - кивнул Сергей.
Его буквально распирало от наплыва радости и счастья, вошедших в его жизнь. Оглядев комнату дежурного, брошенные на окно папки с инструкциями, телефон, сейф, чемоданы в углу, он нисколько не расстроился от этого неуюта, а наоборот, даже счастливо подумал: "Вот я и на месте. Теперь этой мой дом и моя судьба".
Сергей долго устраивался на ночлег, медленно прокручивая в памяти события этого удивительного дня, и жалел только об одном, что рядом не было Кати.
КАЮТ-КОМПАНИЯ
Проснувшись, Сергей не сразу сообразил, где находится. Огляделся: стол, стулья, телефон, сейф… Только дежурного не было.
"А-а… - вспомнил все сразу. - Ну и денек же выдался вчера. Боевой!"
Сергей пружинисто вскочил с койки, сделал несколько приседаний и наклонов вперед, назад и в сторону и стал одеваться, от полноты чувств напевая тихонько:
Не спи, вставай, кудрявая…
"Хотя у тебя там, Катюша, еще вчерашняя ночь! Тебе эта песня не подходит, - мысленно разговаривал он с девушкой. -
Спи, моя радость, усни…
Вот это другое дело".
Стрелков выглянул в коридор. Слева, у окна, с деловым видом сидел новый дежурный, здорово похожий на вчерашнего. Такой же худой и высокий. - Строкин.
- А, проснулся, лейтенант, - приветствовал он Сергея. - Намаялся, небось? Вчера еще двое молодых лейтенантов прибыло. Один, кстати, ваш, фрунзевец. Иванов Борис. По батюшке не помню.
- Борька? - обрадовался Сергей. - Наш, наш. Это хорошо.
- Ну, Стрелков. Пора нам и на завтрак.
Кают-компания находилась совсем рядом. Надо было только подняться немного на сопочку по ступенькам к двухэтажному жилому дому, в первом подъезде которого внизу и помещалась кают-компания катерников.
Бросив фуражки на вешалку, лейтенанты прошли в зал. Сергей воображал кают-компанию солидным помещением с дубовой мебелью, мягкими креслами, уютными столиками, ковровыми дорожками и дорогими картинами, изображающими морские баталии.
А тут - просторная большая комната с двумя колоннами посередине. Напротив входа буфет, в левом углу раздаточное окно из кухни. Квадратные столы с белыми скатертями. На них небольшие вазы с букетами полевых цветов. На каждом столе - хлебница, масленка, сахарница, солонка, перечница, горчичница и столовые приборы на четверых. На стенках простенькие натюрморты.
"Обыкновенная столовая, - разочарованно подумал Сергей. - А, впрочем, довольно милая".
Зато окна кают-компании с одной стороны выходили к крутому склону сопки, а с другой - к заливу.
Слева у окна за столиком уже сидели три офицера, среди которых Стрелков увидел Быкова. Тот, приветствуя, поднял руку.
- Прошу разрешения к столу, - обратился к нему Строкин. - А ваше место, Сергей, - обернулся он к Стрелкову, - справа у окна с видом на море. Пока не подошли остальные новички, располагайтесь по своему усмотрению.
Сергей занял место вполоборота к окну, так чтоб и залив был виден, и вся кают-компания. Почти тотчас к нему подошла молодая хрупкая официантка в кружевном кокошнике.
- Меня зовут Аня, - улыбнулась она, поправляя белоснежный передник. - А вы новенький?
- Да, - стараясь держаться солидно, ответил Стрелков. - Я - Стрелков Сергей, вчера прибыл.
- Вам что, яичницу или кашу? - спросила Аня. - Кофе или чай?
- Яичницу и кофе, - заказал Сергей и почему-то еще добавил: - Если можно.
- Можно, - вновь улыбнулась Аня и отошла к соседнему столику, куда только что подошли два старших лейтенанта, веселых и возбужденных.
- Анечка, цветочек мой, - пропел один из них, плотный, черноволосый с орденом Красной Звезды на кителе, - мне все, как всегда, только вдвойне. Ужасно голоден, не будь я Веснухин.
- Вдвойне? - нарочито строго переспросила Аня, а у самой в глазах плясали бесенята. И Сергей понял, что будет Веснухину вдвойне, а если надо, то и втройне, потому что отказать такому обаятельному мужчине было просто невозможно.
И тут у входа появился Иванов, подтянутый, стройный. Его светлые волосы были, аккуратно приглажены, и весь он был какой-то торжественный и новенький, как с иголочки.
- Прошу разрешения к столу, - щелкнул он каблуками в сторону Быкова, потом поглядел вправо, и внезапно вся его строгая торжественность как будто улетучилась, он увидел Сергея. Глаза его засияли, и весь он расплылся в широкой улыбке.
- Сюда, сюда, - позвал его Сергей и поднялся навстречу другу. - Здесь твое место.
Друзья обнялись.
Через минуту Борис уже вполне освоился с обстановкой (он всегда удивительно быстро входил в любой коллектив) и, приветливо кивнув Ане, попросил:
- Мне то же, что и Стрелкову. Вот так-так, - обрадованно продолжал он, разглядывая Сергея, - и ты здесь? Хорошо. Один?
- Пока да.
- А я с Зиной. Только она сейчас во Владивостоке. Понимаешь, соседка по купе на пару дней взяла ее к себе, не наговорились за долгий путь.
- Совсем отлично, можешь съездить, если Быков отпустит.
- И ты у Быкова? - изумился Борис. - Нарочно не придумаешь. Нет, что ни говори, а мир тесен. Слушай, а ведь к нему направлен еще кто-то третий, так я слыхал в штабе.
Третий не замедлил появиться. Это был невысокого роста шатен с холодными слегка прищуренными серыми глазами. Он внимательно и бесстрастно осмотрел кают-компанию и, сориентировавшись, подошел прямо к Сергею и Борису.
- Насколько я понимаю, мы - коллеги, будем в одном звене, у Быкова? Андреевский Николай Андреевич, - представился он.
У новенького была неприятная манера тянуть слова.
Стрелков и Иванов поздоровались.
- Вы ленинградцы? - все тем же тоном продолжал Андреевский, усаживаясь, как дома. - Из самого "устаревшего" училища?
Губы его тронуло подобие усмешки.
- Не "устаревшего", - спокойно поправил Борис. - А из старейшего. Усекли разницу, Николай Андреевич?
- Ну, ладно, - неохотно согласился тот, - пусть старейшего, раз так больше нравится. Суть дела не в том. А я кончал Тихоокеанское училище, здешний старожил.
Он аккуратно намазал маслом кусочек булочки и продолжал:
- Так вот, если нужна будет моя помощь, обращайтесь, - и, нетерпеливо оглянувшись в сторону официантки, бросил раздраженно:
- Можно вас? Побыстрей, пожалуйста, я очень спешу.
- Постараюсь, - холодно ответила Аня. Ее улыбки как ни бывало.
Сергей с Борисом переглянулись, и в глазах у них было одно и то же: "Ну и тип!"
А Андреевский спокойно принялся за завтрак, больше не возобновляя разговор.
- Прибавь оборотов, - мигнул Сергею Борис.
Время завтрака кончалось, надо было спешить на общее построение дивизиона.
- Ну что, познакомились? - раздался рядом голос Быкова. - Итак, все в сборе.
Он подсел на свободный стул и, оглядев внимательно молодых лейтенантов, сообщил:
- Сегодня день организационный. Сначала познакомитесь со своими экипажами, а потом в штаб, там работы вам хватит. А послезавтра будьте готовы к выходу в море. Будет небольшой штурманский поход для ознакомления с районом плавания.
- Мне что, тоже необходимо в этот поход? - осведомился Андреевский. - Ведь, как-никак, здешний?
- Обязательно и всенепременно, - внимательно и строго глядя на Андреевского, подчеркнул Быков. - Захватите с собой хорошие блокноты, ручки и карандаши. Придется много писать и рисовать. С подробностями ознакомлю в штабе, после обеда.
Он взглянул на часы и добавил:
- В вашем распоряжении еще пятнадцать минут.
Друзья вышли из кают-компании.
- Красиво здесь, - вздохнул Борис, любуясь буйной растительностью, заливом и ясным солнечным утром.
Сергей тоже никак не мог налюбоваться бухтой.
- Ну, а как тебе Андреевский понравился?
- По-моему, фрукт, - усмехнулся Борис.
- Похоже. Хотя, кто знает. А вдруг он лучше, чем кажется?
- Дай-то бог. Ну пошли, а то ведь и действительно можем опоздать на построение.
И друзья, минуя лесенку, по очень крутой тропинке начали спускаться к зданию дивизиона.
ЭКИПАЖ
Предстоящее знакомство с экипажем особенно тревожило Сергея. От первого разговора зависело многое. Он понимал это и старался мысленно представить себе все возможные повороты беседы. Уже беглое знакомство - по личным делам - показало Сергею, что врастание в коллектив будет трудным. Из всего немногочисленного экипажа только двое были моложе его, остальные - одногодки или старше.
- Будь осмотрителен, Стрелков, - предупредил Быков. - Никакого гонора. Больше присматривайся. Каждый раз серьезно думай, прежде чем принять решение. Особое внимание обрати на боцмана Литовцева и старшину команды мотористов Багелева. Боцман у тебя солидный, обстоятельный, хозяйственный. Багелев - дело знает, но требует постоянного контроля.
Встреча с экипажем состоялась в ленинской комнате казармы. Стрелкова представил Быков:
- Это ваш новый командир, лейтенант Стрелков Сергей Иванович. Училище окончил в Ленинграде, на флоте с 1940 года, был еще юнгой. Ну, не буду мешать, знакомьтесь. Литовцев и Багелев, введите командира в курс дела о состоянии катера и его готовности к спуску на воду и плаванию.
Быков ушел. А Стрелков вспомнил, как он вчера, возвращаясь из штаба, отыскал на блоке по бортовому номеру свой катер и долго любовался им. Хотя, честно говоря, тот не очень-то и гляделся. Немного обшарпанный, с красными яркими пятнами сурика на очищенных под покраску металлических поверхностях, с дном, обросшим ракушкой и водорослями, и запачканной, а потому прерывистой ватерлинией - катер как бы терял в этом камуфляже стремительность своих обводов и на фоне голубой бухты выглядел аляповато-игрушечно. Но это был его катер!
А вот теперь перед ним был экипаж этого катера. Команда расположилась по обе стороны длинного стола: с одного края сидели во главе с боцманом Литовцевым, с другого - во главе с Багелевым.
"Понятно, - сделал для себя вывод Сергей, - верхняя команда и нижняя". За маленьким востроглазым Багелевым сидели мотористы. Здесь ошибки быть не могло. За плотной, крепкой сбитой фигурой боцмана "в кильватер" расположились… тут Стрелков задумался, восстанавливая мысленно фотографии членов экипажа, личные дела которых изучил накануне.
"Да, видимо, так, - утвердился он. - Этот полноватый старший матрос торпедист Красанов, а дальше - высокий с тонкими чертами лица, наверно, радист Соловьев. Затем, наверняка, комендоры. Ну и далее все остальные члены экипажа".
Узнал и черноволосого кареглазого, чему-то улыбающегося торпедного электрика Аметова из Татарии и маленького, хрупкого, с коротким ежиком волос и неожиданным стальным взглядом химика Букина.
Стрелков вспомнил, что скоро на катере, как сказал Быков, будет поставлена радиолокационная установка (заводские рабочие уже прибыли). Значит, прибавится еще один человек.
Молчание немного затянулось. Все ждали, что скажет командир, а Стрелков молчал. Он собирался с силами, внутренне подбадривая себя: "Ну, вперед, вперед" и не двигался с места, мучительно не зная, с чего начать. Выручил Багелев.
- Товарищ командир, - вскочил он, - если не возражаете, мы все по очереди представимся и расскажем о себе.
- Хорошо, давайте так, - обрадовался поддержке Сергей. - Начнем с боцмана.
Старшина 1-й статьи Литовцев, голубоглазый, ладный, был краток.
- Ну, что, товарищ командир, - начал он, - моя биография проста…
- Но поучительна, - вклинился Багелев.
Все заулыбались, Стрелков тоже, однако бросил:
- Багелев, вы следующий, а пока Литовцев.
Боцман укоризненно посмотрел на Багелева и продолжал:
- Родился я в двадцать пятом году, на флот попал в сорок третьем, участвовал в войне с Японией. Отец погиб в сорок втором году, мать - колхозница. Есть жена Валя и дочь Света. Живут на Украине. По моей линии катер почти готов. Покрасим только подводную часть специальной краской от обрастания, остальное по мелочи. Разрешите сесть?
- Садитесь, боцман. Багелев, ваша очередь.
Кажется, "мертвая точка" была позади.
Багелев был многословен и с явной претензией на остроумие.
- Я, товарищ командир, служу уже седьмой год, Как говорят "по второму году, по второму заходу". Служить осталось неделю и выпить семь компотов. Холостяк убежденный, моторист прирожденный. Техника на катере - что надо. Все работает с полоборота, - скороговоркой выпалил он, при этом бросая взоры на мотористов и вдохновляясь их улыбками.
Из верхней команды все, кроме улыбчивого Аметова, были безучастны к монологу Багелева, и тот, похоже, свои шутки расточал только мотористам, иногда, впрочем, поглядывая в ожидании поддержки на торпедного электрика.
Багелев на мгновение остановился. Переведя дух и набрав воздуха, он уже готов был дать новую очередь своего боевого повествования, но Стрелков остановил его:
- Стоп, стоп, немного помедленней, Багелев, а то сразу не уловить сути. Вам с вашей скорострельностью в комендоры надо было идти.
Теперь уже засмеялись все, и Стрелков отметил это. Но Багелев нисколько не смутился и в ответ на замечание командира отчеканил:
- Это точно, товарищ командир. Комендор из меня был бы не то, что наш Еремкин. Ведь он, когда дал первую очередь, то со страху свалился на турель.
Стрелков заметил, как вспыхнуло лицо молодого комендора и как он весь как будто от удара сжался и умоляюще посмотрел на Багелева.
- Багелев, - остановил его Сергей, - о Еремкине не надо. О себе говорите. А он, насколько мне известно, огневую задачу сдал на "хорошо". Значит, комендор добрый.
В глазах Багелева почти неуловимо мелькнуло и тотчас же исчезло какое-то сложное и неприятное выражение. Он снова был благожелателен и, не давая себя сбить со взятого тона, отпарировал: