Почему же американские аналитики и военные не стали просчитывать изменение геополитической ситуации на европейском плацдарме после возможной бомбежки силами ВВС США - Кубы? Они были уверены, что в Европе ничего не случится, а Хрущев ничего не будет делать в ответ на американское вторжение, они не видели никакой связи между Гаваной и Берлином. А Кеннеди эту связь увидел. Она не была очевидной, не было никаких гарантий того, что в ответ на авиабомбежку американцами советских ракетных баз на Кубе Хрущев даст немедленное указание ввести русские войска в Западный Берлин. Но Кеннеди полагал, что именно такой будет первая реакция Хрущева и своим вторжением на Кубу американцы развяжут войну в Европе. Кеннеди не сомневался, что Берлин станет немедленным ударом Хрущева, как только первые штурмовики ВВС США поднимутся в воздух и возьмут курс на Кубу.
- Однако объективно нет никаких доказательств, что Хрущев поступит именно так, - возражал Джону Кеннеди его брат и одновременно министр юстиции США Роберт Кеннеди. - Посуди сам, Кавана и Берлин, какая тут связь, эти города так далеки друг от друга!
- А я себя ставлю себя на место Хрущева как человека, - отвечал Джон Кеннеди. - Я пытаюсь понять его мысли, это важнее в военной стратегии, чем абстрактные схемы. Надо понимать, как и о чем думает противник. И я уверен, что наши самолеты еще не достигнут берегов Кубы, а Хрущев уже введет свои войска в Западный Берлин! Сделать Берлин полностью советским - это его мания, его навязчивая идея!
Эту уверенность Джону Кеннеди дала встреча в Вене. "Высоколобый русский большевик ни о чем не может думать, кроме как о Берлине, - решил тогда президент Кеннеди. - Этот Хрущев просто одержим Западным Берлином!" Первое впечатление о Хрущеве для Кеннеди оказалось именно таким. После того как Хрущев в августе 1962 года воздвиг знаменитую Берлинскую стену, Кеннеди укрепился в своей позиции: "Хрущев, видимо, днем и ночью только и думает, что о взятии Берлина!" Сам же Хрущев, вероятно, и не догадывался, до какой степени Берлин оказался "крючком" для американцев в ситуации Карибского кризиса и что именно встреча в начале лета 1961 года в Вене с Кеннеди спасла Кубу от американского вторжения в октябре 1962 года…
Хрущев и Кеннеди не воспринимали друг друга на личностном уровне до встречи в Вене в начале лета 1961 года. Президентство Джона Кеннеди только начиналось, когда в одном из секретных писем он пожелал встретиться с Хрущевым, чтобы понять, что это за человек и как с ним себя вести в дни холодной войны между "лагерем коммунизма" и Западом. Кеннеди сам предложил встречу Хрущеву в формате "один на один" и отправил советскому лидеру письмо 23 февраля 1961 года, в День Советской армии, чтобы подчеркнуть лояльность по отношению к советским вооруженным силам и "уважение к советским военным, особенно в связи с победой над Гитлером, когда США выступили на стороне СССР".
Это письмо Кеннеди составил всего спустя месяц после собственной инаугурации и называл его "обращением к здравому смыслу". Одной из "болевых точек", подлежащих взаимному обсуждению, предлагался Берлин, столица поверженной Германии, разбитый на четыре сектора, разделенный стеной на ФРГ и ГДР, на Западный и Восточный и представляющий собой постоянный воспаленный очаг посреди Европы. Мирный договор между СССР и Германией, как известно, после Второй мировой войны не был подписан.
"Все мои коллеги-дипломаты полагают, что в отсутствие переговоров по Берлину Никита Хрущев подпишет сепаратный мирный договор с ГДР и организует в Европе кризис из-за Берлина", - писал американскому президенту Джону Кеннеди, едва вступившему в свою должность, тогдашний посол США в Москве, Томпсон. Действительно, уже около трех лет Хрущев вынашивал идею подписания мирного договора с ГДР. Джон Кеннеди и сам был лишен иллюзий, он однажды заметил, что "если новая мировая война и разразится, то только из-за Берлина, это самое взрывоопасное место на земле" (см. Д. Розенцвейг. Джон Кеннеди, "Жизнь, расколотая надвое". М., 2004, с. 77).
"Берлинскую проблему" Кеннеди и собирался сделать главной темой во время встречи с Хрущевым. К этому следует добавить, что видный американский дипломат, Джордж Кенан, историк и аналитик в области международных отношений, занимавший в 50-е годы должность американского посла в СССР, предсказывал: "Исход холодной войны зависел от того, попадут ли Западная Европа и Япония, ключевые центры военнопромышленной мощи, оставленные дрейфовать в конце Второй мировой войны, - в советскую или же американскую сферу влияния". К встрече Хрущева и Кеннеди в 1961 году стало очевидно, что инициативу политического влияния у советского лагеря Штаты уже перехватили.
И все же встреча на высшем уровне между Хрущевым и Кеннеди была необходима. Хотя бы ради личного знакомства. Местом для встречи была выбрана столица Австрии, Вена, город, созданный в стиле утонченной роскоши, где ты встречаешь огромный цветник Бельведера, золотые мозаичные каскады художника Гюстава Климта, а в воздухе носятся мотивы из "Сказок Венского леса" и "Голубого Дуная" Штрауса. Это - город пронзительно-свежего воздуха, в котором чувствуется близость горных исполинов, альпийских лугов и снежных вершин со сбегающими водопадами чистейшей воды, в которой играет пятнистая форель. Перезвон часов на готических башенках старинных зданий сопровождает вас, пока вы идете по улице. Справа и слева от вас приветливо зазывают уютные кафе с изысканными хрустальными люстрами и ароматным кофе, пахнущим ванилью и корицей, украшенным шапкой белоснежных сливок и подающимся с яблочным штруделем или шоколадным пирожным. В Вену нельзя не влюбиться!
На встречу с Никитой Хрущевым Джон Кеннеди взял своего ближайшего помощника, Макджорджа Банди. Эту фамилию стоит запомнить, именно Банди информировал утром 16 октября 1962 года о советских ракетах на Кубе и будет затем присутствовать на всех совещаниях, посвященных разруливанию Карибского кризиса.
Макджордж Банди, по профессии - историк, по должности - ректор одного из Гарвардских колледжей, ходил в ближайших помощниках и доверенных лицах у Кеннеди благодаря трем своим качествам: волевому характеру, высокой организованности и гибкому интеллекту. Кеннеди подчеркивал, что в его кадровом пуле одним не хватало характера, другим - мозгов, третьим - дисциплины и найти такого помощника, как Банди, было редкой удачей.
- Мы с Банди за день успеваем провернуть столько, сколько они в своем Госдепартаменте за полгода не могут, - похвастался Джон Кеннеди своей жене, объясняя необходимость взять с собой помощника на встречу с Хрущевым в Вену.
Добавим, что если проанализировать стенограммы совещаний в Овальном кабинете Белого дома во время Карибского кризиса, то станет очевидна и гибкость мышления Банди, его способность быстро менять свою точку зрения в зависимости от изменения конъюнктуры ситуации. Банди неспособен был инициировать стратегическое предложение сам, однако внимательно слушал, что говорили другие, и поддерживал только ту линию, что отстаивал его хозяин - Кеннеди. Кроме того, он, несмотря на свой высокий статус ректора, охотно опускался до роли "мальчика на посылках", выполняя функции секретаря и пресс-секретаря, готовя за президента его доклады, не гнушался "грязной" бумажной работой, печатая протокольные бумаги, отсылая президентские телеграммы и просто организовывая телефонные переговоры Кеннеди с лидерами других стран. За подобную услужливость президент, вероятно, тоже его ценил.
Впрочем, еще до того, как самолеты президента США и советского лидера приземлились в Вене, супруги Кеннеди вместе с Макджорджем Банди отправились с двухдневным визитом к президенту Франции Шарлю де Голлю. Отношения США и Франции были неоднозначны, в них было много нелепиц, у американцев родилась поговорка: "Идти на войну с французами - все равно что на оленью охоту с аккордеоном". Джон Кеннеди надеялся обговорить с президентом Франции вопрос присутствия американского вооруженного контингента в Европе, а Жаклин Кеннеди - искупаться во французской роскоши. Это был визит в Париж уникальной женщины: первая леди, урожденная де Бувье, закончившая Сорбонну со степенью бакалавра искусств и специализирующаяся в дипломной работе на французской классической литературе, бегло говорящая по-французски, носящая туалеты исключительно от Шанель и Живанши, как если бы она была женой президента Франции, а не Америки!
Жаклин де Бувье родилась в пригороде Нью-Йорка в образованной семье, ее отец - американский брокер французских кровей. Мать - ирландка. Закончив элитарный колледж, Жаклин в своем дневнике записала: "Я не собираюсь становиться домохозяйкой, мне интересно познавать мир". Высшее образование Жаклин поехала получать во Францию. Роман Жаклин и Джона развивался бурно, говорят, однажды в штате Вирджиния дорожный полицейский "застукал" влюбленную парочку на заднем сиденье автомобиля с открытым верхом, но, узнав сенатораКеннеди, "испарился". В 1953 году 36-летний сенатор Джон Кеннеди женился на выпускнице Сорбонны 24летней Жаклин, их свадьба стала событием года. Жаклин родила дочь Кэролайн и сына Джона. Однако очень скоро Жаклин на одном из приемов проговорилась, что "на свете не существует верных мужчин", имея в виду своего мужа. Пока ее муж катался в Средиземном море на яхте с загорелыми девицами, Жаклин пережила кровотечение и рождение мертвой дочки. Позже, едва родив через кесарево сечение сына Патрика, она уже спустя несколько дней хоронила этого несчастного ребенка: ее сын Патрик скончался от респираторного синдрома. А ее муж тем временем влюбился в голливудскую блондинку-кинодиву.
В августе 1962 года Жаклин узнала из прессы о загадочной гибели от передозировки снотворных киноактрисы Мэрилин Монро, звезда которой 5 августа 1962 года погасла так же внезапно, как и зажглась. Сказать, что Жаклин сильно расстроило это известие, было бы лукавством. Удивило, потрясло неожиданностью - да, пожалуй. Но мог ли уход соперницы расстроить Джеки? Риторический вопрос. Впрочем, брак "сказочной принцессы и принца" выдержал все испытания. Розовый шерстяной костюм от Шанель, забрызганный кровью мужа, который она отказалась менять на церемонии присяги нового президента Линдона Джонсона, стал символом женской верности (любопытно, что вице-президент США Линдон Джонсон, присутствуя на совещаниях по Карибскому кризису, всегда молчит и выступает всего пару раз, причем по теме выборной кампании, а не самого кризиса, и бросает свои реплики в отсутствие Джона Кеннеди).
Жаклин де Бувье, символ просвещенной и современной женщины, свободно говорила на французском и испанском, а итальянский и польский помогали ей готовить выборную президентскую кампанию мужа. Она стала одной из самых молодых, всего в тридцать лет, первых леди США, и журналисты ее прозвали "сказочной принцессой Джеки". Став первой леди, Жаклин продолжает сотрудничать с журналами по теме культуры. В роли первой леди Жаклин пробыла 1037 дней, став легендой страны.
Природное обаяние Жаклин обладало удивительной силой. Узнав, что на встречу в Вене президент Джон Кеннеди приедет с женой, Хрущев бросил:
"Я хотел бы первым делом ей пожать руку, а не ему".
Но за пару дней до Вены Жаклин вместе с мужем посетила Париж. Французы приветствовали первую леди США восторженными криками. Жаклин воспринималась здесь как своя, как подлинная француженка. После торжественного приема в президентских апартаментах последовал головокружительный вечер в Версале. Чету Кеннеди окружали золото и хрустальные капли фонтанов, сверкание драгоценностей, живописные букеты цветов, мелькание изящных туалетов, уточненные шлейфы ароматов, череда помпезных военных мундиров, анфилада изысканно сервированных столов с изумительными винами. Джеки блистала на этом приеме звездой первой величины, и муж восторженно прошептал ей на ухо: "Ты - ослепительна!"
Со стариком де Голлем президент Джон Кеннеди поделился наболевшим. Де Голль вел себя покровительственно: "С русскими ни о чем договариваться не надо. Им надо просто диктовать условия. Ваша задача - не переубеждать Хрущева, а показать ему силу, что вы готовы воевать, если это необходимо. Демонстрируйте силу! Крепко стойте на своем!" Похоже, что эти напутственные слова де Голля крепко врезались в память Кеннеди, ибо именно так себя он и решил вести с Хрущевым во время Карибского кризиса.
Вена встретила чету Кеннеди изумительными белоснежными "свечками" цветущих каштанов, перезвоном колоколов в католических соборах с узкими готическими башенками и каменным кружевом фасадов, и цокотом конных повозок, двигающихся по старинной традиции кругами, возле здания Парламента, выполненного в древнегреческом стиле и украшенного впечатляющих размеров каменной статуей богини Афины Паллады.
Джон Кеннеди пил утренний кофе. Он думал о том, насколько ограничена свобода президентских действий, ее нет ни в политических решениях, ни в выборе соратников, ни в выборе политических оппонентов.
На встречу с советским лидером Кеннеди пришел в строгом костюме с ярким галстуком в крупную полоску. Хрущев был в однотонном галстуке, его темный пиджак украшали две звезды Героя Советского Союза. Оба собеседника остались при своих мнениях, никакого договора по Берлину не подписали. Хрущев экспрессивно доказывал преимущества социализма, Кеннеди интеллигентно и мягко возражал.
- И даже ученый с мировым именем Альберт Эйнштейн считал социализм более справедливым и перспективным общественным устройством, нежели капитализм, - декларировал Хрущев.
Нежелание Кеннеди вступать в спор Хрущев истолковал как "мягкотелость" и неуверенность "зеленого юнца". Вспомнив, как резидент КГБ в Вашингтоне Георгий Большаков ему в Пицунде докладывал о том, что "президент США - фигура зависимая, и это надо учесть", Хрущев сделал неадекватный вывод о том, что имеет дело с политиком весовой категории заведомо ниже своей собственной. Поставить себя на место президента США, чтобы понять, что собой представляет эта зависимость, в том числе и от олигархов, и почему президент США острожен в принятии решений, советский лидер не мог. "Личный связной" Хрущева, разведчик Георгий Большаков озвучивал просьбу Роберта Кеннеди учесть "зависимость американского президента", но советский лидер никак не понимал, о чем идет речь: "Он глава страны или кто?" В самом деле, не столкнувшись нос к носу с нефтяными олигархами, банкирами, игорной мафией и отставными генералами, ушедшими в крупный бизнес, очень трудно себе представить, на что эта публика способна. А у Хрущева такого опыта не было. Поэтому интеллигентность и осторожность Кеннеди, который, к сожалению, через год стал жертвой заговора крупного бизнеса и теневых политиков, Хрущев ошибочно истолковал как проявление слабохарактерности. Реакцией Кеннеди на кубинские ракеты Хрущев был ошарашен. Слабохарактерный "зеленый юнец" - и вдруг такая решительность?
Знакомство Хрущева и Кеннеди 3 июня 1961 года в Вене закончилось пустословием и отсутствием всяких договоров. Хрущев смотрел на Кеннеди покровительственно, как на ребенка, пространно рассуждал о преимуществах советской системы перед "загнивающем Западом". "Венское знакомство" лидеров двух сверхдержав вылилось в монолог одного Хрущева, а вежливые комментарии Кеннеди были истолкованы советским политическим лидером как "слабость". Советский лидер продолжал испытывать эйфорию от того, что 12 апреля 1961 года в космос полетел первый в мире человек, им стал гражданин Союза! Осознание этого научного и политического прорыва придавало Никите Сергеевичу сил и боевого духа.
"Упертый твердолобый большевик!" - мысленно отметил Кеннеди, вспомнивший легендарную выходку Хрущева на ассамблее ООН с постукиванием ботинком по столу и обещанием "закопать" мир капитализма. Поездка в 1959 году в Нью-Йорк, к сожалению, сопровождалась атмосферой недружелюбия, не открыла Хрущеву глаза на трудности экономического соревнования с США, он возлагал неоправданные надежды на Третий мир и даже пообещал, что "в отличие от Америки в Союзе к 1980 году будет построен коммунизм".
Представление Хрущева о Кеннеди как о "молодом и зеленом" политике заставило его после июньской встречи в Вене развернуть решительные действия в отношении Берлина. Мирного договора с ГДР он не подписал, зато все лето 1961 года Хрущев возводил знаменитую стену между Западным и Восточным Берлином. В качестве особой меры предосторожности Хрущев потребовал, чтобы стену возводили поэтапно, чтобы отслеживать реакцию Запада. Вначале протянули колючую проволоку, потом стали возводить каменную кирпичную кладку и уж на заключительном этапе к стене приставили вооруженные посты охраны. Запад молчал. 13 августа 1961 года СССР опубликовал отчет о завершении работы по возведению Берлинской стены и стал ждать, затаив дыхание, в Министерстве иностранных дел царила тревога, но все западные страны молчали. Стало ясно, что Запад стену не снесет, - Союз вздохнул свободно. Уверенность Хрущева в своих силах, особенно по отношению к Джону Кеннеди, усилилась.
- На Запад нужно давить, - заметил Хрущев министру обороны Родиону Малиновскому, находясь на летнем отдыхе в Болгарии в мае 1962 года. -
Вспоминаю Кеннеди в Вене. Президент-то США совсем зелененький! И в сыновья мне годится! Хочет завоевать весь Берлин, но где ему!
Когда же министр обороны Родион Малиновский заметил, что, несмотря на молодость и "зеленость" президента США, есть и объективные опасности, скажем, близость к Союзу американских ракет "Юпитер", размещенных в Турции и способных достигнуть Москвы через десять-двенадцать минут полета, Хрущев лихо заявил:
- А! Давайте-ка и мы запустим в штаны к американцам русского ежа…
Так родилась идея беспрецедентной операции "Анадырь". Отметим, что перед тем как принять решение о том, чтобы "запустить американцам в штаны ежа", Хрущев стал свидетелем еще одного значительного события, без которого карибская геополитическая партия не была бы разыграна.
А именно, в апреле 1961 года Куба выиграла у ЦРУ тяжелую операцию под кодовым названием "Сапата-Мангуста" в заливе Свиней (Плайя-Хирон). История несостоявшейся смены власти на чужой территории стала одним из ведущих пусковых механизмов для принятия в Союзе решения об операции "Анадырь". Операция "Сапата" (так названная по месту высадки американского десанта) предварялась "Белой книгой" о Кубе, изданной 3 апреля 1961 года Госдепартаментом США и разосланной всем членам ООН.
В "Белой книге" Куба обвинялась… в экспансии коммунизма и во вмешательстве в дела других государств. 12 апреля президент Кеннеди официально заявил, что "США не будет совершать военного вмешательства для свержения правительства Ф. Кастро", а уже 15 апреля происходит бомбардировка пилотами США, замаскированными под "восставших кубинских летчиков", и 17 апреля к заливу Свиней (Плайя-Хирон) направляется бригада из 1511 бойцов ЦРУ, прошедших подготовку в Гватемале.
В свою очередь, "Залив Свиней" тоже был реакцией США на дипломатические отношения, сложившиеся между Кубой и Союзом после визита Анастаса Микояна на Кубу. После знакомства Фиделя Кастро и Анастаса Микояна стало очевидно, что у Кубы появился мощный покровитель в лице советской сверхдержавы. Вот когда в Белом доме снова вспомнили о планах Эйзенхауэра по ликвидации режима Кастро! Началась лихорадочная подготовка к операции "Мангуста". Ее апогей совпал с днем рождения Никиты Хрущева - 17 апреля! Американцы надеялись ликвидировать режим Кастро, но им это не удалось.