Прошли годы. В 97-м году, когда Немцов был назначен вице-премьером, как-то переслал ему письмо, в котором предлагал несколько серьезных реформ для России. Но реальной обстановки в стране после второй победы Ельцина на выборах я, конечно, не представлял. Поэтому я действительно заблуждался и зря тратил время на описание реформ! Кому нужны были реформы и идеи, как вывести Россию из кризиса? Все были заняты - кто обогащением, кто простым выживанием, и все остальное просто выходило за рамки интересов населения страны.
Но когда я узнал из прессы, что Немцов отправился вместе с Ельциным с визитом в Швецию, я решил с ним поговорить о моем письме.
В шведском посольстве в Лондоне, куда я позвонил по телефону, узнали меня, тут же дали телефон гостиницы, где остановился Борис Немцов. Я позвонил ему утром - и попал прямо на Немцова, который был в этот момент в ванной.
Он очень удивился:
- Артем, неужели это ты? Я так рад тебя слышать! Как ты меня нашел?
Я отвечаю:
- Ну, весь мир следит за вашим визитом в Швецию! Скажи честно, Борис, письмо мое прочитал?
- Нет, - сознался Немцов. - Я посмотрел, а оно такое длинное. И вообще я сейчас в ужасном состоянии, не могу прийти в себя. Что было вчера вечером - это просто караул! Я тебе расскажу, и ты сразу поймешь, в какой обстановке мне приходится жить и работать. Какие там письма, на хрен!..
Оказывается, накануне вечером король Швеции Карл XVI Густав пригласил их на обед. За огромным столом сидели сам король, его жена и дочь - наследная принцесса Швеции Виктория. Рядом, по правую сторону, - Ельцин, Немцов, российский посол и остальные члены официальной делегации.
Надо сказать, что шведская принцесса считается одной из самых красивых женщин Европы. Немцов стал на нее смотреть. Когда их глаза встречались, принцесса смущенно отводила взгляд в сторону. Что заметил Ельцин.
Он тогда уже боялся выпивать и очень сильно себя ограничивал. Но тут чуть-чуть выпил, и этого оказалось достаточно, чтобы не в меру развеселиться и потерять над собой контроль.
Неожиданно Ельцин закричал:
- Ну что, Боря, баба тебе нравится?
- Конечно, Борис Николаевич.
- Ну-ка, Боря, тогда иди и поцелуй ее!
В этом месте рассказа Немцов поклялся, что если бы у него был в тот момент пистолет, он бы немедленно застрелился… Но пистолета у Бори не было, и он тихо сказал Ельцину:
- Борис Николаевич, это же принцесса, международный скандал может быть. Вы посмотрите - тут же послы из десятков стран сидят!
На что Ельцин абсолютно спокойным, громким и настойчивым голосом повторил:
- Иди и целуй! Это тебе президент России приказывает!
Немцов - ни в какую. Весь пошел красными пятнами от перевозбуждения и стыда.
- Не поцелуешь - тут же уволю с поста вице-премьера! - продолжил Ельцин.
Немцова спас король. Рядом с ним, чуть сзади от стола, сидел его переводчик. Когда король услышал перевод всего этого безобразия, он ничуть не смутился и, будучи дипломатом, сам решил разрядить обстановку. Он заулыбался и сказал на английском языке, обратившись прямо к Немцову:
- Уважаемый господин Немцов! Если уж вам настолько нравится наша дочь, мы, как ее отец, в нашем присутствии разрешаем ее поцеловать!
Тогда Немцов встал, на негнущихся ногах подошел к принцессе, весь покрытый испариной, и поцеловал ее в щеку!
Меня этот рассказ потряс до глубины души. А каково было Немцову, можно только догадываться.
- Сегодня всю ночь не спал! - пожаловался мне Немцов напоследок. - Желудок расстроился на нервной почве. А сейчас надо ехать, забирать Его из гостиницы и грузить в самолет. Слава богу, улетает раньше! Вот обстановка, Артем, в которой мне приходится существовать! Теперь ты понимаешь?
Я говорю:
- Все понял, Боря. Мне не нужна твоя помощь. Ты помогай сам себе - двигайся дальше, делай карьеру…
Конечно, Немцов - человек неоднозначный. Это политик до мозга костей, сам себя создавший. А политик в России должен быть прежде всего абсолютно конъюнктурным человеком.
И когда Немцов так жестко стал бороться с олигархами, в этом тоже была конъюнктура, рассчитанная на безусловную поддержку Ельцина. Своеобразное перетягивание каната, которое надо было делать в тот момент в России.
Немцов понимал, что его назначение - это, возможно, последняя попытка Ельцина противостоять криминализации власти и общества. Но когда стало ясно, что ничего сделать нельзя, вернее, можно сделать - только будет еще хуже, Ельцин сломался окончательно и уже не возникал…
* * *
О том, что происходило с российским человеком, впервые в жизни попавшим за границу, можно судить по истории, которую рассказал мой близкий друг.
В свое время мой хороший приятель Веня - назовем его так! - организовал поездку Ельцина в Америку по приглашению Рокфеллеровского фонда.
Ельцин тогда впервые в жизни выехал дальше Московской области - и сразу в США! В 1992 году он был в блестящей физической форме: этакий пышущий здоровьем спортсмен и неуемный, безостановочный пьяница.
Веня рассказывал, что как только они сели в самолет, подошла девушка с тележкой, и Ельцин сразу начал пить.
Тут уместно вспомнить один анекдот: "Русский впервые отправляется за границу. Садится в самолет компании "Бритиш Эйруэйз". Появляется стюардесса с тележкой и говорит: "Виски, джин, коньяк, водка, сэр?" Он поднимает на нее глаза и отвечает: "Нет бабок!" Она: "Эскьюз ми, виски, коньяк, шампань?" Он: "Я сказал, нет бабок!" Стюардесса немного говорит по-русски, но не понимает, в чем дело, и бежит в кабину к пилоту: "Я не знаю, чего хочет русский, но зафиксировала выражение "нет бабок". Пилот связывается с Россией, находит переводчика в российском аэропорту, и тот объясняет, что такое бабки. Пилот переводит стюардессе и говорит, что надо отвечать. Она снова появляется с тележкой, подходит к русскому пассажиру и говорит: "Виски, коньяк, шампань, сэр". Он опять: "Нет бабок!" И тогда стюардесса ему отвечает: "Так на халяву, сэр!""
И вот Ельцин на халяву прикончил половину тележки. И это еще только в самолете! Он не сомкнул глаз во время полета и, испытывая потребность общаться с окружением, буквально заколебал всех своими рассуждениями и разговорами!
Когда прилетели в Вашингтон, Ельцин просто лыка не вязал. Его доставили в гостиницу, и он тут же заснул.
Все были просто счастливы.
Ельцин проспал до половины второго ночи, потом проснулся, выпил все, что было в мини-баре его номера, и пошел по коридору, барабаня кулаком во все номера, где спали члены делегации.
- Вы что спите! - орал он в коридоре гостиницы. - Мы же в Америке! Разве можно спать в Америке? У кого водка есть?
Ну, естественно, все проснулись и принесли Ельцину все спиртное, которое было. И попойка продолжалась с половины второго до половины восьмого утра.
А утром должен был состояться первый деловой завтрак, на который были приглашены избранные американские бизнесмены с женами - Сорос, один из Рокфеллеров, Чарльз Кох, Уоррен Баффет и др. В общем, очень крутая публика.
И завтрак этот был назначен на восемь тридцать!
Члены нашей делегации, еле живые, приняли душ и кое-как привели себя в порядок. Но Ельцин, который выпил в три раза больше всех, не мог ни стоять, ни говорить, он только мычал и был абсолютно белого цвета.
Его одели, вывели под руки, как больного, осторожно усадили за стол. На еду он боялся даже смотреть, его могло стошнить от одного ее вида…
Но за завтраком нужно было еще и общаться! И когда ему задавали какой-то вопрос, Ельцина поднимали, держали с двух сторон и отвечали за него:
- Господин Ельцин сказал то-то, то-то и то-то… Господин Ельцин считает, что это очень важно для России. Господин Ельцин благодарит вас за оказанное доверие…
А после завтрака неожиданно сообщили, что президент Буш согласился на короткую встречу с Ельциным в Белом доме. Надо было ехать прямо туда. Оставалось всего полчаса…
Ельцина выволокли наружу, положили на сиденье лимузина, посланного от Буша, кто-то из местных сбегал в аптеку и принес ему какие-то стимулирующие таблетки.
Пачку с таблетками бросили в машину, закрылась дверь, и лимузин медленно поехал вперед. Веня и остальные следовали за ним, трясясь от страха, что же произойдет дальше!
У Белого дома Бориса Николаевича поджидала огромная толпа журналистов. Они окружили лимузин со всех сторон. И тут произошло чудо. Дверь распахнулась с невероятной силой, и из лимузина выпрыгнул абсолютно свежий и бодрый Ельцин! Он улыбался, кивал, махал рукой и всех приветствовал. Он даже безошибочно определил направление, куда нужно было идти, и быстрым шагом направился к Белому дому. Толпа двинулась за ним, сопровождающие, отсеченные толпой, пытались идти следом. Ельцин вошел в парадную дверь Белого дома, и она тут же за ним закрылась. Больше никого не впустили.
Тридцать минут Ельцин - один, без сопровождающих, не зная ни одного слова по-английски и дыша перегаром, - провел с Бушем в Белом доме. О чем они говорили и что там вообще творилось, никто так и не узнает.
Потом Ельцин появился уже вдвоем с Бушем. Оба улыбались, приветствовали толпу руками, фотографировались. Ельцин сел в лимузин, еще раз помахал оттуда рукой Бушу и закрыл окно. А когда через десять минут подъехали к гостинице, он спал на заднем сиденье машины мертвым сном. Пришлось нести его на руках в номер, отсекая любопытных журналистов, щелкавших камерами вслед.
Вечером нужно было лететь в Нью-Йорк. В середине дня Ельцин пришел в себя - его отпоили рассолом. Фонд Рокфеллера прислал свой частный самолет, и как только Ельцин в него погрузился, сразу же прикончил мини-бар.
Полет длился не более часа, но успели опуститься сумерки. На небольшом частном аэродроме в Нью-Йорке у трапа самолета Ельцина опять встречала толпа. Были там, конечно, и журналисты с телекамерами и фотоаппаратами…
Мой друг Веня спускался по трапу первым, а Ельцин шел за ним. Вдруг Ельцин положил руку Вене на плечо и сообщил:
- Я очень хочу ссать.
Веня повернул голову и говорит:
- Борис Николаевич, поднимитесь обратно - туалет в самолете!
- Да на хрен мне еще подниматься! - возмутился Ельцин и вдруг одним махом перепрыгнул через трап в сторону. Обошел самолет и стал справлять нужду прямо на колесо…
Веня прыгнул следом, Коржаков прыгнул, еще кто-то. Все встали вокруг Ельцина и попытались прикрыть его грудью от журналистов.
В первый момент никто ничего не понял, и ситуацию спасло то, что было уже достаточно темно. Журналисты пребывали в полной растерянности: только что был Ельцин на трапе, и вдруг его не стало! Исчез прямо на глазах. В темноте они не разглядели, куда он прыгнул…
Но одна молодая журналистка оказалась очень сообразительной. Она забежала за самолет, просунула голову за плечо Вени, увидела писающего Ельцина, сказала "ах!" - и начала безостановочно щелкать затвором фотоаппарата. А потом с огромной скоростью рванула бегом по полю. За ней бросились трое наших парней…
Уже в России, когда отдельные страшные истории про поездку Ельцина в Америку все-таки просочились в прессу, их тут же объявили провокацией. Веню вызвали на Лубянку. Положили перед ним те самые фотографии Ельцина, на которых было видно, как он в буквальном смысле подмочил свою репутацию, и сказали:
- Так. Расскажите, что это все означает?!
Надо знать Веню, чтобы представить, как он завертелся на стуле, лихорадочно соображая, как выкрутиться из этой ситуации. Веня, кроме того, человек предприимчивый, конъюнктурный и очень находчивый. Он посмотрел на фотографии, повертел их в руках и говорит:
- Ну, что тут говорить! Понятное дело - это же монтаж!
Ему опять:
- Нет, не монтаж! Не морочьте голову! Вот - это же вы на фотографии!
- Похоже, конечно, но тогда это полная фальсификация!
Ему объясняют:
- Веньямин, это подлинники - садитесь и пишите, как все это происходило!
- Я, конечно, могу написать, - отвечает Веня, - вот и ручка есть, и бумага… Но можно сначала рассказать вам маленькую историю?
- Ладно, - говорят, - рассказывайте!
И Веня рассказал следующее:
- Шел как-то человек ночью по лесу. На большой дороге его встречают три бандита. Хватают за грудь и говорят: "Ну-ка быстро признавайся, гад, зима сейчас или лето!" Человек поднял на них невинные глаза и сказал: "Если честно, я там не был!" Так вот, ребята, если честно, я там не был!
И Веню отпустили. А эти исторические снимки, наверное, лежат себе сейчас где-нибудь в архивах ФСБ…
Подобные истории приходилось наблюдать и мне. Кстати, я уже говорил о том, как нефтяные директора из Сибири дико напивались во всех ресторанах Лондона и благополучно мочились прямо на улице Пикадилли, а я в такие минуты жался к стеночке и сразу вспоминал Ельцина и, простите меня, Лайму Вайкуле с ее песней про Пикадилли… Очевидно, это в духе российского человека. Только не все так открыты в удовлетворении своих потребностей: условности, понимаешь, ну просто достали!
Глава 11. ДЕНЗНАКИ СУДЬБЫ
Чтобы начать работу по организации лотереи "Русское лото", мне необходимо было помириться с Лужковым.
Я все еще не знал, в чем причина его ненависти.
"Может, мне навредил Мурашов после отъезда из Лондона?" - думал я. Он уже разошелся с Лужковым и ушел с Петровки, 38. Как будто ушел без скандала, но я слышал, что перед самым его уходом с поста начальника УВД Москвы следователи Петровки копали под Лужкова и под некоторых министров московского правительства. Да и будучи накануне в Англии, Мурашов сам задавал мне массу вопросов о моих связях с Юрием Михайловичем и его окружении.
- Что тебя интересует? - спросил я его. - Лужков - это подарок для Москвы. Лучшего мэра для такого города вы никогда не найдете.
Разговор состоялся в самом начале 1992 года, и теперь каждый москвич может оценить, насколько я оказался прав.
Сразу после отъезда Мурашова из Лондона я, как обычно, позвонил Лужкову в приемную, из которой меня всегда с ним соединяли. Мы были на "ты" с Юрой, и нас связывали искренние, добрые отношения. Я, конечно, собирался возвращаться в Россию и поэтому очень рассчитывал на укрепление власти Лужкова не только в Москве, но и в России, а впоследствии на нашу совместную работу.
И вот неожиданно к телефону подошел некий господин Ульянов, референт Юрия Михайловича, и говорит:
- Господин Тарасов, я хочу вам передать, чтобы вы впредь никогда по этому телефону не звонили! Мне сказано, больше не соединять с Лужковым, и он предложил вам забыть номер этого телефона. Все понятно?
Выяснять причину такого оборота событий у референта я не стал и, попрощавшись, повесил трубку.
С того момента прошло больше полутора лет. В середине 1993 года я выдвинул свою кандидатуру на выборах в Думу по Центральному округу Москвы, понимая всю утопичность подобной затеи. Без поддержки Лужкова, даже без согласования с ним втянуться в такую авантюру было верхом моего нахальства и казалось абсолютно безнадежным делом.
Однако, обойдя на выборах пятнадцать конкурентов, в числе которых был и известный журналист, которого откровенно поддерживало московское правительство, я стал депутатом Государственной думы от Центрального округа Москвы. Представив себе, что в этот округ входили девятнадцать посольств иностранных государств, Белый дом правительства России и, конечно, сам Кремль с его территорией, можно понять, что произошло! Эмигрант, приехавший в Москву за две недели до дня голосования, с доминиканским паспортом в кармане, преследуемый милицейской мафией и бандитами, вдруг стал полномочным представителем центра Москвы в законодательной власти Российского государства!
Я не знаю, как на все это отреагировал Лужков сразу после оглашения результатов выборов. Кому он выкатил выговор, кого он снял за халатность с работы - не ведаю. Но один факт был и остается фактом: с избранием меня поздравили многие известные люди России, даже Ельцин прислал письмо с собственноручной подписью. От Лужкова я поздравлений не получил.
Тянулись месяцы. Никакой связи с Лужковым не было, а я понимал, что Юрий Михайлович совсем неформально управлял Москвой и решать без него какие-то проблемы в городе, даже в моем округе, было невозможно. А вопросов было много. Как депутат Госдумы от центра Москвы, я должен был организовать общественную приемную. Конечно, логично было ее разместить прямо в здании мэрии, которое также находилось в моем округе. Мне нужна была трибуна для отчета перед избирателями, а московский телевизионный канал, который просто обязан был это предоставить, напрочь отказал мне в эфире и послал меня заранее согласовывать темы моих выступлений в мэрию.
Наконец, по возвращении на меня обрушилась гора социальных проблем. Мне негде было жить. В моей квартире проживали мама моего сына Филиппа с новым мужем и мой сын. Маленькая квартирка Елены была сдана тещей внаем. Поэтому нам с женой некуда было приткнуться.
Служебную квартиру, которую получали иногородние депутаты, мне выдать не могли, так как формально у меня в паспорте стояла московская прописка, значит, я был вычеркнут из списка на предоставление жилья иногородним.
Даже в номере в гостинице "Москва", где разместили некоторых депутатов, мне вначале тоже было отказано, пока не договорились о доплате из моего кармана. Та же история произошла с транспортом. В Думе машина полагалась только руководителям партийных фракций и комитетов, простые депутаты машин не имели.
- Вам должны выделить машину в вашем округе! - заявили мне в Думе. - Идите к Лужкову!
Ага, разбежались! Так я и пошел к Лужкову выпрашивать себе "Волгу", когда он меня в упор не видит!
Действительно, мы однажды столкнулись с ним - лицом к лицу в Кремле на церемонии оглашения ежегодного послания президента России Ельцина. Я поздоровался с Юрием Михайловичем, а он холодно и подчеркнуто вежливо ответил мне на приветствие и сразу же отошел в сторону, давая понять, что разговора не будет.
Очень долго это не могло продолжаться! Я на самом деле тяготился своим положением и, главное, тем, что чувствовал: я совершенно ни в чем перед Лужковым не виноват. Конечно, я знал всегда, что Юрий Михайлович - человек крутой, резкий, но справедливый. И я решил добиться этой справедливости.
Я пошел на прием к его заместителю Владимиру Ресину, с которым меня связывала в прошлом если не дружба, то нормальные и добрые отношения. Ресин вместе с Лужковым приезжал ко мне в Англию в конце 1991 года, я от всей души принимал гостей, и мы неплохо отпраздновали Рождество.
Теперь Ресин, как правая рука Лужкова, был очень влиятельным в Москве человеком, руководил строительством города и всей городской землей. Он принял меня в кабинете, и войдя к нему, я уже с порога задал прямой вопрос:
- В чем дело, Владимир Иосифович, почему так со мной поступил Лужков?
- Ну, - говорит Ресин, - ты сам виноват!
- ???
- Зачем ты финансировал книгу Краснова "Московские бандиты", направленную против Юрия Михайловича?
- Какую книгу?! Я даже не знаю о существовании такой книги!