С именем Леонида Ильича Брежнева связана целая эпоха в истории Советского государства. Общество, уставшее от волюнтаризма H. С. Хрущева, встретило его приход к власти с надеждой. Новый лидер имел большой опыт, участвовал в Великой Отечественной войне, входил при Сталине в состав руководства страны. И действительно, при Брежневе оборонное могущество и авторитет СССР обеспечили стабильность и равновесие сил в мире, стали препятствием на пути США к геополитическому господству. Советские граждане почувствовали уверенность в завтрашнем дне. Но вместе с тем в последние годы жизни Брежнева утвердился такой стиль управления страной, при котором стали возможны фатальные ошибки и просчеты.
В чем вина, в чем беда этого человека, оставившего после себя груз проблем, решение которых его наследникам оказалось не под силу? На эти вопросы пытается ответить известный писатель и историк Леонид Млечин.
Книга иллюстрирована черно-белыми фотографиями.
Содержание:
ОТ АВТОРА 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - ПОСЛЕДНИЙ РАЗГОВОР С ХРУЩЕВЫМ 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ - ВОСХОЖДЕНИЕ НА ВЕРШИНУ 11
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - НА ВЕРШИНЕ ВЛАСТИ МЕСТО ТОЛЬКО ДЛЯ ОДНОГО 30
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ - ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ФРОНТ - ГЛАВНЫЙ 51
ЧАСТЬ ПЯТАЯ - РАСЦВЕТ И УПАДОК РАЗРЯДКИ 74
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ - БЛИЖНИЙ КРУГ 88
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ - ПОЧЕМУ НЕ УДАЛАСЬ КОСЫГИНСКАЯ РЕФОРМА 108
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ - ПЕЧАЛЬНЫЙ ФИНАЛ 121
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Л. И. БРЕЖНЕВА 142
ФОТОГРАФИИ 142
Примечания 143
Леонид Млечин
Брежнев
ОТ АВТОРА
Хорошо помню, как впервые услышал о Брежневе и увидел его фотографию. В сентябре 1964 года я пошел в первый класс. Мы тогда жили в ожидании обещанного Хрущевым коммунизма. Наша классная руководительница, окончившая педагогическое училище в Мордовии, следуя рекомендациям районо, уточняла:
- Имейте в виду, коммунизм не придет в один день, не думайте, что утром объявят по радио - с сегодняшнего дня начался коммунизм. Коммунизм придет постепенно.
Но в скором приходе коммунизма никто не сомневался - до октябрьского пленума ЦК КПСС, на котором Хрущева отправили в отставку.
Вот тогда я и увидел Леонида Ильича - его фотография красовалась на первых полосах всех газет. Не знаю, что в те дни показывали по телевидению, телевизор еще считался роскошью и моим родителям был не по карману. А вот газеты они выписывали в большом количестве. Когда взрослые собрались на кухне, чтобы обсудить ошеломляющие перемены в стране, газеты перешли в мою собственность. Фотографий было две - Брежнева и Косыгина. Но помню, что взрослые обсуждали только Брежнева. Понимали, что именно он станет руководителем страны? И мне он понравился.
И столь же отчетливо я помню день его смерти. 10 ноября 1982 года я прилетел из длительной командировки - с юга в холодную Москву. Дома, вынимая вещи из сумки, включил радио, и стало ясно: что-то случилось. По всем радио-и телеканалам передавали печальную классическую музыку. Гадали: Он или не Он? От симпатий к Леониду Ильичу ничего не осталось. Страна от него устала…
Восемнадцать брежневских лет - это моя юность и молодость, годы взросления и обостренного интереса к жизни. И когда я писал эту книгу, - словно заново переживал все эти годы.
Правда, бывало и грустно. Пока писал его биографию, один за другим ушли люди, которые в брежневскую эпоху играли не последнюю роль и многое мне рассказали. Похоронил я и своего отчима, очень мной любимого и также упомянутого в этой книге, которому среди прочего обязан и пониманием брежневского механизма власти.
Но конечно же еще печальнее было сознавать, что это были годы упущенных возможностей, впустую растраченных сил! Брежнев принял страну, ждущую обновления и мечтающую о движении вперед, а оставил ее разочарованной, развращенной неприкрытым лицемерием и отставшей от наиболее развитых стран. Но я слишком забежал вперед…
Когда в октябре 1964 года к власти в стране пришел Леонид Ильич Брежнев, никто не предполагал, что он будет руководить Советским Союзом восемнадцать лет, до самой смерти.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОСЛЕДНИЙ РАЗГОВОР С ХРУЩЕВЫМ
Заседание президиума ЦК КПСС, на котором заочно решилась судьба руководителя страны Никиты Сергеевича Хрущева, состоялось 12 октября 1964 года. Присутствовало все партийное руководство, работавшее в Москве. Членов президиума от национальных республик еще не вызвали с мест.
И не было самого Хрущева - он отдыхал в Пицунде вместе со своим первым заместителем в правительстве Анастасом Ивановичем Микояном. Никита Сергеевич руководство формировал из людей моложе себя по возрасту, но в личном общении комфортнее всего чувствовал себя с Микояном. И не только потому, что они были ровесниками - их связывали многие годы работы при Сталине.
В отсутствие первого секретаря ЦК КПСС на заседании президиума председательствовал Леонид Ильич Брежнев. Когда Хрущев уезжал из Москвы, Брежнев руководил всем партийным хозяйством. Он только что вернулся из Берлина, куда ездил во главе официальной делегации поздравлять восточных немцев с пятнадцатилетием Германской Демократической Республики.
По словам очевидцев, Брежнев сильно волновался. Да и в зале, где собрались руководители партии и страны, ощущались нервозность и страх. Это заседание нельзя было назвать обычным: члены президиума ЦК решили сместить Никиту Хрущева с постов первого секретаря ЦК партии и председателя Совета министров.
Бесконечные тайные переговоры на эту опасную тему длились несколько месяцев. Но 12 октября они собрались совершенно официально. Заведующий общим отделом ЦК Владимир Никифорович Малин, как обычно, на небольших карточках записывал главные тезисы выступлений. Пожалуй, именно присутствие Малина более всего свидетельствовало о том, что дни Хрущева сочтены. Владимир Никифорович десять лет заведовал общим отделом и считался особо доверенным помощником Хрущева.
- Как Поскребышев при Сталине, - с гордостью говорил Малин о себе.
Что обсуждали на заседании президиума?
Под каким предлогом пригласить Хрущева в Москву, чтобы он ни о чем не догадался и не предпринял контрмер? Это первое. А второе - прикидывали, как повести разговор с Хрущевым, кто в какой последовательности будет выступать и что именно скажет.
Говорили в основном Брежнев и другие влиятельные в партийном руководстве лица - секретари ЦК Николай Викторович Подгорный, Андрей Павлович Кириленко и Александр Николаевич Шелепин. Шелепин не был еще членом президиума ЦК, но его положение в иерархии власти и роль в подготовке свержения Хрущева были таковы, что к нему прислушивались с особым вниманием.
Решили почти сразу же: надо предоставить слово первому секретарю ЦК компартии Украины Петру Ефимовичу Шелесту, что будет важным сигналом - Киев критикует Хрущева. А ведь именно украинская парторганизация считалась главной опорой Никиты Сергеевича. Среди киевских руководителей было много тех, кого он сам назначил. Да и Шелест считался человеком Хрущева. Он даже внешне - приземистой фигурой, округлым грубоватым лицом и совершенно лысым черепом - напоминал Никиту Сергеевича…
Вызвать Хрущева в Москву решили под тем предлогом, что накопилось много вопросов по его записке о реорганизации сельского хозяйства.
Тут же возник вопрос: кому звонить в Пицунду? Тоже испытание не из простых. Разговаривать с Хрущевым было страшновато. Никита Сергеевич с членами президиума не церемонился, запросто мог послать по матушке.
Во время поездки Брежнева в Берлин на партийном хозяйстве оставался Подгорный, напористый и честолюбивый человек. Но Николай Викторович наотрез отказался - он только что подробно докладывал о текущих делах Хрущеву, и Никита Сергеевич удивился бы: почему накануне не сказал о возникших проблемах? Не дай бог, что-то заподозрит…
Тогда решили, что звонить будет Брежнев. А кто еще? Он же исполняет обязанности старшего. Около девяти вечера по междугородной правительственной ВЧ-связи соединились с государственной дачей в Пицунде. Хрущев взял трубку.
Леонид Ильич, по словам Шелеста, волновался. Он побледнел, губы посинели, говорил с дрожью в голосе. Выслушав его, Хрущев недовольно сказал:
- Что у вас случилось? Не можете и дня обойтись без меня? Хорошо, я подумаю. Здесь Микоян, с ним посоветуюсь. Позвоните мне позже.
Этот час члены президиума ЦК провели в напряжении. От Хрущева, который на протяжении десяти лет легко расставался со всеми соперниками и конкурентами, всего можно было ожидать.
Через час Брежнев снова позвонил Хрущеву.
Никита Сергеевич говорил раздраженно:
- Хорошо, завтра в одиннадцать утра я вылетаю в Москву вместе с Анастасом Ивановичем.
Члены президиума, закончив обсуждение, подготовили для порядка постановление:
"1. В связи с поступающими в ЦК КПСС запросами о возникших неясностях принципиального характера по вопросам, намеченным к обсуждению на пленуме ЦК КПСС в ноябре с. г., и в разработках нового пятилетнего плана признать неотложным и необходимым обсудить их на ближайшем заседании президиума ЦК КПСС с участием т. Хрущева.
Поручить тт. Брежневу, Косыгину, Суслову и Подгорному связаться с т. Хрущевым по телефону и передать ему настоящее решение с тем, чтобы заседание президиума ЦК провести 13 октября 1964 г.
2. Ввиду многих неясностей, возникающих на местах по записке т. Хрущева от 18 июля 1964 г. (№ П1130) "О руководстве сельским хозяйством в связи с переходом на путь интенсификации", разосланной в партийные организации, и содержащихся в ней путаных установок отозвать указанную записку из парторганизаций.
3. Учитывая важное значение характера возникших вопросов и предстоящего их обсуждения, считать целесообразным вызвать в Москву членов ЦК КПСС, кандидатов в члены ЦК КПСС и членов Центральной ревизионной комиссии КПСС для доклада пленуму итогов обсуждения вопросов на президиуме ЦК КПСС.
Вопрос о времени проведения пленума ЦК КПСС решить в присутствии т. Хрущева".
Записка первого секретаря ЦК, к которой обычно относились благоговейно, была названа "путаной", хотя членам президиума все было совершенно понятно.
Тремя месяцами ранее, 11 июля, на пленуме ЦК Хрущев изложил свою новую идею: коренным образом реорганизовать управление сельским хозяйством - под каждую отдельную продукцию создать собственное ведомство. Один главк занимался бы зерном, другой - мясом, третий - пушниной.
Хрущев, как и Сталин, полагал, что экономические проблемы решаются организационно-кадровыми методами: есть задача - создай ведомство, которое ее решит.
Но членов президиума испугало другое. Хрущев уже ликвидировал сельские райкомы, низвел партаппарат на селе до второразрядной роли парткомов производственных управлений. В новой системе руководства сельским хозяйством партийным органам вообще не оставалось места. Как могли реагировать на это профессиональные партийные секретари?
Отозвав хрущевскую записку, президиум ЦК демонстрировал партийному аппарату на местах, что Хрущев больше не хозяин.
О том, что членов ЦК вызывают в Москву, Никите Сергеевичу, разумеется, не сказали. Иначе бы он сразу понял, что происходит. Летом 1957 года, когда его пыталась снять "старая гвардия" - Молотов, Маленков, Булганин, - он распорядился собрать членов ЦК. Когда они прилетали в Москву, доверенные люди Хрущева ввели их в курс дела, объяснили, какова расстановка сил и кого надо поддержать. Никита Сергеевич часто и с удовольствием рассказывал, как он выиграл ту битву. Теперь его опытом воспользовались другие…
Перечисление в постановлении четырех фамилий - Брежнев, Косыгин, Суслов, Подгорный - свидетельствовало о том, кто именно управляет событиями. Фамилия Брежнева стояла первой, следовательно, ему и отводилась главная роль.
Это постановление отрезало членам президиума дорогу назад. Теперь уже никто из них не мог покаяться перед Хрущевым и сказать, что в его отсутствие они на заседании президиума "просто поговорили". Они должны были идти до конца.
Много лет спустя я имел возможность расспросить некоторых участников тех событий. Главные вопросы: почему они выступили против Хрущева и не жалели ли об этом потом?
Не жалел, по их словам, никто. Хотя на вершине власти, как известно, есть место только для одного. Основные участники тех событий - за исключением Леонида Ильича Брежнева - скоро оказались в опале и лишились тех должностей, которые имели.
Причины отставки Хрущева объясняли по-разному, но в основном упирали на то, что он стал просто опасен для страны. О своих личных мотивах не упоминали. Но они конечно же тоже имели значение.
Никита Хрущев был человеком фантастической энергии. Непредсказуемый и неуправляемый, невероятный хитрец, но при этом живой и открытый человек. Оставшийся в памяти необузданным бузотером, нелепо выглядевший, казавшийся очевидным анахронизмом Никита Сергеевич недооценен отечественной историей. Роль его в истории нашей страны еще не осмыслена, а личность не раскрыта.
Пребывание на высоком посту не сделало его равнодушным. Он видел, в каком трудном положении страна. Честно говорил:
- Я был рабочим, социализма не было, а картошка была. Сейчас социализм построили, а картошки нет.
Хрущев приказал, чтобы в столовых хлеб давали бесплатно. Он хотел вытащить страну из бедности, но уповал на какие-то утопические идеи, надеялся решить проблемы одним махом.
Он был, пожалуй, единственным человеком в послевоенном советском руководстве, кто сохранил толику юношеского идеализма и веры в лучшее будущее.
Теперь, когда опубликованы хранившиеся за семью печатями протоколы президиума ЦК (за все хрущевское десятилетие) и можно прочитать, что говорил Никита Сергеевич в своем кругу, становится ясно: для него идея строительства коммунизма, вызывавшая уже в ту пору насмешки, не была циничной абстракцией. Этим он и отличался от товарищей по партийному аппарату, которые давно ни во что не верили.
14 декабря 1959 года Хрущев выступал на президиуме ЦК по поводу проекта программы КПСС. Он объяснил, как именно представляет себе приближение к коммунистическому обществу:
- Это значит, всех детишек взять в интернат, всех детей от рождения до окончания образования взять на государственное обеспечение, всех стариков от такого-то возраста - обеспечить всем… Я думаю, что когда мы одну-две пятилетки поработаем, мы сможем перейти к тому, чтобы всех людей кормить, кто сколько хочет. У нас хлеб будет, мясо - еще две пятилетки (это максимум) и, пожалуйста, - кушай. Но человек больше не скушает, чем может. Даже в капиталистических странах есть рестораны, где можно заплатить сколько-то и ты можешь кушать, что хочешь. Почему же при нашем социалистическом и коммунистическом строе нельзя будет так сделать?…
Мои родители (а хрущевские годы пришлись на их молодость) жили тогда очень скудно, но рассказывали, что эта идея даже у них вызвала ужас: бесплатные котлеты (скорее всего, почти из одного хлеба) в столовке казались кошмарной перспективой…
Отсутствие образования часто толкало Никиту Сергеевича к неразумным и бессмысленным новациям, над которыми потешалась вся страна. К тому же к концу его десятилетнего правления ухудшилось экономическое положение.
1963 год оказался неурожайным из-за сильной засухи. Во многих городах пришлось ввести карточки. Впервые закупили хлеб за границей - 9,4 миллиона тонн зерна, примерно десять процентов полученного урожая. Из магазинов исчезли мука, печенье, пряники, мясо. За молоком выстроились очереди.
Репутация Хрущева была подорвана денежной реформой 1961 года, повышением цен. Он утратил свой ореол "народного заступника" от бюрократов и чиновников. А страха он не внушал.
С другой стороны, он умудрился настроить против себя партийный аппарат (разрушая привычную систему управления), армию (сокращая офицерский корпус), КГБ (демонстрируя чекистам полнейшее неуважение и отказывая им в привилегиях).
У высшего эшелона были личные причины не любить Хрущева. Чиновники жаждали покоя и комфорта, а Хрущев проводил перманентную кадровую революцию. Членов ЦК он шпынял и гонял, как мальчишек. Обращаясь к товарищам по президиуму ЦК, в выражениях не стеснялся: "Дурак, бездельник, лентяй, грязная муха, мокрая курица, дерьмо…"
Вот как, например, 23 декабря 1963 года на президиуме Хрущев отчитывал своих подручных.
Никита Сергеевич заговорил об оплате труда в сельском хозяйстве и обрушился на своего заместителя в правительстве Дмитрия Степановича Полянского:
- Товарищ Полянский, я с вами не согласен. Это несогласие складывается в какую-то линию. Вы берете на себя смелую задачу защиты вопроса, которого вы не знаете. В этом тоже ваша смелость. Но это не ободряет ни меня, ни других. Я полагаться в этих вопросах на вас очень затрудняюсь. Вы бросаете безответственные фразы.
- Вы меня спрашиваете, я отвечаю: хлеб для государства и колхозные продукты дешевле, чем совхозные, - парировал Полянский.
Раздраженный Хрущев повернулся к Шелепину, председателю комитета партийно-государственного контроля:
- Товарищ Шелепин, вы возьмите справку и суньте в нос члену президиума. Я, прежде чем ехать, взял справку от Центрального статистического управления.
Опять обратился к Полянскому:
- Вы извращаете. Вы не правы.
- Не суйте в нос, - огрызнулся Полянский. - Я человек. Как с вами разговаривать? Если высказал свое мнение, сразу обострение. Может, отношение такое ко мне?
- Видимо так, я не отрицаю. У меня складывается очень большое недоверие. Я на вас положиться не могу. Это, может, субъективное дело. Пусть президиум решает. Садитесь на мое место, я на ваше сяду.
- Не надо волноваться, - Дмитрий Степанович Полянский держался твердо, трусом он не был, - и Минфин, и Госплан показали цифрами, что продукция колхозов дешевле.
Хрущев обратился ко всем членам президиума:
- Я остро этот вопрос поставил, товарищи. Я Полянского считаю не совсем объективным. Мы очень остро говорили по пенсионным вопросам. Вы оказались правы или я?
Почему каждый из нас должен войти с предложением обязательно идеальным? - сопротивлялся Полянский. - Его подписали пять членов президиума помимо секретарей ЦК. Почему вы считаете, что его внес один товарищ Полянский?
- Потому что вы его готовили.
- Напрасно у вас сложилось такое впечатление только на основании одного этого факта, - резко ответил Полянский.
- Не по одному, - угрожающе заметил Хрущев. - Может быть, это возрастное, но я расстраиваюсь, волнуюсь, реагирую. Видимо, пока не умру, буду реагировать. Ничего с собой не могу сделать. Казалось бы, мне какое дело. Мне семьдесят лет, черт с вами, делайте что хотите. Но я коммунист. Пока я живу, пока я дышу, я буду бороться за дело партии…
Чуть позже Хрущев добавил:
- Видимо, мне пора на пенсию уходить. Не сдерживаю свой характер. Горячность.
Затем он обрушился на другого своего заместителя - Алексея Николаевича Косыгина:
- Нет тут Косыгина. Но тут Косыгиным пахнет. Нити тянутся к Косыгину. У него старые взгляды…