Глава 2
Балет и Князев
Это был странный человек, пожалуй, даже немного сумасшедший. Сам он в двадцатые годы был звездой Гранд Опера, причем, на сцену вышел поздно, в возрасте 24 лет, что весьма редко для балета. Но что еще более важно, этот русский танцовщик знал, как воспитывать балетную смену, и благодаря своему уникальному таланту взрастил после войны целое поколение артистов балета. При его поддержке одна из девочек, на три года старше Бриджит, от балетного станка попала прямо на главную роль в фильме "Американец в Париже" с участием Джина Келли. Это была Лесли Карон.
Бриджит была высокой и стройной, преисполненной элегантной грации. Ее прозвали Бишет, что означает лань. Она обладала необходимой балерине грацией и пластикой, ей явно недоставало трудолюбия. И Бриджит преобразилась благодаря суровой требовательности Князева. Он научил ее двигаться. И это умение она сохранила на всю жизнь.
"Ни у кого в мире нет такой удивительной походки, - утверждали ее друзья в прессе. - Стоит ей пройти мимо, как все невольно оборачиваются. Даже сейчас. И это не имеет ни малейшего отношения к тому факту, что перед нами - Бриджит Бардо. Она могла быть кем угодно, и все равно на нее бы смотрели. Сказывается балетная подготовка. Когда она идет, все в ней - сама гармония".
Как это ни парадоксально, но именно сей факт стал причиной специфических для Бардо проблем. Кем только она ни переодевалась, чтобы обмануть толпу! Ей приходилось надевать парики и платки, прятать глаза за огромными стеклами очков. Но стоило ей сдвинуться с места, сделать буквально два шага, как поклонники или папарацци тотчас разгадывали ее. Было просто невозможно скрыть эту божественную походку. Отчасти есть в этом и заслуга Князева.
От писательницы Симоны де Бовуар также не скрылось это качество. Она разглядела его очень рано, окрестив Бриджит совершеннейшим образцом двуликой нимфы. "Если смотреть на нее сзади, ее стройное, мускулистое тело танцовщицы кажется почти бесполым. О ее женственности свидетельствует ее прекрасная грудь. Длинные мягкие пряди, словно у нимфы, ниспадают ей на плечи, но в целом такая прическа скорее подошла бы какой-нибудь неприкаянной душе. Линия ее рта кажется по-детски обиженной, и в то же самое время эти губы словно молят о поцелуе. Она любит ходить босой, она отворачивает носик от элегантных нарядов, драгоценностей, корсетов, духов, косметики и прочего. И все равно ее походка полна чувственности - уверена, что любой святой согласился бы продать душу дьяволу, чтобы только взглянуть, как она танцует".
Посещая школу, Бриджит, конечно, мучилась. Она танцевала и зубрила уроки, и с трудом дожила до экзаменов в балетной школе! Экзамены проходили на сцене Опера Комик, состав экзаменационной комиссии - впечатляющий. И Бриджит умудрилась занять первое место в школе!
После столь успешного учебного года папа с мамой решили повезти детей на каникулы в Межев. Сняли прекрасную квартиру с окнами на Монблан. Детей записали в бассейн отеля Резиданс - самой шикарной межевской гостиницы!
Бриджит очень понравился инструктор, она стеснялась своего купальника, но была так счастлива! Впрочем, уже через несколько дней, мать порвала ее абонемент в бассейн, и Бриджит тогда проплакала весь день.
Но неделю спустя Мижану невольно избавила сестру от наказания. Она заболела брюшным тифом и в бассейн стала ходить Бриджит.
В начале сезона 1948 года, когда Лесли Карон и несколько других девушек из класса Князева получили приглашение в "Балет на Елисейских полях", Бриджит стала постоянной фигурой за кулисами - неизменно, в сопровождении Пилу, она внимательно наблюдала, как работает труппа и как бы со стороны брала уроки мастерства.
Однако надежды получить постоянное приглашение в балет испарились, когда труппа отправилась на следующий год с гастролями в Египет. Трудно сказать, как сложилась бы судьба Бриджит, окажись она тогда в числе приглашенных в гастрольную поездку - при условии, конечно, что и родители дали бы свое согласие. Многие убеждены, что сложись все немного по-иному, из Бриджит получилась бы звезда французской балетной сцены.
Но как бы то ни было, Бриджит и дальше посещала занятия у Князева.
Глава 3
Неожиданный поворот
В послевоенные годы Франция медленно выходила из затянувшегося кошмара оккупации. Стране требовалось буквально все отстраивать заново, в том числе и национальное самосознание. Казалось, будто темноту снова прорезал луч света. Поначалу, как бывает в подобных случаях, свет больно резал глаза, заставляя моргать, но как только это прошло, повсюду закипела работа.
В разгар этого своеобразного культурного рассвета, что медленно разгорался над Парижем - со временем это явление станет известно как Сен-Жермен-де-Пре, - произошло и возрождение высокой моды. В 1948 году Тоти решила открыть бутик, использовав под магазин две комнаты их квартиры на улице де ля Помп.
Одним из нового поколения дизайнеров и предметом ее искреннего восхищения был Жан Барте. Как-то раз он обмолвился в разговоре, что намерен создать свою первую послевоенную коллекцию, и Тоти предложила устроить им совместный показ моделей, взяв за основу балетную тему. По мнению Тоти, он мог бы представлять каждую свою новую шляпку под классическую музыку, а вместо обычных манекенщиц выпустить на подиум девочек из балета. А если его эта идея по-настоящему заинтересует, у нее уже имеется идеальная кандидатка.
Так Бриджит удостоилась приглашения. Показ коллекции Барте состоялся в художественной галерее на улице Фобур де Сен-Оноре в конце января 1949 года, и под музыку каждый раз в новой шляпке появлялась четырнадцатилетняя девчушка, одетая в пачку с черными лентами и розовым корсажем. К несчастью для манекенщицы, она, по ее собственному признанию, "чувствовала себя в дурацком положении".
Однако это первое приглашение повлекло за собой новое. У Тоти была приятельница по имени Мари-Франс де ля Виллюше, которая теперь являлась главным редактором журнала "Jardin des Modes" ("Сад Моды"). Узнав, что Бриджит принимала участие в показе моделей, - а ей было известно и то, что Бриджит танцует, - мадам Виллюше позвонила Тоти. Она будет просто в восторге, заявила редакторша, если Бриджит даст согласие сфотографироваться для специального приложения к их журналу. Тоти не возражала. Бриджит также загорелась этой идеей, и 22 марта 1949 года снимки увидели свет.
В конечном итоге этот разворот оказался на столе у Элен Гордон-Лазарефф, основательницы и легендарного редактора журнала "Elle". Возможно, дальше этого дело и не пошло бы, но одна из профессиональных манекенщиц, чьи снимки планировались в ближайший номер, неожиданно заболела. Слегка запаниковав, поскольку срочно требовалась замена, хозяйка журнала позвонила своей приятельнице Мари де ля Виллюше, дабы поинтересоваться, кто эта незнакомая ей и совершенно очаровательная модель. Кончилось тем, что мадам Виллюше дала ей телефон Тоти. Элен Гордон-Лазарефф, не откладывая дело в долгий ящик, набрала номер мадам Бардо, дабы узнать, свободна ли ее дочь в ближайшее время.
На этот раз Тоти начали одолевать сомнения. Одно дело - выручить старую приятельницу, друга семьи. И совсем иное - позволить юной девушке из приличной парижской семьи ввязаться в такое сомнительное дело, как профессиональный показ мод. Разумеется, как только Бриджит стало обо всем известно, она тотчас принялась умолять мать, чтобы та разрешила ей сняться для "Эль", и, видя решимость дочери, Тоти сдалась. Правда она поставила одно условие - имя Бриджит не должно фигурировать в подписях к снимкам.
За ее профиль и силуэт, появившиеся на обложке майского номера 1949 года, "Эль" заплатил Бриджит 50 тысяч старых франков (около 50 фунтов). Верная данному обещанию, мадам Гордон-Лазарефф вместо полного имени манекенщицы поставила буквы Б. Б.
Для девочки, которой еще не исполнилось и пятнадцати, увидеть себя на обложке одного из самых престижных журналов мод Франции равносильно головокружительному приключению. Как-то раз днем в городском автобусе Бриджит заметила, что сидящая напротив нее женщина держит в руках номер с ее портретом. Женщина не узнала в ней красавицу с обложки, и Бриджит поймала себя на том, что злится. Чтобы как-то отыграться, Бриджит привела к себе домой веселую компанию подружек по Аттемару. По пути она останавливалась у каждого газетного киоска и, тыча пальцем в заветный журнал, с гордостью объявляла, что это она.
Глава 4
Кинопроба
Но и на этом можно было поставить точку, не случись так, что актеру Даниэлю Желену и его жене, актрисе Даниэль Делорм, срочно потребовалась няня. Они сдавали одну комнату в своей квартире неподалеку от Триумфальной арки красивому темноволосому юноше, который поставил себе цель непременно сделать карьеру в кино. То был начинающий сценарист, и единственным местом, где он мог работать в тиши и спокойствии, был туалет. Там он и запирался, чтобы писать сценарии. Обычно хозяева не обременяли его просьбами посидеть с их маленьким сынишкой Ксавье, но поскольку им то и дело приходилось отлучаться из дома, а ребенка без присмотра оставлять было нельзя, Вадим согласился.
И вот однажды, когда в отсутствие родителей он следил за сынишкой Желена, ему на глаза попался пресловутый номер журнала Elle. Девушка на обложке заставила его ахнуть. На следующий день, когда Вадим отправился в студию, где он работал помощником режиссера Марка Аллегре, он прихватил с собой журнал. Воспользовавшись именем Аллегре, он сумел выудить у сотрудников редакции имя девушки и ее домашний адрес, и вскоре на Тоти свалилась новость, что Аллегре желает предоставить ее дочери шанс пройти кинопробу, о чем он и извещал мадам Бардо в своем письме.
До этого самого момента, хотя Бриджит ничего не имела против работы манекенщицы, она все еще надеялась танцевать в балете. Новое предложение звучало еще заманчивее. Тем не менее, Тоти настороженно отнеслась к такой вульгарной вещи, как кино. Более того, неуклюжая девчушка в очках, с пластинкой во рту и экземой на локтях, с каждым днем все больше и больше превращалась в хорошенькую, грациозную женщину с красивой фигурой. Тоти было нетрудно представить себе, какие коварные соблазны ожидали юную девушку в шоу-бизнесе. Бриджит лишь в 16 лет было позволено выходить по вечерам из дома без провожатых. И то, этим правом она могла воспользоваться лишь раз в месяц, при условии, что домой она вернется до полуночи.
Склонный к излишней предосторожности, Пилу еще в большей степени, чем его супруга, мучился сомнениями относительно приличия данного предложения. Но Бриджит ужасно хотелось попробовать силы. Когда же ей стало ясно, что родители категорически против, она собралась с духом и ввела в бой "тяжелую артиллерию".
Ей удалось перетянуть на свою сторону Мами, а та, в свою очередь, заручилась поддержкой Бума. Таким образом, Бум убедил Тоти, что если та позволит Бриджит встретиться с режиссером и выяснить перспективы своей работы в кино, в этом не будет ровным счетом ничего страшного. Вот так, благодаря его уговорам, они и встретились с режиссером Марком Аллегре.
В квартире Аллегре на седьмом этаже дома по улице Лорда Байрона, что в паре кварталов от квартиры Желена, была назначена, встреча, на которую Бриджит прибыла в сопровождении матери.
Дверь открыл ассистент режиссера, молодой темноволосый красавец. Его звали Роже Вадим.
Глава 5
Роже Вадим
- Когда я впервые увидел Бриджит, ей было всего четырнадцать, и у меня было такое чувство, будто она перенеслась сюда с какой-то другой планеты. Казалось, она шагнула из какого-то другого измерения. Я тогда сказал самому себе: "Господи, эта девчонка - неземное создание! - вспоминал Роже Вадим спустя годы.
Этот юноша был рожден 26 января 1928 года в Париже. Род его берет свое начало со времен Чингисхана, который пожаловал одному из своих племянников часть русских земель. После разгрома татаро-монголов в дальнейшей истории клана поворотную роль сыграла Великая октябрьская революция. Мать Вадима, Мария-Антуанетта Ардилуз, была французской актрисой, а отец, Игорь Николаевич Племянников, - эмигрантом из России. Покинув Россию, Игорь Племянников попал во Францию, где быстро вышел на дипломатическую стезю. Он дослужился до консула, представляя Францию в Турции и в Египте. Став дипломатом, представлявшим интересы Франции в Турции и Египте. Там, в Александрии, Каире, Стамбуле, и прошло яркое и насыщенное детство Вадима. Когда у Игоря Племянникова родился сын, он назвал мальчика Вадимом - согласно французским законам, ребенку в обязательном порядке полагалось французское имя, на сей счет в каждом магистрате имелся перечень официально одобренных имен, и если вы отказывались выбрать имя из этого перечня, то ваш ребенок вообще оставался без имени. Именно поэтому мальчика назвали Роже Вадим Племянников. Когда же Роже подрос, он отбросил труднопроизносимую русскую фамилию. Правда, задолго до этого его французское имя Роже тоже оказалось отброшенным за ненадобностью, поскольку душа юноши была скорее русской, нежели французской, и с тех пор он стал известен как Вадим.
Скончался Игорь Племянников рано, в возрасте всего тридцати четырех лет - однажды утром за завтраком, на глазах у восьмилетнего сына, у него случился сердечный приступ. После преждевременной кончины отца мать с сыном перебираются на Юг Франции, а по окончании войны - в Париж. Молодой Роже меняет несколько лицеев, становится бакалавром общественных наук, но театр привлекает его гораздо больше.
Второй брак матери Вадима оказался неудачным и вскоре распался, после чего Вадим, которому еще не было и двадцати, пустился в самостоятельное плавание.
Вскоре Вадим начинает учиться актерскому мастерству у Шарля Дюллена и исполняет несколько небольших ролей в пьесах "Король Лир", "Капитан Смит" и "Солдат и волшебница". Тогда же он пишет роман, в котором достаточно неумело пытается передать атмосферу послевоенного Парижа и показывает его престарелому мэтру - Андре Жиду. Живой классик не оставил камня на камне от опуса начинающего автора, однако познакомил Вадима с маститым кинорежиссером Марком Аллегре. Аллегре взял юношу сначала своим ассистентом, а потом и соавтором сценария. Когда Вадиму посчастливилось устроиться ассистентом к Марку Аллегре, он, можно сказать, заново обрел себе отца.
Вадим вспоминает, что Марк был образованным, деликатным, внимательным человеком. Ему нравилось общество молодежи, он любил помогать начинающим. Теперь таких людей, как он, просто нет. Возможно, он был слишком отзывчив и чувствителен и просто не выжил бы в современных джунглях. Марк по сравнению со своим младшим братом Ивом был гораздо мягче и чувствительней. Ив отличался пробивной силой своих действий и мог идти напролом до победного конца, поэтому его карьера режиссера оказалась более успешной. Пожалуй, это было их самое главное различие, но Вадим считал, что Марк видит больше и глубже и считал его первооткрывателем. Именно благодаря ему французский экран приобрел Жерара Филиппа и Мишель Морган. Позднее он подарил нам Жан-Поля Бельмондо и Жан-Пьера Омона. Он помогал не только актерам, но и поддерживал начинающих писателей.
В восемнадцать лет Роже Вадим продал свой первый сценарий и стал искать актрису для своего фильма. Вадим ассистенствует вплоть до 1956 года, параллельно работая репортером-фотографом для "Пари-Матч".
Роже Вадим был высоким и темноволосым юношей. Его карие глаза, жадно всматривавшиеся в поисках новых предметов вдохновения, были очень выразительны. Бледная кожа контрастировала с выдающимися темными, дьявольскими бровями. О его магической привлекательности ходили легенды. Девушка просто не могла остаться равнодушной к нему.
Когда в назначенный день и час Бриджит переступила порог квартиры, Тоти все еще была исполнена решимости, что не допустит того, чтобы балетная карьера ее дочери оказалась под угрозой. И у нее имелись все основания для беспокойства. Аллегре, увидев мать Бриджит, проникся к ней неприязнью, ему противно было наблюдать его высокомерие и враждебный настрой к его творчеству.
Но по настоянию Вадима, Аллегре согласился провести кинопробу, хотя Аллегре изначально казалось, что дело будет провальным, если ее мамаша будет постоянно бегать за ней с подгузниками. Чтобы помочь Бриджит приготовиться к этому испытанию, Вадим предложил себя ей в наставники. Так начались их, на тот момент, незначительные встречи.
Но в тот день, когда Аллегре наблюдал Бриджит перед камерой, увиденное все-таки разочаровало его:
- Она разговаривает так, будто у нее во рту вставная челюсть ее мамаши, а смеется вообще отвратительно, - говорил режиссер.
Тогда Аллегре так и не сумел разглядеть в ней и намека на будущую киноактрису. Правда, справедливости ради надо сказать, что то же самое он изрек, когда пробовал на ту же роль Лесли Карон. Однако то, что произошло на следующий день, можно назвать первым случаем в веренице странных совпадений, относящихся к соприкосновению жизней Бриджит и Вадима.
После всех проб маэстро так и не утвердил Бриджит на роль - Аллегре решил, что бесполезно даже пытаться что-то из нее сделать. В конце концов, она была одной из многих девчонок, которые надеялись сделать карьеру в кино, поэтому и сама Бриджит не расстраивалась. Но Вадима уже было не оторвать, так сильно он увлекся девушкой. За несколько лет до встречи с Бриджит Вадим начал писать роман, который носил название "Мудрая Софи", а в его мечтах Бриджит была самым настоящим воплощением Софи.
- Вы не поверите, - говорил потом Вадим, но она говорила буквально целыми строчкам из моего романа. Как такое возможно?.. Она словно сошла со страниц выдуманной мною книги. Когда я слышал, как она говорит, слышал, как она выражает себя, столь своеобразно и первозданно, я никак не верил своим ушам. Бриджит разговаривает в особой, присущей только ей одной манере - но ведь именно так разговаривала и выдуманная мной героиня. Разумеется, когда я начинал придумывать Софи, я был уверен, что она - целиком плод моего воображения, поэтому такая девушка вряд ли бы вообще могла существовать. Но вот она передо мной, во плоти и крови. А когда я все-таки решился и дал Бриджит сценарий, то она узнала себя в ней.
Вадим терял голову, и чем больше они проводили времени вдвоем, тем сильнее он влюблялся. Юношу до глубины души поразила и очаровала ее невинность. Но Вадим трезво оценивал ситуацию и прекрасно понимал, что родители Бриджит никогда не захотят доверить ему девушку. Вадим пытался несколько месяцев забыть Бриджит, но не смог. Но в один прекрасный день, точнее вечер, Вадим сидел в одиночестве в квартире своего друга и не знал, чем себя занять. Немного погрустив и не желая погружать в депрессию, он вышел и побрел по улицам города. В кармане был последний жетон, который решено было потратить на звонок кому-нибудь из друзей, но никто кому бы он не позвонил, не поднимал трубку, как сговорились. Тогда Вадим подумал, что может стоит рискнуть и позвонить Бриджит, ведь именно она была причиной отсутствии настроения. Набравшись духа, Вадим набрал номер и - о чудо! - трубку подняла не мама Бриджит, не отец, сестренка или бабушка, а сама Бриджит, ведь в противном случае, кто знает, подозвали бы Бриджит к телефону если бы Вадим представился. Ему, разумеется, были не рады в этом доме, и он это вполне четко осознавал.