К досугу можно отнести и телевидение. Как я уже упоминал, телевидение духовенству не симпатизирует. Телевидение можно понять – мы рекламу не заказываем, хотя, по мнению большинства телевизионных деятелей, священник, по определению – непроходимый, тоталитарный жулик, паразитирующий на человеческой тяге к вечному и вполне кредитоспособный. Поспешу разочаровать – духовенство живет крайне скромно, где-то по 3,5 тысячи рублей на семью. А по поводу рекламы я бы рекомендовал правительственным чиновникам задуматься, в особенности это касается рекламы пива. С упорством маньяка телевидение убеждает подрастающее поколение в преимуществе пива той или иной марки. Я уверен, что любой отечественный нарколог за эти декларации приговорил бы создателей ролика к смертельной дозе аминотриптилина, потому что пивной алкоголизм гораздо страшнее обычного водочного и практически неисцелим. Лично свидетельствую, что половина наркологических отделений столичных больниц забита хроническими алкоголиками призывного возраста, "стартовавших" или на "Бочкареве", или на "Балтике", или (последний поток) на "Клинском". Спиться – дело для юных оптимистов незаметное, особенно если тебя в этом убеждает весь мир.
Ко всему прочему под категорию досуга относятся кино, театр и спортивные мероприятия. Тут духовенство разнится в своих интересах, так же как и другие сограждане. Некоторые в редкие свободные часы предпочитают посмотреть хорошее, непошлое кино на видео, некоторые – вывести своих верных, но очень уставших супруг на театральную постановку, а иные, как, предположим, мой друг – ректор Костромской семинарии архимандрит Геннадий Гоголев, посещают стадионы, где играет их любимая с детства команда. Конечно, духовенство старается не афишировать свой мини-досуг, чтобы лишний раз не подпасть под осуждение излишне ретивых прихожан-неофитов, даже не допускающих мысли, что пастыри не менее их нуждаются в отдыхе и один из самых частых недугов духовенства – банальное переутомление, от которого, впрочем, не так уж и сложно стать инвалидом.
Теперь немного о медицине. Духовенство и их семьи тоже болеют, тоже отстаивают очереди в районных поликлиниках на прием к врачам, тоже покупают лекарства. Пожалуй, единственное исключение из общего правила – это позиция в отношении детских прививок. Большинство из нас считает, что нельзя делать все прививки по старинке скопом, без предварительного тщательного диагностирования ребенка, и лучше от некоторых прививок вообще отказаться, чтобы своими руками не обречь свое чадо на неисцелимый недуг. Подобное решение было принято нами на основании длительных, дотошных консультаций со светилами медицины. И не стоит торопиться обвинять священника в мракобесии, если он отказывается делать какую-то прививку своему ребенку. Священство – аудитория довольно грамотная (70 % представителей духовенства имеют два высших образования) и в некоторых вопросах осведомлена лучше других.
Ну а сейчас, мой возлюбленный читатель, напоследок самое время поговорить о политике. Следуя святоотеческим установкам, христиане считают, что "всякая власть от Бога", стабильная власть и не препятствующая исповедованию православной веры. Поэтому люди церковные крайне редко участвуют в митингах протеста и прочих революционных мероприятиях. И это абсолютно сознательная позиция, тем более что в России никогда низы не делали погоды, а трагические исключения из этого правила приводили к рекам крови тех же низов и к власти тиранов. На данном же историческом этапе любая манифестация – всего лишь хорошо оплаченная акция в пользу того или иного политика, у которого не хватает других весомых аргументов на уровне городской или федеральной Думы.
Комические образования типа "Православной Христианской партии России" в счет не идут. Есть только одна православная партия, оная же – Православная Церковь. Все остальные "борцы за великую и неделимую" – опасные и религиозно неграмотные самозванцы, истерично желающие время от времени бросать с трибуны в массы свои мутные идеи и на законных основаниях проживать на правительственных дачах.
Мы же видим спасение России не в увеличении ее и без того бескрайних, ныне трудно контролируемых территорий, а в умножении любви и терпения в русских людях. Задача пастыря обращаться не к массам, а к этим людям, потому что все они созданы Господом разными и требуют индивидуального подхода. Будь у государства побольше времени, оно бы смогло осознать, что ту мифическую русскую идею, которую с калькуляторами много лет и на казенный счет безуспешно ищут холеные сотрудники Германа Грефа, давно уже сформулировал преподобный Серафим Саровский как стяжание Духа Святого, а проще говоря – любви. Потому что у Бога много имен, но самое желанное Ему – Любовь.
P.S. К сожалению, формат публикации не позволил мне детализировать некоторые интересные аспекты мироощущения русского духовенства и прояснить его позицию по отношению к таким животрепещущим вопросам современности, как, предположим, эвтаназия, клонирование, новые компьютерные технологии и прочая. Но я убежден, что мне еще представится эта рискованная возможность.
Неровное дыхание русского духовенства к музкультуре
Современный мир, как это тебе, наверно, давно известно, о мой возлюбленный читатель, объединяют культурные ценности и лишние знания. Первые и последние органично сочетаются в музыке. И как все остальное человечество, русское духовенство ценит музыку за физически внешнюю неосязаемость и явственную внутреннюю ощутимость. Вспоминается ответ одного авторитетного священнослужителя на вопрос о его отношении к музыке: "Что касается настоящей музыки, то я благодарен Господу за весь список, но особенно за его альтернативную часть, эта часть меньше всего отвлекает меня от молитвы".
Да, духовенство очень ценит музыку, хотя и разнится во вкусах. Одни ограничиваются признанной классикой столетней выдержки, другие отдают свои предпочтения морально выдержанному фольклору, кое-кто не утруждает себя ничем более предлагаемого официальным дистрибьютором сборника популярных мелодий "Romantic collection", но бывает и более тщательный подход, даже джаз включается. Признаться, лично я, как законченный обыватель, иногда балую себя музыкальными композициями Робби Робертсона, Томаса Оттона, Лизы Жирар и Тома Вейтса. Хотя с учетом моего рабоче-крестьянского происхождения подобное дилетантство, наверное, простительно.
Спешу заранее оговориться – о музыке духовной речь не идет. Истоки духовной музыки порождены живоносными источниками богослужебной практики и являются ее органической частью, неестественно воспринимаемой вне стен храма. Хотя, конечно, и в показательных выступлениях церковных хоров на подмостках Колонного зала есть определенный смысл, но довольно поверхностный. Чтобы воспринять всю живительную красоту "херувимской песни", нужно непосредственно участвовать в таинстве Евхаристии. Чтобы проникнуться благодатной гармонией песнопения "Елицы во Христа крестесися…", желательно присутствовать при совершении таинства Святого Крещения. Чтобы встрепенуться сердцем при отзвуках "Ныне отпущаеши раба Твоего…", полезно доподлинно осознавать, о чем идет речь. Так что с учетом сакральности этого направления я бы предложил исключить духовную музыку из списка обсуждаемых тем и вернуться к остальному "житейскому попечению".
В попечение входят и отечественные исполнители последних лет. Шедевры типа "Целуй меня везде, потому что мне восемнадцать уже" трогать не буду; не знаю, как реагировать. Пройдусь себе на пользу лишь по самим верхам.
В верхах есть хотя бы тот же Игорь Иванович Сукачев, мой любезный товарищ. Игорь Иванович проказник, слов нет. Но искренний, а это подкупает. Поет, как чувствует, а не то, за что платят. Будем надеяться, что придет когда-нибудь время и голенастый певец московских окраин почувствует что-то гораздо более важное, нежели переживания за трагическую судьбу Витьки Фомкина. Во всяком случае, он не постесняется тут же признаться в этом. Честен бузотер и перед собой, и перед публикой.
Также в попечении много лет устойчиво занимает свои позиции некоронованная королева российской эстрады – Алла Борисовна Пугачева. Что бы ни твердили истеричные собиратели светских сплетен, но конкуренции у Аллы Борисовны на эстраде нет и даже не намечается. В ее голосе звучит истерзанная бытовыми неурядицами душа всех русских женщин. Помню, сам невольно всплакнул на припеве "Осенние листья летят и летят".
Есть, конечно, и многие другие достойные российские исполнители, но их слабые голоса теряются в визгливой канонаде клубных однодневок и прогорклых речитативов амнистированных шансоньеров. Одни не могут, но очень хотят, другие могут, но желания не имеют. Сии проктологические музыкальные казусы находятся вне компетенции духовенства и посему анализу не подлежат.
А проанализировать некоторые всемирные музыкальные приоритеты прошлого года можно. Помню, был Горан Брегович, но скоро сошел на нет в силу бесконечных ремиксов на одни и те же произведения; цвел пышным цветом новый альбом "Dead can Dance", правда, тоже недолго, нот мало; потешила большими чувствами Эмма Чаплин; сладко убаюкали Роман Хардиман и Кари Дженкинс. В общем – в этом году победа на всех фронтах молитвенно полезной альтернативы (по словам вышеупомянутого отца).
Такая вот картина, мой возлюбленный читатель, типичная, скажем, картина для каждого россиянина с двумя высшими образованиями. Так же как все, как все, как все, ждут отцы поразительных аудиальных открытий, так же как все, как все, как все, не всегда дожидаются. Тем более что "Горбушку" закрыли и особо не повыбираешь. Приходится порой лезть в комод за потертым диском Нины Хаген, Клауса Номе или на худой конец – "Кэна". Что поделаешь – смиряемся.
Русское духовенство в отношении к изобразительной культуре
Как ты, наверное, помнишь, о мой возлюбленный читатель этого почтенного издания , когда-то я дерзнул попытаться доказать, что представителям духовного сословия не чуждо ничто человеческое, ну естественно, при некоторых ограничениях здравого смысла и Уголовного кодекса РФ. Изобразительная культура также подпадает под определение "ничто человеческое" и включена духовенством в ряд добрых привязанностей. Это теплое чувство русское духовенство культивировало с XI века, когда, собственно, светским людям на Руси было недосуг заниматься живописью и все ограничивалось каляками-маляками на берестяных грамотах. Уже тогда в прохладных глубинах монастырских дворов православные иконописцы смешивали цветные минералы в поисках необходимого оттенка. Так что можно с уверенностью утверждать, что русская изобразительная культура имеет те же корни, что и русский язык, составленный когда-то святыми Кириллом и Мефодием из племенных наречий народов Приднестровья для перевода Псалтыри. Воистину понятие "Святая Русь" вовсе не такое уж отвлеченное обобщение, поскольку даже при недоразумениях с подвыпившими соседями по лестничной площадке мы общаемся с ними пусть и на утилизированном, но по-прежнему богослужебном языке.
Однако вернемся к живописи. Живопись мы любим, а художников ценим. Художники фиксируют мир Божий во всех его проявлениях. Правда, иногда эти проявления, на взгляд самих художников, очень уж своеобразны. При всем моем личном уважении к Малевичу, его легендарный "черный квадрат" – не более чем общественная акция и к живописи отношения не имеет. Живопись живописует. Что живописует "черный квадрат", ума не приложу. Будь я Малевичем, я бы назвал это произведение "Приехали". Ведь именно это, насколько я понимаю, он и подразумевает. Вот Шагал менее категоричен и более приемлем со своими упитанными гражданками, враскорячку летающими над Тамбовом. У меня самого пятилетняя дочь Анфиса достойный продолжатель этого эстетического направления, правда, она это делает бесплатно и фломастером на обоях. Но, впрочем, все дело вкуса. Вкус к живописи, особенно современной, у представителей духовного сословия столь же разный, как и всего остального народонаселения нашей картофельной отчизны. Кто-то безошибочно отдает предпочтение бесчисленным творениям мастера Шилова, кто-то душевно сопереживает вместе с Ильей Глазуновым, кто-то сочленяется рассудком с космическим проказником Рукавишниковым, чье-то сердце мягко, но насильственно пленил мой далекий, но самый талантливый родственник Никас Сафронов. Этот титан "промыслового маркетинга" воистину гуманист и просветитель. Своим трижды милым портретом Владимира Владимировича он стимулировал в государственных служащих истерический приступ любопытства к собственному творчеству и живописи вообще. Без этого так бы и висела "Всадница" кисти Брюллова над государственными головами без всякой надежды на понимание. Теперь там висит не просто так, а "что надо". Даст Бог, при таком прогрессе когда-нибудь будет висеть "что нравится" или "что понимаешь". А ведь есть из чего выбрать! Чего стоят давно уже признанные всем миром, традиционно кроме отечества, акварелист виртуоз Андрияко или солнечный живописец Коцарев. Правда, я слышал, что работы последнего из упомянутых уже начинают раскупаться, но пока уровень его заработков ровно соответствует уровню образования владельцев сырьевых корпораций и просвещенных рестораторов. Ну, лиха беда начало. Придет время, повторится история Венецианова или Ренуара, и государство начнет выкупать за лютые деньги по баням работы того же Коцарева для препровождения их под усиленной охраной в гранитные залы Пушкинского музея и Эрмитажа. За что, кстати, мне как советнику администрации Президента обидно. Можно было бы и поберечь народные средства, выкупив уже сейчас у запуганного суровой российской реальностью живописца работы за копейки. Еще обиднее, что любознательному соотечественнику толком-то ознакомиться с новой живописью негде; Центральный дом художника давно превратили из галереи в универсальный магазин, а Центральный выставочный зал – в "луна-парк", где уважающий себя художник побрезгует выставляться и куда состоятельный любитель изящного побоится войти.
Да, жизнь светскому художнику форы не дает. Впрочем, художнику от моего сословия тоже. Тому примером творческая судьба священника Михаила Малеева, скромно служащего в храме Покрова Пресвятой Богородицы в Тушине и создающего поразительные своей духовной ностальгией полотна. Будь моя воля, я снял бы на время "Старую кокетку", известную отечеству каждой своей морщинкой, и повесил бы на ее место "Странника" работы смиренного иерея. Будет повод еще раз в музей сходить и перед интуристом незазорно. Мол, не топчемся на месте, усиленно смекаем о вечном. Да и, наконец, о вечном, точнее о том, что ближе к нему – об иконописи.
Основное назначение иконы – побуждение к молитве; сюжет на втором месте, техника исполнения на третьем, но первое без третьего невозможно, а третье без первого бессмысленно. Стабильна только вторая позиция. С нее и начнем. Икона изображает либо библейский сюжет, либо облик Спасителя, Богородицы или святого. Внешне может показаться, что сюжетный ряд невелик, но для примера можно вспомнить, что разных канонических образов Богородицы около трехсот. О библейских сюжетах и говорить нечего. Время от времени в культуре иконописи появляются и новинки, каковой в свое время стала "Троица" Андрея Рублева. К новинкам относятся с большой осторожностью, больно тема тонкая. Однако это не мешает иконописцам в рамках, определенных традицией, разниться школами. Есть знаменитая псковская школа, ярославская, школа Палеха или, слава Богу, возрождающаяся из сувенирных руин школа села Федоскино. Разница упомянутых выше школ в технике исполнения, а это уже третья позиция. Что есть техника исполнения иконы? Техника исполнения – это не что иное, как потенциал побуждения изображением к молитве, и это первая позиция. Согласитесь – мудрено. И так полторы тысячи лет. Именно это время потребовалось для создания самой традиции иконописи. За это время были выработаны основные критерии технического исполнения иконы, критерии, в идеале позволяющие при одном взгляде на тот или иной образ воспарять душой в дали Небесные. Мастер-иконописец, достигающий подобного мастерства, всегда был редкостью. Но всегда был. Опять же уточняю, что это мое частное мнение – за последние десять лет одни из самых удачных работ были созданы московской школой иконописи, во главе с мастером Игорем Дроздиным. На меня произвели огромное впечатление несколько его работ, но, увы, тотальное многочадие и скромная зарплата не позволили мне зафиксировать свои чувства приобретением полюбившихся образов, о чем скорблю и вспоминаю мудрость Соломона: "Все пройдет". Пройдет наверняка, потому что за время общения с мастером Дроздиным выяснилось, что у нас очень схожие взгляды на многие события текущей реальности. Хотя, вспоминая того же царя: "Пройдет и это".
Однако, мой возлюбленный друг, вернемся к живописи в общем. Все вышесказанное можно резюмировать в тезис, что духовенство живопись любит, хотя и отдает предпочтение иконе. И настоящих художников тоже любит, потому что они трудяги, в большинстве случаев живущие гораздо ниже среднего уровня, но что самое главное – умеющие видеть красоту. Наверное, поэтому даже Василий Великий называет в одной из своих молитв Господа художником: "и наднебесных художник…" – правда, именно в той, которую читают над страждущими от демонов. Случайность ли это или совпадение – не мне судить.
Русское духовенство и глобализация
Однажды отца Савву спросил один молодой инок: "Кого, отче святый, в раю больше будет – греков или русских?" Тот подумал и ответил: "Китайцев. Их вообще гораздо больше".
Есть в жизни православных христиан, мой возлюбленный читатель, факты неоспоримые, хотя еще и не состоявшиеся. Приход Антихриста для нас столь же очевиден, как истощение в скором будущем нефтесырьевых запасов и переход человечества на альтернативные источники энергии. К слову сказать, и то, и другое неразрывно связано одно с другим, как, впрочем, все в этой жизни. Взять хотя бы братьев наших меньших – американцев. Саддам Хусейн взбрыкнул, и нефть за "евро" надумал продавать, а братьям нашим меньшим это чисто кость в глотке. Они долларов своих в два раза больше напечатали, чем смогут золотом обеспечить. Напомню, это третий заход на "евро", последний закончился бомбежкой Белграда. Тогда европейское сообщество удалось отвлечь. Теперь у янки опять один выход – Саддама по старинке бомбами закидать и своего выкормыша у "руля" поставить, чтобы он за баррель цену не заламывал и не более как по 20 продавал хотя бы. Иначе капут североамериканской экономике, и Микки Маус не поможет. Придется не на бирже с калькуляторами прыгать, а по старинке за плуг вставать. Небось не хочется и непривычно. Европа на этот процесс с пониманием и надеждой взирает. С одной стороны, она, конечно, Америке поможет "иракского тирана" одолеть, но с другой – где-то в глубине души и гордость за признание "усатым сатрапом" ценности "евро" наличествует. Надеется старуха Европа, что Саддам нервы Бушу крепко еще потреплет, и когда Буш Саддама "томагавками уделает", то сам для "евро" послабление допустит.